Терри Пратчетт

Родился: 28 апреля 1948 г., Беконсфилд, Бакингемшир, Великобритания Умер: 12 марта 2015 г., Великобритания 

Терри Пратчетт (англ. Sir Terence David John Pratchett, ) — популярный английский графоман, серьёзно работавший в несерьёзном жанре. В списках и опросах о «лучшем английском писателе современности» занимает, как правило, почётное второе место (после Сами-знаете-кого), хотя, по мнению многих, достоин первого.

Дядюшка Терри среди прочих писак выделяется своеобразным чувством юмора, а также высоким интеллектом и эрудицией, которые не стеснялся демонстрировать в книгах, а также огромным количеством этих самых книг[1].

Практически все книги посвящал жене Линн и дочери Рианне, которая в некоторой степени пошла по стопам отца и стала писать сценарии к видеоиграм (зря). Так, стебущий всевозможные фэнтези-игры (и не только игры) Оверлорд 2 обязан своим сюжетом именно ей. Также приложила руку ко всевозможным бедам Ларисы Кротовой на Яматайском острове. Объект лютого почитания множества адыкватных фонатов.

С 2007 был болен редкой ранней формой болезни Альцгеймера. В связи с этим подписал бумаги на эвтаназию, в поддержку которой вообще неоднократно выступал. С 2012 писать не мог, диктовал произведения своему помощнику.

Собственно, все книги являются стёбом в разных пропорциях над историческими государствами («Пятый слон», «Пирамиды»), общественными явлениями и проблемами («Опочтарении», «Мелкие боги»), фэнтозийными книгами («Цвет волшебства», «Безумная звезда»), классикой английской литературы («К оружию! К оружию!», «Вещие сестрички»)…

Большое количество смекуёчков на тему физических/математических явлений. Например, неожиданный взгляд на кота Шрёдингера в произведении «Кот без дураков». Ловление лулзов над парадоксом из апорий Зенона[2] или над гипотетическими сверхсветовыми частицами — тахионами (физика Плоского мира такова, что свет здесь ОЧЕНЬ медленный, а значит, тахионы здесь вполне реальны). Красное смещение: мир для наблюдателя, движущегося со скоростью больше 100 миль в час, что дохуя быстро для Плоского мира, уже окрашивается спереди в красный цвет, а сзади — в синий по вышеуказанным причинам. Магическое поле, обладающее свойствами электромагнитного (железо здесь плохо влияет на магические создания) и гравитационного[3], а также «критической массой магии», неиллюзорно намекает на ядерную физику.

А чего только не творилось в Плоском Мире: вампиры закалялись святой водой; тролли, как ночные создания, жили от заката времён до рассвета, а как «думающие куски камня» с кремниевым мозгом — получали резкий бонус к интеллекту в замороженном состоянии, etc.

Смерть мужского пола, уговаривающий персонажей скорее отдать концы, а то у него плотный график, видите ли. Причем уговаривающий С ЗАЖАТЫМ ШИФТОМ. (На самом деле не с шифтом, а капителью. Но в большинстве русских изданий текст Смерти всё равно невозбранно набран заглавными.) Это у него такая манера разговора. Он как-то признавался, что порядком устал уже так говорить, но ничего поделать не может: работа обязывает быть торжественно-громогласным. В аудиокнигах эта «манера разговора» исполняется с помощью психотронного звукового фильтра, от которого сворачиваются в трубочку уши и выпадают зубы.

Неприличная песня про ёжика — один из главных мемов цикла про ведьм. Причём везде упоминается только в виде полунамёков, что оставляет фанатам простор для творчества.

«На волшебном посохе нехилый набалдашник» — аналог песни про ёжика, но для магов.

Хэвлок Витинари, патриций Анк-Морпорка — аллюзия на легендарных политиков Ришелье и Макиавелли. Эталонный, безупречный тролль общемирового масштаба. Создал себе репутацию тирана и диктатора, обойдясь без массовых расстрелов, с чего имеет PROFIT и лулзы. На упрёки уязвлённых граждан с невинным видом отвечает «Ну я же тиран, мне можно». Развлекается тем, что периодически демонстративно позволяет себя свергать, сажать в тюрячку и даже выпиливать — но конец, само собой, предсказуем.

Очень узнаваемая сцена битвы двух големов в производственном цехе («На глиняных ногах»). Ну и голем-полицейский как намёк — там же [4].

В книге «К Оружию! К Оружию!» есть собака по имени Фидо — пудель, предводитель бродячих собак[5].

Во многих книгах в основе сюжета лежат реальные исторические города, страны, события или процессы, но замаскированные под другие страны, события или процессы.

Для тех, кто не догадался: Анк-Морпорк — это либо Лондон разлива 1610—1690, либо Нью-Йорк XX века (в разных книгах по-разному). От Лондона — самая загаженная река Европы ака Темза, от NY — ЗАПАХЪ (ТМ) СВОБОДЫ (R), вырубающий мозг насмерть, прозвище Большой Койхрен в пику известному Big Apple. Шутка про Брод-Авеню с театром Дискуум относится к обоим городам. Наличие Гильдии воров и убийц таки близко к исторической правде[6].

Интересные времена — средневековый Китай, круто замешанный со средневековой же Японией и замаскированный под Россию периода нашествия монголов.

Пятый слон — Россия периода петровских реформ, замаскированная под Германию периода Бисмарка.

Мелкие Боги — противостояние католицизма и протестантизма (данная книга выдала в Пратчетте протестанта).

Опочтарение — проблема рейдерства, замаскированная под проблемы почтовой службы.

Ведьмы за границей — Орлея как прикол над Южными Штатами (Луизианой в частности), болота и толстые негроповарихи в комплекте с вуду.

Гномы — жирный намёк на евреев, тогда тролли занимают место арабов. Вообще, вместо межнациональных конфликтов на Диске популярны межвидовые.

Нак Мак Фиглы до некоторой степени являются аллюзией на фрименов из Дюны. Воинственность и некие аналоги Преподобной Матери и Воды Жизни прилагаются.

Эпические события типа схлопывания вселенных, протечки реальности между мирами, драк на голых руках с драконами, встреч с древними тварями, которых боятся даже боги, использование заклинаний, нарушающих пространственно-временной континуум…

Список творений

Тут всё очень-очень сложно. Дело в том, что в цикле нет единой хронологии (несмотря на тщетные попытки фанатов её построить) и главного персонажа — тысячи их, и пересекаются они в самых разнообразных сочетаниях. Самый простой способ не наткнуться на отсылку к непрочитанному роману — читать книги в порядке выхода, ибо Пратчетт ссылок заранее для будущих романов не делает.

Тем не менее, можно выделить несколько подциклов, каждый из которых хорош по-своему.

Основные подциклы:

Ринсвинд ака Валшэпник — цикл про не умеющего колдовать волшебника. Временами к нему присоединяется Коэн[7]-Варвар — по-прежнему великий герой, несмотря на свой преклонный возраст и отсутствие собственных зубов. Цикл посвящён стёбу над жанром героическо-магического фэнтези. Первый роман — «Цвет Волшебства».

Следует отметить, что это — первый роман о «Плоском мире» вообще, поэтому самые доставляющие персонажи (Смерть, Патриций, профессура Незримого Университета) выписаны в нём менее удачно, чем в последующих томах.

Особо тут выделяется винрарный Последний герой.

Когда-то давным-давно великий Герой украл у богов Огонь. С тех пор всё изменилось. Герои стали… устаревать. Они по-прежнему непобедимы и всё такое, но их становится всё меньше и меньше… и меньше… А новые не рождаются. И вот однажды Коэн-Варвар поглядел со своего трона Агатеанской Империи на своих подданных, на великую и ужасную Серебряную Орду, и понял, что они — последние. И после них не будет никого. А значит, именно на них лежит Последний Долг Героев — вернуть богам Огонь. С процентами!!!

„Последний герой“

Роман — а скорее, повесть — издаётся исключительно как подарочное широкоформатное издание, богато снабжённое иллюстрациями товарища Кирби. Рисунки откровенно доставляют. Также насмешки над фентези и эрпоге.

Ведьмы — цикл про Ланкрских ведьм, главная фишка — стёб над психологией и литературными архетипами. Первый роман — «Творцы заклинаний». В цикле имеется неимоверно доставляющий кот Грибо, воплощение всех пороков от агрессивности до сексуальной озабоченности. В книге «Ведьмы за границей» был впервые превращён в человека, прибавив к списку прежних достоинств еще и «сальную, дьявольскую сексуальность», чем вызвал восторженное обожание ещё большего числа женской половины фэндома.

Смерть (а также его ученик Мор, приёмная дочь Изабель, внучка Сьюзан и, сука, няшный Смерть Крыс) — цикл про, собственно, Смерть. И про справедливость — потому как, хоть сам Смерть и заявляет «Справедливости нет. Есть только я», на деле он — тот ещё моралофаг. Первый роман — «Мор, ученик Смерти». Сам СМЕРТЬ считает, что в этом мире всё плохо, кроме кошек. Но любит карри и своего коня (в отечественном переводе конь превратился в кобылу) Бинки, причем на вопрос обывателя, что, мол, он думал, у смерти будет лошадь-скелет или огненный конь, ответил, что, дескать, скелеты дюже неудобные и от них зад болит. А огненные лошадки постоянно ему сжигали конюшню КЕМ.

Городская стража — нуар-детективы Плоского Мира. Основные темы — бедные/богатые, честность, стёб над нацбольшинствами, власть и ответственность, личное и важное. Повальные алкоголизм, коррупция и тупизна в правоохранительных органах. Первый роман — «Стража! Стража!». После и во время романа «Патриот» лихо съезжает на международную политику и всякие странные модели устройства других государств («Пятый слон» и «Монстрячий взвод»).

Индустриализация — романы, связанные с появлением в Плоском Мире «новых» технологий, с уклоном в стимпанк. Первый роман — «Движущиеся картинки».

Книги для детей — для многих будет новостью, что Пратчетт писал преимущественно для взрослых. Специально для детей есть всего четыре романа. Вне сеттинга «Плоского мира» есть ещё «детский» (именно что условно) цикл про номов («Truckers», «Diggers», «Wings»), цикл про Джонни Максвелла («Only You can Save Mankind», «Johnny and the Dead», «Johnny and the Bomb») и новый роман «Nation». Начать читать можно с «Морис и его учёные грызуны».

Тиффани Болит — цикл, логически продолжающий цикл про ведьм с теми же персонажами, но с новой главной героиней — лоли-ведьмой, идущей к успеху.

Мойст фон Липвиг — продолжение цикла «Индустриализация», но с новым центральным персонажем — местным великим комбинатором которого Витинари в обмен на помилование заставляет реформировать госучреждения (сначала почту, затем казначейство), а потом и строить первую на диске железную дорогу.

Страны и культуры Плоского мира. Например, можно почитать «Пирамиды», «Мелкие Боги» — собственно, о вере — и «Пехотную балладу» про войну.

Наука Плоского Мира — четыре романа с научно-популярными вставками, описывающие науку ВНЕЗАПНО не Плоского Мира, а очень даже нашей сраной Земляшки: теории происхождения всего вокруг, эволюцию, историю и пр. Написаны совместно с двумя британскими учёными, которые весьма просто и остроумно объясняют полезные для общего развития вещи.

Добрые знамения — отличная вещь, написанная в соавторстве с Нилом Гейманом. Стёб над тотальным апокализдецом, наступающим с приходом в мир Антихриста.

Экранизации

Мультсериалы Soul Music (1997) в семи и Wyrd Sisters (1998) в шести сериях. Очень даже доставляют. Смерть в обоих мультфильмах славно озвучил Кристофер «Саруман» Ли.

Двухсерийный Terry Pratchett’s Hogfather — (2006). Практически дословная экранизация одноимённой книги. Из-за малого бюджета похожа на театральную постановку, потому выглядит довольно скучновато. Но для фанатов однозначный вин.

2-серийный Terry Pratchett’s The Colour of Magic (2008). Довольно слабая ТВ-экранизация первых двух книг из цикла о Ринсвинде. Бюджет выделили побольше, чем в прошлый раз, и спецэффектов стало много, но вышли они довольно корявые. Фильм не менее стёбный и пофигистичный, чем сама книга, но техническая сторона и мискаст Ринсвинда портят впечатление. Зато Смерть снова озвучивает Кристофер Ли!

2-серийный Terry Pratchett’s Going Postal (2010). Авторы наконец-то нашли золотую середину между павильонами и спецэффектами. Однозначный вин!

Во всех телефильмах Терри Пратчетт сыграл эпизодическую роль в финальной сценке (Игрушечных дел мастера, космозоолога и почтальона соответственно).

Vidya Games

Первая игра по Пратчетту появилась ещё на Спектруме и Commodore64 — текстовый квест The Colour of Magic. Позже появились 3 point-and-click квеста разной степени винрарности для PC и Playstation — Discworld и Discworld II, где игрок управляет самым известным персонажем серии, Ринсвиндом, и Discworld Noir, винрарно пародирующий штампы детективов и фильмов-нуар (здесь игрок — в роли «единственного в Анк-Морпорке частного детектива», в книгах он не встречается). Также одним немцем был создан мод на Europe Universalis 4, где весь игровой процесс проходит в мире Плоского мира. Так-то.

Вторичные ссылки

Сам Пратчетт, а также подозрительно напоминающие его аффтары сериальных творений подобного жанра, уже несколько раз появлялся в качестве вспомогательных персонажей в современной фантастике, всё больше киберпанкового характера, ибо представляет собой ну очень характерное и узнаваемое явление современной культурной жизни. В «Конце Радуг» Винджа есть даже упоминание о том, что на микророялти от своих книг Пратчетт «скупил половину Шотландии». Там же имеется некий культовый писатель Гачек, сильно напоминающий сабжа.

Исторические параллели

Несмотря на то, что в странах Плоского мира время от времени угадываются некоторые черты типичных государственных образований этого глобуса, однозначно их соотнести не получается, так как разные куски шарика в разные периоды своей жизни были очень похожи друг на друга, и пойди разберись, о чём речь:

Агатовая Империя = Китай (7 царствие) + Япония (3 сёгунат);

ХХХХ = Австралия (хотя сам Пратчетт в эпиграфе к одной из книг утверждал, что это просто странное и не похожее на знакомые нам земли место, но мы-то знаем);

Эфебе = Древняя Греция (хрен поймёшь, малая, большая или какой осколок);

Щеботан = типичный город средневековой Западной Европы, скорее всего, Париж;

Джелибэйби = Древний Египет без гражданской войны, но с упадком, похоже, Новое Царство;

Орлея = Новый Орлеан;

Ланкр = Восточная Европа;

Hub Mountains = Скандинавия + Киммерия + Гиперборея;

Лламедос = Уэльс;

страны Клатча = арабские страны в лице Фатимидов (Африка), турки после захвата уйгуров или государство мамелюков;

империя Тецумы = инки + майя + ацтеки (или кто-то ещё наподобие).

В общем, кусочки нашей бедной Земли складывают безумную мозаику из несоответствий географии и временных интервалов пратчеттовскому миру. Пусть не сразу, но нашлось там место и для частей России. Впервые троллинг чего-то русского, пожалуй, обнаруживается в произведениях «Пятый слон» и «Интересные времена». Первое повествует о том, как в неведомой стране Убервальд обнаружились некоторые характерные, до боли знакомые нам черты: бескрайние пространства, ведётся добыча полезных углеводородов (жир пятого слона, в незапамятные времена упавшего с большой высоты) и двуглавая летучая мышь на гербе. Но название страны — Überwald — дословно переводится как «Сверхлес», также имеется некоторая аллюзия на Трансильванию. Население соответствует названию — упыри и вервольфы. Под землёй — гномы. Люди тоже есть и с переменным успехом пытаются изменить свою биологическую нишу.

Топонимика и этимология имён в основном немецкие, у вампиров с отсылками к центральной и восточной Европе. Правит династия оборотней с отсылками к Пруссии, вампиры живут кланами в замках и с книги «Carpe Jugulum!» переживают массовый разрыв шаблона. Гномы вообще плевать хотели на границы над землёй, их королевства размещены и разграничены подземно (смотри «Witches Abroad»). Пианисты старались как могли, но перевести такое произведение с сохранением всего жира — нереально. Überwald в целом — стёб над территорией от Рейна до Дуная или над Петровской Россией, когда в одном государстве якобы сразу существовало от 3 до 5 общин, живущих по совершенно разным законам и клавшим болт на законы других общин. Всё это даёт изрядную картину того, как эталонное английское небыдло представляет себе отдалённую от них часть Эуропы. Впрочем, этим и доставляет. По соседству с Убервальдом ещё есть Борогравия — такая сферическая в вакууме восточноевропейская диктатура-антиутопия.

Также есть «Интересные времена», которые вроде бы про Китай, но в описании Агатовой Империи видны толстые намёки на КНДР или на сталинский СССР: народу пудрят мозги про то, что за пределами государства варвары и демоны, а народ вовсю читает samizdat (так в оригинале!) про прекрасную жизнь в светлом заокеанском Анк-Морпорке, где свобода и вкусные сосиски Достабля.

Не стоит забывать также и трёх сестер из «Пятого Элефанта», которые хотели выпилить вишнёвый сад, а одному из героев отдали тоскливые и совершенно бесполезные штаны дяди Вани.

Алсо, рассуждения говорящего пса Гаспода некоторые аноны считают похожими на рассуждения Шарикова.

http://lurkmore.to/Терри_Пратч...

ЦИТАТЫ:

Люди — интересные существа. В мире, полном чудес, им удалось придумать скуку.

Ненависть — это любовь, повернувшаяся спиной.

Итак, все в этом мире шло своим ходом — за исключением всего остального, что решительно шло наперекосяк.

По идее, любой брак можно сделать счастливым — отруби молодоженам головы, как только они на венчании скажут «да», и всего делов.

Не всякое имя клеится к человеку. Имя должно быть таким, чтобы в нем было удобно мыть полы.

Грех — это когда относишься к людям как к вещам.

Глупо надеяться совершить что-то глобальное, например, установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше. К примеру, застрелить кого-нибудь.

Ужасно, когда находишь в своей голове интересные вещи и не знаешь, что они там делают.

Человек, которого можно купить, как правило, ничего не стоит.

Каждая работа выглядит интересной — пока ей не займешься.

Люди согласны ждать спасения довольно долго, но предпочитают обедать в срок.

Люди, которые ни в ком не нуждаются, нуждаются в том, чтобы люди вокруг видели, что они абсолютно ни в ком не нуждаются.

Котам следует давать короткие имена, которые не стыдно выкрикивать по ночам на всю округу.

В жизни всегда есть место подвигу. Главное — держаться от этого места подальше.

Если бы кошки были похожи на жаб, мы бы очень быстро поняли, какими мерзкими, жестокими существами они на самом деле являются. Стиль. Вот что люди помнят.

В общем, у нас большой опыт отсутствия опыта.

Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень четкое направление.

Иногда человек смеется, потому что в душе больше нет места для слез.

Есть смерть и есть налоги, только налоги гораздо хуже, потому что смерть случается один раз в жизни, а налоги — каждый год.

Что же это за жизнь, когда приходится постоянно плыть, чтобы остаться на одном месте.

Иногда приходится творить добро, чтобы наказать человека.

Только твёрдо стоящий на ногах человек способен строить прочные воздушные замки.

Нет ничего более ужасного, чем человек, который собирается оказать миру услугу.

Ненормальное всегда становится нормой — главное, дать ему немножко времени.

Действительно важные вещи никогда не записываются, потому что о самом важном люди всегда помнят и не забывают.

Хаос всегда побеждает порядок, поскольку лучше организован.

Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное — отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой.

Иногда единственное, что ты можешь сделать для людей — это поприсутствовать.

Будь осторожен в своих желаниях, ведь неизвестно, кто может их услышать. Или что.

Никто не любит сидеть по уши в дерьме, а цветы — тем более, вот и растут.

Жизненно важный ингредиент успеха — это не знать, что задуманное вами невозможно выполнить.

Слухи — это информация, продистиллированная настолько, что она способна просачиваться сквозь что угодно и куда угодно. Слухам не нужны двери и окна, иногда им не нужны даже люди. Они свободно порхают по воздуху, не касаясь человеческих губ и прямиком перелетая из уха в ухо.

Зло, как правило, не дремлет, и, соответственно, плохо понимает, почему вообще кто-то должен спать.

Он всегда недолюбливал людей, которые «никого не хотели обидеть». Удобная фраза: произнес ее — и обижай кого хочешь.

Иногда стекло вынуждено блестеть ярче бриллианта, потому что больше нуждается в самоутверждении.

- Разумеется, — подтвердил лорд Витинари. — Мои мотивы, как всегда, абсолютно прозрачны. Гьюнон подумал, что «абсолютно прозрачны» может означать одно из двух: либо эти самые мотивы видны насквозь, либо их просто нельзя увидеть.

Нянюшка Ягг заглянула под кровать - на тот случай, если там вдруг спрятался мужчина. Никогда не знаешь, где повезет.

- О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?

- Да, — горько отозвался волшебник. - Мы.

Траймон знал о правилах все и всегда считал, что они существуют только для того, чтобы их придумывать, а не затем, чтобы им подчиняться.

Как хорошо и спокойно знать, что боги есть. И как страшно понять, что они уже здесь.

Этот старый мир весьма забавен. Над ним нельзя не смеяться. Ведь если не смеяться, можно сойти с ума.

Глупые люди бывают способны сделать то, о чем умные не осмелятся и подумать.

Перед рассветом всегда темней всего.

Слова – лакмусовая бумажка, определяющая тип разума.

Вся беда с невообразимыми ужасами состоит в том, что их легко вообразить…

- У нее будет куча проблем.

- НАСКОЛЬКО МНЕ ИЗВЕСТНО, В ЭТОМ И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ СМЫСЛ ЖИЗНИ.

Жизнь - не более чем привычка.

Она вела крайне скромный образ жизни, доступный лишь невероятно богатым людям.

Гордость – это, конечно, здорово. Но колбаса есть колбаса.

Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации — та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию. Люди любят шоу.