Поэт

Так дымно здесь

и свет невыносимый,

что даже рук своих не различить –

кто хочет жить так, чтобы быть любимым?

Я – жить хочу, так чтобы быть любимым!

Ну, так как ты – вообще не стоит – жить.

А я вот все живу – как будто там внутри

не этот – как его – не будущий Альцгеймер,

не этой смерти пухнущий комочек,

не костный мозг

и не подкожный жир,

а так, как будто там какой-то жар цветочный,

цветочный жар, подтаявший пломбир ,

а так, как будто там какой-то ад пчелиный,

который не залить, не зализать...

Алё, кто хочет знать, как жить, чтоб быть любимым?

Ну чё молчим? Никто не хочет знать?

Вот так и мне не то чтоб неприятно,

что лично я так долго шёл на свет,

на этот свет и звук невероятный,

к чему-то там, чего на свете нет,

вот так и мне не то чтобы противно,

что тот, любой другой, кто вслед за мною шёл,

на этот звук, на этот блеск пчелиный,

на этот отблеск – все ж таки дошёл,

а то, что мне – и по какому праву –

так по хозяйски здесь привыкшему стоять,

впервые кажется, что так стоять не надо.

Вы понимаете, что я хочу сказать?

Огромный куст, сверкающий репейник,

который даже в джинсы не зашить –

последний хруст, спадающий ошейник –

что там еще, с чем это все сравнить?

Так пусть – гудящий шар до полного распада,

в который раз качнется на краю...

Кто здесь сказал, что здесь стоять не надо?

я – здесь сказал, что здесь стоять не надо?

ну да сказал – а все еще стою.

Так жить, чтоб быть

ненужным и свободным,

ничейным, лишним, рыхлым, как земля –

а кто так сможет жить?

Да кто угодно,

и как угодно – но не я... не я.

Дмитрий Борисович Воденников, поэт (С)