Первое путешествие Петра Великого в Голландию.

Прошу у своих читателей прощения за то, что изпользую статью (взятую на стороне) почти без комментариев. Дело в том, что у меня недостаточно времени на полноценное написание материала, а на вопросы читателей по времени Петра 1 отвечать нужно. Больше всего некоторые умы занимает вопрос якобы произошедшей во время поездки Петра в Европу подмены его другим человеком. Историков обвиняют при этом в тотальной фальсификации документов и в умолчании факта подмены. Именно поэтому привожу для вас текст истории не русского автора, а книги, изданной за границей, основанной на документах того времени.

http://www.vostlit.info/Texts/...

Петр Великий Император России

Первое путешествие Петра Великого в Голландию.

Снаряжение великого посольства в Голландию и отъезд его.

Задумав совершить путешествие в Голландию, Петр Великий, чувствовавший всегда, при всех обстоятельствах, сильное нерасположение, граничившее с отвращeниeм ко всяким пышным и торжественным церемониалам, естественно желал быть свободным, во время такого путешествия, от всех стеснительных для него правил этикета. Вследствие этого Петр ”решил снарядить в Голландию особое посольство, при котором он оставался бы, насколько это было бы возможно, неузнанным, числясь просто состоящим в свите посольства. Было условлено, что все почести должны будут воздаваться одному только посольству, а сам Царь будет оставаться совершенно в стороне.

В это посольство назначены были три крупнейших сановника в Российском государстве: Лефорт, носивший звание наместника Великого Новгорода, генерал и адмирал, тот самый человек, который пробудил в Царе ненасытимую жажду знания, — был поставлен во главе посольства; граф Федор Алексеевич Головин, сибирский наместник, был вторым лицом посольства; это был опытнейший [8] государственный деятель и дипломат, друг иностранцев и в то же время любитель и покровитель наук и искусств; третьим лицом посольства был канцлер Прокопий Богданович Возницын, человек также известный своим государственным умом и большою опытностью, приобретенною им при поездках его с дипломатическими миссиями в Персию, Турцию, Польшу и Венецию.

Лефорта сопровождал один из его племянников в качестве секретаря посольства; при Головине состояли один его сын, брат и шурин, а при третьем после — два племянника.

В числе кавалеров посольства первого ранга мы находим имена: князя Бориса Куракина, Якова Долгорукова, Алексия Нарышкина, князя Шереметьева; далее, графы Гавриил и Михаил Головкины, Андрей Матвеев, Федор Апраксин и Салтыков. Всех больше обращал на себя внимание кавказский принц, сын грузинского царя из фамилии Багратионов, который, будучи свергнут с престола своим братом, прибег под покровительство Царя и с тех пор жил в Москве. Он обыкновенно появлялся в своем грузинском наряде, иногда с восточным великолепием. Но самою интересною для истории личностью был, без сомнения, Александр Меншиков, — это злосчастное игралище изменчивой судьбы, сначала осчастливившей, а потом погубившей его. Возвысившись из разнощиков пирогов до сана светлейшего князя Римской Империи, он, благодаря своим талантам и в то же время гибкости своего характера, оставался дольше, чем кто-либо, особо близким любимцем Царя, а впоследствии, приобретя большие богатства и власть, какие не выпадали на долю ни одному подданному, он, чрез злоупотребление своею властью, неожиданно, подобно Сеяну, был низвергнут с крутой скалы узурпированного могущества в бездну нищеты и унижений.

Посольство, кроме того, сопровождалось еще корпусом из 40 волонтеров под начальством князя Черкасского. Они были набраны из знатнейших домов и служили заложниками верности Царю оставшихся в России родителей их. Кроме того, из гвардии было выбрано 40 человек самых высоких и самых красивых, чтобы фигурировать в качестве гайдуков, драбантов (телохранителей), ливрейных слуг и т. п. Общее число лиц, составлявших посольство и свиту, простиралось до 270 человек. Все они были одеты в [9] роскошнейшие костюмы, для чего были употреблены придворные праздничные наряды, драгоценности короны и проч.

Кроме большого числа векселей на Голландию и Англию была взята также большая сумма денег, как говорят — в два миллиона рублей, предназначенная на разные покупки; также было взято с собою большое количество драгоценных мехов и персидских шелковых материй, предназначенных для подарков.

На время своего отсутствия Петр вверил управление своим Царством князю Ромодановскому, придав ему в помощь своего дядю Льва Нарышкина и бояр Тихона Стрешнева и Петра Прозоровского. Выбор именно этих лиц был сделан Царем по совету Гордона, сказавшего Монарху: “я знаю их как людей соперничествующих между собою, — будучи поставлены столь близко один к другому, они станут соревновать между собою, также и в добром управлении государственными делами, и в то же время будут взаимно сдерживать друг друга в проявлении личного честолюбия”.

Стрельцы были удалены из самой Москвы; управление войсками и заботы по охране столицы были вверены генералу Гордону.

Царь снарядил в это время еще другое значительное посольство, а именно — в Вену и в Италию, поставив во главе его князя Бориса Шереметева; в числе лиц, составлявших это посольство, было также нисколько дворян наиболее влиятельных и беспокойных, удаление которых из России признавалось Царем необходимым. Другие знатные русские люди, также признанные опасными для государственного спокойствия, получили приказание отправиться в свои родовые поместья с воспрещением, под страхом смертной казни, показываться в Москве и при дворе.

Согласно существовавшим в те времена обычаям Царь приказал довести до сведения генеральных штатов о намерении его отправить посольство особым письмом, помеченным от 8-го марта и составленным в восточном стиле. (моё примечание: генеральные штаты - Собрание депутатов обеих палат в Нидерландах.)

Скоро посольство это, вместе со свитою, отправилось в путь, но вследствие тяжкой болезни, постигшей Царя, оно принуждено было задержаться, между Москвою и российскою границею, на шесть недель.

(по некоторым сведениям в начале 1696 года Петр с больной ногой поехал в Воронеж. Боли были настолько сильными, что царь не всегда вставал с постели. http://www.kursburo.ru/compone... )

По выздоровлении своем Петр присоединился к посольству, взяв с собою денщика, лакея и карла. Иногда он именовал себя старшим командиром, но обыкновенно [10] назывался Петром Михайловым, по имени своего деда, а не по имени отца — Алексея; вероятно, чтобы труднее быть узнанным. Он следовал в этом случай обычаю простого народа, так как люди из высших классов оканчивали свои отчества на “ич”, и на этом основании Петр должен был бы называться не “Михайловым” а “Михайловичем”.

Царь, под угрозою смертной казни, запретил открывать кому-либо, во время его путешествия, его монарший сан; но вскоре оказалось, что исполнение этого повеления представляется невозможными везде готовились большие торжества и делались пышные приготовления к встрече посольства, что естественно, заставляло догадываться о присутствии Царя...."

(продолжение "Путешествие из Риги в Эммерих." последует)

*** ***

Как видим, совсем не зря были приняты меры по удалению стрельцов из Москвы на время посольства:

1697 г. марта 6 – Приговор по делу думного дворянина И. Е. Циклера, окольничего А. П. Соковнина, стольника Ф. Пушкина и других лиц, обвинявшихся в составлении заговора на жизнь Петра I.

1697 года, марта в 6 день великий государь царь и великий князь всеа Великий и Малыя и Белыя России самодержец слушав сей докладной выписки указал и бояре приговорили: Ивашка Цыклера и Алешку Соковнина, Федьку Пушкина да стрельцов Ваську Филипова, Федьку Рожина, донского казака Петрушку Лукьянова казнить смертью за то, что они, Ивашко и Алешка и Федька, умышляли ево, великого государя, убить до смерти. И говорил он, Алешка, чтоб на царстве быть Шеину для того, что безроден, а он, Ивашко, говорил, – счастье де Борису Петровичу Шереметеву, стрельцы ево лю­бят. А после того он же, Алешка говорил, чтоб выбрать на царство ево, Ивашка Цыклера. И про то убивство он, Ивашка, в дому своем им, стрельцом, говорил и учиня то смертное убивство было им, умысля воровски, и он, Ивашко, хотел з донскими казаками и с московскими стрельцами з Дону, оставя городовое дело Таган Рога, итти для московского разоренья и чинить то ж, как и Стенька Разин.

А они, стрельцы, Васька и Федька, с донским казаком Петрушкою Лукьяновым, умысля воровски, хотели збунтовать, з донскими казаками и с московскими стрельцами итти к Москве и разорять казаком Москву с конца, а стрельцам з другово конца.

Отсюда http://www.vostlit.info/Texts/...

*** ***

Из писем Франца и Петра Лефортов:

 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1680-1700/Lefort/Pisma_velik_pos/text.htm

Слобода, 11 декабря 1696 года

[...] С тех пор, как я написал вам мое последнее письмо, у нас несколько раз состоялись празднества, стрельба из больших и малых пушек. Первое пиршество прошло у меня. Помимо канонады были прекрасные фейерверки. Его царское величество со всеми вельможами милостиво обедал у меня. Пришло более 200 лиц знатного происхождения. Музыка была необыкновенная. После ужина танцевали допоздна. А стрельба из больших пушек не давала покоя всей Слободе, и ее было слышно даже в Москве. Внизу, в моем саду на берегу реки, стояло до 20 пушек, а на другой стороне — больше, и хотя они были удалены, стекла в нескольких домах разбились. Восемь дней спустя мы были у генерала Шеина, и пушки также сделали свое дело. Но не состоялось ни фейерверков, ни бала. Что касается других новостей, то скажу вам, дорогой брат, что имел место большой смотр всем молодым вельможам, которые служили спальничими у покойного царя Ивана Алексеевича и у нашего царя Петра Алексеевича; они находятся под моим началом; из них около 60 выедут 1 марта: приблизительно 40 направляются в Италию изучать все необходимое для управления галерами; оттуда они возвратятся только когда станут искусными знатоками. Другие направляются в Голландию с приказом изучить военные суда; среди них имеется несколько князей. Приказания они получили у меня; иные будут служить на суше в моих полках. Есть еще и другая новость, которая удивит вас: около 15 марта отбудет отсюда Великое посольство в Швецию, Данию, Бранденбург, Англию, Голландию, Италию и даже к Папе. Никогда еще не отбывало отсюда такое большое посольство. Его величеству угодно было назначить меня первым послом; вторым является храбрый генерал, служивший послом в Китае. Он служил генерал-комиссаром у меня во флоте под Азовом. Третий посол — великий канцлер, или думный, который был посланником раз 20 в различных местах; имя его Прокофий Богданович Возницын; вторым же назначен Федор Алексеевич Головин. Все приказы нам уже отданы, как и 4 первым секретарям. В моей свите будет около 200 человек, и я позабочусь, чтобы на нас не жаловались, как на других 1. Под угрозой строгого наказания я запретил всем брать с собой какой-либо товар для продажи; впрочем, у меня имеется многое для особых, непредвиденных подарков, и ожидаю, что предстоят еще и другие. У меня имеется 12 дворян, которых я выбрал, немцев или иных иностранцев, офицеров [...] У меня — 6 пажей, 4 карлика, около 20 ливрейных слуг; все будут одеты великолепно; 5 трубачей, музыканты, пастор, лекари, хирурги и рота хорошо снаряженных солдат. Господин сын ваш, мой племянник, едет с нами. Так как я буду проезжать невдалеке от Женевы, возможно, если богу будет угодно [124] возымею счастье увидеть вас [...] Азов сильно укреплен. Господин де Лаваль его укрепляет: он савояр, родился неподалеку от Женевы; инженер императора. В мое отсутствие будет построено около 60 судов-галер или кораблей, которые должны быть готовы к концу наступающей зимы с тем, чтобы ко времени вскрытия рек они были присоединены к нашим 30 галерам, находящимся под Азовом. Запорожским и днепровским казакам отдан приказ соединиться с большими силами на море, и им даны образцы, чтобы знали, какими кораблями они должны воспользоваться. Если богу будет угодно, я буду командовать 30 тысячами человек, не считая казаков; предстоят неожиданные нападения с высадкой войск и с бомбардировкой. Что касается моей раны, то она все сочится. Но я не страдаю от сильных болей, как прежде. В это воскресенье (вместо субботы) будет эскалада 2; так пожелал его царское величество.

Лефорт, генерал и адмирал

* * *

Слобода в Москве, 22 января 1697 года

[...] Во-первых, их величество оказал мне милость и избрал меня первым чрезвычайным послом ко двору Берлина; а оттуда я поеду в Вену к императору, а из Вены — в Венецию, Рим, Голландию, Англию, Данию. Со мной поедут еще двое других; один из них сенатор, который был послом в Китае и командовал армией на границах Китая; он очень почтенный человек, был генерал-комиссаром у меня во флоте; его зовут Федор Алексеевич Головин. Другой — советник и канцлер, который был послан в несколько королевств. В моей свите состоит более 200 человек. Днем и ночью работают над моим экипажем. Никогда еще из Москвы не выезжало такое большое посольство и с такими превосходными подарками. Кроме того, его царское величество милостиво соизволил назначить меня на пост наместника Новгорода Великого. За мои заслуги при осаде Азова мне милостиво пожалованы несколько деревень с 200 крестьян; деревни находятся в полутора днях пути отсюда. Кроме того, мне пожалована большая сумма денег, собольи меха и парча, большая позолоченная ваза с именем его царского величества, каменный дом, который его величество приказал построить в мое отсутствие: камни, необходимые для постройки дома, и все материалы уже заготовлены; вокруг моего дома и даже внутри все наполнено материалом для нового здания; посредине будет большой зал. Здесь нет здания, равного тому, которое будет построено; стоимость его обойдется в 40 тысяч экю. До моего отъезда, если богу будет угодно, через каких-нибудь пять недель начнут большой зал. Вот что я могу сказать вам относительно тех милостей, которыми пожаловал меня его царское величество, и нескольких других, ни с чем не сравнимых. Всем армиям дан приказ о выступлении, кроме моей, потому что мои 50 новых галер и судов еще не закончены. В наше отсутствие все будет закончено, и, если богу будет угодно, его величество спустит на Черное море 90 больших галер и судов и кроме того 200 и даже более больших барж, куда должны отправиться запорожские и донские казаки. Азов укреплен. Туда направляют 60 тысяч человек, не считая казаков, для завершения всех необходимых работ, а также 10 тысяч человек из наилучших войск для гарнизона. [...] Рана моя все еще открыта. [...]

Лефорт, генерал и адмирал

* * *

"Москва, 22 января 1697 года, пятница

[...] Я думаю, что до конца будущего месяца мы выедем отсюда в Вену ко двору его императорского величества, а оттуда — в Венецию, если дела пойдут успешно. Итак, я надеюсь, что я повидаю вас проездом. Сначала мы думали, что поедем в Голландию, но дела изменились. Конечно, это — большое путешествие, а особенно для господина дяди моего в его теперешнем положении, так как его рана все в том же состоянии; из нее беспрестанно сочится, как из фистулы, и нет надежды, что она когда-либо заживет. В остальном он себя чувствует хорошо; отдыхает и [125] обладает хорошим аппетитом. Мы все готовимся к отъезду, много и очень спешно работаем. Ливреи закончат через несколько дней. Свита будет весьма многочисленной. Надеюсь, что я окажусь в свите тоже. Вот и все относительно здоровья моего дяди; можно только пожелать, чтобы его здоровье улучшилось, так как у него имеется все; каждый день его величество жалует его своею милостью и благодеяниями. Что касается моего обоснования здесь, то я ничего не скажу вам в настоящее время; я буду иметь честь находиться с вами во время нашего путешествия и поговорю об этом с вами лично. Господин Герваген все еще у себя; он еще не знает, какого пути ему держаться, и сильно колеблется. Барыши, которые он надеется получить от поездки в Китай, наводят его на сомнения; но все-таки в настоящее время он добивается возможности поехать туда; не знаю, что из этого получится; когда он примет решение, ехать ли ему в Китай или оставить это намерение, то напишет Вам [...].

П. Лефорт 3"

*** ***

О Лефорте

Франц Яковлевич Лефорт родился в 1656 году в Женеве в семье торговца. До 14 лет он учился в женевском коллегиуме (средняя школа, в которой некоторые предметы преподавались как в высшем учебном заведении), а затем был отправлен в Марсель для обучения торговле. Но это занятие не привлекало молодого человека. Высокий, статный юноша мечтал о военной карьере. Он отличался умом, веселым нравом, смелостью и предприимчивостью – это способствовало осуществлению его честолюбивых планов.

В 1674 году Лефорт вопреки воле родителей уехал в Голландию и начал военную карьеру в свите курляндского герцога Фридриха-Казимира. Но его тянуло испытать себя в необычной обстановке, и он уехал в Россию. В Москве он поселился в Немецкой слободе, где и остался надолго и даже женился. Лефорт служил некоторое время в должности секретаря датского резидента (дипломата). Но с конца 1678 года он был назначен командиром роты в составе киевского гарнизона. В Киеве он служил два с половиной года, участвовал в военных походах, зарекомендовав себя храбрым стрелком и отличным наездником.

В 1689 году Лефорт познакомился с молодым Петром, и с этих пор его судьба была неразрывно связана с деятельностью юного самодержца. В 1690 году Петр начал открыто посещать Немецкую слободу, где всё чаще бывал в гостях у Лефорта (первоначально против дружбы с «иноземцами и еретиками» Гордоном и Лефортом возражал патриарх Иоаким: столь небывалое по понятиям того времени поведение московского государя возмущало сторонников старых обычаев).

В 1690 году по случаю рождения царевича Алексея Лефорту был пожалован чин генерал-майора. В связи с постоянными собраниями и вечеринками у Лефорта возникла необходимость в расширении его небольшого дома – это было сделано из денег, выданных Петром: дом был отделан с небывалым великолепием. Петр чувствовал себя в доме Лефорта легко и свободно, отдыхал от надоевшего ему старого московского уклада. Соотечественник Лефорта писал: «При дворе только и говорят о его величестве и о Лефорте. Они неразлучны…»

И действительно: ни одно дело, задуманное Петром, не обходилось без участия Лефорта. Он командовал полком, кораблем «Марс» во время морских учений, а затем и прибывшим из Голландии кораблем. Он сопровождал Петра в его поездках по стране. В 1693 году он был произведен в генералы.

В 1690 году по случаю рождения царевича Алексея Лефорту был пожалован чин генерал-майора. В связи с постоянными собраниями и вечеринками у Лефорта возникла необходимость в расширении его небольшого дома – это было сделано из денег, выданных Петром: дом был отделан с небывалым великолепием. Петр чувствовал себя в доме Лефорта легко и свободно, отдыхал от надоевшего ему старого московского уклада. Соотечественник Лефорта писал: «При дворе только и говорят о его величестве и о Лефорте. Они неразлучны…»

И действительно: ни одно дело, задуманное Петром, не обходилось без участия Лефорта. Он командовал полком, кораблем «Марс» во время морских учений, а затем и прибывшим из Голландии кораблем. Он сопровождал Петра в его поездках по стране. В 1693 году он был произведен в генералы.

Во время правления Петра I была организована дипломатическая миссия России в Западную Европу в 1697—1698 годах, которую возглавлял Лефорт и которая называлась «Великое посольство».

Посольству предстояло выполнить несколько важных задач:

Заручиться поддержкой европейских стран в борьбе против Турции;

В результате этой поддержки получить северное побережье Чёрного моря;

Поднять престиж России в Европе сообщениями о победе в Азовских походах;

Заручиться поддержкой европейских государств в предстоящей Северной войне;

Пригласить на русскую службу иностранных специалистов, заказать и закупить военные материалы, вооружение;

Знакомство царя с жизнью и порядками европейских стран.

Великими полномочными послами были назначены:

Лефорт Франц Яковлевич — генерал-адмирал, Новгородский наместник;

Головин Фёдор Алексеевич — генерал и воинский комиссарий, Сибирский наместник;

Возницын Прокофий Богданович — думный дьяк, Белёвский наместник.

Кроме того, более 20 дворян и до 35 волонтёров, среди которых находился урядник Преображенского полка Пётр Михайлов — сам царь Пётр I.

Формально Пётр следовал инкогнито, но его заметная внешность легко выдавала его. Да и сам царь во время путешествия нередко предпочитал лично возглавлять переговоры с иностранными правителями.

Скончался Лефорт 2 марта 1699 года от горячки. Петр воспринял известие о его смерти с большой горечью: «На кого мне теперь положиться? Он один был верен мне!»

http://www.rosimperija.info/po...

1697 г. февраля 27. – Жалованная грамота Петра I адмиралу Францу Як. Лефорту на вотчину - с. Богоявленское с деревнями Епифанского у. за азовскую службу.

Можно ознакомиться в архивах  http://rgada.info/index4.php?T...

Из Вики о Франце Лефорте:

 "Мысль об организации «Великого посольства», возможно, была подсказана царю именно Лефортом. Формально он возглавлял его, но фактически всё руководство находилось в руках опытного дипломата Ф. А. Головина. Роль Лефорта была чисто представительной и сводилась главным образом к переводу речей царя. Однако пышностью свиты и обстановки он превосходил других послов. Его брат Яков Лефорт писал из Амстердама: «Всё подается на серебре… Обедает у генерала ежедневно от девяти до двенадцати человек. У него три французских повара». Во время поездки царя в Англию Лефорт часто, иногда по нескольку раз в день, писал Петру. Его письма, написанные по-русски, но латинскими буквами, не затрагивали серьёзных тем. Царский любимец сетовал на разлуку с государем, жаловался на плохое вино, выражал беспокойство по поводу отсутствия известий из Англии. Например: «Господин коммандёр! Ад твоя милость не бевали письме ис Англески земля. Пужалест, пиши нам про своя здорова и как вы веселити; а я радусь буду, если вам доброй»."