"Великую цивилизацию нельзя завоевать извне, пока она не разрушит себя изнутри" Уилл Дюрант. В последнее десятилетие в борьбе с историческим европоцентризмом сломано немало копий. Хотя его научные положения давно опровергнуты, в общественном сознании и на бытовом уровне он продолжает процветать. К этому можно добавить многочисленные локальные этноцентризмы: китаецентризм, ираноцентризм, исламоцентризм, славяноцентризм, которые влияют на восприятие истории тюркских народов. Понимая ограниченность любого этноцентризма, но в качестве противовеса другим, хочется употребить термин тюркоцентризм относительно исторического прошлого степной Евразии.
Распад тюркского суперэтноса
Тюркологам хорошо известно что, большинство тюркских народов имеют общее происхождение, единый в недалеком прошлом литературный язык, общую религию и территорию расселения, и в прошлом являлись великим кочевым суперэтносом северной Евразии. Современные тюркоязычные народы и государства занимают обширные пространства от Якутии до Балканского полуострова и имеют общую численность порядка 150 - 160 млн. человек.
Но в современную эпоху тюрок разделяют политические границы, идеологические и религиозные барьеры, все более обособляющиеся языки и даже применяемые алфавиты (арабица, латиница и кириллица). За последние 200 с лишним лет некогда великий кочевой суперэтнос Евразии пришел в упадок. За исключением Турции, он был завоеван, колонизован, разделен и оказался на задворках мировой цивилизации. Длинная череда поражений, потерь территорий, ужасов коллективизации, истребления национальной элиты привела народ к экономической и культурной отсталости. Как сказал бы автор Орхонских эпитафий Йолыг-тегин:
Qanyn subcha jugurty, sonuklar tagcha jatty
Baglig uri oglan qul boldy, silik kiz oglan kun boldy.
/Кровь текла как вода, кости лежали горами,
Благородные юноши стали рабами, шелковые девушки стали рабынями/
Для современных независимых тюркских государств это уже в прошлом. Но некоторые тюркские народы, являясь этническим меньшинством в Китае и Иране, не имеют до сих пор равных политических прав и теряют язык. Некоторые малые народности на грани исчезновения. Где же тот народ, который не раз возрождаясь из пепла, почти 2000 лет господствовал на степных просторах Евразии? Где народ, который утверждал, что:
uza tanri basylmasar, asra jer tеlinmеsеr turk elin kim asar.
/ если вечное небо не опрокинется, если земля внизу не расколется,
то никто не превзойдет тюркский народ /
Героическое прошлое и общие ценности основательно забыты за последние 80 лет раздельного существования сначала советских, а потом и независимых тюркских республик. Несмотря на то, что в последние годы тюркская история становится все популярней и даже начала робко входить в школьные учебники, большинство из нас - потомков степных батыров плохо представляют свое прошлое, свое происхождение, а особенно былое единство. Понятное дело – в советское время история нерусских народов замалчивалась, искажалась, фальсифицировалась. История национальных советских республик переписывалась в духе марксистских идей под диктовку кураторов из ЦК (Центрального Комитета Коммунистической партии). В паническом страхе перед пантюркизмом и панисламизмом в Советском Союзе делалось все, чтобы исключить не только попытки объединения, но и любые упоминания о прошлом единстве.
Американский военный историк Ч.У. Хостлер пишет о том времени (1930 – 50-е годы): «Власти запретили любые рассказы, касающиеся общего характера туркестанских эпосов. По этой же причине были запрещены публикации тюркских классиков на чагатайском языке и сравнительных исследований на тюркских и урало-алтайских языках… Даже термин Туркестан был надолго изъят из употребления».
Честные и образованные историки, тюркологи, политические деятели типа М. Тынышпаева, А. Байтурсынова, А. Букейханова, М. Султан-Галеева, У. Ходжаева, Т. Рыскулова, С. Асфендиярова и многие другие были расстреляны. В те времена заниматься не только политикой или историей Туркестана, но даже лингвистической тюркологией было опасно для жизни. Известный русский тюрколог – лингвист, академик А. Самойлович, утверждавший о близости всех тюркских языков, также был расстрелян в 1938 г. по обвинению в пантюркизме. В результате образованные и независимые историки в Советском Союзе исчезли, как динозавры. Оставались и процветали только те, кто умел «курить фимиам» истории КПСС.
Только позже, в период оттепели 1960-х годов, советская тюркология стала робко возрождаться, и Л. Гумилеву в рамках строгой цензуры и ограниченного тиража удалось опубликовать несколько достойных книг о кочевниках Великой Степи. Нельзя не упомянуть также книгу О. Сулейменова «Аз и Я», выпущенную в 1975 г. Но это были капли истины в море лжи и фальсификаций. Поэтому, даже давно известные науке факты тюркской истории плохо известны простым читателям, и становятся доступными только сейчас, после развала Советской империи, после отмены цензуры, после выхода тюркологии из практического полуподполья. Кроме того, тюркская история сама по себе сложна, фрагментарна, недостаточно изучена и полна белых пятен. Тем более, для простого читателя она похожа на рассыпанную мозаику с множеством отсутствующих плиток. Такому читателю достаточно сложно из отдельных существующих фрагментов составить цельную картину тюркского мира. Исчерпывающее и доступное описание происхождения, расселения и достижений тюркских народов, как кочевого суперэтноса евразийских степей не написано до сих пор.
В результате общие особенности тюркской культуры и языка, национальный характер, имена и деяния борцов с колониализмом, шедевры устной поэзии еще не стали общеизвестными, не растиражированы в национальных брендах, не стали признанной спецификой национальной культуры. Об императорах древнего Рима и князьях Киевской Руси нам известно больше чем о Бумын кагане, или хане Кенесары. О самураях далекой Японии мы знаем больше, чем о собственных средневековых батырах. Олимпийские боги и герои Древней Греции известны практически всем, а о тенгрианстве мало кто слышал. Мы сами поголовно цитируем стихотворение А. Блока о скифах, или Пушкина о калмыках, вместо того чтобы цитировать Навои, или Шалкииз-жырау.
Незнание собственной истории, пренебрежение к кочевому прошлому приводит к чувству неполноценности за свою монголоидность и варварское происхождение. Автор сам испытывал подобные чувства в детстве, обучаясь в русской школе, и читая про жестокости кочевников и подвиги русских богатырей, нищету «аборигенов» и миссионерскую роль России. Вполне закономерно, что зная только такую историю, многим тюркам хочется быстрее ее забыть и стать полноценными европейцами, скрывая под лозунгом приверженности общемировым ценностям элементарное незнание или пренебрежение национальных ценностей. Но куда деть проступающую монголоидность? Как спрятаться от поколений своих предков – аруахов, взирающих с укоризной из глубины веков?
Рассматривая жизнь тюркских народов за последние 200 лет, мы видим лишь последнего хромого и истощенного верблюда в караване истории. Собственно это уже не история великого кочевого этноса, а описание сельских обывателей - инородцев степных областей России. К середине-концу XIX века территория обитания тюркских народов – Туркестан и Дешти-Кипчак была завоевана и разделена между Китаем и Россией, а кочевой способ хозяйствования, лишенный многочисленных пастбищных угодий и традиционных торговых путей окончательно пришел в упадок. Более того, как пишет казахстанский историк, профессор Ж. Артыкбаев: «самобытный кочевой мир Евразии перестал существовать еще в XVIII веке, когда пушки и порох одержали верх над степными кочевниками. Последние в эту эпоху окончательно потеряли власть над миром и превратились в жалкие периферии оседлых государств».
Европо-китае-центризм
В новое время европейцы в результате научно-технического прогресса и промышленной революции опередили и завоевали многие другие народы. В упоение успехом, была выдвинута теория европоцентризма. Европейская культура объявлялась высшим достижением человечества и примером развития для всех остальных неевропейских культур. В обоснование теории укладывались факты превосходства белой расы – европеоидов над отсталыми и варварскими негроидами и монголоидными кочевниками. Факты, не укладывающиеся в теорию, объявлялись тлетворным влиянием кочевников. Американский антрополог С. Оппенгеймер пишет: «Древняя история Европы также давала поводы европейцам тешить себя иллюзиями, что другие расы и этнические группы явно уступают им в развитии. Возникла даже идея о том, что быстрый прогресс кроманьонцев эпохи Верхнего палеолита явился результатом генетически обусловленной мутации, т. е. появления некоего европейского «гена мудрости», или «гена мышления и речи».
Попутно хочется заметить, что в XX столетии марксизм и фашизм стали высшими проявлениями европоцентризма. С фашизмом все ясно. Теория и практика превосходства арийской (германской) расы существовала недолго, имела локальный характер и была осуждена всем человечеством. Теория и практика марксизма-коммунизма имеет глобальный характер и более глубокие корни и, хотя потерпела политический крах, но сохранилась, как атавизм в некоторых азиатских странах. К. Маркс пытался в своем «историческом материализме» распространить локальный исторический опыт Европы на весь остальной мир. В этом, как в одной из многих научных теорий, не было бы ничего страшного, если бы коммунисты не приняли эту теорию - как руководство к действию, и не стали бы по выкройкам Маркса перелицовывать мир. Во всех коммунистических странах историю, а самое страшное – действительность стали подгонять под выдуманные Марксом лекала. В Советском Союзе ко всему этому добавилась теория слияния братских народов под руководством Старшего Брата. Национальные особенности всех других народов, кроме русского, игнорировались, т.к. считалось, что должен возникнуть новый советский народ, под которым негласно подразумевался русский народ, ассимилировавший все остальные. Он даже получил ироническое название Homo sovieticus.
На другом конце мира китайцы не менее европейцев были зациклены на собственном превосходстве. Но в отличие от Европы, где европоцентризм сложился относительно недавно – в эпоху промышленной революции, в Китае китаецентризм имеет древние корни. Он был сформулирован Конфуцием и его последователями еще до н.э. и окончательно закрепился в сознании китайцев под влиянием неоконфуцианцев в Средние века. Они издревле называли свою империю Срединной, определяя ее центром известного им мира. На севере – голые степи со степными варварами, на юге – джунгли с лесными варварами, на западе – горы с горными варварами, на востоке море. Поэтому на протяжении двух с лишним тысячелетий китайцы считали себя избранным народом, окруженным варварами. Их политика и история всегда были пропитаны духом шовинизма, стремлением принизить достижения и ценности других соседних народов. Феодальные правители Китая, во все времена, а особенно в период правления последней династии Цин, видели в других странах лишь данников, с которыми равноправные отношения просто немыслимы, ибо Срединная империя уникальна и не может иметь ничего равного себе в окружающем мире. Современная политика Китая относительно Тибета и Восточного Туркестана говорит о том, что тысячелетние традиции продолжают действовать.
Если в общественном сознании европейцев укоренились, а точнее укоренялись стереотипы, что Восток – монголоидный, мусульманский и отсталый, а Запад – европеоидный, христианско-социалистический и передовой, то представления китайцев о Востоке и Западе были – с точностью до наоборот. Но и Европа и Китай сходились в одном: кочевники – подлые варвары и трутни, а земледельцы – честные молодцы и прогрессисты. Одним словом, в историографии процветал махровый оседлоцентризм.
К концу XX века глиняный колос коммунизма рухнул, и представления европоцентризма в науке и в жизни были существенно поколеблены. Им на смену пришел постмодернизм - как признание плюрализма не только политического, но и культурного и расового, уважение прав этнических меньшинств, признание ценности языков и национальных особенностей всех без исключения народов для истории мировой культуры. Даже самим европейцам пришло понимание того, что их культура не есть культура всего человечества, а лишь создание этнической группы народов, имевших общую историю и территорию на западном полуострове материка Евразия, что она ничем не совершеннее, не выше любой другой культуры, созданной другим народом. Существование кочевой цивилизации, ее достижения и вклад в мировую культуру уже никем в научном мире не оспаривается.
Но последний гвоздь в научные представления европоцентризма забила генетика. В 2003 – 2004 годах биологами был окончательно расшифрован геном человека. Никакого европейского «гена мудрости» обнаружено не было. Точнее говоря, был найден ген FOXP2, которому дали название «ген речи», но он отнюдь не был европейским, а возник более 100 тыс. лет назад еще у африканских Homo Sapiens. Биологи показали, что человечество, как молодой биологический вид, очень однородно в генетическом плане. Существующие отличия в геноме разных людей и разных рас составляют менее 0.1%, и относятся только к адаптационным внешним признакам, т.е. к цвету кожи, волос, форме черепа, зубов, разрезу глаз и т.п. Расовые отличия возникли только как приспособление организма к разным условиям внешней среды, а глубинные, функционально важные части генома одинаковы (за исключением редких паталогий) у всех людей.
Но, несмотря на научные достижения, многие стереотипы европоцентризма по инерции еще живучи в общественном сознании. Многие из нас смотрят на свою историю чужими европейскими глазами. При таком предвзятом взгляде на прошлое кочевого общества, конечно, трудно найти повод для гордости. Но ведь факты периода упадка кочевой цивилизации всего лишь пена в океане прошлого, это всего лишь верхушки исторического айсберга периода колонизации.
Тюркоцентризм
Споря с представлениями оседлоцентризма, хочется напомнить о влиянии степной кочевой цивилизации на евразийские процессы. В пылу полемики назовем это влияние тюркоцентризмом (не вкладывая никаких многозначительных выводов, а просто констатируя факты прошлого).
В течение многих веков Центральная Азия была котлом – генератором, в котором формировались многие современные народы. Котел периодически закипал, и племена выплескивались за пределы региона, за пределы Степи, стирая старые границы, образуя новые государства, новые народы, новые синкретические культуры. В историческом масштабе такая контактность, отсутствие локальных географических границ способствовали прогрессу, расширению знаний, глобализации мышления. Начиная с эпохи бронзы и арийского расселения настоящая кочевая жизнь бурлила и пульсировала в Степи не как окраина, а как один из центров мирового порядка.
Вот, что пишет российский историк Е.Е. Кузьмина: «Андроновские племена на протяжении эпохи бронзы играли выдающуюся роль в Евразии. Именно ими были совершены важнейшие инновации в культуре, в области металлообработки и транспорта, и именно они установили широчайшие культурные связи не только с западными пастушескими племенами вплоть до Дона и Днепра, но и с северными охотниками Сибири, и с восточными народами Китая, способствовав распространению в Поднебесной империи бронзы, коней и колесниц». Ей вторит казахстанский археолог А. Нарымбаева, рассказывая об Аркаиме: "Уникальность Аркаима заключается в том, что он не укладывается в традиционные представления о низком уровне развития местных культур бронзового века на территории урало-казахстанских степей. Оказалось, что Древний Туран не был задворками истории и античного мира, а был одним из центров, очагов мировой цивилизации".
Необходимо добавить, что и в более поздние времена хунну-гуннов и их завоеваний Европы, во времена тюркских каганатов, сельджукских завоеваний Ирана и Малой Азии, тюрко-монгольской империи Чингис-хана, Османской империи - тюркский язык и тюркское влияние были определяющим фактором мировой политики на значительной части Евразийского материка. Об этом свидетельствует М. Кашгари - великий тюркский писатель и лингвист, автор уникального памятника культуры и языка тюрок XI века «Дивани лугат ат-турк». Обращаясь к арабам и предупреждая их о предстоящих переменах он пишет: «Я слышал, что посланник Аллаха, говоря о свойствах нынешних дней, о сумятице, присущей концу эпохи, и выступлении турок-огузов, сказал: Учите язык турок, так как их правление будет длительным». Об этом же говорит французский историк Р. Груссе: «В мире мало имперских наций и рас, предрасположенных к властвованию. Таковыми наряду с римлянами, были и тюрко-монголы». И, наконец, как писали сами древние тюрки в Орхонских эпитафиях: «если вечное небо не опрокинется, если земля внизу не расколется, то никто не превзойдет тюркский народ». Вот политическая доктрина божественного национализма народа, игравшего главные роли в политической жизни региона!
Такое центральное место тюрки занимали не только политически, но и чисто географически. Для Евразии Восток – это Китай и Маньчжурия, Запад – это Европа (Европа по-ассирийски – это запад), а Центральная Азия – это центральная часть материка. Если взглянуть на карту, то видно, что регион восточного Казахстана- западной Монголии это центр Евразии. Это весьма символично, т.к. издревле кочевые тюркские народы были связующим звеном между Востоком и Западом. Освоив и заселив засушливые просторы степей, они открыли регулярную сухопутную дорогу из Китая в Иран и Византию. Кочуя вдоль Шелкового пути и охраняя караваны, именно они способствовали регулярной связи между восточной и западной цивилизациями. При этом они создали свою кочевую цивилизацию, непохожую на земледельческие, и потому не понимаемую до конца с точки зрения европейского менталитета.
Именно тюрки были в центре Центральной Азии, а она в центре Евразии, в центре мира, как в географическом, так и в "цивилизационном" смыслах. Свою ставку – столицу они называли "Орта (Orda)" – центр. В тюркскую эпоху мировая политика творилась в юртах кочевников. Сидя у костра и глядя в звездное небо, они составляли маршруты завоевательных походов Вперед ( на восток) и Назад (на запад), разрабатывали налоговую политику (размеры дани), решали кадровые вопросы (кому дать ханский ярлык, кто будет командовать правым крылом войска, кто – левым и т.п.). Поставленные Небом шаньюи, а затем каганы, ханы, султаны создавали евразийский миропорядок и держали в напряжении и Китай, и Иран, и Европу.
Для древних тюрков земля представлялась огромным прямоугольным пространством. Такое представление вытекало из ежегодных сезонных перекочевок. Зимой – на юг, на кыстау, летом на север, на жайлау, весной – на коктеу, осенью – на кузеу. Такой условный прямоугольник, складывавшийся из маршрутов всех родов, составлял территорию народа - Йер-Су. В центре, естественно, находилась столица – Орта (Орда). На периферии, в четырех углах живут другие народы. И у хунну, и у тюркутов, и у уйгуров, и у монгол Орта - это верховья реки Орхон. У хунну местность называлась Лон (в китайской транскрипции). В Тюркском каганате это резиденция каганов – Отекен. В Уйгурском каганате столица – город Ордабалык. В империи Чингис-хана – Каракорум. Из этого центра тюрки ходили походами вперед (на восток), назад (на запад), направо (на юг), налево (на север), покоряя всех врагов во всех четырех углах мира.
В пике тюрко-монгольского могущества империя Чингис-хана объединяла всю северную Евразию, включая Китай. В результате к XVI веку вся Великая Степь (за исключением Монголии и Джунгарии) и вдобавок Малая Азия оказались заселенными тюркскими народами.
Оседло-кочевой дуализм
Порой некоторые наши историки в плену европейских стереотипов, желая показать, что тюрки ничем не хуже, пытаются доказать европеоидность тюркских народов, их тягу к земледелию и городской жизни в прошлом. Или, наоборот, желание преодолеть этот стереотип, утвердить тюрок героями мусульманского востока, зачастую приводит к попыткам показать тюрок столпами ислама, или доказать их особую приверженность мусульманской религии. Противоречивая и разнообразная тюркская история дает поводы и тем и другим.
В процессе расселения некоторые тюркские народы оседали и становились земледельцами, как, например, уйгуры, волжские булгары, узбеки. Некоторые земледельческие народы были тюркизированы, как, например, согдийцы, анатолийские греки, крымские готы, тохары бассейна Тарима. Степень мусульманской религиозности была наибольшей у оседлых народов и жителей городов, а кочевники относились к исламу как к одной из многих форм единобожия и, даже принимая формально, сохраняли большинство своих прежних обрядов и верований. Конечно, в государствах, создаваемых кочевниками, существовал пласт оседлого населения, развивались земледелие и торговля. На трассе Шелкового пути вырастали города. В Туркестане их расцвет пришелся на IX – XII века. Об этом свидетельствует поговорка тех времен: «Кошка может пробежать от Отрара до Сайрама (это около 180 км) по крышам домов».
Возникал симбиоз кочевого и оседлого образа жизни или оседло – кочевой дуализм и соответствующая синкретическая культура. Отсюда и многообразие, и многоликость культур тюркских народов. Классический пример такого дуализма - история и культура современных узбеков, которые образовались из кочевников – так называемых «кочевых узбеков» и земледельцев – сартов (тюркизированных иранцев). В той или иной степени такой дуализм характерен для позднего периода большинства тюркских народов. Но бесспорно, что в фундаменте исконного тюркского менталитета и миграций по просторам Евразии лежит скотоводство и кочевой или полукочевой образ жизни, мясная и молочная пища, возвеличивание коня и овцы, культ предков – аруахов. Как говорил наш мифический предок Огуз-каган: «Передвигайтесь, не будьте оседлыми, кочуйте по весенним, летним и зимним пастбищам и побережьям рек не зная недостатка».
Начиная с IV - III тысячелетия до н.э. скотоводческо-металлургические культуры возникали на степных просторах Евразии и оказывали существенное влияние на ход мировой истории. Одомашнивание лошади и постройка колесного транспорта; открытие меди, новых сплавов бронзы и железа; развитие коневодства и формирование нового рода войск – кавалерии; создание великих империй: гуннской, тюркутской, хазарской, тюрко-монгольской, османской; использование новых типов холодного оружия; возникновение тенгрианской религии; прокладка трансконтинентальных торговых путей и организация первой ВТО «Шелковый Путь»; рождение рунической письменности; распространение 12-ти летнего животного календаря; устные поэтические шедевры жырау, – вот далеко не полный перечень подводной части исторического айсберга степных скотоводов.
Эти достижения предков (конечно, не только тюрок) достойны уважения и гордости, но, к сожалению, плохо видны сквозь глубину столетий и остаются неизвестными, или малоизвестными для потомков. Многоликие арийские и тюркские культуры, которые и составляют подводную часть исторического айсберга, возникали на территории Степи многократно, и не как окраина, а как центр мирового развития. Они угасали, оставляя следы не в камне и не в золоте. Их следы скрыты в глубине степных курганов, в развалинах былых городов, в пустынях под слоем песка и глины, а также на книжных полках музеев и библиотек европейских столиц.
Но только в последние годы большинство этих артефактов и письменных источников становятся предметами тщательного изучения, а информация о них становится доступна широкой общественности, а не только специалистам – историкам. Поэтому необходимость в создании реальной многомерной исторической картины, важна не только для торжества истины, но и для преодоления собственного комплекса исторической неполноценности, для ощущения гордости за своих предков, для формирования достойного национального самосознания.
Оценили 2 человека
2 кармы