Скифская история. Продолжаем путешествие в прошлое с историком Лызловым, или кто такие монголо-татары. Ч.2

В 1й части ( https://cont.ws/@dmstanislav/1... ), я привел уважаемым читателям выдержки из книги Великого русского историка Андрея Ивановича Лызлова, написанной в 1692 году, который разоблачая немецких академиков Миллера, Байера и Шлецера, а также масона Карамзина, переписывавших нашу историю соответственно через 100 и 150 лет после него, писал :

"Но от пятисот лет и больши, егда скифове народ, изшедши от страны реченныя их языком Монгаль, ея же и жители назывались монгаилы или монгаили, поседоша некоторыя государства [яко о том будет ниже], измениша и имя свое, назвашася тартаре, от реки Тартар или от множества народов своих, еже и сами любезнее приемлют или слышат" (тут немного подробнее про предисторию - https://cont.ws/@dmstanislav/5...  ) 

Продолжим дальше наше увлекательное путешествие в мир Imperium Tartarorum с Андреем Лызловым, и узнаем, как они делились своими цивилизационными достижениями с окружающим их миром, в частности с Русью.

Итак :

"

Глава 2-я

Коих времен и яковаго ради случая татарове от отеческих своих мест подъемшеся, в Европу приидоша; и о брани их с половцы и россианы; и о разорении градов половецких

Вину или причину порушения их от своих мест и в сия страны пришествия различно списатели описуют. Первое Ботер * полагает 17 сицевую. Егда быша оные татарове под властию государя страны тоя именем Ункама, ему же давали десятину от всех прибытков своих. Егда же во время наступающия тако разплодишася, яко некогда жидове во Египте, яко Ункам нача от них опасение имети. Того ради хотя их умалити и отъяти крепость от них, разсылаше единою тамо, и паки инуде на войны далекия и небезстрашныя. В чем тии подстрегишися - совокупишася вкупе, и советоваша оставити природную страну свою, и сотвориша тако.

Ибо воздвигшися поидоша || от отеческих мест своих. И тако удалишася от онаго Укнама, яко к тому не бояхуся его. Идеж по неколиких летех избраша ис посреди себе царя Хингиса, ему же благочастныя победы и мужество придаша имя Великий. Ибо той изшедши от страны своея лета от воплощения Слова божия 1162 с жестоким воинством покори под себе, ово силою, ово славою, новыя области.

Последи же, егда восхоте у онаго Укнама едину от дщерей его поять

г себе в жену и не возможе того мирно учинити, начат войну противу его и, во брани победив, государство его прият.

По смерти онаго Хингиса наследники ево в малом времяни толико быша страшни всем странам восточным, не менши же и полунощным

д, с погублением неисчетных народов, яко трепетала от них вся Европа. Егда и Инокентий IV папа римский ужасшися тоя лютыя бури, яже висела над христианы [ибо яко саранча разбегошася даже до Дуная], от собора Лугдунскаго посла мниха АнеелEQ \o(и;)на доминикбна со иными мнихи францышканами к великому хану татарскому в лето 1246-го - имяни же его не описуют - наказующи его, дабы принял имя и веру христианскую или бы точию оставил христиан в покое || пребывати 18.

Он же не соизволи имяны и веры христианския прияти, обаче обещася со христианы пять лет в покое пребыти. Нецыи же пишут, яко обратися в веру христианскую и яко воюющи к потребе христианской повеле {14} уморити гладом Мустяцена калифу богдатскаго между богатствы его, их же собра.

Историк же полский Александр Гвагнин *, о разных странах пишущи, поведает, яко Алляус царь татарский лета 1250 взят град Суссу 19, между Персидою и Вавилоном, и тамо града того держателя калифу уморил гладом, замкнув его во единой башне, которая была у того калифы полна злата, и сребра, и вещей драгих, глаголя: «Аще бы ты то сокровище раздал воином, то бы ты, и град, и народ твой в целости могли соблюстися». И сей имать быти царь татарский, к нему же папа посылал послов своих, и калифа Мустацена уморил.

Еще Ботер 2* пишет, яко царь татарский Алляку разлучал ‹со› светом калифа Мустацена МумбEQ \o(и;ґ)ли лета 1255-го. Ин же списатель, Жигмунт Герберштейн, описуя землю татарскую пишет и приводит на свидетельство Мефодиа Патавскаго, иже поведает, яко бысть некто в них муж Гедеон имянем, иже имущи некую ведомость || о скончании света и о погублении на нем всех живущих, поведающи же им сие, и некакими писании утверждаше, и советоваше, дабы о том прежде времени вразумилися и сокровища, и богатства мирския, иже вкупе со светом погибнути имут, ни во что вменили.

На сие они соизволивши, подъяшася со безчисленным множеством народу своего от Татарии, от оных каменных гор Каукасийских, и от горы великия Имаус реченныя, и от поль Евтейских, и приидоша ко Индии, идеже царя Индийскаго, ему же служаху, убиша и области яко ево, тако и иныя при реке Ефрат и у моря Перскаго обретающиеся поплениша и опустошиша. И Асию Малую и Великую с великими победами в долготу и широту преидоша. Такожде обе Сарматии, асийскую и европскую, идеже множество царств, княжений и областей, яко христианских, тако и поганских повоевали и ни во что истинно обратили.

"

Здесь почтеннейший Андрей Лызлов, предшественник Михаила Ломоносова по борьбе с немцами-вредителями, описывает все, что мы и так знаем. Интереснее, кто же такие эти "татаре". Подсказку нам дает упомянутый по имени римский епископ Иннокентий 4, который отправил посольство в 1246 году (по Лызлову) в Ставку Великого Хана посольство . Один из участников данного путешествия написал отчет о проделанной миссии :

"

ДЖИОВАННИ ДЕЛЬ ПЛАНО КАРПИНИ. ИСТОРИЯ МОНГАЛОВ

{23} ( http://www.hist.msu.ru/ER/Etex... )

Иоанна де Плано Карпини, архиепископа Антиварийского,

История Монгалов, именуемых нами Татарами

"

А вот как фра Карпини описывает упомянутых "монгалов", именуемых "татарами":

"

§ I. O положении земли

Итак, вышеназванная земля расположена в той части востока, в которой, как мы полагаем, восток соединяется с севером. К востоку же от них расположена земля Китайцев, а также Солангов, к югу земля Саррацинов, к юго-западу расположена земля Гуиров, с запада область Найманов, с севера земля Татар окружена морем океаном. В одной своей части она чрезмерно гориста, в другой представляет равнину, но почти вся она смешана с хрящом, редко глиниста, по большей части песчана.

§ II. O качестве земли

В одной части земли находится несколько небольших лесов, другая же часть совершенно безлесная, пищу же себе варят и сидят [для тепла] как император, так вельможи и все другие люди при огне, разведенном из бычачьего и конского навоза. Далее даже и сотая часть вышеназванной земли не плодородна, и она не может даже приносить плода, если не орошается речными водами. Но вод и ручьев там немного, а реки редки, откуда там нет селений, а также и каких-нибудь городов, за исключением одного, который слывет довольно хорошим и называется Каракарон, но мы его не видели, а были почти за полдня пути до него, когда находились в Сыр-орде, каковая является главным двором их императора. И хотя в других отношениях земля не плодородна, она все же достаточно, хотя и не особенно, пригодна для разведения скота.

...

О внешнем виде лиц, о супружестве, одеянии, жилищах и имуществе их

Сказать о земле, надлежит сказать о людях: во-первых, мы опишем внешний вид их лиц, во-вторых, изложим об их супружестве, в-третьих, об одеянии, в-четвертых, о жилищах и, в-пятых, об их имуществе.

§ I. О внешнем виде лиц

Внешний вид лиц отличается от всех других людей. Именно между глазами и между щеками они шире, чем у других людей, щеки же очень выдаются от скул; нос у них плоский и небольшой; глаза маленькие, и ресницы приподняты до бровей. В поясе они в общем тонки, за исключением некоторых, и притом немногих, росту почти все невысокого. Борода у всех почти вырастает очень маленькая, все же у некоторых на верхней губе и на бороде есть небольшие волоса, которых они отнюдь не стригут. На маковке головы они имеют гуменце наподобие клириков, и все вообще бреют [голову] на три пальца ширины от одного уха до другого; эти выбритые места соединяются с вышеупомянутым гуменцем; надо лбом равным образом также все бреют на два пальца ширины; те же волосы, которые находятся между гуменцем и вышеупомянутым бритым местом, они оставляют расти вплоть до бровей, а с той и другой стороны лба оставляют длинные волосы, обстригая их более чем наполовину; остальным же волосам дают расти, как женщины. Из этих волос они составляют две косы и завязывают каждую за ухом. Ноги у них также небольшие.

§ II. Об их супружестве

Жен же каждый имеет столько, сколько может содержать: иной сто, иной пятьдесят, иной десять, иной больше, иной меньше, и они могут сочетаться браком со всеми вообще родственницами, {27} за исключением матери, дочери и сестры от той же матери. На сестрах же только по отцу, а также на женах отца после его смерти они могут жениться. А на жене брата другой брат, младший, после смерти первого или иной младший из родства обязан даже жениться. Всех остальных женщин они берут в жены без всякого различия и покупают их у их родителей очень дорого. По смерти мужей жены нелегко вступают во второй брак, разве только кто пожелает взять в жены свою мачеху.

§ III. Об их одеянии

Одеяние же как у мужчин, так и у женщин сшито одинаковым образом. Они не имеют ни плащей, ни шапок, ни шляп, ни шуб. Кафтаны же носят из букарана, пурпура или балдакина, сшитые следующим образом. Сверху донизу они разрезаны и на груди запахиваются; с левого же боку они застегиваются одной, а на правом – тремя пряжками, и на левом также боку разрезаны до рукава. Полушубки, какого бы рода они ни были, шьются таким же образом, но верхний полушубок имеет волосы снаружи, а сзади он открыт, но у него есть один хвостик, висящий назад до колен. Замужние же женщины носят один кафтан очень широкий и разрезанный спереди до земли. На голове же они носят нечто круглое, сделанное из прутьев или из коры, длиною в один локоть и заканчивающееся наверху четырехугольником, и снизу доверху этот [убор] все увеличивается в ширину, а наверху имеет один длинный и тонкий прутик из золота, серебра или дерева или даже перо; и этот [убор] нашит на шапочку, которая простирается до плеч. И как шапочка, так и вышеупомянутый убор покрыты букараном или пурпуром, или балдакином. Без этого убора они никогда не появляются на глаза людям, и по нему узнают их другие женщины. Девушек же и молодых женщин с большим трудом можно отличить от мужчин, так как они одеваются во всем так, как мужчины. Шапочки у них иные, чем у других народов; описать, понятно, их вид мы бессильны.

§ IV. Об их жилищах

Ставки у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких палок. Наверху же в середине ставки имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые ставки велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей. {28} Некоторые быстро разбираются и чинятся и переносятся на вьючных животных, другие не могут разбираться, но перевозятся на повозках. Для меньших при перевезении на повозке достаточно одного быка, для больших – три, четыре или даже больше, сообразно с величиной повозки, и, куда бы они ни шли, на войну ли или в другое место, они всегда перевозят их с собой.

§ V. Об их имуществе

Они очень богаты скотом: верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми. Вьючного скота у них такое огромное количество, какого, по нашему мнению, нет и в целом мире; свиней и иных животных нет вовсе.

"

Вполне достаточно, чтобы понять, что перед нами типичные европеоиды, можно даже сказать эталон.

////Впрочем, отступая от стиля изложения напомню, что все народы проходили стадии кочевки, те же готы, или славяне, поэтому ничего зазорного жить в палатках нет.////

Еще раз напомню, что именно про них пишет историк Лызлов в своей "Скифской истории":

"

От сих убо татар монгаилов изъидоша сии татарове, иже суть к нам, савроматом 14, пришельцы, их же называем крымския, монконския, перекопския, белгородские, очаковские и все те народы, иже обитают около езера Палюсмеотис, то есть Азовскаго моря.

"

Теперь, посмотрим, как с этими тартареями-монгалеями познакомились на Руси:

"

О Батые царе татарском; и о пленении его на Московское государство и прочих государств; и о исчезновении его; и о начале и умножении Болшия, или Золотыя Орды

Сего убо мучителнаго народа оный царь Егухан, о нем же выше речеся, бяше поганий идолопоклонник - яко о том пишет Гвагнин * - окаянный свою душу извергши, сниде во ад. По нем воста оной безчисленной саранче вождь Земихен, сын его, его же россиане и литва называют Батыем. Сей первый ‹из› того народа проклятаго Махомета учение прият и распространи.

Предпочивши мало во оных странах, их же облада, изгнал половцов и печенег, с татары же заволскими и з болгары оставшимися, яко с подобными народу своему, совокупися || воедино и всеми оными облада. И тако умножися воинственнаго народу страны оныя.{21}

Окаянный же Батый, видя себе имуща многое воинство, начат дыхати огнедыхателною яростию на народ христианский, хотящи их погубити, и страны оны своими грубыми народы населити, и истребити имя христианское, утвердити же тамо проклятое махометово учение; паче же, Богу попущающу нас смирити за многие грехи наша.

Начат збирати треокаянный крепкое воинство оных кровоядных варваров и собра много зело, его же поведают быти числом до шестисот тысящь. С ним же быша мнози кровопийственныя князи или воеводы полков его, их же имена Кайдан, Магмет, Пета и прочии.

В лето же от Сотворения Света 6745, а от воплощения Слова божия 1237-го воздвигшися и яко молниина стрела безвестно притече чрез лесы к Резанским пределом. И посла ко князем резанским, прося себе послушания и дани. Они же ниже дани дати хотяху, ниже брани сотворити можаху, затворишася во граде.

Нечестивии же пришедше ко граду многим воинством приступивши взяша его декемвриа в 21 день 1, идеже князи || и вси люди избиени быша и град до основания опустошен. По сем погании поидоша к Коломне.

Великий же князь Юрье Всеволодичь московский, слышав такое бедство и видев себе не могуща брани составити с ними неравности ради множества поганых, отъиде во град Владимир со княгинею и с чады. Старейшаго же сына своего Владимира на Москве остави, заповедав крепце бранитися с погаными.

Воинства же, елико возможе собрати, собрав посла противо татаром. С ними же посла сына своего Всеволода, да князя Романа Инсвороговича, да воеводу Еремиа Глебовича. Тии же шедше к Коломне и тамо учиниша велию брань с погаными. Всяко же от множества их побеждени быша христиане и толико избиени, яко едва сам князь Всеволод в мале дружине убежа во Владимир.

Окаянный же Батый со многим воинством прииде под Москву и облеже ею, начат крепко ратовати. Сущии же во граде христиане много противишася им, биющеся исходя из града, обаче не могоша отбитися им до конца. Взяша град погании и великаго князя Юрья сына Владимера плениша, а воеводу имянем Филиппа Нянка и прочий || народ посекоша 2. И пролияся кровь их яко вода по стогнам града; и град пуст оставльше отъидоша ко Владимеру граду.

Великий же князь Юрье Всеволодичь со племянники своими, со князи Васильком, и Всеволодом, и Влади{22}мером, оставя во граде сынов м своих

м Всеволода и Мстислава и воеводу Петра Оследюковича с воинством, изыде сам из града, имущи с собою елико возможе собрати воинства.

Татарове же обступиша град февраля в 3 день и поставиша станы своя у Златых врат, инии же отлучишася в разныя места, пленующи землю. В субботу же мясопустную приступивше погании, взяша Владимера первый град. Князи же и людие с епископом Митрофаном бежаша во средний град и в церковь. Погании же и той град вземше, всех мечу предаша и град сожгоша 3.

По сем шедше взяша около Владимера и Суждаля четыренадесять градов 4. И потом поидоша к Юрьеву и к Ростову, к Переславлю и ко Снятину, инии же к Кашину, и на Углич, и к Ярославлю, к Костроме и на Городец. И все те грады и иных много селений христианских поплениша и пожгоша даже и до Галича во един месяц февраль.

Толико убо тогда попущением Божиим бедствование || бысть на Российскую землю, толико градов прекрасных, и сел, и жилищ христианских разорение и опустение, монастырей и храмов Божиих пожжение, народа же мужеска пола и женска погубление, и дев чистых осквернение и умерщвление, младенческих мягких удес растерзание и попрание - яко никоторый язык изрещи или трость исписати может. И таковая тогда злая пострадаша христиане от поганых, яко николи же таковая быша, отнеле же и населишася тамо российстии народи.

Великий же князь Георгий, или Юрье Всеволодичь, недоумевашеся коим градом помощь подати и христиан оборонити. Ибо в разные места, яко речеся, разъидошася погании воевати, ждаше их ко сражению на реце седе, идеже дождався самого нечестиваго Батыя со многим воинством.

Их же видев великий князь нимало ужасеся воинства их, хотя пострадати за веру христианскую и за Отечество свое голову положити. Снидеся с нечестивым и состави брань жесточайшую 5. Падают трупи убиенных семо и овамо, льется кровь яко вода, яко христианская, не менши и поганская, идеже ужас бе видети дерзновения обоих || воинств.

Погании бишася славы и богатств обрести хотяще. Христиане же хотяще оборонити любимое Отечество, дерзновенно в густыя полки поганых впадающе, множество их побиваху. Но убо погании пременяющеся би-{23}шася, христиане же едини, и того ради вельми утрудишася, ибо повествуется, яко на единаго христианина по сту бяше поганых.

И к тому уже воинство христианское яростных поражений татарских не возмогши воздержати, елицы осташася неизбиени, плещи вдав бегати начаша; погании же поле обретают, усты меча гонят и в крови христианской руце * си обагриша.

И тако Божиим попущением возмогоша погании, воинство христианское, мужественно брань с ними сведшее, до конца победиша. И сам великий князь Георгий Всеволодичь, мужественно с погаными брався, законно пострада за веру христианскую и за свое Отечество, ибо кровоядных руками убиен бысть, с ним и инии мнози князи и мужие храбрии.

Князя же Василка ростовскаго жива яша погании и приведши во страны своя начаша прежде ласкателными словесы увещавати, приводящи к своему зловерию. Бяше бо зело благолепен и возрастом исполнен. И яко не внимаше || прелести их, начаша муками претити ему. Егда же обретоша его всеконечно непокаряющася им, но словесы премудрыми прелесть их обличающа, умучиша до смерти; и тако прият победы венец прекрасный.

По сем окаянный Батый с воинствы своими иде к Новгородским странам и пришед ко граду Торжку приступом взят его и люди вся изсече 6. И оттуду восхоте пойти к Новуграду Великому, но возбранен, глаголют, от пути того грозным воеводою - архистратигом небесных сил Михаилом.

И егда уже в Великой России всюду пусто бысть, возврати шествие свое пустошенными Российскими странами на Северную страну к Малой России и прииде ко граду Козелцу 7. [О котором убо Козелцу старыя летописцы московския пишут, не вемы: о том ли, иже обретается от града Калуги в пятидесяти верстах, его же ныне, мало отменивши слово, Козелском называют, или о том, иже в Малой России от Киева в шестидесяти верстах, его же и ныне Козелцом называют?]

Жители же его обещашася вси пострадати за веру христианскую, и бишася с татары седмь недель, и убиша их четыре тысящи, и три князя честных, детей темничевых. Обаче погании взяша град и людей всех, внеде ‹в него›, || оружию предаша. И отъидоша мало нечто погании во страны своя.

Потом паки на другое лето посла Батый воинство свое на Российския прилежащия страны. И взяша тогда {24} погании град Переаславль. Инии же обступиша град Чернигов 8, идеже князь Мстислав Глебович пришед на них с воинством и бысть им с погаными презелная брань, обаче побежден бысть; и град взяша погании, и разоривше и пожгоша его отъидоша паки.

Потом лета 1242-го посла окаянный Батый воеводу своего Магмета, или Менгата, имянем соглядати града Киева, идеже видев его красоту и величество, пришед, похвали нечестивому. Он же посла послов своих в Киев к великому князю Михаилу Всеволодичу и ко гражданом, хотя прелстити их. Великий же князь послов побити повеле и сам со всеми своими убеже в венгры.

Окаянный же Батый паки собрав многое воинство прииде к Киеву, идеже бяше тогда воевода имянем Димитрий оставлен от князя Даниила Мстиславича, иже последи князя Михаила Всеволодича, убегшаго во угры, облада Киевом. Проклятый же Батый с силою многою обступи Киев и начат приступы строити и бити в стены градския. ||

Людие же из града крепко бранишася, а потом окрест церкви десятинныя пресвятыя Богородицы окопашася, егда град взяша погании. И на палаты церковныя множество народа взыдоша, яко от тягости их падоша полаты оныя и многих побиша.

И тако погании всеа России стольной град Киев взяша 9, церкви Божии разориша, а град и селение огнем попалиша, людей единых изсекоша, а иных плениша, и все государство Киевское в ничто обратиша.

Потом нечестивый Батый, не удоволився толикими безчисленными христианскими кровьми, яко кровопийственный зверь дыша убийством христиан верных, оттуду со многими воинствы иде в Венгерскую землю 10, идеже бысть ему брань с царем Коломаном. Но и тии такожде побеждени быша от поганых и бежаша, по них же гнаша нечестивии даже до реки Дуная, пленующы страны оныя.

А прежде сего разделишася погании на три части. Сие их разделение было лета 6749, а от Рождества Христова 1241. Сему согласно пишут летописцы полския - Кромер, Длугош, Меховский, яко тии татарове с цари своими Батыем и Кайданом, побивши князей российских, в Полшу приидоша от Российских стран в лето от Христа 1241-го.

В первой || сам иде к Венгерским странам, вторую с царем Кайдоном послал в Великую Полшу, третию часть с Петою гетманом в Малую Полшу, яко о том пишет летописец полский Александр Гвагнин в Кронице{25} полской *. Глаголет бо: во время государствования в Полше Болеслава Пудика, то есть Стыдливаго [его же кралевства начало пишет он лета от Христа 1243-го, и по сему свидетелству прибыло два лета приходу татарскому; обаче не довлеет един он в свидетелство против трех вышеимянованных старых летописцов], бысть страшно жестокое пришествие татарское в Полшу чрез Российския страны, иже многу корысть побравши около Люблина и Завихвостия отослаша ю к своим, а сами обратишася к Сандомиру, и взяша посад и град, и множество людей побиша, иже тамо запрошася.

Оттуду обратишася ко Кракову и много корыстей взяша у Вислицы и СкармEQ \o(и;)ра и с тою идяху к Российским странам, идеже у реки Чорныя приспе на них Владимер воевода Краковский с собранною дружиною, обаче не приобрете ничтоже, ибо мало воинства имяше, точию пленников множество убегоша от поганых.

Тии же нечестивии раз‹с›вирепивши поидоша к России, иже с прочими || сшедшеся паки в великом счислении приидоша в Полшу и у Сендомира надвое разделяшася. Болшая часть с Кейданом гетманом поидоша в Великую Полшу, другия полки немалыя с гетманом Петою поидоша в Малую Полшу, иже без всякаго противления всюду пленяху.

И аще где и исхождаше противо им полскаго воинства, обаче везде побеждаеми бываху от величества неравнаго себе. Краль же Болеслав слышав сия с матерью и со женою отбеже на горы Пенинские. Татарове же грады Краков и Вроцлав разоривше 11 и попаливше снидошася с Кайдоном и прочими татары.

"

Далее, много чего такого интересного, но остановлюсь, бо не дело переписывать книгу, лучше ее открыть и прочитать самим ( http://www.e-reading.mobi/book... ). 

Отмечу только, что с изумлением читаю у нашего русского историка (не немца и не масона), про даты взятия Рязани и прочих городов Владимиро-Суздальской Руси. Он должен был знать, что зимой на лошадях не воюют, ибо им кушать нечего.... Дикие люди, однозначно! К ним срочно нужно направить известного неполживого блогера Сергея из Риги и прочих диванных оболтусов, чтобы они поучили их логистике...