Нас пытаются уверить, что монголы сами про себя ничего не написали, а восточные рукописи и книги - художественная литература. На поверку, всё оказалось иначе.
Привожу главу из работы Чхау Чху-ченга "Распад монгольской империи" про политические события 40-60-х годов XIII века в Монгольской империи.
"В самом конце 80-х гг. прошлого столетия на кафедру истории татарского народа Казанского государственного университета пришел молодой человек дальневосточного происхождения. Оказалось, что он, Чхао Чху-ченг, по своей инициативе прибыл из далекого Тайваня с желанием поступить в аспирантуру. Имел намерение заниматься средневековой историей народов Центральной Азии.
Через год-полтора, когда Чхао прошел соответствующий курс обучения по русскому языку, я задал ему, наконец, давно интересующий меня вопрос: «Почему он, имея возможности и языковую подготовку (английским он владел лучше), не поехал, например, в США, Англию, а в России, по крайней мере, не обратился в МГУ или ЛГУ?» Ответ был для меня несколько неожиданным. Как показало его предварительное знакомство с соответствующей литературой, разнообразные работы по истории народов Центральной Азии, в том числе по тюркологии, были больше и шире представлены в России, чем на Западе. Что касается МГУ и ЛГУ, то они показались ему - тайванцу, родившемуся и выросшему в особых условиях, - чересчур громоздкими... К тому же в Казани изучалась история Золотой Орды (на Чхао определенное влияние оказала, видимо, востоковедческая слава Казанского университета в далеком прошлом)." (так об авторе книги сообщает профессор Казанского университета МЛ. Усманов)
Теперь, уважаемые читатели, посмотрите, что берут за основу для своих изысканий учёные историки. Не привожу на сей раз комментарии (примечания), которые любой желающий поближе ознакомиться с книгой может найти, скачав оную по ссылке:
http://history-library.com/...
I. Характеристика источников и литературы
1. Источники на китайском языке
При характеристике содержания китайских источников XIII-XIV веков необходимо иметь в виду прежде всего следующие особенности китайской литературы о Монгольской империи ХШ в. Во-первых, в китайской исторической традиции общепринятым является тезис, что история династии Юань является частью истории Китая в целом. Китайская традиция рассматривала историю монголов как историю монголов в составе Китая, как его часть. Поэтому Хубилай и созданная им династия Юань воспринимаются как составные компоненты собственно китайской истории и самого монгольского народа. То есть монголы и Монголия рассматриваются «внутри» Китая. По этой причине в китайской исторической традиции XIH-XIV веков достаточно много информации о государстве, истории и быте монголов той эпохи, прежде всего о восточной ветви династии Чингисхана.
В то же время сведений о западных улусах, предводители которых обычно назывались «северо-западными князьями», в китайских источниках явно недостаточно. Так обстоит дело, например, с Улусом Джучи и Улусом Чагатая[1]. Во-вторых, в китайской исторической традиции, в отличие от западной, взаимоотношения между династией Юань и Улусами Джучи, Чагатая и Хулагу рассматривались как взаимоотношения метрополии с провинциями. Ибо не только великие ханы Каракорума, впоследствии Ханбалыка (Пекина), но и китайские авторы XIII-XTV и последующих веков правителей Улуса Джучи, Чагатая и Хулагу считали лишь вассалами великого хана. Такое понимание характерно не только для первой половины XIII века, но и применительно ко времени после фактического распада империи[2].
Cложившееся в эпоху Юань и поддержанное исторической традицией XIV столетия видение прошлого без особых изменений просуществовало до наших дней. Некоторые изменения стали заметны лишь в последнее время в научной литературе на китайском языке, так как стали учитываться данные источников западного происхождения.
Таким образом, на китайском языке представлены ценные исторические источники, отражающие важный период истории монголов - период образования и распада Монгольской империи. Они дают исследователю обширный материал также по истории монгольского народа, в целом уточняют и пополняют сведения о монголах, содержащиеся в трудах персидских и арабских авторов той эпохи. Не только по своему характеру, но и по содержанию они значительно отличаются от персидских и арабских материалов, которые детально освещают лишь события, относящиеся к ранней истории монголов или происходившие в западных частях Монгольской империи. Только в материалах на китайском языке мы находим подробные сведения о собственно Монголии и господстве монгольских завоевателей в Китае в более позднее время, начиная, как правило, со второй половины XIII века.
В оценке причин и последствий междоусобиц внутри рода Чингисхана мнения китайских и западных (прежде всего мусульманских) авторов также расходятся. Это, по-видимому, объясняется как результатами информационных возможностей конкретных авторов, так и потребностями обществ конкретных регионов, т.е. стран и царств.
... Обозрением охвачен материал за более чем столетний период, т.е. со времени уничтожения ими империи Южных Су нов (1127-1279) до изгнания их из страны и возвращения на престол собственно китайской династии в 1368 году. Изложение его по возможности приведено в хронологическом порядке.
Обзор начинаем с самого раннего по своему происхождению и форме сохранности памятника, который часто относят к собственно монгольской историко-культурной традиции, но который не может быть понят без обращения к китайской письменности и культуре. И дальнейшее развитие собственно китайской исторической традиции о монголах не может составить полноценного, всестороннего представления о них без учета материалов данного памятника.
Хубилай
«МОНГОЛ-УН-НИУЧА ТОБЧААН» («Тайная история монголов») является важнейшим источником по ранней истории монголов. Этот памятник создан на монгольском языке в Году мыши. Как известно, дата написания памятника до сих пор ещё точно не определена и может приходиться на 1228, 1240, 1252 и 1264 гг. и т.д., но 1240 год был признан наиболее вероятной датой создания памятника3. Текст был первоначально записан уйгурским письмом, а в последствии был транскрибирован китайскими иероглифами, поэтому и сохранился до наших дней. Текст имеет два китайских перевода: один дословный, подстрочный, другой - сокращенный, литературно обработанный.
Первая научная публикация этого монголо-китайского текста была осуществлена в Китае около 1781 года. Цянь Да-синь (1728-1804 гг.) первый научный конофон к «Тайной истории монголов». Однако более или менее широкому кругу китайских историков памятник стал известен только после 1818 года, когда вышел в свет под редакцией историка Чжан Му (1805-1949 гг. ) сборник «Лянь-юнь-и цунь-щу» («Сборник трудов Лянь-юнь-и»)4. В России и в Европе памятник был в первые переведен на русский язык в сочинениях М.И. Кафарова (Палладия), увидевших свет в 1866 году3, и второй русский перевод был сделан в 1941 году С.А. Козиным6. Что касается перевода памятника на другие европейские языки, то они появились гораздо позже: и 1935 году была опубликована латинская транскрипция Э. Хэнишом, а и 1940 году перевод памятника на немецкий язык. В 1948 году вышло в свет переработанное издание перевода Э. Хэниша7.
Согласно общему мнению, монгольское слово «ниуча» означает «тайны». По словам монгольского ученого Чжачи Сычина, «ниуча» обозначает также «сокровища»8. Поэтому в научной литературе название памятника встречается в двух вариантах: «Тайная история» и «Сокровенная история монголов». В своей работе мы отдаем предпочтение, следуя китайской традиции, варианту «Тайная история монголов». Для изучения монгольской истории по нашей теме «Тайная история монголов» имеет большое значение. Это связано прежде всего со следующими ее особенностями.
Во-первых, в «Тайной истории монголов» дается описание происхождении рода Чингисхана, например, история предков Тимучина с 22 поколения и также происхождения многих монгольских родов и племен, подробно излагается материал о процессе основания монгольского государства, описываются этапы нашествия монголов на династию Цзинь и государство Тангутов, покорения уйгурского народа, походов на страны Средней Азии и Европы и т.д.
В книге содержится богатый материал о состоянии монгольского общества в XII-XIII веках, об их общественном строе, особенностях хозяйствования, производства и социальных отношениях того времени, общественных организациях; имеются ценные сведения о политическом и военном устройстве, о войнах между племенами, об уровне общественного сознания, духовной культуры и т.д. По значимости информации «Тайную историю монголов» можно сравнить с таким богатейшим памятником, как китайский «Шэнь-у цинь-чжэн лу», имеющим непреходящее значение для воссоздания истории династии Юань в Китае, и с сочинением Рашид ад-Дина «Джами ат-Таварих», незаменимым для освещения истории Ильха-нов в Персии.
Во-вторых, в «Тайной истории монголов», точнее, в его китайской транскрипции, сохранилось множество сведений о фонетике, грамматике монгольского языка той эпохи. Воспроизведение каждого слова, в том числе терминов и собственных имен, осуществленное авторами эпохи династии Минь довольно точно отражает грамматику и степень развития монгольского литературного языка. Как показывают исследователи, китайская транскрипция правильно и точно отражает специфику монгольского языка, особенно старинных слов. Наличие китайского перевода способствует лучшему пониманию содержания древнемонгольских терминов и понятий.
В-третьих, «Тайная история монголов», как известно, является не только историческим сочинением, но и первым произведением народной литературы монголов. В ней, как писал в свое время В.В. Бартольд, сильно и эпическое, т.е. фольклорное, начало9. Поэтому этот памятник дает нам богатый материал по общественной мысли, духовной культуре монгольского народа изучаемой нами эпохи. Отсюда можно заключить, что в лице «Тайной истории монголов» мы имеем комплексный источник для изучения многих проблем истории монголов.
«МЭН-ДА БЭЙ-ЛУ». Из сохранившихся записок путешественников первой половины XIII века о монголах и Северном Китае наиболее ранним является «Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар»). Это сочинение является одним из важнейших источников по истории Монголии. Оно было написано около 1221 года. Научная публикация китайского оригинала была осуществлена в 1901 году10, но это издание представляет собой большую редкость. Поэтому в настоящее время ученые используют прежде всего работу Ван Го-вэе, которая была опубликована в 1926 году11. В европейской исторической литературе ее изучение связано с деятельностью французского ученого П. Пеллиот12. В русской исторической традиции сведения «Мэн-да бэй-лу» стали использоваться после осуществления публикации его перевода В.П. Васильевым в 1859 году13. Новый перевод был осуществлён в советское время востоковедом Н.И. Мункуевым14.
«Мэн-да бэй-лу» представляет собой записки южносуньского посла Чжао Хуна, побывавшего в Яньцине (современный Пекин) в 1221 году у главнокомандующего монгольскими войсками в Северном Китае Мухали I... По форме «Мэн-да бэй-лу» представляет собой не просто дневник путешественника, как, например, записки монаха Чан-Чуня, а является стройным рассказом автора, изложенный по плану материал распределен по специальным главам. Их в книге семнадцать: «Основание государства, и начало возвышения татарского владетеля», «Названия династии и годы правления», «Князья и царевичи», «Полководцы и заслуженные чиновники», «Доверенные министры», «Военное дело», «Коневодство», «Провиант», «Военные походы», «Система должностей», «Нравы и обычаи», «Военное снаряжение и оружие», «Послы», «Жертвоприношения», «Женщины и пиры», «Танцы и музыка»15.
Сочинение Чжао Хуна является хорошим источником для изучения социально-политической ситуации в Монголии и Северном Китае. Как свидетельствует Чжао Хун, к 1221 году в Северном Китае в аппарате управлении наместника монгольского хана были люди из местного населения, причем хорошо знавшие монгольский язык и располагавшие сведениями о представителях монгольской власти в Северном Китае. Этот труд позволяет, таким образом, выяснить особенности организации управления в завоёванных монголами китайских районах. Так, например, национальный состав чиновничества говорит о том, что монгольские завоеватели в Северном Китае с самого начала стремились привлечь на свою сторону представителей господствующих сословий, оппозиционно настроенных но отношению к прежним правителям Китая - к чжурчжэньским захватчикам. Монголы за неимением своих кадров использовали их на административных и военных должностях. Такие сведения, на наш взгляд, дают ценную информацию для решения спорных вопросов монгольской истории, особенно по вопросу управления монголами Китаем по китайскому способу.
«ХЭИ-ДА ШИ-ЛЮЕ». В 20-30-х годах XIII века монгольские ханы и южносуньская династия часто обменивались послами и вели дипломатические переговоры, чтобы создать военный союз и уничтожить общего врага - чжурчжэней. Пэн Да-я и Сюй Тин, посетившие Монголию при великом хане Угэдэе с дипломатической миссией, оставили книгу под названием «Хэй-да ши-люе», что в переводе означает «Краткие сведения о черных татарах». Это сочинение, написанное около 1237 года, в научный оборот в Китае был включен благодаря стараниям Ван Го-вэя в 1925 году1 . Полностью текст был переведен на русский язык и опубликован в 1859 году российским синологом В .П. Васильевым17, а в советское время -учеными Линь Кюн-и и Н.Ц. Мункуевым совместно18.
Как известно, во времена Суньской династии китайцы называли монголов «черными татарами», а онгудов, живших на юге пустыни Гоби и говоривших по-тюркски, - «белыми татарами». Данный факт позволяет говорить о том, что суньские китайцы не видели особого этнического различия между тюрками и монголами. Возможно, это было вызвано другими причинами, имеющими более глубокий характер19.
«Хэй-Да ши-люе» представляет собой самый богатый источник по ранней истории монголов на китайском языке. Ее авторы, побывавшие в Монголии и ставшие очевидцами событий на местах, рассказывают нам о явлениях и фактах, охватывая гораздо больший круг вопросов, чем это делают обычные путешественники. Например, в «Кратких сведениях о “черных татарах”», вопреки его названию, мы находим материалы по многим вопросам - от внешнего вида и одежды монголов до их хозяйственной и политической жизни, от простого кочевника до двора монгольского хана. Пэн и Сюй подробно рассказывают о главных лицах Монголии, дают сведения о географической среде и климатических условиях, о коневодстве и охоте, о языке и письменности. Авторы приводят материалы о календаре, народных поверьях. Особого интереса заслуживают сведения о системе должностей, законе, обычаях и нравах монголов; в поле зрения авторов попали, естественно, и проблемы налогов, торговли. Авторы уделили пристальное внимание военной организации и вооружению, способам ведения войны у монголов и особенностям территориально-административного деления Монголии.
Многочисленные историко-этнографические данные этого памятника о древних монголах ценны тем, что их сведения можно сравнить с описаниями сведений известных западноевропейских путешественников ХШ века - Плано Карпини и Гильома де Рубрука20, которые отличаются большей степенью достоверности. Это связано, вероятно, с тем, что Пэн Да-я и Сюй Тин были не просто любознательными путешественниками, а являлись. как Карпини и Рубрук, своеобразными разведчиками, дипломатами, заинтересованными в достоверности своей информации.
«ЧАН-ЧУНЬ ЧЖЭНЬ-ЖЭНЬ СИ-Ю ЦЗИ» («Записка о путешествии на Запад праведника Чан-Чуня») посвящена путешествиям даосистского проповедника Цю Чу-цзи (1148-1227 гг.) по Центральной Азии во время западного похода Чингисхана в 1219-1225 годах Сочинение это, как простое изложение сведений о монголах, пользовалось популярностью в Китае. На Западе оно стало известно после издания перевода Э. Бретшнейдера на английский язык21. Русский перевод был опубликован ПИ. Кафаровым в 1866 году22.
Чингисхану стало известно о Чан-Чуне. Он вызвал его в свою ставку, находившуюся в то время в Да-шэй-шан23. Целью Чингисхана было добиться того, чтобы Чан-Чунь дал ему средство от бессмертия и добыл дня него философский камень «дань». Как писал П.И. Кафаров, грозный завоеватель хотел воспользоваться его секретами по примеру китайских государей, увлекавшихся тщетными надеждами на чудотворную силу даосов» .
«Си-ю цзи», т.е. «Записка» Чан-Чуня, как дневник путешественника (был написан Ли Чжи-чаном, т.е. учеником монахов после их возвращения в Китай. «Записка» дает нам информацию о наблюдениях путешественником о жизни тех стран и народов, через земли которых проезжали Чан-Чунь и его ученики во время поездки к Чингисхана. В «Записке» имеются сведения и о Монголии. Интересно, что «Си-ю цзи» свидетельствует о существовании отдельных очагов земледелия в Монголии. В земледелии были заняты главным образом те крестьяне и ремесленники, которые были захвачены в плен в период войн в Северном Китае и угнаны в Монголию. Они и принесли с собой в Монголию культуру земледелия. Беря пример у них, земледелием стали заниматься и отдельные монголы. В этом плане заслуживают внимания и сообщения одной ранней монгольской летописи под названием «Асарагчи нэрэтэ-ин туухэ» («История, именуемая Асарагчи») о том, что Чингисхана приказал двум племенам самих монголов (тумэтам и джурчитам) сеять зерно25. Представляет безусловный интерес и то, что в «Си-ю цзи» автор всегда точно фиксирует названия мест и даты своего пребывания в них, указывает на расстояние между пунктами. Подобные сведения помогают уточнить содержание средневековых топонимов, например, названий племен, рек, гор, что, по шему мнению, имеет существенное источниковедческое значение.
«ШЭН-У ЦИНЬ-ЧЖЭН ЛУ» («Описание личных походов священновоинственного Чингисхана») является важным источником по истории Монголии периода правления Чингисхана и его наследника Угэдэя. Он фактически представляет собой перевод на китайский язык не сохранившейся монгольской хроники, написанной в эпоху Чжи-юань (1264-1294) при Хубилае. Имя переводчика до настоящего времени остается невыясненным.
Впервые об этом памятнике стало известно только во второй половине XVIII века26. Западные страны познакомились с ним через П. Пеллиота и его ученика Л. Хамбиса27. Перевод его на русский язык был осуществлен известным синологом П.И. Кафаровым и опубликован в 1877 году28.
Другие источники, содержащие сведения о раннем периоде Монгольской империи, например «Тайная история монголов», «Юань ши», «Шэн-у цинь-чжэн лу» и «Джами-ат-Таварих» Рашид ад-Дина, дают различные описания одних и тех же событий. Например, если о «Битве 13 полков» с Джамухой, которая произошла около 1189 года, в «Тайной истории монголов» говорится как о поражении Чингисхана, то в «Шэн-у цинь-чжэн лу» утверждается противоположное мнение29. Примерно то же сообщается в «Юань ши»30. По мнению исследователя Хун Цзюня (1840-1893) осуществившего сравнительное изучение «Описания...» и «Тайной истории монголов», «Юань ши» и «Джами ат-Таварих» Рашид ад-Дина, можно делать вывод о том, что сведения «Шэн-у цинь-чжэн лу» больше всего совпадает с данными «Юань ши» и «Джами ат-Таварих» Рашид ад-Дина31. Сравнение хронологии «Юань ши» и «Шэн-у цинь-чжэн лу» показывает, что «Тай цзу бэн-цзи» («Основные анналы Чингисхана») при «Юань ши» были составлены по материалам «Шэн-у цинь-чжэн лу». Между тем в «Шэн-у цинь-чжэн лу» и «Джами ат-Таварих» Рашид ад-Дина сведения о деятельности Чингисхана в основном совпадают, за исключением лишь информации о его походе на Запад. Поэтому можно полагать, что «Алтан дэбтэр» («Золотая книга»), которая считается утерянной, послужила источником как для «Джами ат-Таварих» Рашид ад-Дина, так и для монгольской хроники «Шэн-у цинь-чжэн лу».
По словам китайского историка Хань Жу-линя, существуют два варианта легенды о Чингисхане: одна представленая в «Тайной истории монголов, другая в «Шэн-у цинь-чжэн лу» и «Джами ат-Таварих» Рашид ад-Дина Кроме того, он подчеркивает, что при сравнении «Шэн-у цинь-чжэн лу» с «Джами ат-Таварих» данные первого памятника помогают уточнить названия городов, племен и отдельных лиц в персидской транскрипции начала XIV века32. Эти данные свидетельствуют о том, что в основу «Шэн-у цинь-чжэн лу» действительно могли быть заложены положения не дошедшего до нас «Алтай дэбтэр».
«ЧЖАН ЧАНЬ-И ЯО-ЧИНЬ ЦЗИ-СИН» («Путевые записки Чжан Яо-чиня») были написаны Чжан Дэ-хоем, который находился у Хубилая в течение 1247 года. Сочинение написано в 30-40 годах ХШ века Русский перевод был опубликован П.И. Кадровым в 1867 году33.
Данная книга представляет собой записки путешественника из Северного Китая в Каракорум, в столицу Монгольской империи. Записки Чжан Дэ-хоя можно сравнить с описанием «Си-ю цзи» Чан-Чуня, тем более что их маршруты в Монголию почти совпадают. В рассматриваемых записках имеется указание на то, что Хубилай проявлял большой интерес к конфуцианству, будучи еще в Каракоруме. Весьма возможно, что отмеченный интерес и вполне определенные устремления будущего великого хана стали одной из основных причин перевода столицы империи в Китай, последнее обстоятельство, в конечном счете, привело к распаду Монгольской империи.
«ЮАНЬ ШИ» («История династии Юань») является одним из часто цитируеммх китайских источников по истории монголов. Он был составлен сразу же после падения династии Юань. Его составила группа из 16 ученых во главе с Сун Лянем (1310-1381) и Ван Вэем (1322-1373). В Китае данная книга была опубликована многократно. Наиболее ранней публикацией является издание 1370 года. Сокращенный русский перевод был опубликован в 1829 году известным синологом H.Я. Бикчуриным (отцом Иакинфом)34. Следовательно, перевод «Юань ши» является самым ранним русским переводом китайского источника о монголах.
«Юань ши» включает в себя 210 глав и состоит из четырех больших частей: 1. «Бэн-цзи» («Основные анналы императоров», главы 1-47; П. «Чжи» («Описания»), главы 48-105; III. «Бяо» («Генеалогические таблицы», главы 106-113; IV. «Ле-чжуань» («Биографии»), главы 114-210. Для историка наибольшую ценность представляют первая и четвертая части - «Основные анналы императоров» и «Биографии», вследствие того что в них прослеживаются основные политические события в хронологической последовательности. К тому же из четырех частей «Юань ши» именно
четвертая часть, т.е. «Биографии», является самой насыщенной разнообразными материалами, относящимися к вопросам истории, экономики, быта как монгольского, так и китайского народа периода династии Юань. В разделе «Биографии» можно найти жизнеописания многочисленных монгольских, чжурчженьских, киданьеких, уйгурских, китайских, кыпчакских и других военачальников и чиновников, а также китайских ученых, служивших в разное время у монголов.
Однако необходимо отметить, что «Юань ши» содержит и множество ошибок и неточностей в передаче исторических фактов. Дело в том, что для такого объема сочинение писалось поспешно. Оно было завершено всего за 331 день, т.е. менее чем за десять месяцев, а комиссия, работавшая над ним, собиралась на совместные заседания лишь дважды. В результате стали возможны повторы и противоречия. Например, одному и тому же человеку посвящены 2 биографии. К тому же в «Юань ши» имя одного и того же человека по-китайски написано по-разному, особенно наглядно это видно в передаче собственных имен монгольского и тюркского происхождения. Кроме того, имеются повторы сведений о различных событиях, например, в «Основных анналах». Однако, несмотря на такие явные недостатки, этот источник имеет большое значение для изучения истории династии Юань.
Во-первых, в «Юань ши» сохранились сведения ряда недошедших до нас ценных источников, например, таких, как «Ши-лу» («Записки о деяних всех 13 монгольских императоров»), «Цзин-ши да-дянь» («Энциклопедическое сочинение государственных документов»). Это же относится и к сочинению, где были представлены описания и определения различных административных и государственных институтов. Именно эти сведения послужили основным материалом для «Юань ши». О содержании этих утерянных двух сочинений мы знаем лишь на основании данных «Юань ши».
Во-вторых, «Основные анналы императоров» и «Описания» составляют почти половину всего содержания «Юань ши»35. В записке о правлении Вэн-цзуна (восьмого императора династии Юань) события каждого года описываются в отдельной главе, что резко отличает ее от традиционного приема составления официальной истории. Здесь, по всей видимости, нашли свое отражение особенности формы и содержания утерянных «Шилу» и «Цзин-ши да-дянь». Биографии многих монгольских и тюркских чиновников, военачальников, а также ученых, художников, служивших Чингисхану и другим монгольским ханам, представленные в названных, но утерянных сочинениях, можно найти лишь в «Юань ши».
В-третьих, составители «Юань ши» нарушили традиционный для официальных китайских источников и писателей той эпохи обычай. Они сохранили тексты, подвергшиеся влиянию конфуцианства. К примеру, включили описание буддистских и даоситских религиозных ритуалов во дворцах императоров. На это специально указывали потому, что в эпоху китайской письменной традиции старались умалчивать о проявлениях конфуцианства и других «вольных» обычаях и нравах населения. А в «Юань ши» подробно рассказывается о гуляниях императоров по столице и т.д. Такие факты, сохранившиеся в «Юань ши», видимо, точно отражают тогдашнюю светскую жизнь верхов общества, их культуру. В целом «Юань ши», по нашему мнению, в достаточной степени отражает деятельность и права монгольских правителей Китая Юаньской эпохи.
Кроме того, в «Юань ши» отражены и противоречивые факты о жизни монголов в Китае: Хубилай и его преемники, думается, долго пытались сохранить свои традиционные монгольские, т.е. кочевые обычаи, как, например, создание «четырех орд» при каждом императоре, организация облавной охоты, сохранение постоянного перемещения великоханской ставки между Шан-ду (Кайпином) и Ханбалыком (Пекином) и т.д. Таким образом, в «Юань ши», несмотря на его явные недостатки, сохранились весьма ценные для нас, оригинальные сведения о монголах.
«ЦЗИН-ШИ ДА-ДЯНЬ» («Энциклопедическое сочинение государственных документов»), судя по ряду косвенных данных, есть не что иное, как огромная компиляция. Составлена Ю Цзи (1272-1348) и имела 894 главы. Вышла в свет в 1331 году. Весь объем сочинения не сохранился до нашего времени. Надо полагать, что его содержание сводилось к подробному описанию различных административных и государственных институтов Монгольской империи. Нам известно также, что отдельные части его вошли в «Юн-лэ да-дянь» («Энциклопедическое сочинение при императоре Юн-лэ»), не дошедшего до нас целиком36.
Кроме названной части «Цзин-ши да-дянь», содержащейся в «Юн-лэ да-дянь», сохранились следующие фрагменты: «Да-Юань ма-чжэн цзи» («Записка о государственном конезаводстве при великом Юань») «Да-Юань гуань-чжи цза-цзи» («Различные записки о системе управления при великом Юань»), «Юань-дай цан-ку цзи» («Записка о государственных складах в эпоху Юань»), «Да-Юань чжань-цзи чан-у цзи» («Записка об императорских шерстяных фабриках при великом Юань») и «Юань гао-ли цзи-ши» («Записка о событиях в Корее при династии Юань»). В них рассказывается о торговле, складах, ямской (т.е. почтовой) службе, морском транспорте и т.д. Бесспорно, что этот памятник дает нам важный материал для изучения истории экономики, военного дела, уровня техники и искусства, а также взаимоотношений Юаньского Китая со странами Запада в XIII-XIV веках. Например, в отрывке о «ямщиках» имеются сведения о возвращении Марко Поло из Персии в Италию. Это свидетельство позволяет проверить реальность описаний Марко Поло и степень достоверности его книги 7.
«ЮАНЬ ДЯНЬ-ЧЖАН» и «ТУН-ЧЖИ ТЯО-ГЭ». От периода монгольского господства в Китае сохранилось довольно значительное количество юридических документов. Подавляющая их часть объединена в двух сборниках, из которых первый называется «Да-Юань шэн-чжэн го-чао дянь-чжан», сокращенно именуется как «Юань дянь-чжан» («Установление династии Юань»), второй - «Тун-чжи тяо-гэ» («Кодифицированные правила из всеобщих законов»).
По словам ученого Н.Ц. Мункуева, императорские указы из «Юань дянь-чжан» впервые на Западе были переведены русским синологом П.И. Кафаровым еще в 1872 году38. Имеются факты использования их в исследованиях, особенно большое внимание на эти сборники обратили японские ученые. В 1934 году был составлен справочник по «Тун-чжи тяо-гэ»39, а 1954—1961 годах «Юань дянь-чжан»4. Кроме того, материалы из указанных источников в своих статьях использовал П. Пеллиот41, а П. Рачневский сделал переводы значительных отрывков из этих сборников42, Э. Хэниш в своем труде, посвященном положению духовенства в Китае при монголах, также обратился к императорским указам43.
Рассматриваемые сборники включают в себя самые разнообразные документы: указы, распоряжения, судебные и административные решения по различным вопросам, начиная с правила о том, как резать овцу по монгольскому обычаю, и кончая указами, отражающими политику монгольских императоров в Китае. В подборке имеется немало документов, относящихся к юридическому и общественному положению различных кланов общества. Следует отметить, что по содержанию сборник «Юань дянь-чжан» намного богаче, чем «Тун-цзи тяо-гэ», сохранившийся полностью.
Составленная из оригинальных документов времен династии Юань, «Юань дянь-чжан» играет немаловажную роль в исследовании истории Юаньской династии. В нем имеются материалы о привилегиях дворян, бюрократии, кланов, каст и других социальных категорий44. В сборнике много сведений о существовавших профессиях и ремеслах, о политике в области сельского хозяйства, системе налогов, финансовых делах и юридических механизмах в различных сферах жизни. В целом содержание «Юань дянь-чжан» дополняет и уточняет сведения других источников, например «Юань ши», и памятников.
Интересно, что ряд китайских слов был переведен в книге на разговорный стиль монгольского языка. Приведем один пример: китайский термин «взятка» в разговорном стиле монгольского языка передан через слово «живот». Китайские и монгольские слова в подборке часто употребляются рядом, вперемежку. Это говорит о том, что в XIII-XIV веках происходило смешение языков на территории империи Юань.
В целом сборник документов «Юань дянь-чжан», состоящий из Ценных образцов актовых и документальных источников, удачно дополняет сведения повествовательных китайских материалов по истории монголов эпохи династии Юань.
«ГО-ЧАО ВЭНЬ-ЛЭЙ» («Образцы сочинений правящей династии»). Это сборник сочинений различных жанров, составленный Су Тянь-цзюе (1294-1352) и опубликованный в 1334 году. О существовании русского перевода этого памятника мы не знаем. Факты использования его сведений в русской историографии нам не известны.
«Го-чао вэнь-лэй» состоит из 70 глав. В него входят самые различные по жанру литературные произведения и документы, написанные авторами, жившими со времен Угэдэя до Жэнь-цзуна (четвертого императора династии Юань). Это стихи, оды, доклады, эпиграфии, проза и т.д. В сборнике собрано всего около 800 различных произведений. К тому же в нем сохранилось предисловие к вышеназванной компиляции «Цзин-ши да-дянь», из которого мы узнаем о характере и полном составе этого утерянного источника.
Тот же автор, т.е. Су Тянь-цзюе, является составителем другого сборника «Го-чао мин-чэнь ши-люе» («Краткие сведения о знаменитых чиновниках правящей династии»). Работа состоит из 15 глав и опубликована приблизительно в 1329 году. Русский перевод также отсутствует. Сборник включает в себя биографии 47 знаменитых чиновников, военачальников и ученых. Биографии монголов и сэ-му, т.е. тюрков, были написаны в первых четырех главах, а биографии китайцев - в последних 11 главах.
В «Го-чао вэнь-лэй» и «Го-чао мин-чэнь ши-люе» были использованы сведения Шэнь-дао-бэй, т.е. надписей на надгробиях - эпитафий. В этих эпитафиях часто описывались политические события, на мрачном фоне которых автор пытался показать результаты деятельности покойного.
«ЦЖО ГЭН ЛУ». До настоящего времени малоизвестным источником о монголах XIV века на китайском языке остается «Цжо гэн лу» («Записи в перерывах между пахотой». Сочинение представляет собой личные записи Тао Цзун-и об общественных отношениях при династии Юань. Книга включает сведения об истории, общественном строе, народных обычаях, состоянии производства, искусства и т.д. Генеалогия юаньских императоров представляется, по данным источника, несколько другой, отличающейся от изложенной в официальных сочинениях. Кроме того, автор дал сведения о 72 монгольских и 31 тюркоязычных племенах. Весь этот богатый материал в сравнительном изучении истории с информацией других источников по теме позволяет детально восстановить историческое прошлое.
Итак, мы просмотрели целый круг основных китайских источников о монголах и монгольской династии Юань в Китае. Как показал проанализированный материал, на китайском языке представлено значительное количество разнообразных сочинений, содержащих ценные сведения по изучаемой теме.
(картинки взяты из интернет)
Оценили 22 человека
28 кармы