В благословенной богами стране Ниппон, на исходе шестнадцатого года эры Кайтэн, при справедливом и благородном правлении великого сёгуна Токугавы Иеясу жили в провинции Фукусима на острове Хонсю старый самурай и отошедшая от дел пожилая гейша. Жили они очень бедно, холодные порывы ветра, дующие с берегов залива Мацусима, легко проникали через дыры в сёдзи и гоняли пыль на футонах в их скромном жилище.
К окончанию сезона Зелёной Черепахи, когда белая холодная вода волею бога небес Хатимана покрывала окрестные холмы слоем толщиной в четыре сяку, гейша и самурай уже съедали обычно два коку риса, запасённые с осени и питались только сушёной рыбой, старыми бамбуковыми побегами и корнями лопуха.
Из-за такой скудной диеты очень ослабели они, и не было у них сил даже для игры в Тучку и Дождик. И вот однажды днём, после обеда, состоящего из трёх маленьких вяленых рыбок, послала старая гейша своего самурая в домик для чайных церемоний. Там они хранили рис, потому что давно уже продали из-за своей бедности фарфоровый чайный сервиз работы великого мастера Сакайды Какиэмона. И даже медный чайник яккан для заварки ароматных листьев чая сэнтя пришлось отдать рыбакам из соседней деревни за связку копчёных каракатиц.
Рис, хранившийся в домике, был уже давно съеден, поэтому самурай достал свой верный меч вакидзаси и начал скрести им по старым циновкам, в надежде раздобыть немного рисовой муки. Наскрёб он небольшую кучку, смёл её соломенным веником в подол кимоно и поковылял к своей гейше. Эту рисовую муку замесили они на родниковой воде и слепили из теста рисовый шарик. Положили его на бамбуковую циновку около хижины и оставили сушиться на солнце, а сами легли отдыхать.
Внезапно пронёсся порыв ветра, у порога хибары ударила молния, прогремел гром. Старики проснулись и со страхом смотрели на смерч, который крутился на месте циновки, где они оставили рисовый шарик. Когда же прошла гроза, затих смерч, и засияло солнце, у порога хижины вместо шарика из теста стоял юный самурай в богатых одеждах.
-Кто ты, о прекрасноликий благородный юноша? – спросили старая гейша и самурай.
-Я четырнадцатое воплощение великого Будды на этой земле, волею богов я был создан из теста и воды для совершения великих подвигов во славу бусидо! Имя же мне Сёнриган Миямото! – ответствовал он.
Потом юноша поклонился старикам и взмахнул шёлковым, украшенным золотым шитьём рукавом своего кимоно. Тотчас же на месте ветхой хибары возник дом из кипарисовых брёвен, построенный в соответствии с принципами фен-шуй, кладовые которого были наполнены мешками с рисом, связками вяленой рыбы и бочонками с маринованной редькой. Ещё раз поклонился он обрадовавшимся старикам, подтянул пояс с мечами, поправил деревянные сандалии гэта и пошёл вниз по склону холма, навстречу подвигам.
Шёл он, не останавливаясь, пока солнце не взошло в четвёртый раз над холмами Фукусимы.
Едва лик небесного светила озарил просыпающуюся землю, увидел великий воин Сёнриган Миямото прекрасный водопад, низвергающий хрустальные потоки воды с гранитной скалы, на которой росла великолепная цветущая сакура. Сел он в позу лотоса подле водопада и погрузился в медитацию, чтобы боги послали ему вдохновение для сочинения бессмертных хокку и создания изящных оригами.
Случилось так, что в это время мимо проходил студент Императорской школы искусств, знатный благородный самурай господин Усаги из города Нагасаки. Увидел он медитирующего Сёнригана Миямото, и понял, что перед ним человек, посвятивший свою жизнь отбражению прекрасного через стихосложение. Предком господина Усаги был величайший из благороднейших поэтов, посвятивший свою жизнь созданию стихов танка и хокку, непревзойдённый каллиграф Ясука Накомоде.
Устроили тогда господин Усаги и Сёнриган Миямото поэтическое состязание, писали они красивыми иероглифами на тонкой рисовой бумаге стихи, сравнивали их красоту и стиль и бросали бессмертные произведения в струи водопада. После 27го стиха понял господин Усаги, что никогда ему не достигнуть таких высот поэзии, на которых парил совершенный творец Сёнриган Миямото.
Опечалился он и решил, что ему незачем жить дальше. Перед совершениём обряда сёппуку попросил он благородного Сёнригана быть ему помощником - кайсяку в этом ритуале, и тот с достоинством принял предложенную честь. Вспорол тогда господин Усаги себе живот своим верным стальным вакидзаси над чашей прекрасного водопада, а Сёнриган Миямото в тот же миг молниеносно отрубил ему голову, дабы был не тяжёл его путь в страну предков.
Странствует дальше благородный самурай Сёнриган Миямото среди зелёных холмов и долин Фукусимы, и встречает на своём пути разбойника ронина О’Ками. Этот ронин раньше был в свите даймё провинции Фукусима, коим являлся тогда знатный самурай Тояма Токанава. Но однажды О’Ками перебрал вечером у одной гейши скверного забродившего саке и опоздал на утреннее омовение господина Тоямы Токанавы, где был должен подавать подогретые шёлковые полотенца для вытирания сюзерена.
Был он изгнан из свиты с позором, и не нашёл в себе силы совершить харакири, как того требует бусидо. Скитался он по глухим местам, одичал и оброс шерстью, вместо правильной благородной речи, подобающей каждому самураю издавал лишь рычание. Для пропитания грабил путешественников и воровал рис у крестьян.
Увидел дикий ронин О’Ками степенно шествующего великого воина Сёнригана Миямото, наполнилось его сердце горькой ненавистью, выхватил он свою катану и со звериным криком бросился на благородного юношу. Не уронил духа бусидо благородный Сёнриган, когда увидел страшного грязного ронина, с криком вздымающего над его головой меч.
Подобно сверканию молнии среди грозовых клубящихся туч покинул ножны его волшебный меч по имени “Свет восемнадцати лун”, который отковал великий оружейник с Хоккайдо, мастер огня и стали Комуто Херовато. И покатилась голова ронина, отсеченная волшебным мечом, в дорожную пыль. Бережно вытер от крови маленьким шёлковым полотенцем свой чудесный меч Сёнриган Миямото и зашагал дальше.
Вышел он скоро на берег залива Мацусима, и увидел там громадного огнедышащего демона, по имени Годзилла Кайдзю Аэс О’Кума. Демон этот был призван забывшими заветы предков жителями одной из прибрежных деревень Фукусимы. Не желали они, в гордыне своей, освещать свои хижины светом плошек с вытопленным тюленьим жиром, захотели они дьявольской энергии, которая приходила бы в их дома от огненного дыхания демона, и освещала и обогревала бы их жилища. Не совладали неопытные и сущеглупые рыбаки с ужасным демоном, и теперь тот бродил по заливу и отравлял его воду своим смрадным дыханием.
Увидел это безобразие благородный воин Сёнриган Миямото, воззвал он к своим святым предкам и ударил с небес гром, закрутился мощный тайфун и унёс в неведомые дали злобного демона вместе с его зловонным дыханием. Возблагодарили жители Фукусимы великого самурая Сёнригана Миямото за этот подвиг, и осыпали его лепестками сакуры в знак признательности. Рыбачат они теперь в очистившихся водах залива, освещают свои хижины плошками с тюленьим жиром и не помышляют больше даже в мечтах о дьявольской энергии, ибо поняли, что не совладать им по скудоумию своему со злобными энергетическими демонами Аэс.
Ушёл с берега залива Сёнриган Миямото, устал он от подвигов и на маленькой поляне в сени зеленохвойных пихт погрузился он в медитацию, дабы набраться сил для новых свершений. В это время по тропе возле этой поляны шестеро мускулистых носильщиков влекли паланкин с госпожой Кицунэ, известной гейшой из Осаки. Остановила она паланкин и вышла в лес, дабы набрать молодых ростков пихт для изящного искусства создания деревьев бонсай. Увидела она прекрасного богоподобного юношу и так восхитилась его красотой и статью, что возлегла с ним прямо в лесу.
Трижды и четырежды за день они предавались игре в Огненное Копьё, пронзающее Тучку, не было им равных в поэме про противостояние Нефритового Жезла и Яшмовых Врат. Трое и четверо суток меняли они роли Всадника и Наездницы, пока не упали без сил на зелёную мягкую траву. Растратил в этом любовном поединке Сёнриган Миямото всю свою божественную силу, четырнадцатое воплощение Будды покинуло своё земное вместилище, и на траве возле госпожи Кицунэ остался лежать лишь круглый рисовый шарик. Проснулась искусная гейша Кицунэ на рассвете и не обнаружила рядом с собой богоподобного юношу. Решила она, что это один сыновей богов сходил на землю, дабы развлечься телесными удовольствиями. Съела она лежащий рядом с ней рисовый шарик и поехала в паланкине дальше. Так закончился Путь Самурая.
Оценили 10 человек
17 кармы