26 июня 1950 года родился Яак Йоала — эстонский певец, который был очень популярен в СССР 1980-х, но на пике славы бросил сцену и оставил музыку.
На советской эстраде пул исполнителей формировался сразу несколькими путями. Кто-то приходил на сцену после получения академического образования — например, Иосиф Кобзон начал выступать ещё студентом вокального факультета института имени Гнесиных, а Эдуард Хиль окончил Ленинградскую консерваторию. Кто-то был и самоучкой — Марк Бернес и Леонид Утесов пению учились уже в процессе карьеры. Ещё были различные ВИА, куда брали без всяких консерваторий, главное — умение петь и играть на музыкальных инструментах. И был ещё один поток исполнителей, которые приходили на всесоюзную эстраду с республиканского уровня, — как София Ротару, представлявшая Украинскую ССР, или Роза Рымбаева из Казахстана.
От небольшой Эстонской ССР на союзной сцене в 1970-е высадился целый десант, своего рода наследники умершего в 1975 году Георга Отса — Анне Вески, Тынис Мяги, Иво Линн. И Яак Йоала, который стоял от своих эстонских коллег немного особняком.
От рока к комсомолу
Подростковый возраст Яака Йоалы пришёлся на массовое увлечение молодежи рок-музыкой, лидерами которой тогда были The Beatles. И неудивительно, что парень ещё в школе начал играть в бит-группе, да так увлёкся, что, по официальной версии, его даже из музыкального училища выгнали и отправили в армию, правда, в армейский ансамбль. И то ли служба помогла, то ли он сам что-то понял, но после демобилизации Йоала стал победителем республиканского конкурса — да не простого, а комсомольской песни. Талантливого юношу заметили, и следующие пять лет он постоянно оказывался в числе лауреатов различных конкурсов — не только в родной Эстонии, но и на всесоюзном уровне. А в 1975-м он получил спецприз в польском Сопоте — и это позволило ему сделать следующий шаг.
«Нацкадр из Эстонии»
В своих поздних интервью Йоала с усмешкой вспоминал — мол, я был «национальным кадром из Эстонии», но отмечал, что это ему очень сильно помогало. Песни для него писали ведущие композиторы того времени — он сотрудничал с Давидом Тухмановым, Александром Зацепиным, Раймондом Паулсом, Владимиром Мигулей. Правда, для этого пришлось перейти на русский язык — но певец не видел в этом ничего плохого и поступал так, как было лучше для карьеры. И, несмотря на лёгкое ехидство по отношению к советским временам, вынужден был констатировать: ему не приходилось воевать за то, чтобы попасть в списки исполнителей на очередном сборном концерте или в «Голубом огоньке» — его и так брали с удовольствием. Ну а тексты опять-таки ведущих советских поэтов-песенников с лёгкостью проходили через любые худсоветы.
Соловей, да не тот
В начале 1980-х Йоала был одним из самых популярных исполнителей — не Эстонии, а в целом в стране. Песни в его исполнении — «Фотографии любимых», «Подберу музыку», «Солнечные часы», «Я рисую» — звучали по телевидению и радио, он ездил с концертами и собирал огромные залы. Правда, в Эстонии этот успех как раз вызывал зависть, причём в этой зависти была определённая двойственность. Если в остальных республиках СССР певца прозвали «эстонским соловьем» (по аналогии с Карелом Готтом, соловьём чешским), то в самой ЭССР он был соловьем «кремлёвским». Потом он рассказывал, что такое отношение было как раз из-за песен на русском языке — свой эстонский репертуар он оставил в прошлом, как и рок-музыку, сосредоточившись на том, что было востребовано здесь и сейчас. Ну а самым пиком его карьеры оказался новогодний «Голубой огонек» 1985 года, где он в дуэте с Ротару спел «Лаванду».
Четверть века без музыки
Пропал Йоала с экранов резко и без предупреждений. Сейчас, конечно, можно предположить, что в 1988-м он оказался перед непростым выбором — остаться «кремлёвским соловьём» и окончательно переехать в Москву, или же выбрать свою родную республику, которая тогда на всех парах мчалась к независимости. На чём он остановился — понятно, но, чтобы окончательно не кривить душой, отказался от любых выступлений, фактически завершил карьеру как эстрадный певец и даже превратился в затворника.
Конечно, он ещё выступал — буквально несколько раз. Последний выход на сцену случился в 1996-м, когда он сотрудничал с Тынисом Мяги и Иво Линном. А кроме этого, делал то, что хотел — пытался учить юных исполнителей, но быстро оставил это занятие, посетовав на отсутствие в Эстонии музыкального рынка. Занимался продюсированием, да и просто помогал молодым коллегам в своей домашней студии.
В редких интервью с ностальгией вспоминал советские времена, но попутно ругал тот репертуар, с которым прославился на всю большую страну. Особенно он не любил «Лаванду», которая почему-то вызывала у него чуть ли не приступ ярости. При этом новых песен не записывал, предпочитая вести уединенный образ жизни, что приводило к появлению слухов о серьёзных проблемах со здоровьем.
В принципе, эти слухи были в чем-то правдивы. Первый инфаркт случился у Йоалы в 2005-м; через год был ещё и второй — вместе с инсультом. После третьего инфаркта в 2011-м врачи предупредили, что следующий будет последним. Так и случилось — Яак Йоала умер в сентябре 2014 года, после проведённых в больницах месяцев, от проблем с сердцем.
Оценили 9 человек
11 кармы