Езда на социальном лифте, как она есть

В условиях стабильности все денежные потоки, места кормления и атрибуты власти плотно контролируются большими и сильными группировками (раньше их ещё называли дружинами, а их главарей — князьями). Но всегда существуют и другие — маленькие, но амбициозные группы, которым тоже хочется, хотя это и очень сложно, найти своё место. В обычной мирной жизни представителям этих групп всегда чего-то не хватает для самореализации: денег, времени, образования, интеллекта, силы воли, связей… Энергии же им хватает всегда, иногда даже через край. Но в сложившейся системе, где всё поделено и подсчитано, возможностей для прорыва у них очень мало, и обычно они оказываются в маргинальных слоях общества.

И только когда наступает системный кризис и незыблемые устои рушатся, эти люди получают шанс заскочить на площадку социального лифта и, если позволят способности, вознестись на нём до самых высоких вершин.

Так, в своё время младший сын бедного гасконского адвоката Жан-Батист Бернадот сделался маршалом Франции, а потом королём Швеции и Норвегии. А нищий сирота и уголовник Чжу Юань Чжан стал китайским императором, основателем блестящей династии Мин. Ещё один, уже наш, недоучившийся студент Тифлисской семинарии возглавил огромную Советскую империю. Какая судьба ждала бы их, не будь революций и развала прежней системы скреп и противовесов?

Но, кроме счастья оседлать вздорную фортуну, нужно ещё и удержаться в седле. Как сказал оставшийся безвестным испанский идальго: «Штык годится для всего, кроме того, чтоб на нём сидели».

Множество тех, кто сумел пробиться сквозь толпу к пресловутому лифту, так и не смогли понять этой простой формулы. Не усвоили, что им же придётся заново отстраивать всё ранее разрушенное. Причём по той же самой схеме, которая совершенно не меняется вот уже несколько тысяч лет. Безусловно, вместо одного дома с белыми стенами и соломенной крышей, разваленного ветром перемен, можно построить дом со стенами из красного кирпича и черепичной крышей. Но всё равно придётся строить фундамент (или использовать старый, если удалось его сохранить), воздвигать стены, прорубать окна, стелить полы и поднимать крышу. Можно, конечно, от всего этого отказаться и переехать обратно в пещеры, в экологически чистую обстановку первобытного рая, но тут есть ряд нюансов, как то: отсутствие медицины, регулярный голод и вследствие этого — частые болезни и повышенная смертность, в том числе и от несоблюдения техники безопасности при охоте на всяких кровожадных животных.

Романтики и прожжённые циники, бандиты и авантюристы, фанатики и убийцы рушат империи, окостеневшие в соблюдении изживших себя правил и традиций, утративших смысл. Они же воздвигают здания новых империй, попутно уничтожая тех, кто не в состоянии выпустить из рук штык и взяться за мастерок.

Так, профессиональный революционер из семьи польских националистов Феликс Дзержинский становится создателем государственной службы безопасности мирового уровня. А другой, такой же профессиональный революционер Нестор Махно становится сперва главой бандитской армии, а потом умирает в полной безвестности на чужбине.

Киевский майдан с самого начала сделался местом концентрации для представителей всех идеологических течений, которых в политике принято именовать маргинальными. Сюда, чувствуя, что пахнет жареным, моментально съехались группировки, представляющие самый разный политический и идеологический спектр. Тут были и ультралевые, и ультраправые, униаты, католики, православные и неоязычники, мусульмане и буддисты, сионисты и антисемиты, казаки и «рыцари Нарнии». Рядом с синими от наколок уголовниками уютно устраивались бывшие советские офицеры, а поблизости от них восторженные студиозусы самого ботанического вида стояли рядом с косноязычными карпатскими пастухами. И все они, независимо от мировоззрений и жизненного опыта, были претендентами на поездку вверх и ещё выше в пресловутом социальном лифте.

Когда идеология майдана обозначилась как чисто националистическая, отобрав под свои нужды необходимый ей контингент, все, кого это не устроило, отхлынули. И некоторые из них даже бросились искать свою судьбу в противоположном лагере — в Луганской СБУ и Донецкой ОГА. А после перехода красной черты и начала боевых действий в Новороссии в точку конфликта поехали пассионарии со всего бывшего Советского Союза и даже из дальнего зарубежья.

Если майдан очень быстро упёрся в уже существующие (просто занятые неугодными людьми) органы власти и силовые структуры, то в ДНР и ЛНР ситуация была радикально иной. В Новороссии власть просто исчезла, и её пришлось строить заново, с самого основания, с другой идеологией и иной символикой. А так как строительных бригад оказалось много и все были разные, то и строить они принялись каждый своё. Помимо этого, ситуация оказалась усугублена тем, что планы строительства зачастую в корне противоречили друг другу.

Главнокомандующий Стрелков попытался реконструировать на Донбассе вариант Аксёновского «Острова Крым», со всеми присущими ему атрибутами, в том числе со сценарием почётного отступления перед превосходящими силами врага.

Комбриг Мозговой принялся строить нечто среднее между махновским гуляйполем и мифической республикой Субкоманданте Маркоса.

Атаман Козицын объявил о создании вольной казачьей державности от Дона до Дуная и с помощью нагайки и диплома «профессора-академика» незамедлительно приступил к её обустройству в пределах четырёх райцентров.

Разнообразные неоязычники и русские националисты примыкали и к тем, и к другим. Некоторые всерьёз полагали, что своими руками делают образцовое, русское, расово полноценное национальное государство в Донецке. Другие, более скептично настроенные, считали, что набираются боевого опыта для будущей русской национальной революции в Москве. При этом одна часть таких «революционеров» служила в ополчении ДНР и ЛНР, а вторая часть — в рядах карательных батальонов ВСУ. Они обоюдно клеймили друг дружку прислужниками «мирового сионизма и жидоолигархата», потому что у одних оплот «жидоолигархата» считался находящимся в Кремле, а у вторых — в Лондоне и Нью-Йорке.

Ну а коммунисты-социалисты, понятное дело, пытались установить диктатуру пролетариата, исходя из обрывочных знаний о порядке проведения партсобраний и полустёршихся из памяти цитат классиков марксизма-ленинизма.

Когда в ДНР и ЛНР всё-таки принялись строить обычное государство, со всеми присущими ему атрибутами, адепты вышеперечисленных течений были, мягко говоря, сильно огорчены. Многие даже покинули Донбасс, гневаясь и сокрушаясь, причём не всегда по своей воле. Все, кто смог встроиться в создающиеся системы новой государственности, остались и занялись каждодневной рутинной работой, с нуля создавая ту самую, не сказочную, а реальную Новороссию.

Следует отметить, что схожие процессы имели место и на Украине. Наиболее фанатичных отправили на утилизацию в АТО, а относительно вменяемых устроили на освободившиеся при свержении старой власти места. Поскольку украинская государственная система нисколько не изменилась по сути, новые чиновники с удовольствием погрузились в пучины коррупции и самодурства.

Что же касается ДНР и ЛНР, то у тех, кто так и не нашёл себе места в новом государстве сообразно своим амбициям, ещё теплилась надежда, что их регулярные истерики будут услышаны в кабинетах, занятых «кремлёвской антинародной властью». И эта власть, подло «слившая Новороссию», пошлёт танки и самолёты, дабы освободить жизненное пространство под новые народные республики, и призовёт под свои знамёна верных слуг народа, дабы они возглавили и окормили, дабы получили ещё один шанс создать расово полноценное и социально изысканное государство. Но… власть поступила ещё подлее, чем верные слуги народа про неё думали.

Власть действительно отправила самолёты и танки, но в такое место, где никаких русских отродясь не водилось, а, напротив, была пустыня, непонятные арапы и загадочные местные разборки, в которых патриоты совершенно не разбирались. Служить отечеству на таких условиях они были никак не готовы. В Сирии не действуют привычные патриотические заклинания, там бесполезно призывать население строить Великое белое братство или патриархальную Русь. Соответственно, любая более-менее значимая фигура из мира патриотов там резко потускнеет и из великого русского вождя моментально превратится в ничем не примечательного специалиста среднего уровня. Поэтому количество самых мрачных прогнозов как для Новороссии, так и для всей России в целом резко возросло. Иногда их с удовольствием цитируют украинские СМИ, так как, во-первых, им нравится красота замысла, а во-вторых, они идентичны их собственным фантазиям на тему гибели москалей в пучинах китайской экспансии или просто в геенне огненной.

Ну а Кремль, невзирая на истерики обойдённых вниманием ультра-патриотов, продолжает восстанавливать геополитические позиции России в мире. Расстояние, которое мы все прошли от демонстративного поворота самолёта Примакова над Атлантикой и до столь же демонстративного появления в небе Сирии российской авиации, велико и далось нам большим трудом.

С началом перестройки сделались очень популярными мнения о том, что мы напрасно кормим всевозможные народные республики по всему миру и что, если перестать это делать, сразу же наступит всеобщее изобилие и то, что ранее незаслуженно получали всякие эфиопы и кубинцы, теперь будет доставаться всеми обиженному российскому обывателю. Народ потребовал — сделали. Ликвидировали своё присутствие в Восточной Европе, в Афганистане, в Африке. Кроме этого, легко расстались со всеми бывшими советскими республиками. В результате на освободившееся место незамедлительно явились конкуренты и зачистили площадки под свои интересы. Вместо полосы союзных государств в Европе мы получили войска НАТО на самой границе. Вместо дружественных и зависимых от нас режимов в Азии и Африке — территорию кровавого хаоса и перманентной войны, периодически подпитывающую смертельные вспышки террора то у нас, то в Европе.

Стоило оно того? Обыватель всё равно как был недоволен своим положением, так и остался. А вот количество угроз для страны и в конечном счёте для того же обывателя возросло многократно. Кто теперь должен их ликвидировать? Естественно, все те, кто в состоянии оторваться от дивана и отправиться служить интересам родины.

Для всех желающих — социальный лифт всё ещё работает. Но он не привозит претендентов сразу в маршальский кабинет. Он может доставить и в заснеженные поля под Дебальцево, и в горы Курдистана, и в выжженную степь под Мариуполь — в любое место, где родине может понадобиться помощь. Эпоха глобальных перемен только началась, и работы хватит всем.

Хочешь покататься на социальном лифте? Тогда держись крепче.