Может ли Туркмения отдать американцам советский аэродром под военную базу?
Туркмения теряет статус нейтрального государства и может разместить у себя военную базу США. Об этом 20 октября сообщила «Независимая газета» СМИ со ссылками на известных российских экспертов.
Сообщается, что Ашхабад приступил к реализации проекта газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) — протяженностью 1735 км и объемом свыше 30 млрд. куб. м газа в год. Его ресурсной базой станет одно из крупнейших месторождений «Галкыныш», разрабатывать которое будут Япония и Китай. Япония хочет добиться от государств региона сотрудничества по формуле «технологии в обмен на ресурсы». Токио, в частности, готов инвестировать 2 млрд. долларов в порт Туркменбаши. Гарантии безопасности якобы обеспечат США.
Как замечает издание, реализация проекта ТАПИ неоднократно откладывалась из-за нестабильной обстановки в Афганистане. Сегодня ситуация в этой стране как минимум не улучшилась, но, видимо, строительство трубопровода связано с некими повышенными гарантиями безопасности, которые Ашхабад получил от Вашингтона.
Напомним, что недавно по поручению президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова Вашингтон для обсуждения вопросов безопасности посетила делегация во главе с главой МИД Рашидом Мередовым. Примечательно, что Бердымухамедов отказался от участия в саммите СНГ в Астане, куда направил зампреда правительства Сатлыка Сатлыкова.
Как рассказал «НГ» директор аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев, предварительные договоренности сводятся к следующему: Япония получает месторождение «Галкыныш», и начинается строительство ТАПИ, что соответствует американским интересам в рамках их проекта «Большая Центральная Азия». Смысл его, по словам эксперта, в наведении контактов между регионом Афганистан-Пакистан и постсоветской Центральной Азией для стабилизации ситуации в этих странах с помощью энергетических проектов, которые интересуют и Кабул, и Исламабад.
— А США же при этом получают военный аэродром Мары-2, на который претендовали давно, и дадут гарантии безопасности Туркмении, — добавил он.
Мы уже писали о том, что на границе Туркмении и Афганистана уже несколько месяцев идут ожесточенные бои: туркменская погранслужба несет потери, а угроза прорыва боевиков «Исламского государства» вглубь страны нарастает (читайте об этом в материале «Туркменский фронт „Исламского государства"»). По данным СМИ, только в конце июня погибли 12 туркменских военнослужащих. Все солдаты и офицеры служили в воинских подразделениях, дислоцированных в районе Тагтабазара, что неподалеку от туркмено-афганской границы.
Отметим, что Туркмения не входит в ОДКБ, а в СНГ, по сути, числится лишь формально. И хотя в СМИ есть информация, что в последние годы, благодаря притоку выручки от газовых контрактов с Китаем, страна начала закупать вооружение и военную технику, однако доверять этой информации на 100% не стоит. Хотя бы потому, что Туркмения — одна из самых закрытых стран мира и данные об армии нигде не публикуются.
Но может ли на самом деле в Туркмении (а значит, в подбрюшье РФ) появиться военная база США?
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин замечает: месяц назад прошла информация о том, что строительство газопровода ТАПИ начнется в декабре.
— Тогда все эксперты скептически отнеслись к этой новости. Но с учетом активизации туркмено-американских отношений, возможно, что его все-таки попытаются «облечь в какую-то плоть». Но, честно говоря, в это верится с трудом. С учетом того, что сейчас в Афганистане, как известно, активизировалось движение «Талибан», появилось «ИГ» (подробнее читайте материале — «ИГИЛ готовится атаковать Россию с тыла»), это будет просто «золотая труба», поскольку придется платить за лояльность различным полевым командирам, а они в последнее время стремительно меняются. И с кем в такой ситуации разговаривать — непонятно.
Теперь что касается бывшего советского стратегического аэродрома Мары-2, на который якобы претендуют американцы (в непосредственной близости к городу Мары в период войны в Афганистане располагались военные аэродромы «Мары-1» и «Мары-2», которые использовались для базирования самолётов бомбардировочной авиации, совершавших с них боевые вылеты). Как и в случае с ТАПИ, я сильно сомневаюсь, что США получат к нему доступ.
Понятно, что нейтральный статус Туркмении — это вещь инструментальная, как президент Гурбангулы Бердымухамедов решит, так и будет. Но я считаю, что сейчас эта страна не готова к такому радикальному пересмотру своей внешней политики. Отдать США базу — значит автоматически получить массу неприятностей и симметричных ответов со стороны России. Какая бы Туркмения нейтральной не была, все равно она достаточно уязвима. После залпа «Калибрами» с ракетных кораблей «Дагестан», «Град Свияжск», «Углич» и «Великий Устюг», я так понимаю, в Туркмении произошло своеобразное «внутреннее землетрясение». После этого достаточно оперативно был проведен какой-то не очень убедительный смотр ВМС с присутствием президента. То есть адресат впечатляющих залпов кораблей Каспийской флотилии был не только в Сирии и США, но и гораздо ближе географически.
Поэтому я не думаю, что Туркмения готова к пересмотру своих отношений с Россией. Кроме того, помимо геополитики есть еще и геоэкономика. Основной источник твердой валюты для туркменского бюджета — это Китай, где залп с Каспия, кстати, восприняли без серьезного раздражения. Но появление в Мары американцев однозначно вызовет негативную реакцию и со стороны Пекина.
То есть по военно-политическому фактору Туркмения целиком и полностью зависит от умонастроений в Кремле и Генштабе РФ, а по экономическому — от того, как себя будут в Туркмении чувствовать Госбанк развития Китая и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC).
Кроме того, Бердымухамедов — это человек с выраженным инстинктом власти, резкие повороты не в его стиле. К слову, руководство Туркмении уже несколько лет декларирует стремление построить ТАПИ и Транскаспийский трубопровод (ориентирован на Евросоюз), но на деле ничего не происходит. Бердымухамедов просто-напросто кормит всех обещаниями и говорит то, что от него хотят услышать в Брюсселе, Вашингтоне и Кабуле. Можно сколько угодно составлять технико-экономические обоснования — Европейский банк реконструкции и развития только этим и занимается (за последние пять лет им было подготовлено шесть документов), но все это только бумага, а не реальные финансы. Повторю, никто не будет копать траншею под трубу, которую могут в любой момент взорвать, требуя повышения «земельной ренты».
Заметим, что Китай, который выдвинул инициативу «Один пояс — один путь», которая объединяет проекты «Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской шелковый путь», аккуратно обходит тему Афганистана. А китайцы умеют считать деньги.
— Как сейчас развивается ситуация на туркмено-афганской границе?
— 15 октября во время встречи с президентом России Владимиром Путиным в Астане президент Казахстана Нурсултан Назарбаев затронул тему ситуации с безопасностью в Центральной Азии и упомянул некие инциденты на туркменской и таджикской границе. Эти слова вызвали резкую реакцию МИД Туркменистана, который в тот же день распространил в СМИ заявление, в котором отмечалось, что «туркменская сторона выражает крайнюю озабоченность и непонимание в связи с подобным высказыванием казахской стороны о несоответствующей действительности обстановке на государственной границе».
Но на самом деле Назарбаев сказал то, что все и так знают — на туркмено-афганской границе ситуация становится все хуже и хуже. При современном развитии технологий даже в такой закрытой стране как Туркмения шило в мешке не утаишь. Интернет переполнен доказательствами того, что туркменская армия тащит на границу весь свой арсенал (например, танки Т-64, с которых ржавчина сыпется), фотографиями погибших пограничников. Ситуация обостряется.
Сейчас, скорее всего, наступит зимняя пауза, а по весне у Ашхабада появится громадное количество проблем и тогда ему на самом деле придется выбирать, с кем быть — со Штатами, Россией, Китаем или Ираном. Я согласен с мнением экспертов, что в Туркмении может быть реализована стратегия «Исламского государства», которую группировка продемонстрировала при захвате Мосула в Багдаде. То есть рейдовые группы, используя достаточно простой рельеф местности, отсутствие серьезных заслонов, могут наносить удары по самым значимым точкам страны.
Понятно, что в Пекине и Москве смотреть на это спокойно не станут. А вот Штаты, учитывая их поведение на Ближнем Востоке и в Афганистане, вполне могут что-то пообещать, но будут ли они что-то делать для безопасности какой-то далекой Туркмении — большой вопрос.
— Нейтралитет Туркмении себя изжил. Уже давно остро стоит вопрос — к кому присоединяться? Либо к ОДКБ (то есть входить в фарватер российской политики), либо искать помощь в другом месте — в данном случае у США, — поясняет военно-экономический эксперт Дмитрий Верхотуров. — Подход к политике тут типичный для Средней Азии — туркмены пытаются торговаться, как на базаре, сравнивая «цены» (выгоду). Думаю, на данном этапе отношения Туркмении с Россией и США находятся на таком «торговом этапе». Но вряд ли Россия позволит появиться базе ВВС у своего подбрюшья — у Кремля есть рычаги давления на Бердымухамедова.
Я напомню, что в 2013—2014 годах, когда в СМИ появилась информация о возможном размещении в Узбекистане военной базы США, также шел активный период торговли узбекского руководства. Многочисленные делегации из Штатов приезжали в Ташкент, но потом президент Узбекистана Ислам Каримов, видимо, под давлением Кремля свернул все переговоры.
— Туркмения — газовая колонка Китая. Все крупные месторождения принадлежат Пекину, — говорит директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров. — Но китайцы военную помощь не оказывают, а, как правило, предпочитают договариваться и решать проблемы «на местах».
Почему Бердымухамедов не обращается к Ирану за военной помощью, в которой объективно нуждается? Наверное, боится разозлить США. Поэтому сейчас туркменское руководство ведет переговоры со Штатами. Возможно, речь идет о поставке оружия, специалистов и о переброске авиации, которая могла бы работать по группировкам на афгано-туркменской границе. Но нужна ли там база самим Штатам, учитывая, что в Афганистане они сохраняют за собой аэродром в Кандагаре и авиабазу в Баграме, — вопрос.
Стоит отметить, что на самом деле никто толком знает, что происходит на афгано-туркменской границе со стороны Туркмении. О погибших пограничниках сообщали лишь оппозиционные силы. Но проект ТАПИ не реализуем — это точно. Договориться с полевыми командирами не получится. Да и дело тут не только в «Талибан» и «ИГ». Я уверен, что даже афганские власти не знают — какие именно группировки действуют на границе и что там вообще происходит? То ли тут дело в наркотрафике, то ли еще в чем-то. А какие гарантии безопасности могут дать американцы? Вводить войска на север Афганистана они не будут, а остальное не поможет.
— Очевидно, что проект ТАПИ не реализуем, — говорит заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — А что касается американской базы, то вообще непонятно, зачем она там? Конечно, если американцы и туркмены сильно захотят, то, конечно, можно ее туда запихнуть, только эта база в первую очередь создаст проблемы самими Штатам — ее можно будет мгновенно заблокировать, как, например, нашу группировку в Приднестровье. Еще удивительнее то, что некоторые политики и эксперты продолжают верить в какие-то американские гарантии безопасности, особенно после войны в Ираке, Грузии и на Украине.
Справка
ВС Туркмении насчитывают в сухопутных войсках три мотострелковые дивизии, артиллерийскую и ракетную бригады. На вооружении 700 танков (в том числе 10 Т-90С), от 700 до 1000 БМП, более 800 БТР, около 600 артсистем (в том числе 130 РСЗО, из них 60 «Ураганов» и 6 «Смерчей»). В ВВС — более 20 истребителей МиГ-29, до 100 штурмовиков Су-17 и Су-25, 10 ударных вертолетов Ми-24.
Оценили 39 человек
72 кармы