Сказочка на ночь: Пусть бегают

Елистратов Владимир

В вагоне-ресторане поезда Петрозаводск – Москва властно пахло жареным горошком. И в этот царственный запах, как серебряная нить в бархат, вплетался дух сосисок. Я бы даже сказал точнее – сосисек. Молочных. Упругих, розовых и горячих, как пятка младенца.

Петя Челочёсов аккуратно намазал одну сосиску горчицей, другую – кетчупом. Укоризненно покачал головой, почесал лоб:

- Жалко, хрену у них тут нету.

Удивительное дело – человеческие фамилии. Я знал одного огненно рыжего и очень-очень худого человека по фамилии Морковкин.

Маша Менялова, моя соседка по лестничной клетке, мало того, что она работает в обменнике, она еще и пять раз была замужем.

А разве боксер Валуев не похож на гигантский гриб?

Иногда кажется, что вроде бы нет никакой связи между человеком и фамилией, но если хорошенько покопать, связь обязательно найдется.

В случае с Челочёсовым ничего копать не надо. Все Челочёсовы имеют привычку чесать лоб.

Итак, Петя почесал лоб, еще мгновение подумал, крякнул и принялся густо перчить горошек:

- Пиво-то открывай…

- Пожалей печенку, Петь, - сказал я, открывая пиво. – Перец, кетчуп, горчица… Это ж напалм какой-то…

- Не говори под руку. Советчик, тоже мне. Вот страна у нас, а?! Все всё знают: что вредно, что полезно. Как страной управлять – все знают. В собственном сортире, пардон, на седушку не напрудонить – это для нас тригонометрия. А президенту советы давать – это запросто. Каждый суслик – агроном!

- Ладно, чего ты, Петь, завелся-то?

- Вот страна, а?!. Сын – дебил, жена – кретинка, дом – помойка, а сам умнее всех. ( Это я не про тебя). Все геополитики. Что ни поп, то патриарх.

Петя закончил перчить горошек. Подумал. Поперчил сосиски. Посолил и то, и другое и спрыснул всё блюдо уксусом:

- Вот теперь съедобно. Как говорил Мао? «Чем хуже, тем лучше». А то: печень, печень… У нас вообще страна людей с тренированной печенью. Понял? Ты-то чего не ешь?

- Я ем…

В моей тарелке был убогий холмик винегрета. Со скрюченной воробьиной лапкой петрушки наверху.

- Да, на этом силосе детей не натачаешь, - вздохнул Челочёсов.

- У меня уже есть два.

- Два! Семья – это что? Семь « Я». Понял? Ладно, давай за удачное завершение нашего похода.

Мы выпили и закусили.

- Попробуй моего, - сказал Петя, протягивая мне вилку с напалмом.

- Не хочу.

- Пробуй, тебе говорят.

Я попробовал. Выпучил глаза и закашлялся. Челочёсов с удовольствием смотрел на меня и почесывал лоб:

- Во! Картина Сальвадора Репина «Глаз вопиющего в пустыне». Запей. Давай: за солнечную Карелию!

Поясню. Мы возвращались из Карелии, где две недели с нашими детьми сплавлялись на катамаранах. Я с моим старшим сыном и Петя Челочёсов со своими четырьмя детьми. Ваней, Машей, Марком и Матвеем. Пятый – годовалый Лука – остался с мамой Таней в Москве. Руководили нами два молодых местных инструктора: Саша и Даша.

Отдохнули мы прекрасно. Было все, что полагается: упорно не разгорающиеся костры, сырые палатки, пороги с катамаранами, застрявшими на камнях, злобное мытье котелков, охота на верхоплавок, гордо именуемая Ловлей Большой Рыбы. Словом, сказка. И вот теперь мы возвращались в Москву. В пробки, офисы и банки.

Многодетные Челочёсовы начали с Вани четырнадцать лет назад. Потом, через два года, родилась Маша. Еще через четыре появился Марк.

Марк сначала планировался как Федя, в честь деда, но Петя Челочёсов решил не мелочиться и воспроизвести на свет всех евангелистов. Наметили Матвея, который послушно явился через два года. А вот Лука задержался на шесть лет. Но все-таки был сделан.

Друзья Челочёсовых называют Челочёсовых «че;лами». Иногда – «бандой мелких челов». Любя, конечно. Хотя мелкие челы – это самая натуральная банда.

Петя и Таня Челочёсовы отличаются абсолютно уравновешенным характером. Вывести из себя этих людей нельзя ничем. В бытовом плане. Поспорить на абстрактные темы – это святое. Но быт Челочёсовых поколебать не может. По этой причине Таня Челочёсова имеет прозвище Тётя Дамба. А Петя именуется так: «Человек, Который Уходит».

Дело в том, что Петя имеет особое свойство: в любой момент жизни он имеет эксклюзивное право встать, уйти и лечь спать.

Он может позвать всех на день рождения и сразу после прихода гостей уйти спать.

Когда он учился в институте, он уходил спать с лекций и семинаров. Просто – молча вставал и уходил. И спал где-нибудь на «сачке». А через полчаса просыпался бодрый и свежий.

Он ушел спать во время защиты собственной диссертации (его с трудом разбудили). Когда год назад родился Лука и Тётя Дамба позвонила из роддома и невозмутимо сказала: «Четыре пятьсот пятьдесят. Пятьдесят шесть», - Чел Старший спокойно произнес: «Я сделал это», - и ушел спать.

С заседания правительства Москвы, на которое Петра Федоровича Челочёсова пригласили в качестве докладчика по стратегическому планированию архитектурного облика Москвы XXI века, он тоже ушел.

К этому свойству Чела-Старшего все давно привыкли.

Банду Малых Челов «Человек, Который Уходит» называет «Саморегулирующейся Системой», или, кратко – «СС».

Что это значит?

Это значит то, что это значит. Петя любит цитировать Мао Цзедуна, который, как известно, сказал: «Много людей - легко решать проблемы».

- Что там твои микробы делают? – спросил я, разливая пиво.

- Живут, - сказал Петя, вытирая тарелку хлебом. – Думаю, кого-нибудь окучивают. Например, из соседнего купе…

- Не представляю… - покачал я головой.

- Чего не представляешь? – Петя посолил и поперчил пиво. Он всегда солит и перчит пиво. А водку любит с кетчупом. Типа «Кровавой Мэри».

- Не представляю, как можно управляться с этой оравой…

- А чего с ней управляться?.. Пусть бегают.

Приоткрылась дверь вагона-ресторана, и из нее высунулся восьмилетний Марк. Марк по-хозяйски оглянул помещение. Через мгновение из-под Марка высунулся шестилетний Матвей и тут же крикнул:

- Пап, а пап!

- Чего?

- Отгадай загадку! – крикнул Марк и почесал лоб.

- Валяй.

- Что было вначале, курица или яйцо?! – закричали они хором. Причем Марк закричал «курррица», а Матвей - «куйица».

- Ну, это неинтересно… Ни то, ни другое…

- А вот и непйавильно!

- А вот и непрррравильно!

- А чего же правильно?

- Купи спрррайту, скажем.

- Купи спйайту, фкавем.

- Ладно, куплю.

Марк с Матвеем переглянулись и хором выдохнули:

- Вначале был петух! – и засмеялись.

- Гм… неглупо. Это кто вас научил?

- Тетя Валя!

- Кто такая?

- Эта… как ее?.. – Матвей посмотрел на Марка.

- Пррроводница!

- Пйоводница!

- Мудрая женщина, - с уважением покачал головой Петя. – Ну-ка сбегайте к ней и так и скажите: «Папа просил передать, что вы, тетя Валя, очччень мудрая женщина». Запомнили?

- Осень мудая зенсина… - задумчиво почесал лоб Матвей.

- А спрррайт?

- Куплю, куплю. Дуйте.

- Ну, мы подули, - сказал Матвей и че;лы хлопнули дверью.

- Надо еще парочку, - философски почесался Петя.

- Не понял. Ты про пиво?

- Про детей. Хотя насчет пива тоже правильная мысль. Будьте добры, еще два пива! – крикнул Челочесов. – А детей нужно еще двоих, - сказал он тихо, - это мы с Ленкой уже обсудили.

- Сильно!

Нам принесли две бутылки «Балтики».

- А что?.. – шмыгнул носом Челочесов. – Пусть бегают. Думаю, надо заделать для полноты тематики Петра и Павла.

- Хорошо, что не Мафусаила с Иезекиилем.

- В школе задразнят… А так бы – на раз. А что? Мафа и Изя. Там, в Писании-то, как сказано?

- Как?

- «Плодитесь и размножайтесь». А дальше уж – как получится. Наливай.

- Тоже ход…

Я стал разливать пиво. В это время в вагон-ресторан вбежала двенадцатилетняя Маша. Вся розовая и влажная, как утренняя роза:

- Пап!

- Чего?

- А чего Ванька щипается?

- Что Ванька делает?

- Щипается!

- Не понимаю…

- А чего тут непонятного? – Маша страстно откинула челку со лба. – Берет прямо – и больно щипается! За ногу;.

- Нет таких слов в русском языке.

- Как нет?!

- А так… «Щипается» и «ногу;» - нет в русском языке таких слов.

- А какие есть?

- Вот пойди и узнай. И доложи по уставу.

Маша недовольно вытянула губы, озабоченно почесала переносицу и убежала.

- Лихо ты с ними, - сказал я.

- Пусть бегают, - Петя посолил и поперчил пену, отчего она зашипела и стала похожа на халву, с наслаждением выпил. – Однако диспропорция получается.

- Не понял?.. Переперчил, что ли?

- В каком-то смысле… Получается шесть пацанов. А Машка – одна. Не порядок. Надо девок рожать.

- Сарру с Агарью? Или Юдифь с Магдалиной?

- Ну, это мы еще подумаем. Сейчас Ванька прибежит. Чувствую. Я ему кое-что обещал. Он теперь переживает. Сейча-а-ас прибежит.

Как по заказу хлопнула дверь, и вбежал Ванька. Он уже открыл рот и хотел что-то крикнуть, но Челочесов старший его опередил:

- А вот про мопед забудь.

- Как?!

- А так.

- Нууу!.. Ты же обещал! Я так не играю!

- Я тоже. Провинился – забудь про мопед.

- А что я сделал-то?!

- А ты у Маши спроси.

- Да я…

- Значит так: пусть Маша придет ко мне и на хорошем русском литературном языке попросит, чтобы я тебе купил мопед. Понял?

- Да я…

- Ты понял?

- По-о-онял, - понуро пробурчал Ваня, шмыгнул носом, почесал висок и вышел.

- Ну вот, круг замкнулся. Как говорится, кольцевая композиция. Все при деле, - сказал Петя и допил пиво. – Пусть теперь побегают. А я пошел. Что-то меня в сон потянуло.

Челочесов купил бутылку спрайта и ушел.

Я еще с полчаса сидел в ресторане и смотрел на мчащиеся в окне валдайские поля. Жирные, тучные, все в золотисто-изумрудной траве, освещенной предзакатным солнцем. Смотрел на васильковые искрящиеся затоны. На пестрые березово-еловые перелески. Там, в перелесках, наверное, видимо-невидимо грибов. Сейчас как раз пошли подберезовики. Лобастые, веселые, шелковые под солнцем и замшевые в тени. И никто их не собирает.

И снова я смотрел на бескрайние русские поля, в которых ни души. Полчаса вагонных перестуков – и ни одного человека. Где же мы, люди? Что с нами происходит? Почему же мы не плодимся и не размножаемся, как завещано нам Главной Книгой, где сказаны Главные Слова?

А вначале, конечно, были не яйцо, не курица и даже не петух.

Вначале было сами знаете - Что.

© Copyright: Елистратов Владимир, 2013

Свидетельство о публикации №213010400590 

Вспомнили? Те кто жил в СССР с завистью смотрели на данное чудо в Детском мире.