Между двух океанов. Самый длинный день.

Мы оттолкнулись от берега, взревел мотор и лодка взяла курс на северо-восток, на мыс Дежнёва. Из динамика, стоящего за плксигласом рулевого, надрываясь пел Лепс -  "самый лучший день...". День и правда был неплох, но он оказался не только самым лучшим, но ещё и самым длинным днём в этом году, днём в котором было 50 часов. Но чтобы он начался, должно было пройти много обычных дней...

2. В салоне  Ан-26.


3. Пролетая над Заливом Лаврентия

Полтора часа лёта и мы в Лаврентия. Даром, что райцентр, Лаврентия в первую очередь село. А в любом селе прилёт воздушного судна, будь то самолёт или вертолёт - событие. Возле аэропорта, который к слову расположен рядом с главной улицей Лаврентия, толпа встречающих и просто любопытсвующих.  Меня встречает начальница местной метеослужбы Лидия Николаевна и не взирая на спешность, силой "затаскивает" меня на метео для подписания книг и в "пятиминутах рассказать, как я и какие мои планы".

4. Автографы для читателей

Воздух - это первое что осознаёшь, когда прилетаешь в Лаврентия из Анадыря. Он здесь другой. Прозрачный, немного солоноватый и почти всегда свежий. Что такое "свежий воздух" сказать можно, а вот описать вряд ли получиться. В Лаврентия воздух "свежий".

Уладив все пограничные формальности, наскоро перекусив выезжаем "на север", так здесь называют побережье выше залива Лаврентия. Лоринцы, наши лодочники, не любят Залив. Море здесь чаще, чем у них в Мечигменской губе штормит, а если не штормит, так покрывается неприятной выматывающей всё тело и душу зыбью. Морская зыбь отчаянно бьёт дюралевую лодку заставляя пассажиров подпрыгивать или если последние крепко вцепились в борта лодки, как заправский полицейский наносит "скрытые удары" по внутренним органам.

5. Отправляемся в путешествие на север. Залив Лаврентия

Мимо проплывают домики бывшего национального посёлка Нунямо, лодка выходит из Залива. Постепенно, но очень быстро море успокаивается и вскоре езда на лодке начинает приносить удовольствие и удовлетворение. Но именно в этот момент мы входим в плотный туман. Очертания берегов становятся мыльными, таинственными и фантастическими. Динамик, не выдержав сильной качки в Заливе уже давно молчал, хотя, глядя на туманые берега вполне мог бы промурчать мумитролевское "мерещится сначала малая, потом большая...". В тумане с воды прибрежные отвесные скалы настолько сильно будоражат фантазию и развивают ассоциативный ряд, что волей неволей начинаешь давать названия увиденому: "воинственный шаман", "скользкие шляпы", "верблюдозавр"...

6. Скалы в районе мыса Чини

Выйдя из залива Лаврентия, в соответствии с лоцией Берингова моря, мы вошли в Берингов пролив. Гидрологически Берингов пролив - это часть одноимённого моря. Но физически, по ощущениям, это особая акватория. Она может не ярко, но заметно контрастирует, как с северным участком находящимся за проливом ( Чукотское море), так и более южным участком того же Берингова моря. Провиденские гидрографы в 1970-х годах даже выходили с инициативой дать этой части мирового океана имя собственное - Эскимосское море.

Также резко как вошли, также резко и вышли из тумана. Потом, через определённое время всё повторилось. Так и двигалась наша лодка словно игла протыкая воздушное покрывало Берингова пролива. Самое интересное и будоражущее зрелище начинается за мысом Пээк. Тут уже рукой подать до Наукана и мыса Дежнёва. Здесь начинается Дежнёвский горный массив с отвесными скалами обрывающимися в море. Бог моря, тот ещё интриган, приоткрыл только часть туманного занавеса, давая возможность разгледеть только подножия гор. Но и этого было вполне достаточно, чтобы до предела возбудить органы зрения.

Люди моря, лоринцы, видят значительно больше и лучше людей суши. "Вон, смотри моржи" - говорит мне капитан лодки Володя Пины, показывая на скалистый берег. Ничего кроме скал и парящих птиц не вижу. И только когда лодка вплотную подошла к берегу замечаю двух моржей притулившихся в крохотном каменном "кармане" между скал. Один морж спрятался за спину товарища, который активно мотает головой давая понять, что крайне недоволен нашим присутствием. Лоринцы, морские охотники, с невозмутимыми лицами наблюдают за моржами. Невозмутимость внешняя. Внутри каждый из них уже несколько раз вскидывал приклад карабина. Морж для морских людей - это еда. Очень вкусная еда, вкуснее кита. Но сейчас они не на охоте. Поэтому только наблюдают.

7. Морж-шишкарь

Наукан прекрасен, величественен и таинственен. Прекрасен своими руинами, органично вписавшимися в горный ландшафт, величественен своим молчанием (камни тоже умеют молчать), таинственен туманами, которые закрывают Наукан большую часть года.

И снова я здесь. И снова внутри ёкает. Но нет, нет того трепета и глубины ощущений, которые я испытал впервые придя сюда пешком в прошлом году. Потому что это место не любит суеты. Мы пришли сюда на пару часов и пусть не спеша, но всё же в темпе осматриваем урочище. Наукан не про это. Чтобы почувствовать Наукан, чтобы "заговорили" камни и море нужно время. Точнее его отсутствие. Спешащим здесь не место.

8. Наукан в тумане

9. Маяк-памятник С.И.Дежнёву

10. Кресты дежнёвские

11.

12. Дальше Америка

13. Заброшенная метеостанция Дежнёва


14. Сушила для байдар из челюстей гренландского кита

15. Останки науканских жилищ

16. Строения бывшей метеостанции


17.

Географический мыс Дежнёва, тот который самый восточный в Евразии, находится чуть дальше Наукана. Его мы проезжаем буднично. Да его и не многие знают в "лицо", уж очень он не выразителен. До него и после, мысы гораздо презентабельнее, но о них знают только моряки, а о невзрачном мысе Дежнёва знает весь мир.

За мысом Дежнёва нас ждала небесная феерия. Закаторассвет. Эта часть Чукотки не находится за Полярным кругом, поэтому солнце здесь опускается за горизонт. Но опускаясь сразу встаёт, поэтому закат является и рассветом одновременно. На часах без четверти полночь, а мы уже встречаем солнце нового дня. Феерия только тогда становится фееричной, когда имеет чётко обозначенные временные рамки. В нашем случае не более десяти минут. И мы снова входим в туман. В  туман и в ледяное поле. Льды возникли вдруг, неожиданно и сразу. Было море чистым и тут льды. Сначала небольшие льдинки. Потом большие ледяные поля, а потом мы уже лавируем между льдов. Горы слева исчезли и появились справа. Там где их быть не должно. Но они есть - это уже ледяные горы. Не антарктические или гренладские айсберги, но вполне приличных размеров. В тумане их масштабы делаются устрашающими. Они действительно представляют серьёзную опасность маломерным судам, особенно в штормовую погоду. Но сейчас штиль. Морская гладь - это не только литературный штамп, но и самая точная характеристика моря в такую погоду.

18. Начало небесной феерии

Тихо и безмятежно. На траверсе Уэлен. Сквозь плотный туман видны трафаретные силуэты  домов. Уэлен спит. Сон его священен. Но что это? Гул. Где-то вдали урчат дизеля. Но звук доносится не из Уэлена, а с моря. "Показалось" - говорит капитан Пины. Слух у большинства охотников не важнецкий. Это профтравма. При добыче зверя пальба с карабина ведётся порой на расстоянии нескольких сантиметров от ушей.  Но гул мы слышим вдвоём с молодым охотником. Через какое-то время туман стал рассеиваться и вдали показался силуэт сухогруза.

19. Уэлен в тумане и льдах

20. Сухогруз на уэленском рейде

Мы возвращаемся обратно. Туман рассеялся стало ясно, но зябко. Подул лёгкий ветер, который непропорционально своей силе начал морозить. Несколько часов почти неподвижно сидеть в лодке удовольствие не из приятных. Монотонность езды и время суток клонят в сон. Но спать не получается. Стынешь ещё больше. Нужно сжаться в плотный комок и сидеть. Так немного теплее. Сигареты уже надоели, но это единственное развлечение. Время теперь бежит от сигареты к сигарете. Устал и подмёрз не только я. Лодки заворачивают к берегу. Чаёвка!

21. Утренний Наукан

И снова в путь. Теперь уже веселей, на берегу размялся и даже стало жарко. Но монотонность от езды снова клонит в сон. Когда же уже войдём в Залив? В Заливе тихо. На льдинах греются нерпы. Подъезжаем к одной из льдин. Молодой охотник Саня Долгодушев, выскакивает на льдину и бежит за нерпой. Нерпа уже почти добралась до края, когда Саня прыгает и хватает её за хвост. У охотников на лодках улыбки и азарт. Но хватка оказалась не крепкой, а кожа нерпы влажной и скользкой. Ушла нерпа. Чалим к берегу.

22. Нерпа

- В Лорино уже все готовятся к охоте. Вас только ждём, - сказал Алексей Оттой, председатель лоринской общины.

Садимся в машину и мчимся в Лорино. Глаза закрываются и не смотря на болтанку минут на тридцать впадаю в анабиоз. В Лорино на берегу ажиотаж. Оказывается к этой охоте готовилась чуть ли не вся община. На китовую охоту выходят семь лодок. Бессоница притупляет ощущения. Органы чувств находятся в состоянии покоя. То что удивляет и возбуждает в нормальном состоянии сейчас воспринмаешь как посторонний наблюдатель.

23. Подготовка к китовой охоте

Чтобы выйти на охоту лодкам  необходимо выйти из затона речки Лоринки. Одна за другой лодки уходят по реке. Наша лодка выходит предпоследней. Мы медленно проходим по реке, чуть разогнавшись преодолеваем морской бар. Чтобы добыть кита его сначала нужно найти. Поиски уводят лодки до 15 километров от села. Пока есть время можно написать смску. Только я принялся набирать сообщение, как взревел стосильный мотор, ноги приветственным жестом взмыли в воздух и мы сорвавшись с места "полетели".

- Что случилось? - спрашиваю капитана лодки Геннадия Томилова
- Кита обнаружили, - говорит он мне

Кита увидели с берега передали по рации на одну из лодок и вся лодочная флотилия пустилась в погоню. Обнаружить кита полдела, надо его ещё загарпунить. Важен первый гарпун. Но пока мы "подлетали", охотникам одной из лодок удалось "поставить" первый поплавок. Сон как рукой сняло. Динамика происходящего адреналиновой пеной разогнала всю усталость и вялость. Китовая охота похожа на кардиограмму человека с аритмией: скоростные погони за вынырнувшим китом чередуются с остановками для наблюдения. На лодках по три человека: рулевой, он же бригадир и два охотника. В моменты затишья все вертят головами высматривая кита. Лодки выстраиваются широким фронтом в направлении, где предположительно вынырнет кит. Нетренированному глазу здесь делать нечего. Это в воде кит большой, а на поверхности воды показывается лишь небольшая его часть, которую сложно увидеть издали даже в штиль, а уж при небольшом волнении и вовсе проблематично. Хорошо сигнализируют местоположение кита фонтаны. Но тут тоже не зевай. Фонтан не гейзер его  вовремя нужно заметить.

Вскоре на кита "сажают" второй поплавок, потом третий... Наша бригада тоже не отсаёт, делаем опасный, но идеально выверенный вираж возле кита и гарпунёр "насаживает" очередной  поплавок.

Самая ответственная должность в бригаде - рулевой. От того насколько близко он сможет подойти к киту зависит сможет ли гарпунёр произвести реультативный бросок. Подойти нужно близко, но принимая во внимание манёвры исполина. В любой момент он может сделать "финт" и тогда вся бригада в лучшем случае окажется в воде. Бригадир - рулевой это вершина "карьерной лестницы" морского охотника.

- Шести поплавков хватит, - говорит Оттой.

Кит уже достаточно обессилен. Две лодки подъезжают к киту и добивают его из карабинов. Затем все участники охоты съезжаются к добыче. Начинаются такелажные работы. Вырезают наконечники гарпунов, продевают верёвку под китом, прихватывая его хвост мертвой петлёй. Дальше встав в кильватерную колону медленно транспортируют кита к посёлку.

24. В поисках кита


25. Погоня


26.

27. Дальний бросок

28. Крутой вираж


29.

30. Финальный гарпун


31. Подготовка к транспортировке


32. Капитан Геннадий Томилов. Возвращение

На берег начинают подходить первые лоринцы. К моменту когда кита вытащат на берег придут до полусотни раздельщиков. Китов добывают по квоте. Добыча разрешена для поддержания традиций народов севера. Торговля какой-либо частью китов запрещена, поэтому каждый житель села может придти на берег, принять участие в разделке и взять себе мяса и кожи сколько ему надо.

Как только кита вытащили на берег, не успел ещё трактор остановиться, как со всех сторон к киту подбегают люди с ножами и начинается разделка. Среди всей массы сельчан почти всегда можно увидеть двух людей "не из мира сего". Это представитель науки - биолог и пограничник. Если появление первого объяснимо и без комментариев, то вопрос, что делает погранчиник на разделке китов многих поставит в тупик. Наверное удивлю многих если скажу, что в обязанности погранчников входит охрана биологических ресурсов. Поэтому на Чукотке погранчников чаще всего можно видеть в качестве проверяющих органов на рыбалках и на охотах. "Наука" с погранчником замеряют кита. Наш был 9,5 метров, это примерно тонн 13. Когда представителей науки нет, функции учёта ведёт пограничник.

33. Бульдозером вытаскивают кита на берег

34. Разделка кита

35.

36. Кандидат биологических наук Сергей Алексеевич Блохин производит замер добытого кита


Снова накатывает усталость. Снова мир стал двухкамерным. "Я" - наблюдатель, нахожусь во второй камере, смотрю на происходящее словно по телевизору. Но мы снова отправляемся в путь. Нас ждёт база лоринских охотников в Аккани. В Аккани охотятся на моржей. Когда-то это был чукотский посёлок, со  школой, магазинами и  сельсоветом. В 1960-х его упразднили. Но люди раньше селились не абы где, а в местах богатых морским зверем. Как в Аккани например. Об Аккани лоринцы говорят с такой теплотой и любовью, как не говорят наверное о самом Лорино. Это место для большинства лоринцев лучше любого курорта. Сюда приезжают на несколько дней, а то и недель. Женщины собирают дикоросы, мужчины охотятся. Дети резвятся и повторяют за родителями. Ну и, разумеется, здесь сухой закон. Как и вообще в общине. Не то чтобы никто не пьёт, но пьянство порицается и человека сначала отстраняют от работы, а если уходит в запой, исключают из общины.
В Аккани все свои. Чужих, в отличии от посёлка здесь нет. В том числе за это и любят Аккани.

37. Аккани

38. В Аккани обильное разноцветье

Мы приехали в тот момент, когда из тундры возвращались женщины со сборов дикоросов. Вместе с женщинами были и два мужчины это мой приятель, чукотский документалист Володя Пуя и американский этноботаник Кевин. Кевин уже третий год изучает чукотскую флору, а Володя подрядился снять фильм о чукотских лекартсвенных и пищевых растениях. Чай пили, беседы вели. Снова взбодрился. Но на Аккани, как и в Наукан приезжать нужно "без времени". Иначе смысла нет. Здесь смотреть особенно нечего, здесь нужно быть и ощущать. Это фантастическая среда жителей побережья, которая в отличии от Наукана ценна именно людьми.

39. Возвращение со сборов дикоросов

40. Чукотский документалист Владимир Пуя

42. С богатым "уловом". В одной руке растения - дары тундры, в другой - дары моря

43. Американский этноботаник Кевин Джерниган

Самый правильный и здравый способ завершить самый длинный день - поехать на Горячие ключи. Сказано-сделано. Полчаса тряски по грунтовке и мы на ключах. За "день", который вобрал в себя почти двое суток организм насмотрелся и натерпелся столько всего, что казалось бы его ничего не сможет удивить. Ничего, кроме горячих ключей. Купание в родоновых источниках - это стопроцентная перезагрузка организма. Функции восстановились теперь можно и на боковую.

44. Поворот на Лоринские горячие ключи

Только вот теперь, после горячих ключей, засыпается не сразу. Наступила фаза "расторможки". Но спустя несколько часов, когда часы показали, что наступил ещё один новый день организм сдался и уснул. Но прежде, чем вырубиться, сознание послала в мозг одну простую, но очень важную депешу, которую я хочу адресовать всем будущим туристам: "Не надо насиловать себя бессоными ночами, потому что больше положенных 10-12 часов бодроствования все сверхнормативные впечатления будут эмоциональными пустоцветами".

https://basov-chukotka.livejou...