Недавно с поста главы Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) был снят Михаил Погосян (срок его пятилетнего контракта должен был окончиться в феврале 2016 года). Его отставка в отрасли была ожидаемой. Поводов для нее имелось много, и созрели они давно. Но ни один из них так и не был озвучен в момент оглашения этого кадрового решения. Потому среди авиастроителей по сей день бродит масса домыслов: что же стало последней каплей, переполнившей чашу терпения руководства страны? Кто-то уверен, что это не оправдавший надежд «Суперджет», кто-то — проверка Генпрокуратуры, вскрывшая массу нарушений…
«МК» выяснил закулисные детали этой истории. Они оказались неожиданными. Как рассказали сразу несколько наших высокопоставленных источников из ОАК, оказывается, Михаила Погосяна с поста главы корпорации «убрали» военные. Причина: невыполнение программ создания боевой авиации.
Фото: uacrussia.ru
Последние годы у нас бытовало мнение: если в области гражданского авиастроения мы отстали от мировых производителей безнадежно, то уж в боевой авиации, почти как в области балета, — «впереди планеты всей». Веру в это активно подпитывали в ОАК, в том числе с помощью пиара, на который тратились немалые средства.
Лишь изредка сквозь победные реляции просачивалась реальная информация: то мы остались за бортом очередного международного тендера, то прием на вооружение какой-то суперновинки опять переносится на год-два. Нам объясняли: современная техника настолько сложна, что это нормально. Зато когда мы ее доделаем, уж точно станем мировыми лидерами в области авиастроения!
Но лидерство все откладывалось, техника все доделывалась, а бюджетные деньги все уплывали… Примеров тому масса.
Вот, допустим, самолет 5-го поколения Т-50 (ПАК ФА), который принято считать аналогом и нашим ответом американскому самолету 5-го поколения F-22 «Raptor». В Интернете имеется масса их сравнительных характеристик, энтузиасты устраивают виртуальные бои, где Т-50 не оставляет никаких шансов на победу F-22.
Но переполняющее патриотов чувство гордости всегда омрачала одна деталь: американцы не просто сделали свой F-22, а давно приняли его на вооружение: полетали, повоевали на нем и, подсчитав за эти годы все плюсы и минусы, успели отказаться от его дальнейших закупок. А Boeing с Lockheed Martin приступили уже к созданию самолета 6-го поколения, который должен прийти на смену F-22 и палубным истребителям Super Hornet.
Мы же из года в год все откладываем принятие на вооружение Т-50 (теперь вот до 2016 года), по привычке пиаря его уникальные характеристики. Хотя специалисты знают, что самолетом 5-го поколения Т-50 можно назвать все еще с большой натяжкой. Как сказал бывший начальник вооружения ВС РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов, «хорошая машина, но опоздала лет на двадцать…»
■ ■ ■
В чем причина такого положения дел в нашем авиапроме? На мой взгляд, частично ответ на этот вопрос дал новый глава ОАК Юрий Слюсарь, сменивший Михаила Погосяна. В первый же день своей работы в ОАК он обратился к коллективу, обозначив новый вектор руководства корпорацией как «переход от единолично-командного к коллегиальному формату принятия ключевых решений». Он сказал: «…все вопросы, связанные с возможной внутренней конкуренцией, с борьбой за ресурсы внутри корпорации, постараться на новом этапе оставить за скобками и перейти в их решении на новый уровень взаимоотношений. У нас нет белых и черных, правых и неправых, нет отдельных привилегированных КБ, нет отдельных категорий сотрудников. Мы все одна большая команда, и нам предстоит решать большие задачи».
Тем самым Юрий Слюсарь фактически признал, что в ОАК существовала неадекватная и неоправданная внутренняя конкуренция, привилегированные КБ и конкретные личности, которые распоряжались средствами ОАК по своему усмотрению. Именно это в авиаотрасли всегда ставили в вину Михаилу Погосяну.
Но пока такое положение дел касалось лишь гражданской авиации и пресловутого «Суперджета», в верхах еще как-то терпели, тем более что у Погосяна там были высокие покровители. Но сегодня, когда у наших границ сильно запахло порохом, а обещанного прорыва в боевой авиации так и не случилось, кадровые приоритеты сместились. Тут уж, как говорил король в сказке «Золушка», «связи связями, но надо же в конце концов и совесть иметь».
Эту самую совесть, похоже, и пробудили военные, которые подчас более других страдали от нездоровой конкуренции в ОАК, не имевшей ничего общего с интересами обороноспособности страны.
■ ■ ■
«МК» уже писал о том, как Михаил Погосян поставил ВВС «сырые» самолеты Су-35С («Сырые «Сухие»: армии поставляют недоделанные самолеты» от 26.08.2013). История эта, как оказалось, еще не окончена. Более того, именно она, по информации наших источников в ОАК, стала последней каплей, повлиявшей на позицию руководства страны по отставке Михаила Погосяна.
Напомню суть проблемы. Еще в 2009 году Михаил Погосян подписал с Минобороны контракт на поставку до конца 2015 года 48 самолетов Су-35. По условиям того контракта первые четыре самолета должны были подключиться к проведению госиспытаний, а следующие шесть из партии 2012 года уже пойти в войска, в опытную эксплуатацию.
Однако военные отказались брать эти машины в строевые части, так как летчики-испытатели из Ахтубинского ГЛИЦ дали на них отрицательное заключение. Они выявили ряд серьезных недостатков и потребовали их доработать.
Но всеми правдами и неправдами самолеты все же передали ВВС, после чего Михаил Погосян смог отчитаться, что «выполнил обязательства по данному типу самолетов в рамках государственного оборонного заказа на 2012 год».
Летчики возмущались: воевать на этих машинах нельзя. А вот показывать на авиасалонах можно (пиар превыше всего!).
Одновременно, как утверждают в ОАК, Михаил Погосян всячески противился поставкам в войска других типов самолетов, что были вполне боеготовы, но при этом конкурировали с проектом Су-35С, который он лоббировал. В первую очередь это имело отношение к самолету Су-30СМ.
Михаил Погосян. Фото: Александр Корнющенко
■ ■ ■
Вот что рассказал об этом один из летчиков-испытателей (привожу наш разговор почти дословно).
— Чем же Погосяну не нравился Су-30СМ, это ведь тоже бренд его родной фирмы «Сухой»?
— Да. Только делает его «Корпорация «Иркут», а ее он всегда считал конкурентом «Сухому». Су-30СМ — фактически русифицированная версия Су-30МКИ — самолета, который хорошо зарекомендовал себя в Индии, Малайзии, Алжире…
Мы, российские летчики, всегда считали несправедливым, что эту машину делают исключительно на экспорт, а нам не дают на ней даже полетать. Знали б вы, чего нам стоило этого добиться! Мы говорили: даже бабушка — индийский президент в возрасте восьмидесяти с лишним лет — летала на Су-30, неужели нам, российским испытателям, нельзя провести на этой машине мхотя бы ознакомительный полет?
Мы еле пробили эту стену. Первым из наших полетел Харчевский. Это было после МАКС-2007, в Иркутске, там, где этот самолет строили. Помню, как после полета Харчевский зарулил на стоянку, вышел какой-то растерянный и молчит. Все вокруг тоже молчат — ждут. Потом он чуть оклемался и говорит: на МАКСе я видел, как Аверьянов пилотировал эту машину, как летчик что-то понял, что-то предположил, но то, что я сейчас реально ощутил в полете… Мне не хватает слов, чтобы передать… Это — восторг! Дайте нам такую машину!
От него стали отмахиваться: дескать, экспортный вариант, англоязычная кабина... А он: мы что, хуже иностранцев? Ради этого и английский выучим, только дайте!
Вот тогда впервые и возникла идея русифицировать Су-30МКИ для наших ВВС, на что потом потребовалось пять лет.
— Почему так много?
— Было большое противодействие со стороны Михаила Ослановича Погосяна. Он увидел в Су-30СМ серьезного конкурента своему Су-35. Сопротивлялся настойчиво, активно — примеров тому масса… Был даже план: превратить Иркутский завод, где делали Су-30, в агрегатный для Комсомольского и Новосибирского, хотя тогда качество продукции Иркутского, работавшего на экспорт, было на порядок выше.
— Кто поддержал Су-30СМ?
— В первую очередь мы, летчики. Убедили в его необходимости Минобороны, Генштаб, 30-й ЦНИИ, который готовил проект программы вооружений. Заинтересовали этим проектом главкома ВВС Зелина. Помню, когда он изучил все подробно, то сказал: «Что бы там Погосян ни говорил, а этот самолет надо закупать».
— Это все уже происходило при Сердюкове?
— Да, но он в этом ничего не понимал, потому и не лез. Тогда по предложению ВВС 30 машин все же включили в госпрограмму вооружений. Затем был подписан контракт еще на 30 самолетов. А следом и моряки заявили, что хотят для авиации флота купить 54 такие машины… Тогда Михаил Осланович сильно занервничал: как это у «Иркута» будет заказ больше 100 самолетов!
— Почему он должен нервничать? К этому времени он ведь был уже главой ОАК и любые заказы ему шли в зачет?
— Наивно рассуждаете... Он тогда сразу пошел к заму министра обороны Борисову. Возмущался, требовал, чтобы моряки для своих береговых частей брали только его Су-35. Но Борисов, молодец, отказал, послал его… к морякам. Но сам он к ним не поехал, отправил «деда» (так в авиационных кругах по-свойски называют экс-главкома ВВС, ныне главу дирекции программ военной авиации ОАК Владимира Михайлова. — Авт.). Тот, говорят, от моряков вернулся расстроенный. Они сказали: мы сейчас береговую авиацию на Дальнем Востоке возвращаем в состав ВМФ, так что планируем больше 70 Су-30СМ закупать.
…Трудно сказать, сколько бы еще продолжалась вся эта война амбиций, как сказалась на обороноспособности, если бы осенью 2012 года в Минобороны не сменилось руководство.
■ ■ ■
После этого ситуация изменилась кардинально. Вот лишь один пример, основанный на личных впечатлениях.
Около года назад один из авиаспециалистов между делом показал интересный документ, который меня сильно удивил. В нем высокопоставленный представитель военного ведомства докладывал начальнику Генштаба Валерию Герасимову о проблеме с Су-35С, пытаясь при этом ее всячески сгладить.
Ранее, до Герасимова, на бумагах такого рода (а мне приходилось их видеть) обычно красовались лишь формальные резолюции, состоящие из одного слова: «согласен», «разрешаю», «утверждаю»… Традиционно считалось: чего сухопутному генералу вникать в авиационные проблемы, когда летчики в них и сами разберутся? А если надо что согласовать — это всегда пожалуйста.
Но в том документе — именно это меня как раз и удивило — и в самом тексте, и на полях рукой начальника Генштаба были написаны замечания. Очень точные, даже ироничные, смысл которых сводился к следующему: не надо мне вешать лапшу на уши.
Сразу было понятно: генерал абсолютно в теме относительно Су-35С, сглаживать острые углы не собирается, а напротив, обостряет их, чтобы ускорить решение проблемы.
Честно говоря, я тогда усомнилась: неужели генерал Герасимов не даст «замылить» ситуацию, даже несмотря на наличие у Михаила Погосяна — в то время главы ОАК — высоких покровителей?
Как ни странно, но произошло именно так. В Минобороны была создана специальная комиссия из авторитетных военных специалистов и представителей ОПК, которая в самой жесткой форме зафиксировала факты недоделок по Су-35С. Причем, как отмечалось, все они были выявлены еще в 2011 году, на первичном этапе государственных летных испытаний, однако вплоть до 2014-го, несмотря на требования военных, так и не были окончательно устранены.
Затем на совещании под руководством начальника Генштаба Валерия Герасимова было решено: в том виде, в котором Су-35С был принят на вооружение, его нельзя считать многофункциональным истребителем. Это означает, что реальные характеристики самолета не соответствуют тактико-техническому заданию Минобороны, а потому все поставленные в войска машины должны быть возвращены в ОАО «Компания «Сухой» для устранения всех недостатков за счет собственных средств фирмы, о чем и было доложено министру обороны Сергею Шойгу, который это решение поддержал.
При этом особо было подчеркнуто, что решение о покупке этих самолетов начиная с 2015 года будет принято только по результатам завершения всех доработок и последующих совместных летных испытаний.
Согласитесь: решение жесткое. Ничего подобного не смог припомнить ни один из опрошенных мною экспертов. Но время, как говорится, обязывает. Это в тучные и спокойные годы можно было мирно почивать на лаврах «пиара», что, собственно, и привыкли делать многие деятели в ОАК.
Но теперь, как выяснилось, на одном «пиаре» далеко не улетишь. И с военными, как раньше, просто так не договоришься — руководить Минобороны пришли слишком несговорчивые люди.
В сложных экономических и политических условиях они просто вынуждены делать ставку не на красивые обещания, а на реальные дела — не на журавля в небе, а на надежную синицу. Особенно если она по своим боевым качествам ничуть не уступает хваленому журавлю.
А потому, говорят военные, в Минобороны у некоторых закономерно рождается вопрос: так ли уж нужны нам сегодня Т-50 (ПАК ФА) или недоработанный Су-35?
Может, деньги, что тратятся на них, пора направить, допустим, на тот же Су-30СМ, который летчики хотят видеть в строю? Или на МиГ-31 — сверхзвуковой всепогодный истребитель-перехватчик дальнего радиуса действия, модернизация которого позволяет ему в течение еще как минимум 15 лет превосходить все современные зарубежные аналоги?
Пока, говорят наши источники в Минобороны, это всего лишь мысли. Хотя и мысли вслух. Однако о подобном секвестре речи всерьез еще не идет, поскольку, к примеру, на проекте Т-50 отрабатывается ряд новейших перспективных технологий, отказываться от которых было бы недальновидно. Да и в проекте Су-35С заявлен ряд уникальных характеристик. И если в доработанном варианте они будут наконец реализованы, то Су-35С станет действительно отличной машиной.
Судя по всему, рассказывают в ОАК, Михаилу Погосяну объявили: если Су-35С будет доделан в установленный комиссией Минобороны срок, то у него в авиапроме еще есть будущее. Говорят, это условие оказалось настолько действенным, что дело быстро сдвинулось с мертвой точки. У министра обороны Сергея Шойгу на последнем селекторном совещании даже появилось основание заявить, что до конца года Су-35С все-таки должен поступить на вооружение.
Оценили 38 человек
71 кармы