Над Сионом тучи ходят хмуро

На этой неделе была просьба проанализировать, что творится в государстве Израиль. Хотя я и с некоторым скепсисом отношусь к роли Израиля в геополитических процессах, нельзя не отметить, что в нем сейчас происходят процессы, способные оказывать влияние на будущее развитие как ближневосточного региона, так и позиционирования России на Ближнем Востоке. Не случайно Россия пытается наладить диалог с Израилем как по вопросу нормализации ситуации вокруг Голанских высот, так и по ряду других направлений. Одни только хлопоты по возвращению тел погибших (в войнах еще XX века) израильских военнослужащих чего стоит, как и обмены заключёнными (задержанными) между Сирией и Израилем.

Разумеется, мне могут возразить, какое отношение имеет Израиль к серьезной геополитике? На самом деле двойственное. Во-первых, в качестве повода для действий сил, которые имеют возможности приводить в движение геополитические механизмы (в качестве примера можно привести сенсационные соглашения, которые были заключены между Израилем и рядом арабских государств в конце срока президентских полномочий Трампа). Во-вторых, посредством провокационных действий, расшатывающих стабильность в отдельных «узлах», по крайней мере ближневосточной политики. Среди таких действий можно отметить и удары израильской авиации по территории Сирии, и ликвидацию иранских-ученых атомщиков. Таким образом, геополитическая роль, хотя и не основная у израильской политики имеется, а значит и необходимость ее анализа. Тем более, что ряд внешнеполитических шагов (причем не только Израиля) совершался в предыдущие периоды для целей израильской внутренней политики, что придает дополнительный антураж всем событиям вокруг этой ближневосточной страны.

Более того, некий флер мифологичности, который всегда опутывал Израиль, дает поводы подозревать израильское участие и в событиях, которые на первый взгляд с ним не связаны. Это и внезапный сильный взрыв в Бейруте в 2020 году, и вбрасывание некоторой информации по событиям в Турции и Египте, и участие в ключевых газотранспортных проектах (или их подрыве).

Внутриполитическая ситуация в Израиле напряженная. Политическая система республики парламентского типа переживает череду бесполезных выборов, когда по их результату так и не удается сформировать работоспособное правительство. И, хотя, предыдущие выборы завершились коалиционным правительством, его живучесть оказалась крайне слабой, а перспективы более чем туманными. Особенно на фоне судебного процесса над одним из премьеров (соглашение предполагало ротацию) Б. Нетаньяху.

Что такое Израиль?

Сейчас Израиль уже не то политическое образование, которое было в начале своей истории, и даже не то, что в период массовой репатриации граждан бывшего СССР. Идея еврейского государства, еще живая в сознании некоторых кругов израильского общества уже практически мертва для целей репатриации.

Сейчас увеличение населения страны достигается главным образом за счет внутреннего воспроизводства (превышения рождаемости над смертностью), а не благодаря репатриации лиц, убеждённых в необходимости существования еврейского государства. Более того, наметились тенденции отъезда из Израиля граждан, выбирающих более благоприятные места для карьеры и жизни, для которых Израиль не имеет сакрального значения и в общем то не предоставляет особой ценности.

На фоне этого разворачивается серьезная дискуссия о политическом развитии Израиля. Эта дискуссия связана с уходом очередного поколения израильских политиков, которые так или иначе несли в своем политическом сознании отпечатки идеи сионизма. Уже нет среди живых Ш. Переса, И. Рабина, А. Шарона, видимо наступают последние, если не месяцы, то годы политической карьеры Б. Нетаньяху. Уходит целое поколение израильских политиков. Чье политическое кредо сопряжено еще с прежним восприятием Израиля, как объединяющего начала еврейского народа, а внешняя политика построена на следовании в фарватере ближневосточной политики США.

Сейчас население Израиля растет за счет арабского населения, численность которого существенно возрастает (сейчас это практически 20 % населения) и ортодоксальных иудеев, для многих из которых Израиль не является ценностью, а скорее с религиозной точки зрения – феноменом отрицательным. Молодое поколение израильских политиков либо безлико и уже не может своей харизмой формировать новые политические силы, как это было принято еще несколько десятилетий назад, либо пытается встроится в общемировые тренды – зеленых, социалистов и прочих мало чем отличаясь от своих европейских коллег.

Наряду с намечающимся демографическим кризисом на горизонте проглядывает и финансовый, который вполне может возникнуть, если один из основных спонсоров Израиля – США уменьшат субсидирование израильской экономики и прямые выплаты в бюджет по оборонной программе. В период доминирования демократов в США это вполне может произойти. Все же связь демократической партии с Израилем куда менее прочная, чем связь с ним республиканцев. Столь откровенно потакать интересам Израиля нынешняя администрация президента США, в отличие от своих предшественников, уже не будет. Тем более, что это практически невозможно. Перенос американского посольства в Иерусалим и обеспечение сделки с арабскими странами – это предел возможностей на текущий момент.

Последние дни Нетаньяху?

Израильское настоящее – это процесс по делу Нетаньяху. Начался он в мае 2020 года и продолжается до сих пор. Политик обвиняется в коррупции и злоупотреблении служебным положением. Для Израиля это практически не обвинение, а констатация. Ровно в том же можно было бы обвинить практически всех предыдущих премьеров.

Фактически процесс над Нетаньяху - это попытка целого конгломерата политических сил вытолкнуть его из политики. К самому Нетаньяху отношение неоднозначное. Его либо считают апологетом израильской политики, либо ее губителем. Нейтрального отношения практически нет. Его же называют могильщиком политического будущего Израиля, намекая, что на его фоне нет места для роста других политиков. Зря. Поскольку ранее существованию большого числа видных политиков ничего не мешали, сейчас же мешает, якобы, Нетаньяху, а не фактическое политическое бессилие новой волны израильских политиков.

Сам Нетаньяху заявил в суде, что полиция и прокуратура "сфабриковали" эти обвинения против него. При этом он потребовал вести прямую трансляцию судебного заседания, то есть осуществил попытку из всего этого сделать политическое шоу.

Что правда, это то, что политика Нетаньяху - это практически сплошная попытка манипулировать общественным мнением и попытка привлечь внимание к Израилю посредством актуализации внешних тем – активности Ирана в Сирии, многочисленных ливанских политических кризисов и, разумеется, вечного обращения внимания на мифологизированную «иранскую атомную проблему». Если в период президентства Трампа эти сигналы (и провокации) Израиля ретранслировались на высшем уровне американской политики, то теперь это будет делаться только тогда, когда будет идти в фарватере собственно американской политики на Ближнем Востоке.

Очередные парламентские выборы, которые должны пройти 23 марта 2021 г. и ради которых сейчас Нетаньяху пытается использовать любую возможность для продвижения себя, от вакцинации населения, до заведения аккаунта в телеграмме, должны наконец то дать Израилю устойчивую исполнительную власть, но не дадут. Весьма вероятно, что по результатам очередных выборов не появится ни победившей партии (блока), ни даже устойчивой коалиции. Просто политические предпочтения населения Израиля столь поляризованы и многоаспектны, что однозначный выбор практически невозможен. Видимо только окончательный уход Нетаньяху с политического Олимпа Израиля будет способен вернуть внутренней политике хоть какую-то устойчивость, но не в полной мере. Для полноценной устойчивости нет видения курса. И это явление уже системное.

Будущее

Будущее Израиля представляется весьма туманным. С одной стороны, наследие Трампа в виде соглашений о взаимном признании между рядом арабских государств и Израилем дает основание говорить о том, что в ближайшее время Израилю ничего существенного не угрожает.

С другой стороны, практически гарантирован прорыв на шестисторонних переговорах по иранской атомной проблеме. Байден уже заявил о том, что собирается участвовать в переговорах, если их организуют европейские партнеры. А Иран уже сделал провокационное заявление о том, что собирается войти в ЕАЭС, причем не в качестве наблюдателя, что было бы вполне понятно с учетом заинтересованности Ирана в северном направлении торговли, а в качестве полноценного участника. Не давая оценок таким заявлениям, очевидно, что они направлены в том числе и на угрозу остальным участникам шестисторонних переговоров – «если переговоры не пройдут в ключе, устраивающем Иран, мы присоединимся к ЕАЭС», что должно мотивировать страны ЕС и США быть более сговорчивыми в диалоге с Тегераном. Таким образом израильские антииранские заготовки могут оказаться фактически нивелированными.

В области нефтегазовой политики попытки Израиля наладить транзит газа с месторождений Средиземного моря фактически наталкивается на противодействие Турции. Попытки же организовать антитурецкий альянс в связке с Грецией, Кипром и Францией пока что не особо удаются, поскольку у Греции и тем более Кипра как минимум не хватает политической воли на серьезное противостояние с Анкарой. Сама же Анкара стремится наладить контакт с новой администрацией в Вашингтоне. Рост числа военных учений с участием США и Турции (иногда и при участии Великобритании) говорят о том, что в ближайшее время антитурецкие альянсы будут неэффективны, как, впрочем, и попытки построить газопроводы в Европу из стран Ближнего Востока. Разумеется, еще остается провокационная составляющая, подобная информации по делу расчлененного саудовского журналиста Хачагжи, существенно нарушившая турецко-саудовское взаимодействие. Поговаривают, что к сливу информации были причастны израильские спецслужбы.

Таким образом, можно говорить о том, что фактически все израильские заготовки сейчас малоактивны. Нового импульса переговоров с арабскими странами без Трампа не предвидится, новые провокации фактически обречены на провал. Даже если предположить что-то более крупное, подобное новым атакам на иранских специалистов, они сейчас не дадут результата (Иран реагировать не будет).

Это означает, что впереди Израиль ждет несколько лет политической пассивности, который страна попробует использовать для перезагрузки своей политической системы.

Российское участие

Более важным для геополитической ситуации на Ближнем Востоке вопросом являются российско-израильские отношения. Дело в том, что, судя по российской региональной активности Ближний Восток представляет для России достаточно большое значение. И Россия видит сразу несколько маршрутов активности на ближневосточном направлении, часть из которых так или иначе связаны с Израилем.

Собственно, основных направлений такого продвижения четыре: Иран (через торговые и политические контакты, совместные проекты), страны Персидского залива (в том числе с использованием контактов руководства Чечни, а также работы фонда прямых инвестиций), палестино-израильское направление (от поставок вакцины, до экономических контактов) и сирийское продвижение, на основе которого фактически демонстрируются потенциалы России в установлении мирного процесса (в том числе и за пределами Сирии).

Взаимодействие России и Израиля идет весьма своеобразно. Можно сказать, что фактически Россия пытается нащупать точки соприкосновения с Израилем. Как минимум для того, чтобы не создавать излишнего противодействия со стороны Израиля российской политической и экономической активности. Используются все возможности и работа с репатриантами, и память о Великой Отечественной Войне и вакцинация населения, и безопасность на Голанских высотах, и нахождение тел погибших израильских военных и возврат их Израилю. Пока что Россия предлагает больше, чем получает. В частности, так и не удалось убедить Израиль не проводить ракетные удары по территории Сирии, или хотя бы предупреждать о проведении таких операций, как и во многих других вопросах. Однако, учитывая многоаспектность российской ближневосточной политики даже сравнительно небольшие подвижки во взаимодействии с Израилем позволяют накладывать мультипликационный эффект на другие направления.

Потенциалы российско-израильского взаимодействия сомнительны. Только угроза активизации исламских или про иранских течении, что создаст угрозу населению Израиля сможет убедить руководство Израиля (тем более в условиях внутриполитического кризиса) в необходимости системного взаимодействия с Россией.

Пока что, и это ощущается, руководство Израиля до конца не убеждено, что российское присутствие на Ближнем Востоке - это навсегда. Только понимание этого факта заставит измениться российско-израильские отношения, сделает возможным более осторожную и конструктивную политику Израиля, более реальными достижения России в части гармонизации отношений на Ближнем Востоке. Пока предпосылок к этому нет, но есть время, которое Израиль будет вынужден провести без постоянной американской поддержки. А значит, шанс все-таки есть.