Приколюшки на ночь. Курица или рыба?

Артем Голиков:

- Сколько нам лететь?

- Десять часов.

- А сколько мы уже летим?

- Полторы минуты.. Ваня! Ваня?!

Пока я отстегивался, Ванечка добежал до бизнес-класса и написал ангорскому шпицу-альбиносу, в виду уникальности породы занимающему специальное кресло, прямо в черные доверчивые глаза.

- Что ж у вас ребенок с голой писей?.. – крупный добрый бизнес-мужик укоризненно протирал шпица ветошью со стразами.

- Не признает одежды. Не можем совладать.

Тем временем Ванечка ужом прополз под креслом через колоннаду пассажирских ног и перевел селектор в положение «ручное».

Когда самолет выровнялся, соседняя ангорская женщина, похожая на леопардовый пудинг, сказала, что нам следует больше внимания уделять воспитанию детей.

Вместо ответа жена сняла с багажной полки рюкзак и надела его себе на голову.

Ванечка наступил ножкой в пюре, потом в ай-пад, потом Маше на лицо.

Ванечка добросил до леопардовой женщины оладьем.

Ванечка встал на спинку и зацепился голой писей за кнопку вызова стюардессы.

- Что ж у вас ребенок с голой писей?.. – крупный добрый стюард, пыхтя и потея, налегал на крестовую отвертку.

- Не признает одежды. Не можем совладать.

Ванечка, пересев ко мне на шею и действуя углом сухарика как кремниевым зубилом, пробил теменную кость и засунул ручонки в мозг.

Ванечка попил воды с газом, добежал до хвоста самолета и написал в цинковый гроб с курицей или рыбой, в штатное расписание бригады стюардов, в баночку для контактных линз и в ледяной контейнер с донорскими почками.

- Сколько нам лететь?

- Десять часов.

- Сколько мы уже летим?

- Двадцать три минуты.

- Что ж у вас ребенок с голой писей?

- Не признает одежды. Не можем совладать.

- Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир воздушного судна. Мы заняли эшелон на высоте сто тысяч метров и я Богом клянусь, что сброшу вас с этой высоты всех до последнего очкарика, если семья кретинов с 22-го ряда, места с Цэ по Эф, еще хоть раз позволит своему голожопому ребенку нассать в бортовую электропроводку, спасибо за внимание. Диа пэсенжерс! Выс из кэптан!..

Ванечка укусил чужого ребенка за глаз.

Ванечка поел грушу, пролез в щель между спинками и написал в початую бутылку столетнего кальвадоса из дьюти-фри.

Сосед брезгливо поболтал бутылкой на свет и обернулся.

- Мужик, не в плане критики, но может, мы как-то поможем?

Я сделал вежливое лицо:

- Не признает одежды. Не можем совладать.

- Да ладно, не стесняйся. Я мастер спорта по дзюдо в тяжелом весе, брат – чемпион мира по шахматам по версии Главкома пограничных войск Забайкальского округа – нам не трудно. Мы Ванечку нежно подержим, а тебе останется только пуговки на памперсе застегнуть.

- Ребят, я буду только рад...

- Ко мне обращайся, брат глухонемой.

- Ребят, я буду только рад, но ничего не выйдет...

Гиганты дружно прыснули, показывая мне пудовыми ладошками, как у них все легко выйдет, но спустя минуту первый озадаченно отпросился снять остатки разорванной до пупа Армани в пятнах крови из разбитой губы, а второй, отдуваясь, показал знаками, что ему нужна регбистская шапочка, сберегающая ушной хрящ.

- Уважаемые пассажиры! Наш самолет вошел-таки в зону турбулентности, и теперь вам будут предложены российские газеты, рвотные карамельки и яблочно-томатный сок. Также спешим проинформировать вас, что в отличие от поезда, самолет не смывает содержимое гальюна непосредственно за борт, поэтому бессмысленно соотносить посещение туалета с данными ваших Джи-Пи-Эс навигаторов, спасибо. Диа пэссенжерс!..

Пользуясь заминкой, Ванечка шторкой иллюминатора отрубил маме сисю.

- Сколько нам лететь?

- Десять часов.

- Сколько мы уже летим?

Вместо ответа жена сняла с багажной полки рюкзак и надела его себе на голову.

***

Весь полет делится на два периода – до курицы или рыбы и после.

Пока курица или рыба мучительно ползет от бизнес-класса до твоего притуалетного ряда, и тают ряды коробочек с курицей, и все больше шансов, что останется одна рыба, надежда есть.

Когда пластиковые судки, как льдины, наползая один на другой, толкаются на тесном столике, сбрасывая на живот и ляжки капли стынущей подливки, надежда есть.

Но когда курица или рыба съедена, чай или кофе выпиты и набитая мусором телега стюардов навсегда скрывается за серенькими шторками, в сердце вползает ледяная тоска.

Кажется, что нет больше ни Земли, ни Мира, есть только застрявшая в пустоте и кромешной тьме пластиковая галера, триста заживо погребенных в ней пассажиров, остановившееся Время и нескончаемый детский вой.

Пережить эту безнадежную фазу полета мне очень помогли Вован (мастер спорта по дзюдо) и Лёха (чемпион мира по шахматам по версии Главкома пограничных войск Забайкальского округа).

Нет, Ванечку они не одолели, и маленькая пися его сохранила гордую наготу.

Зато отстояв положенную очередь и кое-как смыв пот, кровь, пюре и сопли в маленькой раковинке (Вовану Ванечка выдрал глаз и порвал щеку, а Лёхе пяточками размозжил лицо в красный блин и откусил пуп), они разлили себе и мне в пластиковые стаканчики Лёхин столетний кальвадос с Ванечкиными писями пополам и то ли от от алкоголя, то ли от пись, в мутном бортовом иллюминаторе забрезжил свет.

- Эта, с рюкзаком на голове – твоя жена?

- Да.

- Очень красивая женщина. Давай за неё?

- Давай.

- Скажи... А до конца полета – она ведь никого еще не родит?

- До конца полета – точно нет.

- Храни её Бог! – Вован просветлел лицом и снова наполнил стаканчики, а Лёха, видимо, прочтя по губам, растянул в улыбке свой бордовый блин и утвердительно замычал, тряся мокрой взъерошенной головой

https://eva.ru/forum/topic/mes...

Мда, обкидайте меня тапками, но очень жизненный рассказ. Особенно про маму с рюкзаком на голове и папу, который ничегошеньки не может сделать. Чтобы не быть голословной, приведу пример из жизни: т.к. мы с сестрой родились и выросли почти на самом восточном краю нашей почти необъятной страны, мама с папой таскали нас (меня с 8 месяцев) на самолете к бабушкам в Мск. Перелет длился сначала 12 часов с пересадкой, потом меньше (9 часов) и без пересадки. Летали так каждую весну и осень, пока мне 17 не стукнуло, а потом и на каникулы из вуза и т.д. Короче, опыт полетный есть. Примерно с 5 лет я прекрасно помню эти полёты. 

И клянусь, что не выдумываю! почти каждый полет!, наряду с детками, мучимыми сменой поясов и турбулентностью, были вот такие бодрые живчики и такие же родители. Запомнила их хорошо, потому что моим детским мозгом они воспринимались не как дети-погодки, а как что-то непонятное. Все время спрашивала маму почему они себя так ведут, разве так и так можно делать. Мама говорила, что нельзя, а я спрашивала почему они это делают))). Полный разрыв шаблона))). К моим 11 годам мы серьёзно скрещивали всей семьёй пальцы, лишь бы нам ТАКИЕ соседи в полёте не достались.

Я понимаю,что мама, я и сестра (которая младше меня на 5 лет) ,мы для многих тоже были нежеланными соседями. И тошнило и уши ломило, живот крутило и чего только не Но я всегда помню мамины руки и её строгий голос, что громко говорит нельзя, бегать не надо, можно тут в проходе немного по тянуться и пройтись с ней за руку. Помню строгость и контроль. А потом уже сама стала следить за младшей, учила дышать, сглатывать пробки в ушах, не давала газировку т.д.

Терпения вам, родители. Будьте добрее. Если сможете.