Карты в истории установления российско-китайской границы в XVII—XVIII вв. и карта Китая, присланная Петру I императором Кам-хи

Представляю вам, мои читатели, статью из найденного мной ресурса 

Автор: Красникова Ольга Алексеевна, К.и.н. заведующая сектором Библиотека РАН

Поводом к непосредственному картографированию Сибири – составлению маршрутных карт-чертежей и обзорных карт обширной территории «Северной Тартарии» – послужили начавшиеся на рубеже XVII—XVIII вв. переговоры между Россией и Цинской империей по вопросу установления границ. Немало примечательных картографических документов, связанных с этапами этого длительного процесса, сохранилось до настоящего времени в российских архивных и библиотечных собраниях, в том числе в фондах Библиотеки РАН в Санкт-Петербург.

Сотрудник сектора картографии О.А. Красникова предприняла настоящее «научное расследование», чтобы выяснить судьбу картографических источников одной из известных «ландкарт Сибирским землям» XVIII в. Эту карту, охватывающую территорию Восточной Сибири, Монголии, Китая, Корейского п-ва, Камчатки и Сахалина, по запросу Петра I «через одну ночь своеручно нарисовал» обер-секретарь Сената И.К. Кирилов. В ее основу была положена, в том числе, и «точнейшая китайская карта, присланная императором Кам-хи Петру Великому», достоверных свидетельств о которой до последнего времени не существовало…

Формирование российско-китайской границы было длительным процессом, начало которому положено на рубеже XVII—XVIII вв. Истории этого вопроса посвящено множество работ. Немало картографических документов, связанных с первыми этапами формирования российско-китайской границы, сохранилось до настоящего времени в российских архивных и библиотечных собраниях. Одни из самых примечательных хранятся в фондах Библиотеки Российской академии наук в Санкт-Петербурге. 

Порядок договорного определения границ между государствами, как известно, состоит из двух этапов. На этапе делимитации представители государств договариваются об общем направлении границы с обозначением ее на карте, а описание ее прохождения помещается в специальном договоре. На этапе демаркации граница проводится на местности, устанавливаются пограничные знаки. При этом составляются два документа: протокол с описанием прохождения границы и карта с нанесением на нее пограничной линии. 

Двулистная карта китайско-русской границы была составлена обер-секретарем Сената И. К. Кириловым по результатам Кяхтинского трактата и Буринского договора (1727 г.), заключенного посольством Саввы Рагузинского. В титуле карты кратко изложена история подготовки и составления карты, продолжительностью в несколько лет, на протяжении правления трех царствовавших особ: императрицы Екатерины Алексеевны, императора Петра Второго и императрицы Анны Иоанновны: «Новая и достоверная ланткарта всей границе между Российскою империею и китайским владением учиненная: чрез посольство действительного статского советника а ныне тайного советника Господина с: Александра кавалера Иллирического графа Саввы Владиславича, который в 1725-м году по указу блаженныя памяти Ея Императорского Величества Екатерины Алексеевны отправлен в Китай в характере чрезвычайного посланника и полномочного министра и возвратился в Москву в 1728-м году в декабре, а трактат о границах учинил при Селенгинску, при реке Буре, в 1727-м августа 20 дня, в благополучное самодержавство его Императорского величества Петра Второго, и по оному трактату разграничение учинено в том же, 727-м году. Чрез особых комиссаров против Селенгинска от речки Кяхты, по правую сторону до Контойшина владения, и по левую до прежней границы до вершины реки Аргуни: ныне же всепресветлейшей самодержавнейшей великой Государыне Императрице Анне Иоанновне Самодержице Всероссийской и протчая, и протчая, и протчая: всенижаише приношу здесь изображенную половину, коя лежит до вершины реки Аргуни со приобщением старой границы Аргунью и Шилкою реками, а другая половина границы до Контойшина владения положена и с сею сообщена на другом листу: описаны места и сочинены помянутыя обе ланкарты бывшими при разграничении российскими геодезисты. Рисовал и грыдоровал Алексей Зубовъ. 1730». 2-й л. Офорт, резец. 52×40 см. Бумага, акварель. Русский и латинский языки. Сектор картографии ОФО Библиотеки РАН

Совершенно ясно, что одними из основных документов при установлении границы, помимо текстовых, являются именно географические карты, а одной из важнейших составляющих процесса установления границы – соответственно, составление карт.

Русское государство начало предпринимать попытки установить добро­соседские отношения с Китаем еще со второй половины XVII в. Это в том числе явилось важным стимулом и к составлению карт Сибири и пограничных территорий.

Первые шаги

Еще первому посольству в Китай под руководством дипломата и ученого Н. Г. Спафария был дан наказ выполнять по пути следования географические чертежи «дорог, на которые места из Москвы в Китай и из Китая к Москве ехал». Историю картографических работ посольства Спафария убедительно воссоздал на основе архивных документов историк Б. П. Поле­вой. Однако отчетный чертеж Спафария 1677—1678 гг., выполненный на основании маршрутных карт-чертежей, составлявшихся в традициях русской картографии того времени, до настоящего времени не обнаружен.

Граница между русским государством и Китаем в наибольшей степени определилась под влиянием Нерчинского договора 1689 г., а также Буринского и Кяхтинского трактатов 1727 г.

Договор, заключенный в Нерчинске посольством, возглавлявшимся графом Ф. А. Головиным, был первым договором о границах и торговле между Россией и Китаем. Как известно, он был крайне неудачным для Русского государства – страна теряла немалые земли. Оба государства признали договор, однако он не был ратифицирован ни русскими, ни китайскими высшими органами власти. 

Двулистная карта китайско-русской границы, составленная обер-секретарем Сената И. К. Кириловым. Титул 1-го листа: «Новая лантъ Карта разграничения между Росийской Империi, Сибирскими землями Китайского владения смунгалскiми землицами учинена чрез посолство тайного советника и полномочного Министра иллирического графа Саввы владиславича: в 1728 году. Напечатана издивениемъ оберъ Секретаря Iвана Кирилова: Адругая часть тоиже границы значитъ надругомъ листу. Рисовал и грыдоровал Алексей зубов. 1730». Офорт, резец. Бумага, акварель. 53,5×40,5 см. Русский и латинский языки. Сектор картографии ОФО Библиотеки РАН

С точки зрения международного права, на переговорах в Нерчинске русско-китайская граница была не установлена, а лишь намечена в общих чертах. Что же касается документального оформления договора, то он не был привязан к местности, поскольку стороны не обменивались при его подписании картами, на которые была бы нанесена линия прохождения границы между двумя странами.

Поэтому демаркацию границы было провести невозможно, и она, соответственно, не проводилась. Историк Багров все же предположил, что и русское посольство, и китайское имели при заключении договора свои карты этой территории. В результате были разграничены земли от р. Аргунь до р. Уда, но к западу от Аргуни пограничная линия не была установлена.

Первые карты

Задачу составления карт русское правительство поставило перед посольством голландского уроженца Э. И. Идеса, который в 1693 г. был направлен в Китай для выяснения отношения цинского правительства к Нерчинскому договору. И хотя последний вопрос так и остался нерешенным, Идес на основе собст­венных наблюдений и хорошо известной карты Тартарии Н. Витсена составил карту «Nova tabula Imperii Russici, ex omnium accuratissimis…». Эта карта была опубликована в путевых заметках Идеса, изданных в 1704 г. в Амстердаме.

[Планы сибирских городов:] Город Иркуцк. Город Удинск. Новая Троицкая крепость при кяхте речке. Петропавловская крепость или Чикойская стрелка. Грав. Алексей Зубов. 1730. Офорт, резец, бумага александрийская, акварель. 46,0×59,5 см. Русский язык. Сектор картографии ОФО Библиотеки РАН. а – план г. Иркутска. Масштаб 1: 8 200. План снят в ортогональной проекции, отдельные здания даны в аксонометрии. Текст: приложена объяснительная записка; б – план г. Удинска. Масштаб 1: 6 720. Текст: краткая легенда; в – план Петропавловской крепости, или Чикойской стрелки; г – план новой Троицкой крепости при Кяхте речке. Масштаб 1: 2 604. Здесь же даны планы первой Торговой слободы и второй Торговой слободы в масштабе 1: 3 360. Планы городов составили геодезисты М. Зиновьев и А. Кушелев. В 1729 г. были представлены в Коллегию иностранных дел С. В. Рагузинским по возвращении из посольства в Китай

Вопрос об урегулировании территориального вопроса с Китаем постоянно находился в поле зрения Петра I. Еще в 1699 г., накануне Северной войны, Петр I потребовал для ознакомления все материалы по Нерчинскому договору и данные о возможностях развития русско-китайской торговли. Тогда же был издан указ о постройке на границе с Китаем гостиных дворов. Кроме того, Петр велел направить в Китай духовную миссию и даже рассматривал возможности распространения в Китае христианства.

Переговоры с Китаем о постоянной духовной миссии завершились положительно в 1714 г. Теперь следовало заняться пограничными вопросами и организацией торговли с Китаем. Однако в разгар Северной войны Петр не смог принять находившееся в России китайское посольство во главе с посланником Тулишеном. 

Поэтому при первой возможности, в 1719 г. в Пекин было направлено посольство во главе с капитаном Преображенского полка Л. Измайловым. Во врученной ему инструкции были, в числе прочих, и пункты об организации обороны русской границы. Но китайское правительство, напротив, потребовало прекратить сооружение крепостей на Иртышской линии.

Более того, оно потребовало снести все русские крепости в Забайкалье и на юге Восточной Сибири, будто бы находящиеся на монгольской земле, незадолго перед этим вошедшей в состав китайского государства, и приступить к разграничению земель в Приморье.

Неудача посольства Измайлова заставила русское правительство принять попытки по налаживанию дружественных связей с Джунгарией, чтобы хотя бы таким путем проложить торговый путь на юго-восток. Но оба направленные туда посольства – и казачьего головы И. Чередова (1713 г.), и капитана от артиллерии И. Унковского (1721 г.), – не были успешными. Однако чрезвычайно важно, что в результате этих дипломатических миссий были составлены новые карты южных пограничных рубежей – карты «Контайшина владения» (1722—1723 гг.). Переговоры же о границе так и остались незавершенными. 

Посвящение (справа) и фронтиспис (слева) Атласа Всероссийской империи И. К. Кирилова. Сектор картографии ОФО Библиотеки РАН

Следующее посольство в Китай, уже под руководством выдающегося русского дипломата С. Л. Рагузинского, было направлено в Китай только в 1725 г., уже после кончины Петра Великого. Переговоры Рагузинского проходили в труднейших условиях, однако миссия успешно завершилась подписанием в 1727 г. Кяхтинского трактата и Буринского договора.

Результаты этих пограничных договоров отражены прежде всего на хорошо известной двулистной карте, составленной обер-секретарем Сената И.К. Кириловым.

Позднее была составлена «Историческая карта во время посольства графа Саввы Рагузинского для проведения пограничной черты с китайскими уполномоченными»*, на которой обозначены территориальные потери, понесенные Россией в результате договоров 1727 г. Кроме того, в 1741 г. в Академии наук была выполнена копия карты Восточной Сибири с нанесенной на ней русско-китайской границей – эту карту составили для Рагузинского геодезисты П. Скобельцын, И. Свистунов, Д. Баскаков и В. Шетилов. 

 Портрет Петра Великого. Гравировал И. М. Бернигерот. Из книги «Neu-Eroeffneter Welt und Staats-Spiegel». Гаага, 1712

Таким образом, именно переговоры о границе с Китаем послужили поводом к непосредственному картографированию Сибири: составлению маршрутных карт-чертежей и обзорных карт обширной территории «Тартарии».

Через одну ночь своеручно нарисовал

До сих пор речь шла о достаточно хорошо известных вещах. Однако в архивах хранится много и других документов, история которых хранит много загадок.

Давайте вернемся к тому времени, когда Петр I после неудачи в Джунгарии вновь озадачился вопросом о российско-китайской границе. Сведения о событиях этого времени изложены И. К. Кириловым в его «Записке о Камчатских экспедициях» (1733 г.).

Суть его рассказа такова: в связи с возникшими между русским и китайским правительствами спорами по поводу пограничной линии, в декабре 1724 г. Петр I потребовал в Сенате «ландкарты Сибирским землям». Но так как карты Сибири еще не существовало, Кириллов предложил царю китайские карты, в которых были отчасти обозначены и пограничные земли Сибири, а также напомнил царю о карте Камчатки, составленной геодезистами И. Евреиновым и Ф. Лужиным.

Тогда Петр приказал Кирилову «соединя камчатскую и китайские карты, на один лист положить». Выполняя приказание, Кирилов «через одну ночь своеручно нарисовал» карту и передал ее царю. Впоследствии он видел свою карту у сподвижника Петра Я. В. Брюса, который, по словам Кирилова, получил ее от царя «для скопирования».

Эта история часто приводится как иллюстрация того факта, что обер-секретарь Сената умел составлять географические карты. Отметим, что не просто умел составлять, но, согласно изложенной здесь истории, мог прекрасно оценить достоверность и качество карт, существовавших к тому времени. 

 Портрет Николааса Витсена (1641—1717) в третьем издании его книги «Северная и Восточная Тартария»

Почему же Кирилов вынужден был признать тогда, что карты Сибири «еще не было»? Ведь к концу первой четверти XVIII в. уже была составлена карта Спафария (она хранилась, скорее всего, в Москве, в Посольском приказе), уже была опубликована карта Сибири Идеса. Имелась и рукописная «Чертежная книга Сибири» С. Ремезова. Не говоря уже об упомянутой выше и хорошо знакомой карте Витсена, обнимающей громадную территорию от Новой земли и до Каспийского моря, от Урала – до Тихого океана.

Однако Петр I, очевидно, понимал, что большинство этих карт уже значительно устарели. Что касается карты Витсена, то еще во время встречи с ним в Амстердаме участники Великого посольства (1696—1697 гг.) высказали ряд ценных замечаний. И Витсен дал обещание царю составить новую карту, для чего ему были высланы новые материалы о Сибири. Но эта карта так и не была завершена. Поэтому Петр должен был четко осознавать, что в его распоряжении находятся лишь устаревшие картографические материалы. Именно поэтому он велел Кирилову составить новую карту на основе имеющихся в наличии самых современных.

Карта, которую «через одну ночь своеручно» нарисовал Кирилов, – это хорошо известная рукописная карта «Tabula geogaphica partis extremae orientalis Siberiae et Tartariae…»**, так называемая «карта Камчатки Кириллова». На ней изображена территория Восточной Сибири, Монголия, Китай, Корейский п-ов, Камчатка, Курильские о-ва, Сахалин. Напомним, что одним из ее источников, о чем Кирилов упоминает дважды – в титуле самой карты и в «Записке о Камчатских экспедициях…» – была хорошо известная сегодня карта Камчатки геодезистов И. Евреинова и Ф. Лужина. Эта карта была составлена по итогам экспедиции 1720—1721 гг., организованной по приказу Петра I для поиска берегов Америки со стороны Дальнего Востока.

Что же касается «точнейшей китайской карты, присланной императором Кам-хи Петру Великому» (как сказано в титуле карты Кириллова) или «Китайских карт, в которых были отчасти обозначены и пограничные земли Сибири» (как пишет Кирилов в тексте «Записки…»), то до настоящего времени точных сведений об этих документах не имеется.

продолжение здесь  https://cont.ws/post/405296