Блогеры обратили внимание, что в Донбассе "идет демонтаж всего русского" и регион становится "подобен Чечне середины 90-х". Так ли это? На этот вопрос ответил донецкий собкор "Новороссии".
Автор: Наталья Залевская
Этим постом ТГ-канала "Уставший миграционщик" сейчас активно обмениваются блогеры и присовокупляют к нему своё мнение. Но наш корреспондент знает ситуацию изнутри. Для начала вот что было написано в том посте:
Что такое "в Донецке", можете не рассказывать. Такая себе Чечня на минималках. Сейчас (там) идет демонтаж всего русского. Донецк, вопреки мечтам многих романтиков, – форпост этого демонтажа.
Такое мнение о Донбассе возникает у тех, кто бывал в регионе после патриотического подъема-2014, резко контрастирующего с нынешним состоянием.
Не Чечня, но что-то особенное…
"Новороссия" не раз писала о том, что в регионе в украинский период активно действовали крупные ОПГ. Их влияние могло распространиться на "Партию регионов" и принятие многих решений. Недавно задержали мэра Северодонецка Моргунова, который с 2014 года предоставлял участникам банд, действовавших в ЛНР, данные для похищения людей и пр.
Один из активистов Донецкой республики, Виталий, предки которого приехали в Донбасс в 1903 году, был не только очевидцем событий Русской весны, но принимал непосредственное участие во многих значимых эпизодах, включая штурмы зданий Донецкой обладминистрации и СБУ. Ему – наши вопросы.
– Выходит, криминал все еще сохраняет свое влияние в народных республиках?
– В Донбассе в 2014 году произошло то, что имело место в прошлом веке, когда под прикрытием революционных лозунгов 1917 года некоторые бандитские главари пытались занять правительственные посты. С этим явлением боролись при первом главе ДНР Захарченко, но целенаправленно стали искоренять только теперь. Арест главы Северодонецка, которому припомнили его прежние преступления, тому подтверждение.
– Вы согласны с тем, что регион ассоциируют с Чечней 90-х?
– Категорически не согласен. Чечня – глубоко этническое образование, можно сказать, родоплеменное. Пересадить его на нашу индустриальную почву нельзя. Наш регион, по сути, – донбасская Америка, где нет коренных этносов, все "понаехавшие" в разные исторические периоды.
– Донбасская? Не русская?
– В Донбассе, если говорить откровенно, идентичность жителей была размыта. Русскость явно проявилась только в событиях Русской весны 2014 года.
Мы – советские
– А как насчет русских блоков, русских союзов и других организаций в Донбассе?
– Большинство из них до 2014 года находилось под контролем СБУ. Те, кто отстаивал независимые взгляды, ликвидировались. Так был убит один из лидеров "Русского Донбасса" в Макеевке. Нам в свое время внушили, что Донбасс – некий осколок Советского Союза, а все его жители – советские люди.
– Кто внушил?
– Эту теорию активно продвигала Компартия, а регионалы вообще говорили, что Донбасс – плавильный котел, где стерты все национальности. Останови, к примеру, любого на улице, и он сразу скажет, что он советский.
– Выходит, люди в регионе не помнили свою идентичность?
– Не совсем так. У нас национальный вопрос был всегда на предпоследнем месте, по сравнению с вопросами выживания. Тяжелый труд на шахтах и заводах тому способствовал, не было времени думать, какой ты национальности. Поэтому идентичность оказалась размытой.
Скажу больше, в свое время наши активисты на улицах Донецка и Макеевки задавали один-единственный вопрос: какой ты национальности?
– Каковы же были ответы?
– Парадоксальные. Четко в течение двух секунд назвать свою национальность смогли только представители кавказской диаспоры, это всего 17%. Остальные вспоминали, что у них папа – русский, а мама – украинка. Или предки по женской линии – выходцы из Смоленской губернии, а по мужской – из Одессы или Чернигова.
– То есть были донбасской "Америкой"…
– С натяжкой русской. И только в 2014 году произошел резкий всплеск национального самосознания. Никто этого не ожидал, власти не ожидали этого, потому что их любимым занятием были конкурсы национальной кухни. И в Москве не ожидали этого. Но именно в 2014 году появился термин "Русская весна".
Впали в региональное самосознание
– Почему сейчас говорят, что Донбасс теряет русскость?
– Потому что спустя десять лет мы вернулись в исходную точку – донецкую региональность. И произошло это во многом благодаря нынешней политике Москвы.
– Вот, что на самом деле происходит сейчас в Донбассе…
– У нас, например, оказалось возможным преподавание на украинском языке, Москва стала выделять гранты на развитие "региолекта", то есть некоего донбасского языка. Сейчас гипертрофированная донбасская идентичность проявляет себя в соцсетях, в том же ТикТоке молодые люди из Донбасса пишут, как они, мягко говоря, не любят Киев и… Москву.
Мы остановились на ступеньке под названием "донецкая идентичность" и не рассматриваем себя иначе.
– Что-то пошло не так…
– Была ликвидирована идея Донецко-Криворожской республики, Донбасс насильственным образом присоединили к Украине, проведена политика коренизации и прочее...
Донбассовцы – это кто?
– Как обстоят дела сегодня в регионе в плане слияния с большой Россией?
– Можно сказать, что слияние происходит крайне медленно. Частично это связано со старыми идеологемами бывшей "Партии регионов" о том, что Донбасс – плавильный котел, где создали советского человека. Поэтому термин "Русская весна" почти забыт.
– То есть в Донбассе нацелены на развитие региональной идентичности?
– Совершенно верно, это не украинская идентичность, но и не русская, а именно донецкая. К нам, например, не заходят российские ретейлы, власти считают, что достаточно местных сетей. Это только отдельный эпизод. При этом декларируется, что регион вошел в Россию. А по сути строится некая "донбасская Украина" со своим региолектом и понятиями.
– В чем причина такого состояния?
– Думаю, это связано с тем, что Москве некогда заниматься этим вопросом, это же идеология – самое слабое место нынче. Поэтому у нас до сих пор не русский народ, а именно донецкий.
Заглавная иллюстрация: Коллаж ИА Новороссия.
Оценили 11 человек
14 кармы