"Это будет постоянной проблемой"

Почему нужна прививка от ковида  

22 июня 2021  
Татьяна Вольтская  

Этот текст был опубликован в апреле 2021 года, но к июню ситуация с распространением коронавируса в стране и темпами вакцинации сильно изменилась. В России началась полноценная третья волна — ежедневно оперативный штаб отчитывается от 16-17 тысячах заболевших. Власти регионов заявляют о "критической" ситуации и переполненных больницах. Постепенно в субъектах вводят обязательную вакцинацию от COVID-19, которая затрагивает сотрудников торговли, общепита, сфер услуг, транспорта, здравоохранения и других категорий. Прививаться их обязали уже в 11 из 85 регионов. Вакцинация при этом идет очень медленно: люди не доверяют вакцине, в том числе на фоне новостей о том, что один вид вакцины во время процедуры подменяют на другой.

Международный эксперт в области общественного здравоохранения и эпидемиологии, доктор медицинских наук, президент компании "Диа Преп Систем Инк" Михаил Фаворов объяснил Север.Реалии, в чем достоинства и недостатки вакцин от коронавируса и насколько они безопасны.

Фаворов – автор более 100 научных работ. 40 лет он посвятил изучению и предотвращению инфекционных заболеваний в разных регионах мира – от редких видов гепатита в Средней Азии до брюшного тифа в Кении и Мали, 25 лет проработал в Центре по контролю над заболеваемостью в Атланте, больше 30 лет был заместителем генерального директора по науке Международного института вакцин. Корреспондент Север.Реалии попросил его рассказать о вакцинах, созданных для борьбы с COVID-19: о них сегодня очень много говорят, но четкого понимания, чем эти вакцины отличаются одна от другой и на чем основано их действие, у широкой публики, как правило, нет.

Чем вакцины отличаются друг от друга

– Мы знаем три российские вакцины: "Спутник-V", "Ковивак" Центра Чумакова и "ЭпиВакКорону", чем они принципиально отличаются друг от друга?

– "Спутник" – это аденовирусная вакцина, в аденовирус встроен кусочек, который копирует целиком S-белок, и когда человеку вводят этот аденовирус, он начинает как бы заставлять клетки человека продуцировать S-белок коронавируса. На него вырабатываются антитела – и у человека появляется иммунитет к коронавирусу.

Чумаковская вакцина

– А "Ковивак" Центра Чумакова работает по другому принципу?

– Это самая традиционная, самая древняя технология производства вакцин. Вот как Дженнер, который боролся с оспой, взял оспу коров, поцарапал руку 12-летнего ребеночка и внес туда вирус оспы коров, которая очень близка к оспе человека. У этого ребеночка появились антитела, и он оказался защищен от оспы. Вот так же работает и "Ковивак". Берется самый настоящий, злобный вирус и обрабатывается так, что он становится мертвым. Он остается вирусом со всеми его антигенами, но размножаться в организме уже не может. Его очищают так, что в нем не остается никаких примесей, и вводят людям, у которых появляется весь комплекс антител, имеющихся у данного вируса. В нашем случае это COVID-19. Очень хорошая идея, правда же? Потому что, смотрите, "Спутник" дает один антиген, а "Ковивак" дает все антигены в таком же соотношении, как в натуральном вирусе. Но проблема в том, что работать над ним надо в Р-3+ боксах, которые защищают от заражения вирусом и сотрудников, и окружающую среду, и любые возможные контакты. Это огромное предприятие с людьми в скафандрах. Наработка такого вируса дорогая – он растет на живой культуре клеток, произвести много такой вакцины трудно, и она в десятки раз дороже. Поэтому она опаздывает по сравнению со "Спутником", хотя они начали примерно в одно время. Но зато ее производят в историческом Центре Чумакова (это бывший Институт полиомиелита), который был изобретателем вакцины против полиомиелита. Этот вирус также размножается на культуре клеток и обрабатывается, чтобы стать вакциной. Поэтому у них огромный опыт, хорошее оборудование, большая подготовка – так что я уверен, эта вакцина должна быть хорошей.

– Сегодня нередко приходится слышать от людей, что они в принципе хотят привиться, но предпочитают дождаться чумаковской вакцины. Как вы считаете, они правы или нет?

– Это правильная позиция, я о ней говорил еще месяца три назад – что самой надежной выглядит чумаковская вакцина, в которой есть весь комплекс антител, поскольку там полный вирус идет в качестве антигена. Но вы видите, как долго она не готова? Это, во-первых, а во-вторых, эпидемиология – это наука соотношения рисков. И если вам 69, и вы собираетесь ждать чумаковскую вакцину, вы можете ее не дождаться, потому что до 30% людей этой возрастной группы болеют коронавирусом в тяжелой форме. Поэтому надо прививаться тем, что есть, и тем, что вам рекомендуют. Именно поэтому в США у пациентов нет выбора: человек приходит, и в данной клинике его прививают данной вакциной. Я был привит "Модерной", а мой сын "Файзером", особой разницы я не вижу, все вакцины хорошо работают, и всеми вакцинами надо прививаться – по показаниям и в соответствии с дозировкой, указанной в инструкции.

– А что можно сказать про "ЭпиВакКорону"?

– Она производится в Новосибирске, в огромном центре вирусологии "Вектор". Я знаю, что даже лично госпожа Анна Попова (глава Роспотребнадзора. – СР) привилась этой вакциной, что эта вакцина пропагандируется в Российской Федерации, но я должен сразу сказать, что нигде в мире подобной вакцины не используется. Вакцины, построенные на пептидах, в мире считаются бесперспективными. Работая много лет с пептидами, я был удивлен, когда была предложена такая модель. Данные о том, какая у этой вакцины структура, сколько было привито, сохраняются в секрете. Единственно, что я знаю, – это что антитела там очень трудно определить. Авторы говорят, что просто тесты не приспособлены, но если так, то непонятно, способны ли антитела, не определяемые тестами, защитить от вируса. В общем, ничего хорошего об этой вакцине я сказать не могу, но и ничего плохого о ней пока не знаю, кроме того, что есть инициативная группа, участвовавшая в испытаниях, и она написала открытое письмо, содержащее их негативные мнения, но это всего лишь обсуждение. А чтобы поддержать эту вакцину, у меня просто нет данных.

– Что вы скажете о вакцинах, которые уже на подходе: "Спутник Лайт" от РФПИ и Института Гамалеи, "Ковивак" Центра Чумакова и "Эпивак" от "Вектора"?

– Идея "Спутника Лайт" мне нравится: зачем делать две вакцинации, если от одной есть 70% защиты. Я понимаю, что вторая дает 90% защиты, но и это еще большой вопрос. Если у вас есть доказанная действенность вакцины в 70%, это уже очень прилично. Вообще, что нужно понимать в вакцинологии – это краеугольный камень, которого никто не понимает: что все эти испытания третьей фазы – это не эффективность. Все пишут – вакцина эффективна на 90%, на 92% – это абсолютная глупость. Потому что все три фазы – это опыт, и как любой опыт, он не определяет эффективность, он определяет то, что выражается английским словом efficacy, на русском и слова такого нет, оно переводится как действенность. Вы для третьей фазы испытаний делаете искусственный подбор огромных групп людей – например, берете молодых, здоровых, не пьющих, не курящих, выбранного возраста, веса – и все это вводите в условия вашего опыта, чтобы изучить действенность на здоровых людях, независимо от разных других факторов. А когда вы начинаете потом вакцинировать популяцию, вы уже вакцинируете большинство не таких людей, как в опыте, а совершенно обычных – и стариков, и любителей выпить. Таким образом, efficacy и третья фаза необходимы для перехода к изучению поствакцинальной эффективности. Мне очень важно знать efficacy – действенность, а потом эпидемиологи моего плана "идут" в обычную популяцию и смотрят, как в ней действует вакцина. Это почему-то невозможно никому объяснить – все думают, что вот мы получили после третьей фазы цифру 90% – и все. Но это 90% на искусственно подобранной группе, а что будет в популяции, можно узнать только после того, как вы начали эту популяцию массово прививать.

– А если все же вернуться к "Спутнику Лайт"…

– Я считаю, что данные по первой вакцинации очень приличные, и есть смысл вводить "Спутник Лайт" по многим причинам. Вторая доза имеет значение только для относительного небольшого числа людей. Представим популяцию в 100 человек – мы их привили "Спутником Лайт", пускай 70% оказались защищенными – и у вас не будет никакой эпидемии, таким образом, остальные 30% очень мало нуждаются в вакцинации. Второй момент: при введении вакцины два раза у вас, по крайней мере, вдвое вырастает риск осложнений. Дальше – при введении двух доз у вас вдвое возрастает стоимость кампании вакцинации. Дальше – сколько людей будет потеряно после первой вакцинации? Обычно 30% не приходит на вторую, таким образом, только одной введенной вакциной вы уже имеете 70% защиты. Все это говорит о том, что идея создания "Спутника Лайт" правильная, я бы хотел познакомиться с человеком, который рекомендовал эту идею – он умный, это в наше время большая редкость. Я всячески поддерживаю это начинание.

За что ругают российские вакцины

– Каковы основные претензии к тому, как делался "Спутник V"? В частности, его создателей упрекают в том, что было мало публикаций.

– Результаты доклинических испытаний были опубликованы в журнале "Ланцет" и подверглись резкой критике. Но, с моей точки зрения, она относилась к оформлению статьи. Статья была написана из рук вон плохо малограмотными специалистами в области вакцинологии, допустившими грубейшие ошибки в оформлении. В целом это вызвало ощущение малообразованного коллектива и большое сомнение в самой вакцине. Этот опыт был учтен группой из Центра Гамалеи, была приглашена голландская компания – специалисты по проведению испытаний не только вакцин, но и лекарственных средств. И вот когда в "Ланцете" была опубликована статья по третьей фазе, она была сделана грамотно, с соблюдением всех международных стандартов к исследованиям такого рода. И вопросы по статье о доклинической фазе были сняты.

– Получит ли теперь "Спутник V" международную регистрацию?

– Любая вакцина обязана быть зарегистрирована национальным органом. "Спутник" был зарегистрирован первым в мире российским национальным органом. С тех пор вакцина была лицензирована во многих других странах, и она подана на пререгистрацию в ВОЗ, но пока ее не получила – это займет определенное время. ВОЗ ждет данных по эффективности, они будут предоставлены, и тогда можно ожидать решения. Европейский союз пока не дал своего заключения. Все эти регуляторные моменты настолько политизированы, что отделить действенность вакцины от политики регистрации очень сложно.

– А правда ли, что "Спутником V" нельзя перепривиться?

– Вопрос не совсем правильный: аденовирусные вакцины используются для конкретного возбудителя, в данном случае для коронавируса, при этом они несут патоген, очень слабо иммуногенный – аденовирус. Тем не менее, если после его введения продолжать его использовать с другими патогенами или ввести третий раз против того же COVID-19, может нарастать число серьезных осложнений: аллергических реакций, идиосинкразии и т. д. Я не разделяю оптимизм авторов "Спутника", которые говорят: аденовирус настолько мало иммуногенен, что им можно повторно колоться. Я считаю, что если и делать такой эксперимент, то его надо делать так же серьезно, как испытание вакцины, и доказать, что не будет дополнительных осложнений, особенно тяжелых. Без этого использование этой вакцины третий раз я не считаю правильным.

– А другие вакцины можно вводить повторно?

– Я считаю, что этого нельзя делать ни с одной из вакцин, потому что у нас нет данных о числе осложнений при дополнительном вакцинировании. Повторяю, любая манипуляция с вакциной требует проведения третьей фазы исследований – и изменение дозы, и изменение частоты введения, тут нет места раздумьям на бытовом уровне.

Надолго ли с нами коронавирус

– Мы довольно часто слышали такие предположения, что коронавирус с нами останется навсегда, и мы будем от него прививаться сезонно, как от гриппа – значит, это не так?

– Но грипп – это совершенно другая болезнь, грипп все время меняется, и каждый раз меняется вакцина, и всегда бывает показано, что она действует и что она безопасна. Вполне вероятно, что так же будет и с COVID-19, но возможно, нам удастся остановить эпидемию в течение двух-трех лет массовой вакцинации. В общем, сегодня на этот вопрос ответить нельзя.

– Значит, есть надежда, что COVID-19 исчезнет?

– Надежда есть, но реально мы это увидим в течение двух-трех лет. Правда, я не поддерживаю идею о том, что он исчезнет – слишком он уже прошелся по человечеству: три миллиона умерших, а заболевших – мы даже не представляем, сколько миллионов. Я думаю, он останется у нас в популяции и продолжит давать тяжелую форму у пожилых, и это будет постоянной проблемой – как их защитить.

– Были специалисты, которые в начале эпидемии предполагали, что с течением времени ковид примет более легкую форму – почему этого не произошло?

– Думаю, потому что говорили молекулярные биологи, которые занимаются вирусами, а не вакцинологией и эпидемиологией. Просто люди на основании геномных анализов делают заключения о вещах, в которых они ничего не понимают.

– Насколько человечество научилось лечить ковид?

– Такого лекарства, как аспирин – чтобы выпил, и упала температура, от ковида не появилось, но в целом от начала эпидемии смертность даже от клинических форм ковида упала, по крайней мере, на треть. Если раньше из тяжелых, попадающих на ИВЛ больных умирало 80%, то сейчас умирает 50%. То есть протоколы лечения  совершенствуются, эффективность лечения тяжелых форм совершенно очевидна.

– На Западе сплошной карантин и локдаун, у нас все кипит, как будто пандемии и нет, в чем дело?

– Это связано с появлением английского штамма. Как только в России, в Петербурге появятся и начнут распространяться "новые" штаммы, все опять закроют.

– То есть это у нас временное послабление?

– Мне трудно сказать, потому что, судя по моим наблюдениям, я вижу, что по-прежнему остается вопрос о сезонности этого вируса, что у него есть сезон, когда он легче всего распространяется. С другой стороны, появление новых штаммов сдвигает эти сезоны, меняет закономерности, поэтому успеет ли новый штамм в Россию в этом сезоне или появится после лета, предсказать очень трудно, страна имеет большую протяженность. Но все равно его появление возможно.

– А какой сезон благоприятен для коронавируса?

– Это зависит от того, где вы находитесь. В Бразилии, например, сейчас начало сезона – очень сильный подъем заболеваемости, а у нас, в европейской части, конец сезона. Тем не менее появившийся в конце сезона новый штамм способен вновь активизировать передачу инфекции. Так произошло в Англии, Италии, Украине. Произойдет ли так в России или новый всплеск отложится до осени, мы пока сказать не можем, это зависит от многих факторов. В заключение прошу всех понять, что вакцинироваться надо, что пандемия далеко не закончилась, и необходимо защитить себя и своих близких.

Что с западными вакцинами

– Что вы скажете о западных вакцинах в первую очередь, AstraZeneсa, Pfizer и Moderna?

– AstraZeneсa относится к платформе "Спутника", за исключением того, что она использует не человеческий аденовирус, а аденовирус обезьян. Сравнивать, конечно, более правильно AstraZeneсa и "Спутник V". Две другие вакцины, Pfizer и Moderna, относятся к принципиально новому типу – это так называемые мРНК-вакцины. Они основаны на том, что человеку вводится в специальных оболочках мРНК – матричная РНК, на которой вырабатывается белок. Это ковидный белок – и к нему появляются антитела. То есть AstraZeneсa и "Спутник V" трудно сравнивать с Pfizer и Moderna, потому что они принципиально различаются по своему действию, и у них разные платформы – аденовирусная и мРНКовая. Но если российская вакцина на аденовирусной платформе обоснованно показала себя как вполне приличная вакцина, то AstraZeneсa все еще мучается, чтобы завоевать такое же положение. Дело в том, что с самого начала AstraZeneсa допустила ошибку" у них один и тот же вирус вводится дважды. В российской вакцине вводится вирус разных генотипов – так называемый 40-й и 5-й аденовирус человека, а у них – дважды один и тот же аденовирус обезьян, и это ошибка. И я с самого начала говорил, что это неправильно. Потому что, хотите вы или нет, но пускай очень малый иммунный ответ на аденовирус обезьян все равно есть, просто мы его определить не можем.

Очень важно понимать, что человек – не Бог: очень многие вещи мы не в состоянии определить, у нас даже не обязательно есть для этого инструменты. Таким образом, при первом введении AstraZeneсa появляется ответ на вектор, а это мешает выработке белков ковида при втором введении. Вектором называется любой вирус или бактерия, в которую встраивается последовательность искомого вируса, на который потом вырабатываются антитела. Вектор – это носитель. Например, матричная РНК идет на крохотных наночастицах, покрытых жиром, но так как у нас в России пока тяжело сделать такие наночастицы, то мы это сделали на аденовирусе. А у чумаковской вакцины нет никакого вектора, там просто вирус сам по себе. Но AstraZeneсa использует в качестве вектора аденовирус обезьян. И поскольку на первую прививку есть ответ, они увидели, что после второй прививки ничего не происходит, кроме осложнений. Теперь они отодвинули ее на три месяца, но я не думаю, что это им поможет. Так что из четырех основных вакцин, о которых мы говорим, наименее впечатляет AstraZeneсa. Европейский союз решил делать одну вакцину на всех, и они с ней пролетели – это вообще-то позорище, с моей точки зрения. В России – три, четыре вакцины на выбор, в Китае пять, в США уж не знаю сколько – и правильно: а вдруг что-то пойдет не так. Но наши европейские коллеги были настолько самоуверенны, что сделали одну вакцину для всех – и вот результат.

– Значит, когда говорят, что нападки на вакцину AstraZeneсa – это просто проявление войны вакцин – это не так?

– Конечно, надо иметь в виду, что мировой рынок вакцин – это где-то под четверть триллиона долларов. Это такой пирог, что если кого-то заметят в какой-то слабости, то уж, конечно, мимо не пройдут. Поэтому, как только было показано, что AstraZeneсa имеет проблемы, слежение за ней стало гораздо пристальнее, и тут сразу много чего выяснилось. Это самая проблемная из всех вакцин, и естественно, что при таком жестком соревновании ее конкуренты этими проблемами пользуются. Эти проблемы, может, и не настолько страшны, но тем не менее они существуют. Кстати, вот "Спутник" все время очень хочет попасть в европейские страны, не понимая, что европейское слежение за осложнениями вакцин лучшее в мире, и сколько там у них найдут осложнений – это я хочу посмотреть. Они в порыве патриотического восторга, что они первые в мире, теперь хотят выйти на такой рынок, где за ними будут настолько скрупулезно следить… Смотрите, ребята, как бы не вышло неприятности! Спокойнее надо быть, короче говоря.

Что будет, когда появятся новые штаммы

– Когда появятся новые штаммы, не станут ли вакцины бесполезными – или в них заложена возможность корректировки?

Пока можно сказать, что такой штамм не появился, но отрицать возможности его появления мы не можем

– COVID-19 – это высокомутирующий вирус, у него сотни мутаций в неделю, но не все они для него полезны. Выгодные для вируса мутации, такие как английский или южноафриканский штамм, появляются относительно редко. И относительно редко они становятся существенными в проценте циркулирующих вирусов. Но поскольку это зоонозная инфекция и ее нормальные хозяева – летучие мыши, то бытовой перескок на людей произошел из-за способности вируса к мутации, и он будет продолжать приспосабливаться к людям, то есть мутировать постоянно. Приведет ли это к появлению штаммов, которые будут уклоняться от иммунитета, вырабатываемого к начальному вирусу, мы не знаем. Но такая вероятность, особенно для S-белка, который сейчас используется во всем мире, вполне реальна. Пока доказательств этому нет, кроме небольших работ о том, что AstraZeneсa дает в Южной Африке только 50% защиты, в отличие от своих обычных 70%. Но Pfizer и Moderna дают свои обычные 92%. Так что пока можно сказать, что такой штамм не появился, но отрицать возможности его появления мы не можем.

Безопасно ли прививаться

– Многие сейчас настороженно относятся к вакцинации – как вы считаете, опасна ли она на самом деле?

– Сейчас основная вакцина в России – это "Спутник V", и уже есть большая группа привитых. Сообщений о тяжелых осложнениях не поступает, поэтому говорить об опасности этой прививки не приходится. Но есть несколько вопросов, во-первых, а насколько хорошо поставлено слежение за привитыми, насколько мы уверены, что нет осложнений. Ответа у меня нет: информация об этом недоступна для невовлеченных людей. И, во-вторых, есть ограничения, прописанные в инструкции вакцины, и, конечно, их нарушать нельзя. В остальном негативных сообщений я не встречал, все мои родственники в России привились, включая самых пожилых, и у них все хорошо.

– Есть телеграм-канал "Народные отчеты о вакцинации от COVID-19" , там говорится о наиболее типичных реакциях у привитых: температуре, боли в месте введения, сонливости, слабости. Как вы относитесь к таким народным отчетам?

– Они, конечно, имеют смысл, но такой же, как парикмахер относится к стилистике актеров Голливуда. Да, знать об этом интересно, но сразу хочется спросить: все эти реакции у какого процента привитых? Более того, в статье в "Ланцете" четко написано, что часть из этих осложнений наблюдается у 1% привитых, но в контрольной группе их количество было даже выше. То есть человеку делают пустой укол, он очень переживает и говорит, что его знобило всю ночь. Поэтому относиться к этому надо серьезно, дилетантские сообщения важны для удовлетворения любопытства публики, но к научному подходу это не имеет отношения.

– Можно ли сказать, что все эти вакцины – и российские, и западные – вакцины первого поколения, стоит ли ждать более совершенных вакцин второго, а может, и третьего поколения?

– Это правильный вопрос. Более того, я вам скажу, что эти наши вакцины – не только первого поколения, это вакцины военного времени. Они проверялись по "законам пандемии", они были сделаны гораздо быстрее, что подразумевает срезание углов в этих проектах. Но это было объяснено тем, что люди умирают, и поэтому определенные риски были допущены всем международным сообществом вакцинологов, для того чтобы получить вакцины как можно быстрее. То есть ответ на ваш вопрос – да. Ответ на вопрос, стоит ли ждать более совершенных вакцин второго поколения – тоже да. Что будет называться вакцинами третьего поколения, я не знаю, но я считаю, что те вакцины, которые у нас есть сегодня, будут циркулировать до тех пор, пока не оправдают те финансовые вложения, которые были сделаны для их получения. Следующему поколению вакцин будет достаточно сложно выйти на рынки, но это произойдет все равно.

Источник