НОСТАЛЬГИЯ ПО КАРТОШЕЧКЕ С СЕЛЁДОЧКОЙ

Среди моей "кулинарной ностальгии" почётное место занимает наш семейный, традиционный, воскресный завтрак. У японцев есть "чайная церемония", а мы чем хуже? Вот и решил рассказать вам о церемонии-селёдочной.

Жили мы одной большой толпой-три семьи в трёх комнатах. И кухня, как и в каждой нормальной советской семье, была конечно центральным местом всей квартиры. Именно на большом кухонном столе, почти каждое воскресенье, и происходила селёдочная церемония. С раннего утра вся кухня наполнялась запахами и парами варенного картофеля, в мундирах конечно. Немного позже бабушка начинала разделывать селёдку. Ни какие филе и прочие фокусы, тогда ещё не практиковались. Отборная атлантическая сельдь, (отдадим ей честь назвав официальным именем), просто нарезалась крупными кусками и обильно приправлялась уксусом и кружочками репчатого лука. Вся семья в полном составе, нетерпеливо ждала когда наконец в центре стола появится кастрюля или казанок, с дымящейся рассыпчатой картошечкой, в полопавшихся мундирах.

Потом все точно по приказу, бросались вылавливать обжигающие картошины, и перебрасывая с ладони на ладонь, чтобы не обжечься, торопливо очищали их от коричневой кожицы (казалось почему бы не подождать пару минут, пока остынут). Здесь кончалось единство, и едоки делились на три категории. Первая, предпочитала постную картошку- вторая, удабривала её кусочками сливочного масла. И третья, к которой принадлежал и я-обильно поливало всё это яство, включая и селёдку, подсолнечным маслом. Не бутылочным-а бочковым, на разлив. Я ещё застал такие времена-пахучая, мутно-тёмная, с обязательным осадком на донышке, прекрасная украинская "Олия".

Впрочем согласие восстанавливалось довольно быстро-когда наконец у всех были полные тарелки, и в возникшей внезапно тишине, наполнялись стопочки беленькой. Первый заход пили все, даже я пацан, получал свою законную грамульку. Стопочки конечно поднимались ещё несколько раз, но только взрослыми мужчинами-а главное начинался семейный парламент. Все новости прошедшей недели, встречи, слухи, проблемы, политика и "текущий момент"- становились и моим достоянием именно в воскресное утро, за кухонным столом.

Понятно что времена года, вводили определённые изменения в этот рацион. Летом добавлялся овощной салат-крупно порезанные помидоры и огурцы, смачно помеченные чёрным зернистым перцем, (не путать с израильско-арабским вариантом), и рассыпанные по всему столу пучки зеленного лука и молодой редиски.

Зимой, что греха таить -аппетитные шматки украинского сала.

Время от времени, появлялись натёртая редька со шмальцем, тюлечка и килька пряного посола, крутые яйца- да разве все и припомнишь-но центральным блюдом, все же всегда оставалась селёдка с картошкой. О сельди надо конечно добавить отдельно, так как вокруг неё и разгоралось всё пиршество. Покупалась она не на базаре, а в самом что ни есть обычном районном гастрономе-бочковая, малосольная, истекающая жиром (особенно спинка), вся в тёмных шариках-горошинах душистого перца. Разные были времена, иногда в магазине сверкали лишь пустые полки, всё было в дефиците-но атлантическая сельдь была всегда!

Я с детства любитель селёдки-вкушал её и в Европе, и даже в самой селёдочной Голландии. Всякие есть, на любой вкус и в любой нарезке-солёные и копчённые, в маринаде и в соусе, пряные и сладкие-но воскресную селёдку моего детства, нигде так и не нашёл!

http://ohgirl.ru/kartoshechka-...

Джон Шемякин: Ода селедке [пятничное]

Хорошо от­дох­нуть недель­ку по-ста­ро­ре­жим­но­му: без эти­хва­ших­эн­тор­не­тов и всяких СМИ. Воз­вра­ща­ет­ся былое здо­ро­вье, очи­ща­ют­ся чакры, и чув­ству­ешь, что твой дух как ни­ко­гда близок к про­свет­ле­нию. Но за окном мороз, тяп­ни­ца, и можно за­гля­нуть на АШ. А что тут? Да почти как обычно, только слегка по­вы­сил­ся накал вы­ступ­ле­ний. Но так всегда, когда ма­хо­вик оче­ред­ных ре­прес­сий на­би­ра­ет мак­си­маль­ные обо­ро­ты: неми­ну­е­мо вско­ро­сти вы­пи­ли­ва­е­мые идут в по­след­ний бой, щедро рас­хо­дуя на­бро­сы. Два-три новых тролля, де­сят­ка два ин­те­рес­ных пуб­ли­ка­ций и полное от­сут­ствие зна­чи­мых но­во­стей - ра­ду­ю­щая глаз рутина и ста­биль­ность. Посему ду­ше­спа­си­тель­ное вам от Джона Алек­сан­дро­ви­ча.

► Се­лед­ка велика не тем, что сама по себе пре­крас­на. А она пре­крас­на. Кто на­пом­нит мне о море среди степи? Кто за­ста­вит меня думать, что ржаной хлеб, пост­ное масло и лук со­зда­ны друг для друга? Сбоку мнется из пакета май­о­нез. Кар­то­фель тут же гру­дит­ся. И мы, мол! И мы! Сейчас сбе­га­ем за свек­лой! Она готова! Ждёт, хво­стик, вон, от­стриг­ла себе! В город хочет!

Для меня сельдь - свя­зу­ю­щая суб­стан­ция. Пятый эле­мент. По латыни - квинт­эс­сен­ция. Не слу­чай­но Мила Йо­во­вич и сельдь так похожи, если смот­реть на них гла­за­ми, пол­ны­ми любви.

Просто всё в гео­гра­фии моей внут­рен­ней. Сельдь ( и важно от­ме­тить - ат­лан­ти­че­ская) свя­зы­ва­ет рожь моей скуд­ной от­чиз­ны, горь­кий лук труда и кар­то­фель с под­сол­неч­ни­ком из Вест-Индии. Свя­зы­ва­ет в про­стое и ве­ли­кое со­зву­чие. Хо­ро­ший че­ло­век - не тот, кто просто хо­ро­ший, а тот, при ко­то­ром даже я ста­нов­люсь лучше. Сидели люди, за­хо­дит хо­ро­ший че­ло­век, и вот уже ком­па­ния сразу, сразу ве­се­лье, муд­рость и кра­со­та. Уют. С се­лед­кой никто не стал хуже. С се­лед­кой всё ста­но­вит­ся лучше, по­нят­нее и проще. Мудрец обод­ря­ет дурака, дурак уте­ша­ет Канта. Сидят, макают хлеб в се­ле­доч­ное на дне се­ле­доч­ни­цы. По­ни­ма­ют друг друга.

Сельдь - это мост между кон­ти­нен­та­ми. Это ре­ву­щие со­ро­ко­вые широты. Это то, что за­став­ля­ет думать про стран­ствия, океан и го­ри­зонт. Стрел­ка внут­рен­не­го ком­па­са. Сидишь в степи своей. А се­лед­ка тебе ука­зы­ва­ет, что есть, кроме ды­мя­щей­ся Бе­ло­гор­ской кре­по­сти, куда въез­жа­ет под скрип ви­се­лиц бо­ро­да­тый им­пе­ра­тор Пётр Фе­до­ро­вич, ещё и Ис­лан­дия, Доггер-банка, бочки, мачты, биржа и фон­та­ны китов. Что можно ещё вы­рвать­ся. Кстати и ра­зум­ное ко­ли­че­ство водки тут только в помощь. Что на­ме­ка­ло людям моей земли, что есть такой Санкт-Пе­тер­бург, го­су­дарь-ев­ро­пе­ец в тугих ло­си­нах и Ака­де­мия наук при нём? Только се­лед­ка.

Хлеб го­во­рит, что есть бог, май­о­нез - что есть и диавол. А се­лёд­ка утвер­жда­ет, что есть между ними путь для че­ло­ве­ка.

Се­лёд­ка при ка­жу­щей­ся про­сто­те па­ра­док­саль­на. Что лучшее после по­ко­сив­ше­го­ся на та­рел­ке куска торта, со­жран­но­го чуть вто­ро­пях? То-то. Се­лед­ка - лучшее. Торт лишает сил. Рот об­во­ла­ки­ва­ет немыс­ли­мая сла­дость. Мозг от­клю­ча­ет­ся. Взгляд ста­но­вит­ся за­мас­ле­но пре­сту­пен. А се­лёд­ка после торта воз­вра­ща­ет нрав­ствен­ное рав­но­ве­сие. Она чест­ная. Она го­во­рит: с тобой все нор­маль­но, это время такое, скоро прой­дёт.