Сын Гуинплена, прекрасная Дея, унд стрёмные компрачикосы

 Начало конца.

 Если тебя изуродовали компрачикосы - совсем необязательно, что твои дети родятся уродами. Все дети рождаются красивыми. И таковыми останутся. Пока не придут компрачикосы. Новые. Полные сил и возможностей, фантазий (обильно сдобренной голливудским сумасшествием). Намного больше, чем те, кто выдумал надрезать человеку уголки рта. Рот не сходится, и кажется что человек постоянно смеется...

 Смеётся человек. И рта уже ножом резать не надо. Нет крови. Никого не тошнит. Никто не блюет. Не вопит: "Как это мерзко!" + "Чтобы вы сдохли, проклятые компрачикосы!". А зачем кричать? Тем более, что нельзя после 21:00, если конечно не хочешь чтобы тебя "смешали с калом" в общедомовом чате, который происходит в самом отстойном  месэнджере. Созданным компрачикосами. С компрачикосами внутри....

И ничего с ними, дьяволами, не сделаешь. Уголки рта надрезанные уже...

 А раньше, когда компрачикосы еще не добрались до меня, я думал по - другому. В школьной форме, под которой белела накрахмаленная мамулькой рубашка, с повязанным красным галстуком, который я стирал и гладил сам, сидючи в кабинете №53, школы № 26, - что я мог предполагать? Ничего. Тем более, что тема сочинения была другая. Не по Гюго. Гюго в школе раньше не проходили.

 Знал ли я про то, что скоро придут те, кто меня изуродует? Вряд ли...

 Да и думал ли я раньше о том, что те авторы (заслужившие) в советской доброй школе своих тем для сочинений,- мучились изыскивая тему произведения? Дрочили себя на предмет построения композиции? Бесились, что потеряли мысль? Шли из-за этого напиваться в близлежащий трактир? Нажирались там до-посинят, били какому-то быдлу морды, что не смогли понять "души прекрасные порывы", были приняты городовыми, помещены в "клоповник", а на утро?.. Нет, к сожалению. Надо было бы, но мозг был другим занят тогда. Более интересным для соразмерного этого мозга в тот период. И про компрачикосов я ничего не знал. В детской головке не укладывалось, что так взрослые могут сделать. Если они не цыгане бродячие.

 Конец.

 Ты просыпаешься неизвестно где, на полу. И понимаешь, что ты сам - компрачикос давно. Уже изуродовал многих. А сколько ещё сделаешь?

 И сам весь такой потный от страха, как слон. Создателя вспоминаешь сразу. Стараешься Его на диалог вызвать. Говоришь: "Да нет. Да нет, Господи! Ну какой из меня компрачикос? Я сам Гуинплен. Дея бросила меня. Рот до ушей, хоть завязочки пришей. Видишь? А где Ты был, когда мне надрезали рот, а? Пусть даже не ножом, а гаджетом на 10 дюймов.".

 И снова прячешься под одеяло с головой, с надеждой что не тщетно ещё объясниться. Завтра получится. Создатель поймёт, что ты совсем другое имел в виду. Он же добрый, блин!..

Начало.

 Стоят везде родители и ребёнок. Едут везде родители и ребёнок. Ходят везде родители и ребёнок. Спать ложатся родители и ребёнок. Родители - компрачикосы, которые сами давно Гуинплен и Дея изуродованные компрачикосами. С ребёнком...

 Который никогда не прочитает про Гуинплена и Дею. Не напишет своего сочинения про них. Будет человеком, который смеётся, а потом закомпрачекосит других. И вся недолга. Плюс композиция произведения такая.