Начало _______________ Предыдущая часть
Революционер ставит себе задачу изучить мир, поскольку он понимает, что мир един, хоть и многообразен. В мире всё взаимосвязано, а человеческое общество существует согласно той же логике, что и все остальные сущности во Вселенной, а значит, для него не следует делать никаких исключений. Однако наука прекрасно работает лишь до тех пор, пока её результаты не касаются интересов тех, кто ею занимается. Вся строгая научная логика незаметно, но моментально отбрасывается в тот самый момент, когда мы пытаемся изучать человеческое поведение.
Многим людям, среди которых и учёные, очень не нравится признавать, что их поступки, мысли, действия и вообще вся жизнь обусловлена обстоятельствами, которые мало зависят от них самих. Каждый человек желает быть свободным, но, если он не может им быть, то во всяком случае он может свободным выглядеть. Именно этим и занимаются современные люди: пытаются доказать, что они свободны. Они тянутся к любой концепции, провозглашающей их свободными на любых основаниях. «Свободу!» — кричит либерал, «свободу!» — требует анархист. Свободу провозглашает каждое правительство, приходящее к власти. Если издаётся какой-нибудь новый указ — это, конечно, только во имя всеобщей свободы. Свобода декларативно прописана в конституциях чуть ли не каждой страны мира, на неё ссылаются даже в уголовном кодексе. Но что понимается при этом под понятием свободы? Формальное выражение индивидуальной независимости от общественных благ. Спросите у случайного прохожего, что для него значит свобода, и если он не рассмеётся вам в лицо, то в лучшем случае ответит, что это разрешение делать всё, что ему захочется. Каждый считает, что если он и ограничен во многом, то уж точно полностью свободен в своих мыслях, то есть сам способен решить, что хорошо, а что плохо. Людям очень неприятно осознавать, что по сути они являются рабами и, как рабы, по-рабски мыслят. Революционер раскрывает им на это глаза, и за это они готовы публично забросать его камнями. Между тем отсутствие прямого принуждения — один из необходимых признаков свободы, важный, но далеко не единственный, ведь если человек добровольно соглашается на рабство, то его положение отнюдь нельзя назвать свободой.
С другой стороны, личная независимость, если её понимать так, как это проповедуют либертарианцы, так же невозможна, как и всякая физическая изолированность, а потому невозможно, пользуясь производимыми обществом благами, одновременно изолироваться от присущих ему недостатков. К сожалению, эта простая истина, открытая много лет назад, сегодня совершенно забыта, но раз мы не смогли её усвоить в теории, то обязательно переживём на практике; печально только, что исправлять исторические ошибки приходится совсем не тому поколению, которое эти ошибки наделало. Ведь только невероятной глупостью можно назвать всеобщее желание оградиться от общественных проблем вместо того, чтобы решать их.
Приход XXI века ознаменовался большим всплеском давно развенчаной идеологии индивидуализма, согласно которой часть имеет большее значение, чем целое. Вдруг стало модным объявлять на весь мир, что истинная свобода заключается в независимости от всех, и что ценность чего-либо зависит от его уникальности. Всюду частное стали считать важнее общего, принадлежащее себе — важнее всего остального. Высшей ценностью человеческого общества была провозглашена отдельная личность, как будто личность может существовать отдельно и независимо от общества. Стала господствовать иллюзия, будто весь мир существует лишь для того, чтобы удовлетворять постоянные запросы отдельной личности и что поступиться собственными амбициями — значит лишиться независимости и личной свободы. Каждый человек теперь исполнен такой долей высокомерия, что считает себя хозяином своего положения, а потому приходит в недоумение, а иногда и в ярость, когда вдруг оказывается, что он не только не властен над условиями, в которых живёт, но и над самим собой. Конечно, индивидуализм не возник из банальной лени прийти к общему соглашению и, тем более, из элементарного эгоистического невежества. Наоборот, и то, и другое — лишь отдельные следствия этого распространённого явления. Его настоящей причиной являются те чрезвычайно агрессивные условия всеобщей вражды, в которых вынужден жить современный человек, и которые заставляют каждого рассматривать окружающих в качестве потенциальных конкурентов.
Но каждый день люди замечают, что несмотря на то, что они все свои силы направляют на обеспечение исключительно своих собственных потребностей, их жизнь становится всё менее и менее обеспеченной, всё меньше и меньше поддаётся контролю и планированию. Чем больше они стремятся оградиться от общественных проблем, тем больше общественные проблемы вторгаются в их жизнь, тем они становятся острее, значительней, превращаясь в конце концов в их личные проблемы. Всё, что происходит в обществе, в конечном итоге сказывается на жизни всех его членов, и в то же время действия каждого человека оказывают влияние на всех остальных. Игнорирование условий, как природных, так и созданных самим человечеством, неизбежно приводит к тому, что собственная осознанная деятельность, служащая определённой цели, вне зависимости от того, достигается ли эта цель, вызывает в качестве побочного эффекта настолько отдалённые и непредсказуемые последствия, на первый взгляд кажущиеся случайными, что в итоге часто уничтожают значение самой цели. Уверенность в том, что хотя бы в своём личном пространстве люди сохраняют контроль над ситуацией, рассыпается в прах, когда они становятся жертвами событий, причины которых возникли очень далеко, как результат множества отдельных стремлений других людей. Эти стремления, преследующие совершенно разные цели, препятствуют друг другу, сталкиваются и меняют направление, образуя некую среднюю равнодействующую силу, вызывающую последствия, нежелательные для всех.
В истории периоды всеобщего ликования и разочарования постоянно сменяют друг друга. За каждым великим историческим достижением неизбежно следуют такие же великие бедствия, которых вначале никто не предполагал, социальные изменения, к которым никто не стремился. А каждый раз, когда людям, наконец, ценой больших усилий удавалось устранить существующие общественные бедствия, они получали новую эпоху с новыми бедствиями, при которой удовлетворение достигнутыми результатами длится совсем недолго, ровно до того момента, когда последствия этих результатов по-настоящему проявят себя.
Очевидно, что человечество, несмотря на все свои богатства, научные знания и технические достижения, вовсе не господствует над собственной жизнью, особенно в тех отношениях, которые касаются общества в целом. Люди сами творят собственную историю, однако обратный эффект, который история производит на людей, подобен природному процессу, т.е. действует стихийно, согласно своим внутренним законам, над которыми, как видно, человечество в нынешнюю эпоху не имеет никакой власти. Пока наше общество разрывается в противоречиях, пока каждый из нас заботится лишь о своих частных интересах, не может быть и речи о том, чтобы люди могли сознательно решать исторические задачи.
Наконец, даже самые отъявленные индивидуалисты начинают понимать, что современный человек не может планировать свою жизнь, не принимая во внимание происходящее во всём мире в целом. И если в далёком прошлом, когда всё человечество на планете представляло собой совокупность небольших территориально обособленных этнических групп, а его потребности были настолько низкими, что отдельная семья могла производить почти всё, в чём сама нуждалась, индивидуализм ещё имел некоторое право на существование, то сегодня для него не осталось совсем никаких оснований. Развитие транспорта, связи, торговли, транснациональной промышленности и мировой культуры превращает человеческое общество в глобальный единый организм, в котором благосостояние каждого народа определяется степенью благосостояния всех людей на планете, а решение глобальных задач зависит от участия каждого человека в общем деле. Но, к сожалению, человечество развивается до крайности противоречивым путём, всё более утрачивая способность к общественному единству; в большинстве случаев каждый из нас представляет лишь индивидуальный опыт и защищает лишь свои собственные сиюминутные интересы, в крайнем случае, интересы своих ближайших родственников. А пока это противоречие не устранено, мы не можем быть готовы к приближающимся историческим вызовам, какого происхождения они бы ни были.
Несмотря на все факты, подтверждающие неспособность отдельной личности самостоятельно определять собственное положение, индивидуализм в настоящее время остаётся господствующей формой мышления, проникающей в самые различные сферы общественной жизни, даже в науку, которая по своему существу должна быть непредвзятой. Индивидуализму одинаково подвержены все, кто так или иначе стремится сохранить установившийся социальный порядок, в том числе деятели науки, среди которых историки, социологи, политологи и т.д. Научное направление, которым занимается какой-нибудь учёный, он сам воспринимает не как отражение объективных процессов в окружающем мире, а как следствие собственных догадок об этих процессах — свои догадки он ставит впереди объективной реальности. Это позволяет многим учёным трактовать через призму общепринятых сегодня убеждений даже те события, которые произошли много столетий назад. Они видят за поступками людей и даже целых групп людей лишь их идеи, будучи уверенными, что именно идеи (мысли) определяют в конечном итоге ход истории.
Что человек сначала думает, а затем действует, — даже это утверждение можно считать верным лишь отчасти и только в некоторых случаях. Тот факт, что существует целый класс населения, живущий в условиях, которых не пожелал бы никто, и прямо указывающий, что для осуществления желаний одних желаний недостаточно, часто игнорируется. Но всё же, если принять a priori утверждение, что поступки людей определяются их мыслями, то становится совершенно непонятно, откуда эти мысли берутся.
Долгое время философия по этому вопросу оставляла большой пробел, вследствие чего он целиком оставался в области религии. Но даже с приходом Нового времени — эпохи, в которой уже достаточно резко проявились противоречия, вызванные нарождающимся господством индивидуальных собственников, — философы видели за действиями людей лишь их личные мотивы, а в общественной жизни — лишь bellum omnium contra omnes (войну всех против всех). Само общество представлялось ими в виде совокупности индивидов, каждый со своей свободной волей и своими интересами. Считалось, будто человек сам контролирует свои мысли, что он сам источник своей воли, в конце концов, что сознание человека — это и есть человек. На индивида была взвалена вся ответственность за его собственные решения, а стремление поступать согласно своим личным интересам, игнорируя интересы других людей, и тем самым вредить им, было признано естественным состоянием.
Действительно, взглянув на историю в целом, можно обнаружить в ней постоянную взаимную борьбу и столкновения различных личных интересов, доходящих даже до войн. И всё же, несмотря на всю эту борьбу, несогласованность и разобщённость, человеческое общество не гибнет, а продолжает существовать как целое, не распадается и не превращается в бессвязное нагромождение индивидуальных стремлений; его история не топчется на месте, а поступательно движется вперёд, будто к какой-то заранее намеченной цели, словно какая-то неизвестная сила заставляет людей объединяться и действовать сообща.
Природа этой силы продолжительное время оставалась неизвестной, так как прежний взгляд философов на ход истории был, по своей сути, созерцательным. Они судили об исторических событиях по их видимым результатам, которые, как уже было сказано ранее, часто оборачивались против тех людей, руками которых совершались. Как и многие современные историки, просветители Нового времени видели в истории человечества преимущественно набор нелепых случайностей, вследствие чего не заметили в ней никакой внутренней связи и были вынуждены искать эту связь вне общества, над ним. В итоге они не смогли найти ничего лучшего, чем провозгласить единственной силой, способной соединить множество индивидов в цельное общество, республиканское государство, которое, учитывая их проповедь о свободной личности, по логике вещей должно было стать излишним и даже вредным учреждением, подавляющим личную свободу. С удивительной близорукостью просветители не заметили, как личная свобода, только возникнув, тут же исчезла, однако в то время такие доводы выглядели вполне разумно, чего не скажешь о доводах современных идеологов, утверждающих, что государство скрепляет и направляет общество, и всё это только в интересах свободы.
Это противоречие указывает на то, что просветители, несмотря на всю революционность своих взглядов, были типичными людьми своей эпохи и, как многие их современники, оставались в рамках как достижений, так и предрассудков своего века. Заглянув в исторические корни этих предрассудков, можно заметить, что они ведут своё происхождение из христианской религии, а та, в свою очередь, заимствует их идеологическое обоснование у античных философов — идеологов рабовладельческих государств (Платона, Аристотеля и т.д.). В своём наиболее универсальном выражении это обоснование базируется на положении, что каждый человек с рождения является по своей природе существом греховным (т.е. преступным, морально испорченным), и что если бы не государство, поставленное богом над ним, то люди давно бы уничтожили друг друга во взаимной грызне. И вот теперь, спустя столетия, после многих лет развития науки и просвещения, современное государство через школы, институты и средства массовой информации продолжает проповедовать веру в естественную испорченность человека, тем самым оправдывая существование целой системы карательно-репрессивных учреждений: законодательства, судов, полиции, спецслужб и их придатков — тюрем.
А вместе с тем современное научное знание о развитии человеческого общества показывает нам, что государство никак не могло и не может быть силой, создавшей и скрепляющей человеческое общество, потому что оно само является продуктом этого общества на определённой ступени его развития. Государство никогда не было сторонней силой, возникшей вне общества и поставленной какими-то другими силами над ним, а если где-то оно возникало как бы вдруг, как будто принесённое завоевателями, то всюду, где это происходило, общество уже само находилось в той стадии развития, на которой государство стало необходимостью. Всюду оно принимало формы, соответствующие тому социальному устройству, которого общество уже достигло или было на пороге достижения, а сохранять и укреплять государство могло лишь это социальное устройство, этот хозяйственный уклад, который далеко не всегда соответствовал укреплению и здоровью всего общества. Именно поэтому всякий раз, когда революция уничтожала старые, отжившие и ставшие вредными общественные отношения, она вынуждена была также уничтожить и государство, охранявшее их. Только этой цели и служит государство, поэтому, если нет цели защищать общественные отношения от внешних и внутренних угроз, государство становится излишним. Человеческое общество существовало задолго до возникновения государства и вполне без него обходилось.
Когда просветители объявили демократическую республику «общественным договором», они совершенно не учли того обстоятельства, что прежде, чем о чём-то договориться, люди уже должны быть членами общества, внутри которого самостоятельные действия индивида невозможны без конфликта с остальными, что и вынуждает их договариваться. С другой стороны, этот договор не пришлось бы выражать в форме государства, т.е. в виде особой вооружённой силы, стоящей над обществом, если бы в этом обществе не существовало целой категории индивидов, исключённых из подобного договора.
Общество в своём историческом развитии проходит ряд стадий, на одной из которых как раз и возникает государство; оно появляется лишь на ней — ни раньше, ни позже. Для каждого учреждения, для каждого открытия, для каждого изобретения есть определённая историческая ступень, на которой оно приобретает общественное значение. Компьютер никак не мог быть изобретён в Средние века, а железный плуг никак не мог впервые возникнуть в XX столетии. Также на каждой из этих ступеней формируется определённая культура, система знаний, даже форма искусства. Философы начали обращать внимание на существование таких эпох на рубеже XVIII-XIX веков. Их очень удивляло культурное и духовное единство, охватывающее всех людей данной эпохи, даже среди подчас невзаимодействующих между собой народов. Человек, даже если очень захочет, не может вырваться или как-то возвыситься над уровнем своей эпохи. Это странное обстоятельство впервые обнаружил немецкий философ Г. Гегель, назвав его «духом времени»: «Ни один человек не может перегнать своего времени, так как дух его времени — это также его дух».
Таким образом, не только общественные учреждения, созданные людьми как будто по своему желанию, но и сами желания людей являются всего лишь продуктами истории. Этот вывод прямо показывает, что история общества — это не просто набор следующих друг за другом событий, а следствие развития определённых условий, обусловливающих эти события и вынуждающих целые массы людей поступать именно так, а не иначе. Он также показывает, что за мотивами, побуждающими людей к действиям, т.е. за их мыслями, желаниями, волей, чувствами и страстями скрываются неосознанные внутренние законы, являющиеся действительными причинами людских поступков. Он даёт нам понимание, что мысли и желания, возникающие в сознании людей, являются лишь отражением объективной необходимости, косвенным путём воздействующей на сознание. Да и само сознание человека не самостоятельная сущность, определяющая человека, а наоборот, человек, как существо, живущее в обществе и окружающей его природной среде, обладает сознанием как одной из функций своего тела, позволяющей ему жить в этой среде и успешно с ней взаимодействовать. Но в то же время и тело человека, будучи материальным объектом, полностью подчиняется всем законам, действующим в материальной вселенной.
Следовательно, истинные причины, определяющие исторические события, социальные изменения и политические перевороты, заключаются не в идеологии общества, а в его материальных условиях. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их материальное бытие определяет их сознание. Эта простая формула должна быть понятна всякому разумному человеку, который хоть сколько-нибудь имеет отношение к науке. Ведь для того, чтобы понять, как работают законы физики и химии, мы изучаем именно условия, при которых происходят физические явления и химические реакции, а не мысли, которые роятся в головах у физиков и химиков. Так почему же, когда мы пытаемся понять причины политических событий, то совершенно игнорируем материальные условия общества и слушаем россказни и личные мнения политологов? Разве не совершаем мы при этом грубейшую ошибку, подобную той, которую совершали древние люди, пытающиеся заклинаниями превратить бронзу в золото?
Будучи разумными людьми, живущими в XXI веке, мы должны в любой научной деятельности принимать во внимание и всякий раз иметь в виду материальные условия изучаемого объекта. Впрочем, при этом изучении не сто́ит забывать, что в мире ничто не происходит обособленно, и каждое явление действует на другое и наоборот. Таким же образом и человеческая деятельность, обусловленная определёнными материальными условиями, сама в конечном итоге воздействует на эти условия и изменяет их. Но человек, в отличие от множества объектов в природе, производит изменения в окружающей среде не только самим фактом своего присутствия в ней, но и совершенно особым родом деятельности, позволяющим ему осуществлять собственное развитие, выделяющее его из всей остальной живой природы. Именно благодаря ему мы видим в истории целый ряд эпох, в которых различны как экономический уровень, так и отношения между людьми и соответствующая им идеология. Этот особый род деятельности называется трудом. Продолжение следует…
Оценил 1 человек
0 кармы