Сцилла «ильинства» и харибда левачества.

Не для кого не секрет, да и нам давно уже очевидно, что в верхах РФ социально-ориентированных политиков нет. Там космополитам-могильщикам противостоит группа специфически-правых (столыпинских) патриотов России. Эта группа является ярко выраженным представителем «белого» патриотизма, который мы не считаем настоящим. «Белый» патриотизм выстроен из смутных мечтаний белогвардейских генералов – «непредрешенцев» и фантомов совершенно оторванного от жизни, кабинетного интеллектуала Ильина[1]. Это, безусловно, любовь к Отечеству, но любовь к Отечеству умозрительному, совершенно оторванному от реальной жизни реальных людей. «Белый» патриотизм – это патриотизм камней, монументов и атласов, чуждый житейским проблемам живых людей, составляющих нежно любимую страну.

«Белый» патриот в великом восхищении передвигает флажки на карте, пищит от восторга при расширении картографического пространства Державы, тянется в струнку на параде, любит маршировать а особенно – принимать марширующие перед ним парады. Он любит бряцать металлом, девицей млеет перед золотыми погонами (а лучше – эполетами), аксельбантскими шнурами и лейб-гвардейскими позументами. Он хороший человек, «белый» патриот, но он по своему психологическому складу – ребёнок.

Для него история – это деяния великих монархов, это раскраска контурных карт, азартная бумажная игра, восторг фехтующих схваток, громогласное ура и знамёна империи над поверженными вражескими столицами. А чего не понимает «белый» патриот? Того, что погубило государя Николая II и грозит погубить Путина: всякое величие строится не из стрелок на картах стратега. Оно строится на фундаменте из людей, живых людей, и настоящая история – это совокупность их судеб, быта.

Человека нужно накормить, одеть, дать ему кров над головой, обеспечить работой и заработком, показать личные (а не только державные) перспективы. Человеку нужно много чего, довольно прозаичного, даже пошлого, и «белым» патриотам неприятного. Они не понимают ценности банальных валенок, потому что не ходили босыми по снегу. Они не понимают «цинизма» подселенцев в роскошные квартиры (вспомним, как презирал их профессор Преображенский у Булгакова) – потому что не жили под открытым небом, не жили в гнилом бараке или протекающей с четырёх углов землянке…

Они, «белые» романтики, не понимают, почему так «приземлённо-низменны» люди, мечтающие о достойном заработке, или попросту о куске хлеба. А когда «приземлённо-низменных» оказывается большинство, и они побеждают, разбирают 12-комнатные квартиры на коммуналки – «белые» патриоты морщат нос и ненавидят. «Белые» никогда за всю историю так и не сделали попытки понять простых, рядовых людей с их житейскими проблемами, они никогда не попытались спуститься с мраморной лестницы «генеральского этажа» к воняющей портянками и живущей «пошлыми» мечтами о «земельке» «солдатне».

«Белые» требуют от человека, чтобы человек в любви к Отечеству забыл о себе самом. И это очень легко – когда у тебя есть большое поместье, откуда автоматически, без всякой заботы с твоей стороны, поступают завидные средства к существованию. Легко изображать благородство – когда у тебя статус «благородного сословия». Куда дороже и ценнее благородство сердца того, кто принадлежит к «подлому народу». Но «белые» никогда не умели этого понять.

И так во всём мире.

Глава ЦРУ Донован был миллионером, и зарплату от государства складывал в ящик письменного стола, не распечатывая конвертов. Он воевал за идею, и в деньгах не нуждался. Когда он умер – с изумлением обнаружили, что ящик его рабочего стола битком набит долларами в нераспечатанных конвертах…

Может ли позволить себе роскошь такой «идейности» человек от сохи, от станка, человек с городских трущобных окраин? Чем скорее «белый» патриот поймет, что нет – тем лучше для него. И тем скорее он перестанет быть «белым», то есть перестанет по-детски играть в штандарты, гранит триумфальных арок, линии на картах – и перейдёт в мир объективной реальности.

Мы не осуждаем, а призываем. Не стыдно быть ребёнком – каждый рождается ребёнком. Стыдно оставаться ребёнком до седых волос, до глубокой старости, так и не сумев вырасти из коротких штанишек инфантилизма.

Поймите, Держава – это не пятно на карте в атласе, то разбухающее, то сжимающееся! Атлас – лишь условное схематичное отображение. Держава – это люди, которые в ней живут. И главная цель великодержавия – в том, чтобы этим миллионам людей стало хорошо, чтобы они стали одеты, обуты, накормлены, обогреты, чтобы их никакая сволочь не вырезала, покушаясь на их дома и земли.

В начале ХХ века «ильинство» было узкой сектой с детства забалованных и перекормленных барчуков. Читая близкого к Ильину классика нашей литературы И.Бунина, можно через живое и даже гениальное слово писателя почувствовать, до какой степени Ильин и Бунин не понимали своего народа. И как мало были способны организовать народу нормальную и достойную «бытовуху».

К концу ХХ века избалованных великовозрастных, бесящихся с жиру детин стало гораздо больше: наступил золотой век для идей покойного Ильина. Богачи, разучившиеся понимать боль нищеты, и считающие всех плачущих от бедности «позорными симулянтами», лентяями и бездеятельными болванами – стали радостно размахивать знамёнами, упоённо вопить «взвейся да развейся» и т.п.

Но держава, в которой мужику плохо – это колосс на глиняных ногах.

Она, увлекшись внешним оформлением самой себя, утратила главную, основную цель, с которой создавалась: благо каждому своему гражданину. Конечно, «Крым наш», и он должен быть наш, но Крым в суп не положишь. Жидкий суп, как бы пошло это ни звучало – сделает в итоге жидкой оборону Крыма.

+++

«Благородным детям» белого патриотизма противостоят подонки национальной измены. Шкурники и мародёры, которым лишь бы сегодня урвать себе кусок, а завтра хоть трава не расти. Это леваки (не путать с левыми). Левак рассуждает как животное: раз Крым в суп не положишь, то Крым и не нужен. Зачем тратить деньги на Крым или Сирию?! Давайте лучше их поделим и прожрём в текущем режиме, то-то супец наваристый получится!

Подонок-левак и «белый» патриот подходят друг к другу, как ключ к замку. «Белые» со своими детскими играми в картографию и парады создают проблемы нищеты, а леваки эти проблемы используют. Те вопросы народного быта, которые не интересны никогда не голодавшему Ильину – для левака хлеб насущный, иудины сребренники!

Леваки не понимают (или делают вид, что не понимают) простой и очевидной вещи: национальное поражение несовместимо с национальным благополучием. И если великодержавие без справедливости возможно (вспомним орды гуннов и империю Тамерлана!), то справедливость без великодержавия – немыслима.

Понимаете, для того, чтобы налить вино, нужно его ВО ЧТО-ТО налить. Иначе оно разольётся и уйдёт в землю. Неужели не ясно?! Вино, конечно, может быть хорошим или плохим, оно может быть марочным – или выродиться в кислый уксус, но без сосуда мы никогда не узнаем, каким оно было. Ну, не с пола же его слизывать!

Невозможно выстроить социальную справедливость в маленькой и беззащитной республике. Маленькая беззащитная страна – не имеет в нашем мире права голоса. Никто и никогда не узнает, чего она хочет и что считает справедливым: за неё всё и всегда решают сильные соседи.

Великолепная и развитая индустрия Чехии всю войну обслуживала Гитлера и его агрессию, превратившись в механическую мастерскую Рейха. Не потому, что чехи этого хотели. А потому, что чехов никто не спрашивал – чего они хотят, а чего не хотят. Их оккупировали и заставили. Со слабыми малыми республиками разговор короткий…

Сосуд для вина – не всегда полон вином. Кувшин для масла – иногда пуст, и не содержит масла. Стакан не всегда налит соком – бывают и сухие стаканы. Именно сухость сосуда – проблема «белого» патриотизма. Вы слепили вазу, может быть, даже прекрасную вазу, произведение искусства, но ведь в ней же должно что-то лежать! Ведь форма без содержания мертва! Если держава великая, а люди в ней бедствуют и брошены правительством на произвол стихий – то такая держава сперва перестанет быть великой, а потом перестанет быть и державой.

Почему нам так нужен Крым? Потому что всякая земля имеет три модуса (состояния): она может работать на нас, может – мимо нас на чужого дядю, а может вскармливать наших врагов, наших убийц. И только от нашей воли зависит, будут ли ресурсы той или иной земли продолжать НАШ род, или чуждый, или враждебный нам?

Я называю леваков подонками, потому что для меня очевидна их роль провокаторов. Они противопоставляют реальной жизни непросчитанную, ничем не обеспеченную умозрительную справедливость, не проверенную на сопромат. Грязной, но реально греющей в холода избе они противопоставляют воздушные замки, сотканные из облаков и галлюцинаций. «Ах, как хорошо было бы, если бы…»

- Если бы, да кабы – во рту бы выросли грибы. Я бы в лес не пошёл – я б грибы во рту нашёл…

Не только история, но и быт человека не знает сослагательного наклонения «если бы, то…». Что есть – то и есть. Можешь работать с этим вот, конкретным человеческим материалом, и с ним побеждать – значит, ты политик. А не умеешь – то лишь сумасшедший или провокатор. Прежде, чем жить хорошо – надо просто выжить. А это ой как непросто!

Форма без содержания, пустой сосуд – не безнадёжны. У каждого из нас дома есть пустые (временно) ёмкости, которые стоят на полках и ждут своего часа. Сегодня кастрюля пуста и суха, а завтра в ней будут варить что-то сытное. Значит, эта пустая кастрюля нужна. И мы её храним, не выносим на помойку.

Перерастание пустотелого белого патриотизма в красный, сталинский – это процесс взросления патриотизма. Патриотизм начинает с детских игр на условных полях контурных карт, а взрослея – переходит к реальным полям. Только там и выясняется – нужные ли карты он в детстве разрисовывал и нужные ли книги в детстве читал.

Пока у нас есть Держава, сильная и самодостаточная, у нас есть и надежда повернуть её на рельсы социальной справедливости. Но если мы потеряем Державу (леваки об этом мечтают, а ильинисты – ведут к этому) – тогда у нас нет надежды уже ни на что. Уподобившись чехам или болгарам, мы станем бессловесными сливными бачками для чужих планов и мнений. Кто к нам с мечом придёт – то и озвучит миру якобы «наше» мнение.

Хотим ли мы справедливости или хотим жить в рыночном концлагере, или вообще мечтаем сдохнуть всенародно – расскажет тот, кто нашу землю оккупировал. А мы – в случае расчленения – утратим то, что называется в широком смысле слова «правом голоса».

+++

В теории это совершенно понятно. Но на практике «белые» патриоты неизбежно добьются именно этого своими отменами пенсий и прочими аморальными, асоциальными нелепостями, за которыми стоит незнание своего народа и презрение к своему народу.

Из выражения «Наша Держава» постепенно выпадает и вымывается слово «Наша». Происходит отчуждение знамён и монументов, дворцов и парадных площадей, поскольку они никак не работают на простого, обычного человека, увязающего в болоте своих неурядиц.

А если Держава стала для народа чужой – то воспринимается психологически наравне с любым другим оккупантом. И всё её золотопогонное державное величие, генеральский лоск – оказываются висящими в пустоте над бездной. Тогда их падение – лишь дело времени. Ведь демографически начальство – ничтожно числом. Генералы сильны солдатской массой, а без солдат – они лишь смешные пузаны и ряженые.

Чем дольше затягивают «белые» патриоты с социальной повесткой дня – тем больше шансов они дают левакам-провокаторам обрушить всю конструкцию Державы. А потом, сбежав после краха куда-нибудь в Аргентину или Австралию, плачут и пишут жалобные мемуары, как эти негодные простолюдины предали страну…

Явно путая «Отечество» с «Вашим Превосходительством», путая страну, как общее достояние всех жителей – с собственным руководством, собственным доминирующим положением в стране.

+++

Если патриотизм позврослеет – то, с теми же самыми золотыми погонами, с теми же самыми министерствами, с теми же самыми Донскими и Невскими, Суворовыми и Кутузовыми – он станет советским. Золотые погоны – не враг Советскому Союзу, что и доказала Великая Отечественная война. Враг Отечеству – пустая голова, колышащаяся над золотыми генеральскими погонами. От такой – все беды и несчастья.

Горе нам, если патриотизм не позврослеет, оставшись в стадии символического инфантилизма, без проб, снятых с мужицкой похлёбки. Много народов исчезли, не сохранив даже своего имени, лишь руины для археологов. И нам этот путь не заказан.

[1] Ильин, Иван Александрович, (28 марта (9 апреля) 1883, Москва — 21 декабря 1954, Цолликон) — русский философ, писатель и публицист, сторонник Белого движения и последовательный критик коммунистической власти в России, идеолог Русского общевоинского союза (РОВС). В эмиграции стал сторонником так называемых монархистов-«непредрешенцев», тяготел к интеллектуальной традиции славянофилов и до самой смерти оставался противником коммунизма и большевизма. Взгляды Ильина сильно повлияли на мировоззрение других русских интеллектуалов консервативного направления XX века, в числе которых Александр Солженицын. Ильин является одним из любимых философов В. В. Путина.

Дмитрий НИКОЛАЕВ, обозреватель "ЭиМ".; 15 января 2019