ИСТОРИЯ
10 октября 1944 года, освобождая Прибалтику, советские войска вышли к Балтийскому морю, отрезав сухопутное сообщение между исторической областью Курляндия (северо-запад современной Латвии с крупнейшими портами Вентспилс и Лиепая) и Германией, в результате чего образовался просуществовавший до конца войны так называемый «Курляндский котел», включавший в себя большую часть западной Латвии. Полмиллиона жителей и беженцев оказались в фактическом окружении и блокаде, которая не стала полной из-за ограниченных возможностей советского Балтийского флота, оказавшегося без ближних мест базирования. Вплоть до капитуляции в мае 1945 г. опиравшийся на местных коллаборационистов немецкий оккупационный режим пытался создать видимость тотального контроля, продолжая вмешиваться во все сферы гражданской жизни. Возможностей для этого было достаточно, поскольку военный гарнизон «котла» по численности был сравним с местным населением (1).
Длительное сопротивление вермахта вкупе с латышскими айсаргами в Курляндском крае превозносится действующими властями Риги и их пропагандистами как якобы первая битва «с советскими агрессорами» за независимость Латвии. Мягко говоря, необъективность такого нарратива очевидна хотя бы потому, что айсарги здесь стали массово сдаваться в плен с начала февраля 1945 г. Причём доля военных вермахта в Курляндском котле превышала 97% ещё до февраля 1945-го.
Напомним, с началом оккупации нацистами Латвии «айсарги» из Латвийской военно-фашистской организации начали действовать в составе гитлеровских карательных органов, выполняя роль палачей, сколачивали различные бандитские формирования, совершали диверсионно-террористические акты против населения Латвии и Красной армии. Кроме того, в 1941-1942 гг. на территории Литвы была создана армия «Армия освобождения Литвы» (ЛЛА) – одна из нелегальных террористических организаций, действовавшая в тесном контакте с фашистской разведкой и по её заданию. Здесь же находилась и литовская полувоенная профашистская организация «Шаулисты» («Союз стрелков»), вместе с оккупантами совершавшая массовые карательные акции против населения (2).
Казалось бы, победный май 1945 года окончательно закрыл эту мрачную страницу истории Прибалтики, однако многие внутри- и внешнеполитические факторы со второй половины 1950-х гг. (то есть после разгрома к концу 1953 года почти всех шовинистических бандгрупп в республиках Прибалтики), всё более способствовали возрождению в регионе антисоветского-русофобского сепаратизма.
Как отмечается, в материалах небезызвестного Мюнхенского института по изучению культуры и истории СССР (существовал в 1951-1972 гг.), по мере ослабления с середины 1950-х гг. контрольно-регулирующих функций общесоюзного Центра, в сочетании с «мягкой» политикой с 1960-х гг. в отношении нелегальных сторонников независимости этих республик, подпольные группы там постепенно расширялись и набирали силу. Соответственно, националистические идеи стали активнее проникать не только в местные СМИ, но также в местные органы власти, научное сообщество, театральную, художественную среду. Появились передвижные подпольные радиоточки, транслировавшие гимны «досоветских» республик Прибалтики и призывы к сопротивлению.
Согласно исследованию «Оппозиционное движение в Прибалтике: 1950-1980-е годы» (2014 г.), ХХ съезд КПСС «активизировал националистические настроения в регионе, рост протестов против "русификации", вовлечению в "теневую" оппозицию значительного количества людей. Ибо, осудив культ личности Сталина, Москва тем самым осуждала и его политику в отношении Прибалтики».
К примеру, на собраниях в колхозах и на предприятиях «Прибалтики вполне серьезно обсуждался вопрос о действиях в случае аналогичных венгерским событиям; возросло хищение оружия в воинских частях».
Латвия, 1940 г., один из митингов в поддержку присоединения к СССР
В свою очередь, амнистия середины 1950-х гг. позволила «большей части оставшихся повстанцев и их новым союзникам переходить к «мирным» методам борьбы». Отмечено также, что с конца 1950-х – середины 1960-х гг. действовали подпольные «Национальный народный фронт Литвы», «Свободная Литва», «Союз молодежи Латвии», «Союз эстонских борцов за свободу», «Союз эстонских националистов», «Балтийско-латышская федерация», вышедшие из подполья с 1987-88 годов, на пике горбачёвско-яковлевской «перестройки».
Со своей стороны, извне сепаратизм подогревали резолюции Консультативной ассамблеи Совета Европы (КАСЕ) от 29 сентября 1960 г. и Европейского парламента от 13 января 1983 г., требующие международного непризнания советского статуса Эстонии, Латвии, Литвы и большей поддержки тамошних сепаратистских группировок.
В частности, согласно в резолюции КАСЕ, «...В двадцатую годовщину военной оккупации Эстонии, Латвии и Литвы и их насильственного включения в состав СССР, ассамблея признаёт, что эта незаконная аннексия была осуществлена без свободного волеизъявления народов Балтии,
выражает сочувствие народам Балтии в их тяжелом положении и заверяет их, что они не забыты другими европейцами,
коммунистическое угнетение не сможет уничтожить мужество и веру в свободу и демократию,
признаёт, что подавляющее большинство правительств стран мира по-прежнему признают де-юре независимое существование прибалтийских государств,
просит правительства стран-членов поддержать соответствующие усилия беженцев из стран Балтии по сохранению своей национальной культуры, традиций и языков в рамках подготовки к тому дню, когда Эстония, Латвия и Литва смогут вновь присоединиться как свободные нации к демократическим международным организациям».
Резолюция же Европейского парламента от 13 января 1983 г. призвала к международному непризнанию включения в СССР прибалтийских республик,
«...принимая во внимание совместное заявление 45 граждан Эстонии, Латвии и Литвы в апреле 1979 года, в котором содержится призыв к ООН признать права балтийских государств на самоопределение и независимость, и содержится требование о проведении референдума по этому вопросу,
принимая во внимание мирные договоры между Советским Союзом и Прибалтикой в Тарту (2 февраля 1920 года), Москве (12 июля 1920 года) и Риге (11 августа 1920 года), в которых гарантировались трём прибалтийским государствам неприкосновенность их территории и вечный мир,
принимая во внимание статью VIII Заключительного акта Хельсинкской конференции по безопасности и сотрудничеству (1975 г.), которая закрепляет право народов на самоопределение и их право при полной свободе определять, когда и как они пожелают, их внутренний и внешний политический статус».
При всей провокационности подобного рода документов, в Москве не реагировали на них хотя бы заявлением ТАСС, что неудивительно, ибо подспудное потворствование прибалтийскому сепаратизму началось уже через 10 лет после Курляндского котла...
Алексей Балиев
Примечания
(1) См.: Эвартс Э., Павлович Ю. "Курляндский котел" 1944-1945: повседневность в условиях блокады // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2014. № 1 (5).
(2) См.: Белозеров Б. Войска и органы государственной безопасности в борьбе с националистическим подпольем в 1941-1945 годах // В сб.: Государство и право: эволюция, современное состояние, перспективы развития (навстречу 300-летию российской полиции). Санкт-Петербургский университет МВД России. 2017.
Оценили 6 человек
7 кармы