Не знаю о чём, но видимо о внуке.

Прошу заранее простить за сумбурность, всё потому что я выпил и плачу. Плачу потому, что вчера было 40 дней с 13 апреля. На крейсере Москва служил мой внук, не то, что самый любимый, но самый главный. Я, а не его отец принёс его из роддома, воспитывал первые 7 лет, смеялся над его хитростями, когда он понял что машинок много, разных, целый мешок, но чтоб дали новые, надо чтоб сломались старые. Пошёл, стал говорить, довольно поздно, как я сказал – а зачем ему, мы понимаем что он хочет, пошёл в школу и… увезли. Нашёлся отец, дочь решила, что надо устраивать личную жизнь и даже не стала ждать месяц до окончания школы. Потом 6 лет вдали от нас, жена ещё иногда видела, любительница путешествовать и брала его с собой в Крым. Потом 14й, у дочери проблемы, купили дом в Крыму, перевезли дочь с внуками. И опять я, хоть и не постоянно вижу внука, вкладываю в него своё видение жизни. Техникум, почти полностью на нас, да и приезжает он к нам, дочь опять уехала с младшими. Выправляю вкладываемый в него непонятно кем идиотизм по отношению к стране и её месте в мире. Заканчивает техникум и сразу идёт в военкомат. Хочет на флот, да и закончил он мореходный техникум, как это называется сегодня, не знаю, Да и не главное это. А мог и откосить. У него небольшое плоскостопие, которое можно было превратить жалобами в значительное, у него аллергия, в детстве ставили подозрение на астму (перестраховка), но карточка с этим на руках в связи с частыми переездами а доставать он её не стал. И вот – призыв, учебка, крейсер Москва. Ему понравился Севастополь, мы ездили к нему на КПП, сладости, мелочи… Начались выходы крейсера на задания, он постоянно звонил моей, последний звонок 9 апреля. Потом 14 апреля, информация о ракете по Москве, ждём………… и никакой информации кроме – экипаж ПОЛНОСТЬЮ снят с крейсера. Успокоились, в объявлениях полностью пропало и опять ничего. Начали названивать по разным инстанциям. Наконец на один из звонков ответ – в списках погибших и пропавших без вести не значится. Опять ждём, информация – экипаж в Севастополе… а звонка нет. Опять названиваем – тут получаем ещё один ответ – пропал без вести… Опять звонки п разным инстанциям, опять никакой информации, словно мы иностранные шпионы и пытаемся вызнать рецепт наконец то полученного философского камня. Мы с женой ждём информации а дочь достала своего бывшего и они поехали, причал и КПП известны, и мы и она там были. Пробыли там день но информацию получили. Правда для этого отцу пришлось, после долгого ожидания, сказать что поставят палатку и не уйдут, пока всё не узнают из первых рук. Узнали. Говорили с непосредственным командиром, говорили с теми, с кем жил в одном кубрике и кто видел его в воде и уже мёртвым. Потом дочери через военкомат (не прошло и года) приходит документ – пропал без вести. А потом опять начинается идиотизм – приходит ещё документ, в котором написано что пропавшим без вести он признан ошибочно. А кто он? В самоволку ушёл посреди моря? Или кто то прикрывает задницу, уменьшая число потерь?

Что за отношение к погибшему, честно желавшему отдать долг Родине? Что за отношение к родным? И моя дочь не одна такая, они уже в интернете сообщество организовали. Но есть нюанс – не уверен, что вокруг них не начнут суетиться всякие «доброжелатели», «правозащитники» и «нерожавшие матери солдат». Да, думаю, уже начали, наши чинуши от армии создали для этого питательную среду, как своими делами, так и бездействием.

И вот. Вчера было 40 дней, вчера не стал, всё же, хоть головой понимаю, но сердце верить в уход Гохи не хочет, а сегодня выпил. Внук, не то что самый любимый, люблю всех пятерых, но самый главный, моё продолжение, которому собирался передавать и отношение к жизни, и умения, и профессиональные знания, да уже и начал. Но. Но из жизни, из сердца, из прошлого, из ожидаемого будущего, с кровью вырвали кусок.

Вообще что то у меня изменилось с началом операции. Я понимаю её необходимость, даже уход внука не изменил отношение, только заставил желать гибели заморским и островным организаторам. Но я всегда считал себя малоэмоциональным человеком. В первый раз я сорвался послушав клип «Мы взламываем Мариуполь» и посмотрев видео с донбассими детьми. Я даже в детстве не плакал, но тут слёзы навернулись. А уход внука добил. Долго не мог говорить о нём, горло перехватывало, потом перестало, но слёзы постоянно наворачивались. А сейчас выпил и плачу, плачу уже второй час.

До свиданья, Гоха.