Имя русов в истории

Для меня самой эта история оказалась новостью :о) Упоминается она в нескольких манускриптах. Конечно, поскольку о русах Европа знала, в отличие от ужасных, незнамо откуда появившихся тартар, то и разсказы хронистов о нашествии русов были много "спокойнее". Но от этого сама история нашествия русов на богатый купеческий город Бердаа не становится менее интересной. По-моему, имея такие "выходки" в истории народа, совсем бы уже не стоило выизкивать великих тартарийцев в качестве великих и всемогущих Пра-пра-пра тем, кто так желает славного боевого прошлого :о)

«В этом году (332) отправилось войско народа, известного под [65] именем Русов к Азербейджану 4. Устремились они к Бердаа, овладели им и полонили жителей его.

Известия о (походе) Русии и о том, как кончилось дело их.

Народ этот могущественный, телосложение у них крупное, мужество большое, не знают они бегства, не убегает ни один из них, пока не убьет или не будет убит. В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. Привешивают они на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Сражаются они копьями и щитами, опоясываются мечом и привешивают дубину и орудие подобное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). Они (Русы) проехали море, которое соприкасается со страной их, пересекли его до большой реки, известной под именем Куры, несущей воды свои из гор Азербейджана и Армении и втекающей в море. Река эта есть река города Бердаа и ее сравнивают с Тигром. Когда они достигли Куры, вышел против них представитель Марзубана и заместитель его по управлению Бердаа. Было с ним триста человек из дейлемитов и приблизительно такое же число бродяг и курдов. Простой народ убежал от страху. Вышло тогда вместе с ними (войско) из добровольцев около 5.000 человек на борьбу за веру. Были они (добровольцы) беспечны, не знали силы их (Русов) и считали их на одном уровне с армянами и ромейцами. После того, как они начали сражение, не прошло и часу, как Русы пошли на них сокрушающей атакой. Побежало регулярное войско, а вслед за ним все добровольцы и остальное войско, кроме Дейлемитов. Поистине, они устояли некоторое время, однако все были перебиты, кроме тех среди них, кто был верхом. (Русы) преследовали бегущих до города (Бердаа). Убежали все, у кого было вьючное животное, которое могло увезти его, как военные, так и гражданские люди и оставили город. Вступили в него Русы и овладели им.

Рассказали мне Абу-Аббас-ибн-Нудар, а также некоторые из исследовавших, что люди эти (Русы) вошли в город, сделали в нем объявление, успокаивали жителей его и говорили им так: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас — хорошо повиноваться нам». Подступили со всех окрестных земель к ним (Русам) мусульманские войска. Русы выходили против них и [66] обращали их в бегство. И бывало не раз так вслед за ними (Русами) выходили и жители Бердаа и, когда мусульмане нападали на Русов, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Тогда Русы обратились к ним и сказали, чтобы они заботились только о самих себе и не вмешивались бы в отношения между властью и ими (Русами). И приняли это во внимание люди желающие безопасности, главным образом это была знать. Что же касается простого народа и большей части черни то они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их и препятствовали Русам, когда на них вели нападение сторонники (войска) власти. После того как это продолжалось некоторое время, возвестил глашатай Русов: «Не должен оставаться в городе ни один из жителей его». Дали мусульманам отсрочку на три дня от дня этого объявления. И вышли все, у кого только было вьючное животное, которое могло увезти его, жену и детей его. Таких ушедших было немного. Пришел четвертый день и большая часть жителей осталась. Тогда Русы пустили в ход мечи свои и убили много людей, не сосчитать числа их. Когда убийство было закончено, захватили они в плен больше 10.000 мужчин и юношей вместе с женами, женщинами и дочерьми.

Заключили Русы женщин, и детей в крепость внутри города, которая была шахристаном этих людей (Русов), где они поместились, разбили лагерем свои войска и укрепились. Потом собрали мужчин в мечети соборной, поставили к дверям стражу и сказали им: «Выкупайте себя».

Рассказ о разумном плане, который был предложен одним из них (жителей Бердаа). Не приняли они его, вследствие чего были все убиты и разграблено было имущество их и семьи их.

Был в городе христианский писец, человек большой мудрости, по имени Ибн-Сам'ун; поспешил он с посредничеством между ними. Сошелся он с Русами на том, что каждый мужчина из них (жителей Бердаа) выкупит себя за двадцать дирхемов. Согласно этому условию выкупили себя наиболее разумные из мусульман, остальные отказались и сказали: «Единственно чего желает Ибн-Сам'ун это уравнять мусульман с христианами в уплате джизьи».

Уклонился Ибн-Самун (от переговоров), отсрочили Русы убийство этих людей (жителей Бердаа), только по причине жадности к тем немногим ценностям, которые они рассчитывали получить с мусульман. После того, как не выпало на долю Русов ничего, подвергли они [67] мечу и убили всех до последнего человека, кроме небольшого числа, кто убежал по узкому каналу, по которому проходила вода к соборной мечети, и кроме тех, кто выкупил себя с помощью богатств, принадлежащих ему. И часто случалось, что кто-нибудь из мусульман заключал сделку с Русом относительно той суммы, которою он выкупал себя. Тогда Рус шел вместе с ним в его дом или его лавку. Когда хозяин извлекал свое сокровище и его было больше, чем на условленную сумму, то не мог он оставаться владельцем его, хотя бы сокровище было в несколько раз больше того, на чем они сговорились. Он (Рус) склонялся к взысканию денег, пока не разорял совершенно. А когда он (Рус) убеждался, что у мусульманина не осталось ни золотых, ни серебряных монет, ни драгоценностей, ни ковров, ни одежды, он оставлял его и давал ему кусок глины с печатью, которая была ему гарантией от других.

Таким образом скопилось у Русов в городе Бердаа большое богатство, стоимость и достоинство которого были велики. Овладели они женщинами и юношами, прелюбодействовали с теми и другими и поработили их.

После того, как размеры бедствия стали большими, и мусульмане в различных странах прослышали о нем, обратились они к военному призыву. Собрал Марзубан-ибн-Мухаммед войско свое, воззвал к населению с призывом, и пришли к нему со всех окрестных земель добровольцы. Пошел он (Марзубан) во главе 30.000 человек, но не мог сопротивляться Русам, несмотря на большое число собранных им сил, не мог произвести на них даже сильного впечатления. Утром и вечером он начинал сражение и возвращался разбитым. Продолжалась война таким способом много дней и всегда мусульмане были побеждены. Когда дело мусульман утомило их, и Марзубан понял создавшееся положение, обратился он к уловкам и военной хитрости. Случилось ему (на пользу), что Русы после того как завладели Мерагой 5, набросились на плоды, которых было много сортов, и заболели. Началась среди них эпидемия, ибо в стране Русов очень холодно и не растет там никакого дерева, только привозят к ним небольшое количество плодов из стран, отдаленных от них. После того, как большое число их погибло, а Марзубан размышлял о военной хитрости, [68] пришло ему на ум, что сможет устроить засаду ночью. Он сговорился с войском своим, что они первые сделают нападение. Когда же Русы пойдут в контратаку, то он (Марзубан) обратится в бегство, а вместе с ними побегут и они (мусульмане) и этим возбудят надежду у Русов на победу над регулярными войсками и мусульманами. Когда же бегущие пройдут мимо засады, то Марзубан и войско его нападут на них (Русов) и закричат условленный знак засаде. Когда Русы окажутся в середине (между двумя мусульманскими отрядами) можно будет разбить их. После того, как они приступили к выполнению этой хитрости, Марзубан и его войска выступили вперед. Вышли и Русы, начальник их сидел на осле; вышли и воины его и построились для битвы. В начале все шло как обычно. Побежал Марзубан, побежали и мусульмане, и Русы стали преследовать их, пока не прошли места засады; однако, воины Марзубана все продолжали бежать. Марзубан после рассказывал, что, когда он увидел своих людей в таком состоянии, он закричал и всячески убеждал их вернуться к битве. Но не сделали они этого, ибо страх овладел их сердцами. Тогда он понял, что если мусульмане будут продолжать свое бегство и дальше, то Русы возвратятся и не скроется от них место засады и погибнет тогда она. Сказал Марзубан: «Возвратился я одни с теми, кто последовал за мной: с моим братом, приближенными недугами моими, и решил я умереть мучеником за веру. Тогда устыдилась большая часть дейлемитов и они возвратились, мы снова напали на Русов и закричали (условленный знак) засаде. Вышли тогда те, кто был сзади Русов, мы устояли в битве с ними и убили из них 700 человек. Среди убитых был и начальник их. Оставшиеся (в живых) ушли в крепость, где они поселились и куда свезли в большом количестве пищу и много запасок и где поместили они своих пленников и свое имущество». В то время как Марзубан находился с Русами в состоянии войны и не мог взять их военной хитростью, а только осадой, пришло к нему известие о выступлении Абу-Абдуллаха Хусейн ибн-Са'ида ибн-Хамдана в Азербейджан, о прибытии его в Сальмас и о соединении его с Джафаром ибн-Шакуией Курдом, который был во главе хадаянитских отрядов. Марзубан вынужден был оставить против Русов одного из своих военачальников во главе 500 дейлемитов, 1500 курдских всадников и 2000 добровольцев, а сам отправился в Авран, где и встретил Абу-Абдуллаха 6................ [69]

Не прекращали войска Марзубана войны с Русами и осады до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены. Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу, его если он любил его, согласно их обычаю.

После того как дело Русов погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.

Когда уменьшилось число Русов, вышли они однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы и 300 человек Русов, с которыми поделились они частью своей добычи и уехали. Бог спас мусульман от дела их.

Слышал я от людей, которые были свидетелями этих Русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собранным против них мусульманам. Один из этих рассказов был распространен в этой местности, и слышал я от многих, что пять людей Русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин-пленниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми.

Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убили в несколько раз большее число мусульман.

Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым».

****

...рассказ Моисея Каганкатваци, жившего в конце X века и оставившего нам историю Агвании, т.-е. той области, которая при мусульманах называлась Арраном и столицей которой была Бердаа.

В конце XI главы своей книги он помещает следующие слова: «В продолжение этого времени ослабевает народ таджиков 11 и является новый народ — гелемеки (дейлемиты). Начальник их Салар распространил власть свою и покорил Агванию, Персию и Армению. Он прибыл в Партав (Бердаа), покорив его себе. В то же время с севера грянул народ дикий и чуждый — Рузики; не более как в три раза они подобно вихрю распространились по всему Каспийскому морю до столицы Агванской, Партава. Не было возможности сопротивляться им. Они предали город лезвию меча и завладели всем имуществом жителей. Тот же Салар осадил их, но не мог нанести им никакого вреда, ибо они были непобедимы силой. Женщины города, прибегнув к коварству, стали отравлять Русов; но те, узнав об этой измене, безжалостно истребили женщин и детей их, и пробыв в городе 6 месяцев, совершенно опустошили его. Остальные, подобно трусам, отправились в страну свою с несметной добычей» 12.

Автор этого рассказа М. Каганкатваци был родом из [72] Каганкайтука, селения, которое было близко расположено от города Бердаа. Его известие для нас чрезвычайно ценно, ибо оно самое раннее сообщение о походе Русов на Бердаа в 332 г. = 943/4 г. Моисей Каганкатваци мог вполне быть современником и даже свидетелем интересующих нас событий. Он также рассказывает о сроке пребывания Русов в Бердаа. Говорит он о 6 месяцах. Надо думать, что эта цифра более правильна, чем сообщение Якута о целом годе...

...Что же теперь на месте этого города?

Академик Б. А. Дорн, автор ценного по своим материалам и обширным комментариям труда о Каспии, знакомый с походами Русов по всей совокупности источников кроме Ибн-Мискавейха, посетил вместе с Бартоломеем в апреле 1861 г. развалины г. Бердаа. Вот что он пишет о своих впечатлениях 43:

«За несколько верст до Бердаа начался прекрасный лес, в котором цвели и другие деревья, и вообще молодая свежая зелень дерев и кустов восхищала зрение.

Замечательно было множество диких голубей и орлов, летавших частью в лесу, частью в поднебесье. Незадолго до въезда нашего в Бердаа, нам выехал навстречу владелец этого места, Хусейн Али-Бег. Он проводил нас до самой Бердаа, куда мы прибыли около 11 часов утра. Остатки глиняных стен, простирающихся, как говорят, на несколько верст, свидетельствуют о прежнем существовании жилищ. Дом владельца и башня (***, гумбяз), также лежат среди глиняных стен. Мы слезли с лошадей и тотчас же отправились осматривать развалину. Она состоит из высокого круглого здания в виде башни, носящая в себе явные следы разрушения. При всем том она представляет живописное зрелище своими голубыми кирпичами, образующими рисунок, который похож на ***. С двух сторон, северной и южной, были входы. Внутри находятся, говорят, гробницы, но имена схороненных остались неизвестными, да и самих гробниц не видно. В трех местах мы нашли следы надписей … Г. Ханыков в одной надписи прочел *** (шевваль) и 722 = 1332 г... Не следует забывать, что г. Ханыков был там 13 лет (1848) ранее нас, когда надписи вероятно еще были в лучшем виде...

После обеда мы отправились на кладбище, старое и новое. На последнем, содержащем только новые могилы, находится также прекрасный гробничный склеп бека, построенный по восточному обыкновению из камня... Оттуда мы пошли к совершенно развалившемуся гумбязу, от которого уцелело только нижнее подземелье. Мы спустились в него и нашли, что стены и потолок покрыты разноцветными фигурами, изображающими, кажется, печать Соломона. Оттуда [82] мы отправились через засеянные поля ко второму кладбищу, где находятся только новейшие гробницы; вокруг него лежат сады с тутовыми деревьями (Курсив мой. Л. Я.), зеленые ветви которых представляли приятное зрелище. Было там еще старинное имамзаде Ибрагим, относительно которого не сохранилось никаких дальнейших сведений. Но оно служит местом поклонения... Нет никакого сомнения, что раскопки раскрыли бы не мало разных редкостей, но в настоящее время трудно решить, где следует производить раскопки, так как пространство, подлежащее исследованию, простирается на несколько верст. Положение Бердаа восхитительно... Название Арран, которое носила эта местность в прежнее время, теперь совершенно неизвестно. Наша экскурсия, хотя и не увенчалась теми результатами, коих мы ожидали или желали, но мы успели по крайней мере лично убедиться, в том, что едва ли стоит предпринимать туда новую поездку. Мы припомнили с Бартоломеем известное изречение: «sic transit gloria mundi».

Судя по вышеприведенным словам, в Бердаа не сохранилось на поверхности земли ничего, что свидетельствовало бы о городе X в. Все, что находится в развалившемся или полуразвалившемся виде, относится ко времени не ранее XIV в., как гумбяз 722 = 1332 г. Только одни тутовые деревья, как и в X в., в изобилии раскинуты по окрестным садам. Можно с уверенностью сказать, что там еще будет работать археолог и будет вполне вознагражден за свои труды: в земле наверное хранятся остатки не только мечетей, но и христианских храмов, относящихся ко временам за несколько сот лет до прихода Русов туда.

(полный текст читать  http://www.vostlit.info/Texts/... )

Текст воспроизведен по изданию: Ибн-Мискавейх о походе Русов в Бердаа в 332 г. = 943/4 г. // Византийский временник, Том 24. 1926