Солидарность

Тяжело хромая, в храме на исповедь ко мне подошел сын нашей постоянной прихожанки — Василий, мальчик 11-12 лет. Он явно переигрывал, но не сильно, рана по всей видимости была действительно непростая. Подвёрнутая штанина летних брюк выдавала край плотной марлевой повязки.

— Это ты как? — поинтересовался я, начиная разговор.

— Да… — махнул рукой мальчишка — на ржавый гвоздь напоролся.

— Ого, на ржавый это плохо — в больницу ездили?   

— Конечно — задирая нос, ответил раненый — Гвоздь минимум на сантиметр в ногу вошел — он показал пальцем как он именно втыкался в ногу и распираемый гордостью продолжал — кровищи было полно…

Далее он рассказал со всеми медицинскими подробностями как мама повезла его к врачу, как ему делали укол в рану, как резали, чистили, вставляли дренаж, зашивали и потом замотали бинтом.

— Да... солидно — ответил я понимающе — В школе примерно в твоем возрасте я себе кусок пальца оторвал — на что в знак доказательства предъявил свой немного укороченный безымянный палец левой руки.

Василий внимательно осмотрел руку и со взглядом знатока одобрительно кивнул.

— Тоже зашивали? — спросил он.

— Нет… — отмахнулся теперь уже я — зашивать было нечего, все мягкие ткани аккуратно были сняты косяком двери, как изоляция с провода.

— Хочешь я сниму повязку и покажу, как мне ногу зашили? — с горящими глазами вдруг спросил мой собеседник.

Представив эту картину, мне стало не по себе, к тому же прихожане явно не оценили бы такой поворот событий, поэтому я решил аккуратно сменить тему.

— Боюсь бабушки не поймут — ответил я — к тому же в рану может попасть инфекция. Ты лучше подумай, как во всех этих историях переживали наши с тобой мамы…

— Да… — согласился Вася — моя вон сегодня меня даже в храм не хотела брать, чтоб я ногу поберег, я сначала согласился, а потом все же решил пойти.

— С чего вдруг решился?

— Надо же за нее после всех этих проблем, больниц и переживаний хорошенечко помолиться — ответил мой собеседник, после чего я крепко пожал ему руку.

Иерей Давид