Нео-османский проект турецких элит

Ось, вокруг которой разворачиваются многие события последних месяцев - явление неоосманизма. Сегодня общим местом стала констатация факта острого кризиса Турецкого государства. Однако, всего несколько лет назад всё было совсем наоборот. Экономика процветала, общество вплотную подошло к решению этнических и религиозных проблем, сотрясавших страну десятилетия, Турция приближалась к положению регионального гегемона. Каков был путь страны от «Стратегической глубины» к «Стратегическому кошмару»? А главное – мы наблюдаем крушением неоосманизма или его хоть большие, но временные трудности?

Оригинал: http://9-terik.livejournal.com...

Турецкую республику создал в 1923 году Кемаль Ататюрк. Кемалисткий проект был реакцией на распад турецкой империи и был нацелен на вхождение Турции в Европу. Для осуществления этой цели необходимо было сформировать турецкую нацию и провести секуляризацию общественной жизни, что и было сделано Ататюрком по нормам той эпохи - “железом и кровью”. Кемалисткий проект был не единственным планом выхода из кризиса, но победил тогда именно он.

Одним из конкурентов кемализма был нурсисткий проект. Саид Нурси (1873-1960), влиятельный исламский проповедник, выдвинул проект политического ислама с турецкой спецификой. Для его осуществления во время первой мировой войны Нурси создал религиозный орден “Нурджулар”. Нурсисты проповедовали установление шариатского правления. Но после прихода к власти Ататюрка деятельность религиозных орденов была запрещена, и Саид Нурси был осужден. Суммарно он провёл в тюрьмах и ссылках более 23 лет жизни. Дополнительное измерение конфликту Саида Нурси с кемализмом добавляет широко распространённая версия о его курдском происхождении.

Нурсизм - радикальное ответвление ислама, запрещённое в России судебными решениями. В книгах Саида Нурси можно найти такие высказывания, как «у бросившего свою религию нет права на жизнь», «неверующий человек не достоин благосклонности и милосердия». Однако не нужно считать нурсизм архаичным и не соответствующим современной эпохе. Саиду Нурси приписывают слова: «В будущем, с котором будет править разум, наука и технология, несомненно будет править Коран, который опирается на рациональные доказательства и который все свои предписания обосновывает разумом». Эти слова можно понимать так: нурсизм делает ставку на внутреннее исчерпание, опустошение модернистского, Западного проекта и ждёт, когда это произойдёт чтоб начать действовать. Ставка оправдалась.

К 1980-м кемалисткий проект зашёл в тупик, вхождения в Европу не получилось. В ответ на это часть турецких элит выдвинула и стала активно осуществлять новый проект, названный неоосманизмом. Приход к власти Партии Справедливости и Развития в 2002 году оформил переход Турции от кемалисткого проекта национального государства к неоосманскому имперскому проекту. Нынешний президент Турции Реджеп Тейп Эрдоган, осуществляющий проект неоосманизма, пообещал к 2023 году (столетию провозглашения турецкой республики) построить новую Турцию. “Нулевые” годы стали триумфальными для неоосманского проекта. Однако несколько лет назад начались проблемы.

Сегодня Турцию сотрясает мощный системный кризис. Разрушена целостность власти и элиты, исчезла целенаправленность в управлении страной. Наиболее серьёзными из проблем, с которыми столкнулся неоосманский проект, монополизировавший власть в Турции, считаются следующие. Новый формат курдской проблемы. Рост влияния военных. Крах внешней политики: размен концепции «Ноль проблем с соседями» на, так сказать, «Ноль соседей без проблем». Кризис турецкой экономики, усугубляемый мировым экономическим кризисом. Внимательное рассмотрение этих взаимовлияющих проблем турецкого государства, их генезиса и истории, позволяет глубже понять политики неоосманизма и контурно обрисовать его историю.

Рост влияния военных

Армия – активный участник турецкой политики. В истории турецкой республики были три военных переворота: в 1960, 1970 и 1981. Крайний раз, в 1997 году, военные пришли к власти в результате “холодного путча” (называемого либеральной частью общества Турции “постмодернистский переворот”). Кемаль Ататюрк создавал Турецкую республику как исключительно светское государство. Главным гарантом кемалисткой государственности выступала армия. На протяжении всей истории республики военные без колебаний вмешивались в дела правительства, которому, теоретически, должны подчиняться, как только усматривали признаки возрождения политического ислама. Именно поэтому Партия Справедливости и Развития (ПСР) и Эрдоган лично после захвата власти в 2002 начали репрессии против военных. Один из эпизодов этих репрессий – суд 2013 года над турецкими генералами, осуществившими “постмодернистский” переворот. Регулярные политические чистки рядов армии не позволяли сформироваться альтернативному ПСР властному центру. В середине 2000-х в Турции были приняты законы, отстраняющие армию от власти. Казалось, неоосманский проект подчинил военных своей воле. Что же изменило сложившийся баланс сил?

В июле 2015 в Турции вновь стала актуальной курдская проблема. После ввода российских ВКС в Сирию, вызвавшего изменения баланса на фронтах сирийской войны в пользу Асада и курдов, курдский вопрос в Турции лишь обострился. Вооружённые мятежи в курдских виялятах – такое сейчас наполнение новостной ленты Турции. Для подавления курдских восстаний используются все военные средства вплоть до тяжёлой артиллерии. Эффективно подавлять курдов военным мешали законы, принятые для вытеснения армии из политики. Эрдоган уничтожил эту преграду и передал часть политической власти военным. Власть армии на местах уже превышает власть гражданских структур: решение о необходимости силового подавления восстаний принимают генералы, а не губернаторы. Активная внешняя политика Турции, её последние неудачи и вызванный этим рост внешней угрозы так же играют в пользу военных в их конфликте с неоосманским проектом. Острый внутриполитический кризис способствует росту влияние военных.

Илькер Башбуг, глава генштаба Турции в 2008-2010

Положение армии на столько окрепло, что генштаб Турции делает далеко идущие политические заявления. Среди них – резкая критика возможности турецкого вторжения в Сирию. (Условием начала войны с Сирией Генштаб называет либо решение совбеза ООН, либо солидарное решение парламента, совета безопасности и Генштаба Турции). Другим показательным и симптоматичным заявлением является недавняя речь Илькера Башбуга - экс-главы генштаба Турции (2008-2010), покинувшего свой пост под давлением ПСР, произнесённая им в Университете Ататюрка в Эрзуруме. «Я бы его (Альпасрана Челика, убийцу пилота Су-24) отдал под суд. С точки зрения международного права убийство катапультирующегося пилота является военным преступлением и нарушением Женевской конвенции. Кроме того, этот суд может ускорить нормализацию российско-турецких отношений», - заявил генерал. Так же он отметил, что несмотря на кризис между Россией и Турцией, вероятность войны между ними «нулевая», и выразил надежду, что отношения двух стран скоро наладятся.

Фоном усиления позиций военных служит ожидание военного переворота, подогреваемое СМИ, причём не только турецкими. Среди прочих можно так же выделить и экономическую составляющую конфликта неоосманизма в лице исламского бизнеса и кемализма в лице семейного бизнеса (в который в качестве партнёров зачастую включены генералы), о чём будет сказано ниже.

Новый формат курдской проблемы

Кемалисткая Турция, реализующая проект национального государства, не признавала существование курдского народа. Неоосманская Турция признала курдов и начала с ними договариваться: если строится империя, то в ней найдётся место и курдам. Во внутренней политике это выражалось, например, в том, что была упразднена уголовная статья за использование курдского языка. Внешнеполитическое выражение – активное сотрудничество с Иракским Курдистаном, фактически обеспечивающее автономию столицы Иракского Курдистана Эрбиля от Багдада. Посредником в переговорах неоосманских и курдских элит были Абдулла Оджалан, лидер Курдской рабочей партии, и клан Барзани, захвативший власть в Иракском Курдистане.

Геополитически устранение “курдской стены” и “армянского клина” необходимо Турции для реализации союза с тюркскими государствами Средней Азии и Азербайджаном. Поэтому в начале 90-х президент Турции Тургут Озал, один из архитекторов неоосманского проекта, предпринял значительные усилия для урегулирования курдского вопроса. Концептуальное оформление перемирия осуществлялось созданием конструкта “Анатолийской республики”, до сих пор популярного в среде курдов. В опубликованном в 1996 году интервью Абдулла Оджалан заявил, что смерть Озала в 1993 не случайна: президент был отравлен сотрудниками турецких спецслужб за то, что он достиг соглашения с курдами о мире, и сделано это было в день, когда должны были объявить о перемирии. Высока вероятность, что Тургут Озал действительно был отравлен: в эксгумированных в 2012 году по решению президента Турции Абдаллы Гюля останках Тургута Озала был найден яд.

Турция активна поддержала Курдскую автономию в Ираке. Анкара – крупнейший инвестор в экономику Иракского Курдистана. На 2012 год около 80% товаров широкого потребления, проданных в Иракском Курдистане, было произведено в Турции. Примечательно, что ещё в 2014 году Турция официально поддерживала проект создания курдской автономии в Сирии, несмотря на то, что сирийская община курдов не имеет сильных связей с Турцией и в случае создания будет враждебна Анкаре. Причины поддержки может объяснить концепция пересмотра региональных границ, озвученная в 2014 году рядом СМИ, находящихся под контролем турецких властей. Согласно этой концепции, Турция в будущем должна включать в себя Иракский и Сирийский Курдистан, Кипр, ряд районов Греции, а также Нахичеваньскую автономию Азербайджана и грузинскую Аджарию.

Карта, распространяемая турецкими СМИ в 2014

Кроме геостратегических экспансионистских задач, союз с курдами позволял неоосманскому проекту решить и ряд внутренних проблем. Например – отстранить от власти остатки старой кемалисткой элиты.

Как был разрушен столь многообещающий мир с курдами, на алтарь которого неоосманский проект принёс значительные жертвы?

Условно курдов Турции можно разделить на три части. Это меньшинство курдских националистов (представлено РПК и другими организациями). Курды, политическая ориентация которых близка к социалистической. И самая большая группа, составляющая примерно половину курдской диаспоры, у которой исламская идентичность превалирует над национальной. Неоосманский проект подразумевает исламизацию Турции (которая была осуществлена. В 2009 в Турции было более 85 тысяч действующих мечетей — по одной 350 человек; для сравнения: больниц - одна на 60 тысяч человек; количество имамов - 90 тысяч, - больше, чем врачей или учителей). Примечательно, что Эрдоган в 1999 году, находясь на должности мэра Стамбула, выступая на политическом митинге процитировал следующие строчки турецкого поэта Зии Гёкальпа: «Мечети – наши казармы, купола – наши каски, минареты – наши штыки, а правоверные – наши солдаты». Эти слова военные, находившиеся у власти, оценили сроком в 9 месяцев тюремного заключения по статье разжигание религиозной ненависти.

В рамках процесса исламизации был заключён общественной договор с суннитско-исламской группой курдов. Внимание социалистической группы отвлекал Селахаттин Демирташ с его Демократической Партией Народов, а вопрос с националистами решался либо спецслужбисткими методами, либо жёстким подавлением их выступлений. Что нарушило устойчивость этой социально-политической конструкции? В качестве одного из главных факторов называют войну в Сирии: широко освещавшаяся в СМИ осада курдского города Кобани имела серьёзные политические последствия в Турции и пробудила во многих турецких курдах спящую национальную идентичность.

Необходимо заметить, что курдская национальная идентичность в значительной степени сконструирована и сформирована за последние столетие странами Запада. Так же, как и последние несколько десятилетий Западом выращивается алевитская (крайне шиитская, иногда переходящая в ересь) религиозная идентичность в населении Турции (особенно активно - после переворота 1981). Поэтому решение курдского вопроса не гарантирует и неоосманскому проекту и Турции отсутствие внутренних источников нестабильности.

Летом 2015 Эрдоган, вероятно с целью победы на парламентских выборах, возобновил войну с курдами. Это накалило и так обострившуюся курдскую проблему. В Турции начались теракты. Поскольку основные энергетические коммуникации страны проходят через территории, населённые курдами (чем они воспользовались, начав взрывать соответствующие объекты), экономические, репутационные и геополитические издержки Турции от конфликта с курдами оказались колоссальными. Ситуацию усугубил ввод в Сирию российских ВКС и последовавшее за этим военное преступление Турции. После уничтожения российского самолёта, Турция лишилась возможности подавлять курдов на территории Сирии. Экстремально ситуацию усугубляет то, что США в сирийской войне делают ставку на курдов, конкретно – на Демократический Сирийский Союз – дочернюю организацию РПК. Эта поддержка США не только обеспечивает восставших курдов американским оружием (часть оружия, переданного сирийским курдам немедленно оказывается у курдов турецких), но и создаёт над ними дипломатический “зонтик” США.

Операция российских ВКС в Сирии переломила тенденцию к распаду национальных государств на Ближнем Востоке. Укреплена государственность Сирии. Сорвав контрабандные поставок нефти, ВКС России ослабили иракских сепаратистов и укрепили позиции Багдада. Наступление сирийской армии под Алеппо и сирийских курдов под Аазаза и вовсе угрожают разорвать транспортный коридор между нефтепромыслами северного Ирака и Турцией. Неспособность неоосманистов решить эти проблемы привела к тому, что Иракскому Курдистану становится выгоднее продавать нефть через Басру (Персидский залив), чем через Турцию. Это не только несёт убытки для экономики Турции, но и означает прекращение наполнения спецфондов. Так, по некоторым сообщениям, Иракский Курдистан на последних парламентских выборах в Турции спонсировал предвыборную кампанию ПСР на несколько миллиардов долларов. Всё это не может не изменить внутритурецкого политического баланса.

Внешняя политика неоосманизма

Кемалисткий проект был направлен на вхождение в Европу и лишён экспансионистского начала. Неоосманизм же по определению является проектом, неотъемлемая составляющая которого – внешняя экспансия. Ахмед Давутоглу, автор книги “Стратегическая глубина” (2001), ныне – премьер-министр Турции, в бытность министром иностранных дел заявлял, выступая перед членами ПСР в 2009: «Есть наследие, которое оставила Османская империя. Нас называют “новыми османами”. Да, мы - “новые османы”. Мы вынуждены заниматься соседними странами, и идём даже в Африку».

Реджеп Тейп Эрдоган принимает президента Палестины, 2015

Книга “Стратегическая глубина” Давутоглу - один из програмных текстов неоосманского политического проекта. Особое внимание в нём уделяется стратегии Турции в сопредельных ей арабских государствах (Сирии и Ираке) а так на Балканах. В книге особо оговаривается, что тактика достижения стратегической цели построения неоосманской империи – “мягкая сила”. Эта позиция была консенсусной для “новых османов”. Так, выступая в Международном центре стратегических исследований (USAK) в Анкаре в 2009, президент Турции А. Гюль заявил: «Турция убеждена в необходимости “мягкой силы”, которая может завоевать сердца и умы людей».

Политика неоосманизма не противоречит интеграции Турции в Европу. По планам Давутоглу, изложенным в “Стратегической глубине”, мостом для интеграции в Европу должны стать балканские страны. Держать их в своей орбите Турция планирует с опорой на мусульманские диаспоры этих стран. Но ключевой элемент - это экономическая экспансия, «экономическая дипломатия». После создания зоны свободной торговли и открытия рынков, экспорт Турции на Балканы возрос в десять раз, а объем турецких инвестиций – в шесть раз.

Нужно понимать, что неоосманизм – это не проект ПСР, Эрдогана или Давутоглу. Неоосманский проект начал осуществляться турецкими элитами по крайней мере с начала 1980-х. Так, в 1989 Озал Тургут создал организацию черноморского экономического сотрудничества, целью которого было возвращения Причерноморья под контроль Турции. Мечтой Озалу, которую он не успел осуществить, было создать “Исламскую восьмёрку” – D8. Осуществил её в 1997 преемник Озала - президент Неджметтин Эрбокан. Идея D8 – объединить мир ислама, стать одной из влиятельнейших сил на планете и вступить в равноправный диалог с Западом. В случае невозможности партнёрства не исключался и конфронтационный сценарий. В качестве модели отношений с Западом для D8 выступала Турция. Членами восьмёрки стали Малайзия, Индонезия, Египет, Нигерия, Турция, Иран, Пакистан, Бангладеш. Важно, что из арабских государств в D8 входил только Египет и не было ни заливных монархий, ни Иракской и Сирийской республик. Однако, через три дня после создания D8, Эрбакан подал в отставку под давлением генералов в ходе военного переворота. На встрече первого заместителя госсекретаря США Строуба Тэлботта и заместителя начальника Генштаба Турции генерала Чевика Бира, проходивший за неделю до учредительного съезда D8, генерал заявил, что «у военных терпение кончилось», они не намеренны мириться с происламским курсом правительства, пытающегося «разрушить светские основы государства». Но этот переворот не смог изменить факта структурных изменений во внешней политике Турции.

До событий «арабской весны», неоосманский проект однозначно делал ставку на использование «мягкой силы». Принцип применения «мягкой силы» - стать для определённых сегментов общества объекта воздействия ориентиром или идеалом, а затем управлять мнением и политическими интересами этих людей. Направлениями воздействия могут быть историческая общность, культурная и национальная близость, совпадение, реальное или воображаемое, политических интересов, религиозная идентичность или экономическая модель. Неоосманизм использовал весь спектр этих воздействий, формируя лобби внутри чужих государств. Это и пантуранская тема, и религиозные связи (многие российские муфтии учились в Турции), и исламский бизнес, и сети нурсистких школ Гюлена, и многое другое.

Необходимыми условиями эффективного применения «мягкой силы», на которую делал ставку неоосманский проект, являются:

1) устойчивая политическая система;

2) успешная, эффективная экономика;

3) чётко проработанный гуманитарный аспект.

Встреча Эрдогана и Каддафи

Турецкие элиты долгое время двигались в этом фарватере. Экономический базис неоосманизма был заложен в 1980-е. Гуманитарный аспект мягкой силы проработали Озал Тургут в книге “Турция в Европе и Европа в Турции” (вышла в 1988 на французском, в 1991 - на английском, в Турции – в 2010 под названием “История и наследие. Анатолия от времён античности до Республики, турецкая и исламская цивилизации”), Саид Нурси своим толкованием Корана “Трактаты света”, ученик Нурси Фетхулах Гюоен с его системой школ, Ахмед Давутоглу в «Стратегической глубине» и другие. Политическая система, построенная ПСР после прихода власти в 2002 долгое время казалась устойчивой и позволяющей эффективно проводить в жизнь идеалы неоосманизма: ПСР непрерывно находится у власти уже почти пятнадцать лет. “Мягкая сила” работала.

Показательно, что 9 марта 2011, в начале Ливийского кризиса, Муаммар Каддафи заявил: «Все мы – османцы. У нас единая история», в надежде использовать ресурс неоосманизма в свою пользу. Но сделать ему этого не удалось: Турция активно поддержала события «арабской весны». Показателем существования задела, созданного неоосманским проектом с помощью применения “мягкой силы”, является и про-неоосманская ориентация ряда российских экспертов по Ближнему Востоку. Ещё раз подчеркну, что “мягкая сила” в первую очередь основана на идеальной мотивации. Перейдём к событиям «арабской весны» 2011 года.

К событиям глобального “исламского политического пробуждения” Турция подошла подготовленной – история со «Флотилией свободы» обеспечила Турции небывалый политический авторитет у антиизраильски настроенных исламистов, являющихся “топливом” для пожара «арабской весны». А так же - уничтожила партнёрские отношения Турции и Израиля, существовавшие десятилетиями. Были опубликованы результаты расследований, утверждающие что «флотилия свободы» - продуманная провокация, задуманная и осуществлённая ближайшим окружением Эрдогана и им лично. Эта акция находится в конве “Стратегической глубины” Давутоглу, утверждавшей что турецкая нация оказалась отчуждена от своего исторического «Я» и идентифицирует себя с фальшивкой, чужой сущностью, а существовавшее турецко-израильское партнёрство – “фактор отчуждения” от истиной турецкой идентичности. Важно, что живущий в США с 1999 года Фетхулла Гюлен, один из самых влиятельных религиозных лидеров Турции, назвал идею «флотилию свободы» “отвратительной”, считая что она не даст плодотворных результатов.

Прогноз Гюлена оказался близким к истине. Несмотря на первоначальный успех, неоосманам не удалось оседлать «арабскую весну». А военный переворот в Египте, свергнувший «Братьев-мусульман», ряд экспертов и вовсе называет демонстрацией провала модели неоосманизма для арабского мира.

Фетхулла Гюлен встречается с Папой Римским Иоанном Павлом ІІ

Уместно сказать несколько слов о Гюлене и его религиозном ордене «Хизмет». Фетхулла Гюлен (р. 1938) – последователь Саида Нурси После смерти Нурси в 1960, его движение “Нурджулар”, действовашее по всей Турции, раскололось на несколько направлений. Лидером одного из направлений, сделавшего ставку на создание системы образования и использования её в своей проповеди, стал Фетхуллах Гюлен. К концу 1980-х, движение Гюлена стало одной из самых многочисленных и влиятельных исламских организаций Турции, уступая лишь исламским политическим партиям, созданным Несметинном Ербаканом. С середины 1990-х движение Гюлена сфокусировалось на работе в Средней Азии. Этой работе способствовал президент Тургут Озал, выдвинувший лозунг: «Великий Туркестан от Средиземного моря до китайской стены». Тактикой ордена Гюлена «Хизмет» было создание «городов-побратимов»: бизнесмены-члены движения Гюлена из какого-то города Турции, например Эрзурума, организованно начинали работать в каком-нибудь одном среднеазиатском городе, например Бишкеке. «Хизмет» управлял этим потоком. Укрепившись на территории, гюленисты переходили к пропаганде и организации школ, созданию местных филиалов хизметовской газеты «Заман» и т.д.

Ряд западных экспертов говорят о Гюлене как о создателе «постисламского направления ислама». А авторитетные российские мусульманские богословы, например убитый радикальными мусульманами Валиулла Махмутович Якупов, и вовсе называют учение Нурси и Гюлена «Анти-Исламом». Есть ли историческая база под этими оценками? Байрам Балджи, американский политик и этнограф, исследователь ислама в Турции, Средней Азии и на Кавказе, утверждает: «В Турции на закате османской империи вся элита училась в западных школах, созданных при участии иезуитов. Гюлен взял за образец иезуитскую модель. … Гюлен, основываясь на своём представлении ислама, создал постисламское направление в исламе».

В империю Гюлена входят более 2 тысяч школ и 7 университетов на 5 континентах, 2 современные больницы, газета Zaman, телеканал Samanyolu, радиостанция Burç FM, одно из ведущих информационных агентств Турции СНА, ведущий еженедельный журнал новостей Aksiyon. Кроме того, общиной Гюлена регулярно организуются национальные и международные конференции, межрелигиозные ужины-ифтары по случаю Рамадана, визиты в Турцию представителей разных стран для межрелигиозного диалога, многочисленные программы, финансируемые Фондом журналистов и писателей. Наконец, с «Хизметом» связаны страховая компания Işık и исламский банк Bank Asya.

В мемуарах Османа Нури Гюндеша (в 1993–1997 - главный советник разведки при премьер-министре Турции) “Непосредственный свидетель переворотов и анархии”, опубликованных в 2010, приводится следующее свидетельство: «в открываемых школах, в особенности в тюркских республиках, община Гюлена содержала американских агентов ЦРУ с дипломатическими паспортами в качестве преподавателей английского языка». Около 70 таких сотрудников работали в Узбекистане, 60 – в Киргизии и т.д. Комментируя эту информацию, многие эксперты утверждают: школы Гюлена являются частью американского проекта Большого Ближнего Востока.

Из статьи "Зачем Фетхуллаха Гюлена рядят в «голубя мира»?"

В 1999 году на турецком телевидении была показана запись тайной проповеди Фетхуллаха Гюлена: «Вы должны перемещаться по артериям системы так, чтобы никто не замечал вашего существования, пока не достигнете всех центров власти... Вы должны ждать до тех пор, пока не будете готовы и пока не созреют условия, когда вы сможете взвалить на плечи весь мир и нести его… Вы должны ждать до тех пор, пока не получите всю государственную власть, пока не привлечете на свою сторону всю силу конституционных институтов Турции... До этого момента любой шаг будет преждевременным, как разбить яйцо, не дождавшись, пока пройдут 40 дней, чтобы цыпленок проклюнулся. Всё равно что убить цыпленка ещё в яйце. Наше дело — противостоять миру. Я открыл всем вам свои чувства и мысли тайно, надеясь на вашу преданность и умение эту тайну хранить». Не задолго до опубликования этого материала, Гюлен спешно выехал из Турции и обосновался в Пенсильвании. Придя к власти в союзе с Гюленом, Эрдоган отменил его уголовное преследование. Однако, по утверждениям аналитиков, с середины 2000-х, союзники начали конфликтовать. Публичным конфликт стал после событий «Флотилии свободы». Одним из приводных ремней попытки переворота в Турции, произошедшей в 2013 и сопровождаемой уличными волнениями, аналитики называют организацию «Хизмет» Гюлена.

В марте 2014, сразу после победы на местных выборах, Эрдоган заявил в эфире турецкого телевидения: «Там [в Сирии] – наши исторические земли, земли наших предков. Мы не позволим управлять нами сидящим в своих Пенсильваниях американцам. Идет война, в которую завязаны многие силы. Мы не позволим разделить земли, сохраненные ценой крови наших предков. Наш народ должен вернуться на путь османизма. Мы построим новую Турцию». К лету 2015 эти земли почти удалось присоединить. Но в сентябре в сирийский конфликт вмешалась Россия, вызвав бешенство турецких элит. Уничтожение Су-24 свело внешнеполитические российско-турецкие отношения к уровню холодной войны, прекратило выгодное для неоосманизма экономическое сотрудничество с Россией. Отторгнуть от Сирии северные территорий в сегодняшней ситуации невозможно: применять военную силу в отношении Асада неоосманам не даст Россия, в отношении курдов - США.

Проблемы у неоосманизма возникают и с использованием “слабой силы”. Лейтмотивом вклинивая Турции во внутреннюю политику других государств был тезис: «эти страны – наши братья, мы должны им помочь». В это верили и рядовые турки, учувствовавшие в этой работе, и целевые группы политики “мягкой силы”. Так, экспансия Турции в Среднюю Азию в 1990-х шла под лозунгом: «Мы должны отдать долг», прежде всего культурный – утверждалось, что ислам и высокую культуру в Анатолию принесли тюрки, пришедшие из Средней Азии. В это верили, ради этого с воодушевлением работали и чем то жертвовали рядовые члены «Хизмета». Сейчас, когда у Турции создан образ агрессора за её пределами, прошли резонансные коррупционные скандалы, в которых замешаны высшие лица неоосманской элиты – удастся ли так же эффективно проводить политику “мягкой силы”?

Экономический кризис

Макрофактор экономических процессов сегодня – мировой экономический кризис. Грузом, тянущим мировую экономику ко дну сегодня являются страны Запада, на партнёрстве с которыми выросла «исламская экономика» неоосманского проекта.

До переворота 1981 года столпами турецкой экономики был семейный бизнес кланов Коч, Сабанджи и других. Эти кланы были созданы кемалистким проектом, существовали в его системе ценностей и срослись с политической системой республики (путём инкорпорирования в себя генералов, лоббировавших их интересы и др.). Экономические реформы после переворота военных в 1981 были поручены Тургуту Озалу, работавшему до этого во Всемирном Банке и проводившему их в либеральном ключе. Либеральные реформы ограничили возможности семейного бизнеса и открыли возможности для исламского бизнеса, создаваемого тарикатами.

Религиозные братства собирали деньги у турецких гастарбайтеров в Германии и других странах западной Европы, и на них создавали бизнес в Турции, со временем выросший в крупные корпорации. В корпорациях работали члены тарикатов, что повышало дисциплину и ответственность работников и ускоряло рост бизнеса. С доходов корпораций выплачивались дивиденды инвестировавшим в создание бизнеса. Сам Тургут Озал принадлежал к тарикату Накшбандийя (как и Эрбакан и Эрдоган).

Вторая волна либерализации экономики, так же была осуществлённая военными после переворота 1997, проводилась в надежде привлечь западные инвестиции. Инвестиции были необходимы для экспансии семейного бизнеса на территорию бывшего СССР. Однако, Запад денег не дал, что погрузило страну в жёсткий экономический кризис, ещё более ослабивший семейный бизнес кемалисткого проекта. Результатом кризиса стал приход к власти ПСР. ПСР, придя к власти, продолжало проводить либеральный курс в экономике и политике, не только подавляющий экономику её конкурентов, но и естественным образом обеспечивающий исламизацию страны, необходимую неоосманизму.

Важным экономическим и политическим проектом для Турции мог стать проходящий через её территорию газопровод в Европу. Существовали разные проекты таких газопроводов. Это газопровод из России, газопровод из Катара и газопровод, перекачивающий газ из Туркмении. Одна из причин начала сирийской войны – отказ Асада в участии проекта катарского газопровода. Сейчас ситуация, в сложившейся в Сирии, не позволяет реализовать этот проект. Трубопровод из Туркмении проводить по дну Каспия не дают Россия и Иран. А проведение российского газопровода нереализуемо до урегулирования ситуации со сбитым Су-24.

Карикатура, опубликованная одной из центральных китайских газет

Заключение

Неоосманский проект возник в ситуации исчерпанности кемалисткого республиканского проекта, обусловленной позицией Запада. Неоосманский проект осуществлялся в парадигме «мягкой силы» несколькими поколениями турецкой элиты. Начало осуществления проекта маркируется “исламской экономикой”, созданной Тургутом Озалом. Эта экономическая система обеспечила респектабельность исламской политики, проводить которую начал Неджметтин Эрбакан. Приход к власти ПСР обеспечил взлёт неоосманского проекта. До 2010 года могущество Турции неотвратимо нарастало. Однако, начиная с 2010 года началась череда ошибок “новых османов”. До 2015 года эти сложности можно было считать проблемами роста. Но после совершения неоосманами военного преступления 24 ноября 2015 года, списать всё на проблемы роста становится невозможным. Это военное преступление кардинально ухудшило положение Турции. Турция и так была окружена военными и дипломатическими конфликтами по всему периметру. А после ноября 2015 ещё и оказалась зажата в геостратегические тиски между нашим Крымом и нашей военной базой в Сирии. Вообще огромная ошибка и глупость пытаться оказать давление на Россию военным путём. После военной агрессии в Сирии в больших количествах было развёрнуты соответствующие военные системы. Россия «встрепенулась от Кронштадта до Владивостока»: общество в некоторой степени отмобилизовалось, приемлемыми стали экономические и прочие издержки. Кто давал Реджепу Эрдогану столь мудрый совет?

Что мы наблюдаем: фальстарт неоосманов, или удар, наносимый по неоосманизму внешней силой? Так или иначе, потенциал неоосманизма в значительной степени подорван, он потерял наступательную силу и инициативу и проявил своё лицо.

Имеет ли неоосманизм шанс «выкарабкаться»? Я думаю, имеет. На это играют следующие факторы. Первый фактор – внешний: неоосманизм с подрезанными крыльями – очень удобный инструмент. Запад натравливал Турцию на Россию в 18 веке, и, фактически, взял её под внешнее управление в веке 19. Если Запад тогда справился с османизмом – почему бы ему сейчас не приручить неоосманизм? Ведь западное аналитическое сообщество проводит параллели между сегодняшним днём и Крымской войной. Да и в осуществлении стратегических планов Запада в отношении Средней Азии, за которую вот-вот начнётся большая драка, Турция играет очень важную роль.

Второй фактор – внутренний. Неоосманизм – качественно и глубоко разработанная концепция. Свою мощь неоосманизм черпает из объективных процессов: подъёма исламского мира, угасания модерна, исчерпанности современной западной культуры. Неоосманизм опирается на могущественную историческую традицию Османской империи. Неоосманизм обладает собственной метафизикой, разработанной Нурси в «Трактатах Света». (В экспертной среде существует мнение, что многие нурсисты считают Саида Нурси пророком, по величию соизмеримым с Пророком Мухаммедом.) Сила неоосманизма – в людях, которые в него верят, и таких людей в Турции много.

Как бороться с неоосманизмом? Делать это можно только с опорой на внутренние процессы, происходящие с неоосманизмом и Турцией. Например, остро протекает конфликт Гюлен – Эрдоган. Кому надо подыгрывать в этом конфликте? Взбалмошному, имеющему множество врагов Эрдогану, подверженному необдуманным решениям, или тонкому, холодному расчётливому Гюлену? Считается, что у Эрдогана осталось лишь два инструмента, с помощью которых он может оставаться у власти - террор и развязывание внешних конфликтов. Эрдоган – очень цепкий политик, который будет держаться за власть до последнего. Почему бы не направить, в силу имеющихся у нас возможностей, эти объективные процессы в наименее затратную для нас и наиболее затратную для неоосманизма сторону?

Вообще, для того чтоб бороться с чем то, нужно быть соразмерным этому явлению. Море неоосманизма подпитывается множеством разных ручейков. Это и мировая экономическая и геостратегическая повестка дня. И исчерпание западной культуры. И пантуранские и панисламистские движения. И многое другое. Неоосманизм управляет этими потоками, усиливая себя. И пока мы не станем глубже и умнее неоосманизма, не научимся управлять этими потоками в свою пользу – мы будем способны лишь немного ослабить его, замедлить его ход, но не победить. А для того, чтобы стать такими, нам нужно выдвинуть свой проект, свою идею, зажечь свой исторический огонь, с помощью которого только и возможно управлять потоками явлений.