Смерть с кастрюлей

Обычно люди, встречающие священника в своем дворе или в подъезде дома, пугаются и переживая спрашивают: «кто же умер?». Да, нашего брата чаще всего воспринимают как посланника смерти. По этой причине мы, видимо, так мрачно и одеваемся, только косы не хватает за плечами, хотя вполне возможно, что мы ее просто заранее прячем в требный чемодан.

Помню после причастия на дому, спускаясь по лестнице обычной пятиэтажки, на встречу мне попались врач скорой помощи с медсестрой, совершенно никак не относящиеся к той бабушке, которую я причащал. Вызов был в другую квартиру. Увидев священника, они ненадолго застыли, а после робко поинтересовались:

— Уже все?

— Да, все — честно ответил я имея ввиду, что успешно старушку причастил и теперь с чувством исполненного долга иду домой.

Врач тяжело вздохнула и обращаясь к медсестре произнесла:

— Опоздали… идем констатировать.

Вообще такое дело как недопонимание в выражениях не редкость. Мне как-то встретилась учительница моих детей и попросила помолиться за ее сваху, та очень неудачно упала и даже получила несколько переломов. Через пару недель мы с ней опять встретились, и я поинтересовался самочувствием больной, на что получил ответ «отошла».

— Мои соболезнования — ответил я — будем теперь молиться об упокоении ее души.

— Нет, нет — замахала руками моя собеседница — отошла от падения, в смысле ей стало лучше.

По всей видимости строгий мрачный вид формируют и невеселые мысли.

Бывают правда случаи, когда черное облачение совершенно не смущает человека, а даже напротив, способствует к доверию иногда даже ценных вещей. Как-то по причине сломанной машины я пошел на требу пешком. Нужный дом находился в километрах двух и, проходя сквозь частный сектор, меня окликнул тоненький старушечий голос. Я обернулся и увидел в наполовину открытом окне хрупкую преклонного возраста бабушку.

— Молодой человек, вы случайно не в семнадцатый дом идете? — спросила она.

— Нет — ответил я и, сверясь с записью в блокноте, добавил — в двадцать первый.

— Ну, все равно по пути — она нырнула куда-то под подоконник и появилась через минуту с круглым предметов в руках — отнесите, будьте добры, кастрюлю Машеньке, я давно уже должна была отдать, да ноги не ходят.

Она открыла створку деревянной рамы и протянула мне белую эмалированную кастрюлю. Делать нечего, пришлось соглашаться. Я взял посылку и проследовал до 17 дома. Стучать пришлось долго. Наконец-то дверь открылась и такого же возраста старушка, увидев меня на пороге, тут же сразила фразой:

— Ну… и чего ломишься, не видишь что ли, живая я еще.

— Да я вам кастрюлю принёс — давясь от смеха ответил я — от соседки вашей — и показал дом, где мне была вручена посылка.

— А крышка где?

— Мне крышку не давали, но для начала позвольте я до ваших соседей дойду, они меня уже заждались, а потом будет время заняться вашей крышкой.

Бабушка неохотно, но согласилась, в итоге крышку ее благополучно нашли, а мне удалось совместить обязанности священника и заодно почтальона в подряснике. 

Иерей Давид