Пара слов об Александре Васильевиче Суворове. ч.II

ч.I см.  https://cont.ws/@bereg3163/236...

Приняв командование 6-й Московской дивизией в августе того же 1774 года он был направлен на подавление Пугачевского бунта. 

Двигаясь от Азовского моря дивизия Суворова вышла к Царицыну, где была встречена частями основной армии Михельсона и именно Суворов начал преследование бунтовщиков после Царицына. У речки Большой Узень Суворову удалось блокировать оставшиеся войска Емельяна Пугачева, который был взят в плен, отвезен в Симбирск для следствия, и из Симбирска отправлен в Москву.

Вот эта страница биографии Суворова, тщательно замалчивается, вроде как мы её стыдимся. А делать этого не стоит. 

Сегодня мы понимаем и знаем, что внутренняя война, начатая Пугачёвым, носила вовсе не стихийный характер. Вернувшись в число великих держав по результатам 7-летней войны, Россия тут же получила сразу 3 военных конфликта одновременно. Один – война на западе с поляками, другая война на юге с турками, и третья война внутренняя, быть может, самая опасная.

Следы интриги большой политической игры, цель которой возвращение московитов к их «природной дикости» и изведение России до роли третьеразрядного государства ведут в столицы европейских держав. И прежде всего в Лондон, Париж, Вену. И примечательно, что Суворов участвовал во всех 3-х войнах и именно Суворов в каждой из этих войн – и с поляками, и с турками, и во внутренней войне поставил завершающую точку. С конфедератами в Кракове, с турками при Козлуджи, и с мятежниками - в Большом Узене.

В 1775 году умер Василий Иванович Суворов. К этому времени его сын уже год как был женат на княгине Наталье Прозоровской. На этом за год до своей кончины настоял отец. И уже имел дочь. Наследством от рачительного отца ему достались богатые имения и отлично устроенное хозяйство. И можно было в звании генерал-поручика, семейного человека подать в отставку, тем более времена наступили вроде бы и мирные. Но для Александра Васильевича немыслима была жизнь вне службы. Делами службы он был занят каждое мгновение своего существования. И более ни чего кроме службы его не занимало. Быть может, потому и не сложилось добрых отношений с женой, и семья у Суворова фактически была только формально.

Два года он командовал кубанским корпусом, создавая систему пограничных укреплений, а в 1778 г. назначен был в Крым, формально числившимся под русским протекторатом и именно Суворову предстояло провести русификацию полуострова и подготовить полуостров к окончательному включению в состав России, что и было осуществлено в 1783 г. К этому времени Суворов уже снова был на Кубани, подавляя восстание ногайцев и довершая формирование пограничной службы на Северном Кавказе. А в промежутках между Крымом и Кубанью ему довелось командовать дивизиями в Полтаве, в Казани, в Астрахани, в Петербурге.

Обучать войска, создавать развитые военные инфраструктуры в разных районах, и в этом Суворов был так же, как и на войне решителен, бескомпромиссен и эффективен. Поставив задачу, он двигался к её осуществлению с победительным упорством. Буквально зачаровывая своей волей и заразительностью.

Он, надо сказать, не был добрым человеком, скорее суровым, как и его отец. Но он был человеком неизменно стремящемся к справедливости. Вот два характерных эпизода. Александр Васильевич всегда подавал нищим и помогал бедным. Однажды во время обеда в избу, которую Суворов избрал своим штабом, вошел девяностолетний нищий, который до того каждый день приходил к хозяйке этого дома за подаянием. Увидя многочисленное собрание, старик испугался и хотел было уйти, но Суворов вскочил, усадил его за стол и принялся угощать. Тотчас же приказал выдать дедушке несколько червонцев и велел присутствующим офицерам скинуться деньгами. Получив щедрые подаяния, старец со слезами признательности удалился.

— Добрые друзья мои!— воскликнул Суворов, — Кто теперь благополучнее: этот старец, получивший от нас дары, или мы, подкрепившие болезненную его дряхлость? Только тогда, когда человек простирает на помощь ближнему руку, уподобляется он Творцу.

А в другой раз, когда у Суворова просил милостыни здоровый мужик, он велел купить ему топор, сказав: — Руби дрова: не умрешь с голоду.

Тяжелый свой характер он маскировал иронией и внешней эксцентричностью. Впрочем ему, человеку не выигрышных внешних данных всегда помогало природное обаяние. Не поддаться суворовскому обаянию было очень трудно, если вообще возможно. Авторитет его в войсках был очень высок, равно как и велико было доверие к нему Екатерины II.

И на этот период, кроме всего прочего, относятся и добрые отношения между Суворовым и всесильным князем Григорием Васильевичем Потемкиным. Суворов уважал в Потемкине человека большого государственного ума. Уважал политика-патриота и разумного реформатора армии. Конечно, склонному к военному аскетизму Суворову претила помпезная роскошь князя, но все же важнее была искренняя забота Потемкина о величии и славе России, важнее была созидательная деятельность Потемкина в освоении Причерноморья. Именно Потемкин настоял на назначении Суворова командиром Кременчугской дивизии, которая во время посещения Новороссии Екатериной II в сопровождении дипкорпуса продемонстрировала на манёврах под Екатеринославом (ныне Днепропетровск) новые возможности реформированной русской армии.

К этому времени Суворов уже был генерал-аншефом, т.е. полным генералом. В это время не только Екатерине II, не только Потемкину, но и Суворову, в общем-то далекому от политики, было понятно, что надвигается новая война с Турцией. Именно в этом направлении активизировались усилия Лондона и Парижа, искавшие средства, чтобы остановить политическое крещендо Российской империи. Так, что войну ожидали. Ожидали, хотя она началась несколько раньше всевозможных прогнозов.

Тотчас после объявления турками войны Суворов выехал в Кинбурн. До развертывания основных сил под началом князя Потемкина именно Кинбурнский корпус должен был остановить направление главного удара Османской империи. А турки ведь намеревались высадить десант близ днепровского лимана и затем развернуть наступление в 2-х направлениях – на Херсон и на Севастополь. Высадка десанта началась 1 октября 1787 года на Кинбурнской косе. В ожесточенном сражении турки были разгромлены, а план их компании сорван.

Эта победа имела стратегическое значение. Она ознаменована для Суворова высокой наградой, даже высочайшей – орденом Святого Андрея Первозванного, но, между прочим, и двумя ранениями тоже. В этой войне эти два ранения были для Суворова первыми, но не последними. Менее чем через год он снова будет ранен при осаде Очакова, где, надо сказать, обострились отношения между Суворовым и князем Потемкиным. Суворов настаивал на штурме, а главнокомандующий князь Потемкин предпочитал осаду, и эта осада оказалась чрезвычайно тяжелой и унесшей множество жертв. В конечном итоге брать Очаков все равно пришлось штурмом. А после этого армия Потемкина, главные силы, медленно двинулась вдоль черноморского побережья на Аккерман, на Гаджибей и установила довольно прочные позиции по Днестру и Пруту. А захватив Бендеры и Яссы Потемкин, надо сказать, и вовсе утратил активность.

И получилось, что основная тяжесть дальнейших боевых действий возложена была на небольшой корпус Суворова, которому поручено было действовать совместно с союзной России австрийской армией под командой отважного, хотя и не слишком одаренного, принца Фридриха Иосифа Кобургского.

Стратегическое преимущество турок, располагавшихся огромными силами севернее Дуная казалось на 1789 год подавляющим. Планируя генеральное наступление на Молдавию великий визирь Юсуф-паша Коджи менее всего ожидал сопротивления ничтожного корпуса Суворова. Впрочем, сначала было решено уничтожить австрийцев. Для чего выделена была армия под началом многоопытного Осман-паши и продвижение Осман-паши к австрийцам создавало положение для принца Кобургского отчаянное.

Австрийский принц умолял о помощи, Суворов же, сознавая, что ожидать резервов от князя Потемкина, отношения с которым после Очакова ухудшились окончательно, невозможно, решил действовать самостоятельно.

Решил действовать, сообразуясь со своим видением ситуации. Фантастический по быстроте переход русского корпуса позволил действовать совместно с австрийцами и неожиданно для Осман-паши. И в результате 28 июля армия Осман-паши была полностью разгромлена под Фокшанами. И уже этого сражения, одного только этого фокшанского сражения было бы достаточно, чтобы имя Суворова осталось в анналах военной истории, но спустя 2 месяца последовала победа ещё более грандиозная – 22 сентября 1789 года 200-тысячная армия Юсуф-паши была фактически уничтожена на реке Рымник. Силы же, которые в тот момент находились в подчинении Суворова, а это были и русские, и австрийцы - по численности уступали туркам почти в 6 раз. А между тем, потери русско-австрийских войск были менее 1 тыс. чел.

Мгновенно ориентируясь на месте, безупречно анализируя ситуацию в динамике, точно определяя направление главного удара, импровизируя в тактике и не сковывая инициативу командиров и при этом обладая магнетическим воздействием на солдат и офицеров, заражая их победительной решительностью, Суворов доказал в сражениях при Фокшанах и при Рымнике, что в полководческом искусстве он не имеет равных среди современников.

Итак, он стал мировой знаменитостью. Император Австрии Иосиф II возвел Суворова в достоинство графа Священной Римской Империи. Графского же титула Суворов был удостоен и указом Екатерины II, добавившей к титулу, между прочим, и орден Святого Георгия I класса. К сожалению, эти отличия и эти победы окончательно испортили отношения с Потемкиным. Выдающийся государственный муж, он был весьма скромным военачальником и, надо сказать, скверным главнокомандующим и при этом же, человеком болезненно тщеславным. А потому ещё в большей степени, нежели в свое время Румянцев, ревновал славу своего подчиненного. И не без тайного и не доброго умысла светлейший князь поручил Суворову поздней осенью 1790 года овладеть огромной и неприступной крепостью Измаил, имевшей важнейшее стратегическое значение.

Задача казалась невозможной для решения. Сил, которые имел в своем распоряжении Суворов, т.е. сил, осаждавших крепость, было меньше, чем турецких войск в гарнизоне, возглавляемом упрямым Мехмет-пашой. Но Суворов штурмом и вопреки всем обстоятельствам взял неприступную крепость. Взятие Измаила явилось результатом всестороннего анализа и тщательной методической подготовки к штурму. Подготовки как рядового, так и офицерского состава.

А в Европе расценили взятие Измаила как победу ещё более невероятную и грандиозную, чем Рымник. После Измаила путь вглубь Балкан был открыт. И капитуляция Турции становилось делом времени. Правда, зависть Потемкина лишила Суворова звания фельдмаршала за взятие Измаила, но, во-первых, вскоре после торжественного празднования победы во 2-й русско-турецкой войне, куда Суворов, интригами того же Потемкина не был приглашен, князь умер, а во-вторых, фельдмаршальский жезл Суворов очень скоро получит. За победу равную измаильской.

Об этом в следующей части.