ПИСАТЕЛИ-АЛКОГОЛИКИ, КОТОРЫЕ СДЕЛАЛИ МИР ЧУТЬ ЛУЧШЕ

 Давайте поговорим об алкоголе. О том, как он влияет на творчество, например. Думаю, не стоит спрашивать об этом у соседа, который уже час как, судя по всему, попал в лапы delirium tremens и громко комментирует всех телеведущих подряд, перемежая этот процесс адскими воплями: он не ответит, а если ответит, то не тебе, не на твой вопрос и не о том.

Обратимся к справочникам, свидетельствам современников и самим творцам... например, к писателям. Мы оставляем в стороне прочие изменяющие сознание средства как нерациональные и непредсказуемые: с алкоголем все-таки мы знакомы лучше и он понятнее. Первый ряд сильно пьющих писателей всем известен: Ерофеев, Довлатов, Буковски, Хемингуэй, Скотт Фицджеральд... А мы пройдемся по второму, никак не менее интересному.

КАРСОН МАККАЛЕРС

Американка, южанка (это важно). Почему важно? Да потому, что на Юге Штатов население всегда было очень консервативно и в то же время очень возбудимо – юг все-таки. Соответственно, желания, подавленные укладом и моралью, сублимировались в разнообразных формах. У Карсон сублимация началась с писательства, продолжилось в 20 лет бисексуальным браком (и она, и он левачили напропалую, не особо обращая внимания на пол партнеров); в 23 она написала потрясающий по силе роман “Сердце — одинокий охотник” и навечно оказалась записанной в анналы стиля “южной готики”.

Дружила с Сальвадором Дали, поэтом Уистеном Оденом, композитором Бенджаменом Бриттеном, гениальным писателем и композитором Полом Боулзом, о котором надо бы как-то еще рассказать, разводилась и сходилась с мужем, пыталась покончить с собой, лежала в клинике – но до какого-то момента пила только херес с чаем, довольно умеренно. А вот когда провалилась ее пьеса “Квадратный корень чудес”, запила жестко. Результат (усиленный общим слабым здоровьем) — несколько инсультов, инвалидная коляска, смерть в 50 лет после полуторамесячной комы.

Трудно сказать, как сказывалась выпивка на ее творчестве, сама она говорила, что херес с водой подпитывает ее – хотя те радикальные, горькие, страшные, жесткие строки, что выходили из-под ее пера, никак не могли быть продиктованы алкоголем. Говорю же, сублимация.

Что читать: “Сердце-одинокий охотник”, “Отражения в золотом глазу”, “Часы без стрелок”. Потом – все остальное.

РЭЙМОНД ЧАНДЛЕР

Американец, впрочем, поживший в Англии, он работал бухгалтером, служил в канадской армии во время Первой мировой, завел роман с замужней женщиной на 16 лет старше его и даже потом женился на ней. Писал поначалу стихи и, как часто случается с поэтами, выпивал – поначалу влегкую, потом довольно круто, настолько, что в 1933-м его уволили из нефтяной компании с поста вице-президента (!). После этого Чандлер поэзию бросил и начал писать детективные рассказы, потом – романы.

Фактически он оказался основателем жанра “крутого детектива” со всеми сопутствующими: успех, экранизации: его резкие и лишенные малейших признаков сентиментальности сюжеты легко ложились в ткань фильмов. Работал в Голливуде, где продолжал выпивать. Говорят, что во время работы над сценарием к фильму “Синий Георгин” к Чандлеру были приставлены два секретаря и медбрат с запасом витаминов, а сам писатель снабжен запасом виски – секретари записывали все, что он говорил, медбрат взбадривал витаминами организм писателя (в пылу алкотрипов тот забывал о еде). Сценарий получился на славу.

Чандлер оказался патологическим однолюбом. Когда жена умерла, он впал в затяжную депрессию и пить начал так, что чертям становилось тошно. Писать получалось все хуже. В конце концов он попытался покончить с собой, но после этого неожиданно развеялся, взял американское гражданство и поехал путешествовать. Но коварная судьба накрыла его как раз на этом этапе: вернувшись, он заболел пневмонией и умер. Ему было 70.

Писатель высшей пробы, мастер штучной выделки. Его желчный, отчасти циничный и при этом очень искренний и даже отчасти поэтичный стиль невозможно не полюбить. Что же, человек прожил дольше, чем многие – с такими-то подвигами в анамнезе.

Что читать: “Глубокий сон”, “Долгое прощание” как минимум. Прочее – по желанию, а оно наверняка появится.

НИКОЛАЙ РУБЦОВ

Русский поэт. В детстве пережил тяжелую психологическую травму: во время войны умерла мать, а отец, вернувшись с войны, женился вторично и не стал забирать детей от первого брака из интерната. Учился в одном техникуме с Венедиктом Ерофеевым, служил на флоте, работал слесарем и кочегаром; учился в Литинституте. Крепко закладывал за воротник лет с 25, несмотря на это, печатался в прессе, выходили поэтические сборники.

После института работал в вологодской газете, получил квартиру. Считался надеждой русской поэзии с точки зрения правого крыла писателей-деревенщиков. В 35 лет то ли был задушен, то ли умер от инфаркта у себя дома во время ссоры с собственной невестой.

Был очевидно талантлив, хотя отчасти переоценен. В творчестве нередко упоминал о скорой кончине, что свойственно алкоголикам, осознающим собственную зависимость и даже ею упивающимся. Известна его записка ректору Литинститута в ответ на постоянные обвинения в пьяных скандалах:

Возможно, я для вас в гробу мерцаю,

Но заявляю вам в конце концов:

Я, Николай Михайлович Рубцов,

Возможность трезвой жизни отрицаю.

Впрочем, в творчестве был честен, руководящую роль партии не воспевал, был скорее лириком философски-деревенского толка. Александр Борисович Градский даже записал на его стихи сюиту “Звезда полей”, хотя куда более известна песня, написанная Александром Барыкиным. Она начинается со слов “Я буду долго гнать велосипед”.

Что читать: самый яркий и репрезентативный сборник стихотворений “Звезда полей”.

ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК

Немецкий писатель, родился в семье книжного переплетчика. Воевал на фронтах Первой мировой, потом работал органистом в психушке и продавцом надгробий, но остановился на журналистике. Роман “На Западном фронте без перемен” до сих пор остается едва ли не самым гневным и убедительным антивоенным романом всех времен. В донацистские времена был богат, удачлив, счастливо (до определенного момента) женат на танцовщице, болевшей чахоткой (потом они развелись, но Ремарк трогательно заботился о ней вплоть до самой своей смерти – ей удалось пережить бывшего мужа). Имел долгую и мучительную связь с Марлен Дитрих; после того, как его книги были сожжены нацистами, уехал в США. В Америке женился на экс-супруге Чарли Чаплина и прожил с ней до конца жизни (умер в Швейцарии в 72 года).

Много пил – это заметно и по его книгам, в которых герои не просто не пренебрегают алкоголем, а делают это усердно и с удовольствием. Собственно говоря, знаменитый (и лучший, по мнению многих) его роман “Три товарища” начинается с танца пьяной в дым уборщицы автомастерской. Совершенно очевидно не считал пьянство пороком, был истинным бонвиваном и гедонистом. Сегодня его проза (кроме “Западного фронта”), невероятно популярная в СССР в 60-70-е годы прошлого века, считается легковесной и не заслуживающей внимания. Это чушь собачья: мало кто писал о любви так честно и так мужественно, как Ремарк.

Что читать: “Черный обелиск”, “Три товарища”, “Время жить и время умирать”. Остальное опционально, хотя... я вот прочитал почти все и не жалею об этом.

ЯРОСЛАВ ГАШЕК

Чешский писатель-сатирик, по убеждениям анархист. Родился в бедной семье, не закончил гимназию по причине бедности и политической неблагонадежности (участвовал в антинемецких демонстрациях). Работал в аптеке, пешим ходом прошел всю Чехию и почти всю Восточную Европу.

Участвовал в восстаниях в Болгарии и Македонии; был арестован за бродяжничество. Вернувшись, начал сочинять юмористические стихи и заметки, немало в том преуспев. Впрочем, к собственному творчеству относился несерьезно, зато усердно изучал меню погребков и трактиров. Торговал породистыми собаками (перекрашенными дворнягами с поддельной родословной). Вот выписки из полицейских протоколов: «в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления»; «в состоянии легкого алкогольного опьянения повредил две железные загородки»; «зажёг три уличных фонаря, которые уже были погашены».

Во время Первой мировой попал в плен, записался в чешский корпус российской армии, был награжден георгиевским крестом. Вступил в компартию, подавлял анархистский мятеж в Самаре, был назван предателем чешского народа; принимал активное участие в Гражданской войне, был завтипографией в Уфе и замкоменданта Бугульмы, в Иркустке пережил покушение на убийство, издавал чуть ли не первую в мире газету на бурятском языке. Осел в Иркутске, но по приказу партии вернулся на родину, готовить мировую революцию. В Чехии, впрочем, быстро вернулся к прежней жизни – выпивал, бродяжничал – но при этом написал главную свою книгу, «Похождения бравого солдата Швейка» (четвертая часть осталась недописанной). Умер в 39 лет.

К вышеописанному трудно что-то добавить кроме того, что солдат Швейк стал одним из символов Чехии на все, похоже, времена. Роман, который Гашек писал кусками и сразу начисто (то есть полностью ни в рукописи, ни напечатанным автор свою книгу никогда не видел), оказался совершенно восхитителен со всех точек зрения: политической, стилистической, юмористической и какой хотите еще. До сих пор – хотя, увы, все реже – можно услышать во время интеллигентного застолья: “Eще был случай в Ческе-Будейовицах в 1911 году...”.

А вы говорите, пьянство и творчество – вещи несовместные.

Что читать: да и так понятно, что.

УИЛЬЯМ ФОЛКНЕР

Великий – на самом деле великий! — американский писатель. Истинный южный джентльмен, импозантный красавец-усач с вечной трубкой и в безукоризненно сидящем костюме, он родился в семье университетского служащего и был внуком известного в ту пору писателя, тоже Уильяма и, естественно, Фолкнера. После того, как его девушка вышла замуж за другого, Фолкнер решил пойти на Первую мировую и даже закончил летную школу – но война тем временем закончилась. Он учился в университете (не закончил) и писал стихи, но под влиянием Шервуда Андерсона, еще одного великого американца, перешел на прозу и стал писать о том, что лучше всего знал, то есть о жизни американского Юга. Это удалось ему: в своих романах Фолкнер создал целый воображаемый округ, населил его абсолютно живыми героями и проследил жизнь их и их семей от заселения индейских земель до сереждины ХХ века.

Тем временем девушка развелась с мужем и таки вышла замуж за Фолкнера. Финансовые дела писателя, однако, были нехороши: критики ликовали, публика не покупала – и тогда Фолкнер в каком-то отчаянном азарте написал роман “Святилище” об изнасилованной гангстером женщине, спрятавшейся в публичном доме. Сенсационный для 1931 года характер сюжета сделал книгу бестселлером, но достаток был недолгим – следующие 15 лет Фолкнер проработал сценаристом в Голливуде. Европа переводила его книги и буквально выла от восторга, Андре Мальро и Жан-Поль Сартр взахлеб говорили американцам, какой силы писатель живет у них в стране, на что американцы только пожимали плечами. Но до тех пор пока писатель не получил Нобелевскую премию, его романы, полные насилия и ненависти – и в то же время удивительной силы чувства справедливости и гуманности — Америкой приняты не были. Зато потом он стал и популярен, и богат.

А еще Фолкнер много и усердно пил – запои длились по неделе, а то и более. Последние пять лет своей жизни он преподавал в университете и умер от тромбоза в возрасте 65 лет.

“Опустите в алкоголь жука, и получится скарабей; опустите в алкоголь миссисипца, и получится джентльмен”, — сказал один из его героев в “Святилище”; Фолкнер следовал этому завету всю сознательную жизнь. Его книги полны тем, что можно назвать спокойным отчаянием и пониманием того, что поднятая высоко голова и непопранное достоинство стоят куда дороже, чем полные карманы и набитое брюхо. И еще того, что даже в состоянии крайнего опьянения воротничок должен быть чист, застегнут, усы подстрижены, осанка пряма, речь понятна, движения четкими. Южная породистость, что вы хотите.

Что читать: “Шум и ярость”, “Святилище”, “Свет в августе”. Чтение это непростое. Но удивительно полезное для повышения качества души – ну, если вы считаете, что она у вас есть. Если нет, то тут ничто уже не поможет.

http://www.royalcheese.ru/peop...