Милостивое сердце

80-летняя Фёдоровна из Донецка возит в Широкино продукты для стариков

Мне казалось, что за полтора года этой войны уже не смогу ничему и никому удивляться. Я ошиблась. Женщина, о которой я хочу рассказать, потрясла меня до самых основ, до глубины моего сердца.

Скромная, тихая женщина с пронзительно голубыми, бездонными, как небо, глазами. Ей уже 80. Зовут - Федоровна. Стоит на пересечении двух главных донецких улиц в форменном железнодорожном кителе. Трясущимися руками держит зимнюю шапку, в которую собирает милостыню. Федоровна из Широкино. Этот поселок находится на линии соприкосновения. От населенного пункта, практически, ничего не осталось. Последних мирных жителей вывезли пару недель назад. Но несколько стариков, которые сейчас живут в подвалах, остались. Еще полторы недели назад их было 8. Две женщины умерли. Из шести оставшихся – две парализованы.

Федоровна их обстирывает, переворачивает, чтобы не было пролежней, готовит, кормит. Когда заканчивается еда, едет в Донецк собирать милостыню. В данном случае «едет» - это не совсем подходящее слово. Три километра по полям и оврагам, под палящим солнцем и обстрелами, пожилой женщине приходится преодолевать пешком.

- Когда стреляют, я бросаю все и падаю – то под куст, то в овраг, - говорит она.

Дальше - легче. Ополченцы, которых отвели от Широкино на 3 километра, помогают бабушке добраться в город.

- Мне хлопчики помогают, - говорит она.

В Донецке Федоровна обычно проводит несколько дней, пока соберет деньги и купит еду. Здесь ее приютила одинокая старушка, которая живет в районе железнодорожного вокзала. Федоровна приезжает к ней в своей грязной широкинской одежде, переодевается в свой чистенький китель, которым очень дорожит. Его выдали на работе. На железной дороге Федоровна трудилась 40 лет! И уже в чистой одежде идет собирать помощь.

- Почему же вас не вывезли из Широкино? Как же там можно жить? – спрашиваю ее.

- Не хотят они уезжать. Сказали мне – не приводи сюда никого – все равно не поедем, - рассказывает Федоровна. – А живем в подвале. Уже домов там почти нет – все разрушено. Где какая хата была – мы оттуда диваны брали.

- А какие продукты Вы покупаете? Как Вы их довозите?

- Покупаю помидоры, огурцы, картошку, крупы. Ну, и воду. Воды там нет. Сумки вешаю и на спину, и в руках несу, - рассказывает женщина. – До поселка хлопчики помогают, а дальше три километра сама несу.

Пока разговариваем, к Федоровне подходит женщина с большим пакетом продуктов и сумкой. Передает ей.

- Федоровна, в маленькой сумочке – платочек, расческа, очки – может, подойдут, и Библия.

Разговорились. Оказывается, жители из окрестных домов уже знают о Федоровне и ее спасательной миссии. Они приносят ей, что могут.

- Я принесла свою гуманитарку, - говорит Наталья Александровна. – До пенсии еще десять дней, денег нет, а гуманитарку недавно получила, вот и принесла.

Наталья Александровна рассказывает, что Федоровны не было полторы недели и она уже начала волноваться. А когда по местным телеканалам сообщили, что всех жителей Широкино эвакуировали, подумала, что и этих стариков вывезли в безопасное место и ухаживают за ними.

Федоровна прожила в Широкино всю жизнь. Говорит, когда была Великая Отечественная, ей исполнилось 6 лет. Помнит все, но, когда начинает говорить, на ее ясные, небесного цвета глаза, наворачиваются слезы.

- Лучше не надо вспоминать. Мне шесть лет было, когда война была. Но так не убивали, как сейчас, - всхлипывает она. – Так издеваются! Порошенко надо убрать, совсем! Тогда войны не будет.

На прощание спросила у Федоровны, как с ней связаться.

- Никак, - говорит она. - Телефонов нет, да и связь в Широкино не работает. И у бабушки в Донецке телефона нет.

- А когда вы еще приедете? - спрашиваю.

- Не знаю, отвечает она. - Как Бог даст.

Елена ШИНКАРЕНКО