Третий класс Ъ. Елистратов Владимир

В этом году мой младший сын Василий пошел в первый класс.

Событие, естественно, эпохальное. С одной стороны – слезы умиления, цветы, «девчонка Наташка (мальчишка Васяшка) – теперь первоклашка» и всё такое, но с другой – небольшой финансовый коллапс.

Говорят, средневековый рыцарь, если перевести тогдашние тугрики на нынешние, стоил примерно как современный танк. Ну там… латы, оружие, лошадь, продовольствие, кнехты и так далее. Звание рыцаря в Европе было очень дорогим удовольствием.

Современный российский первоклассник на стоимость Т-80 или 90, конечно, не тянет, но на автомат Калашникова – легко. С полным боекомплектом.

Костюм – пять тысяч, ранец столько же, а то и больше… Дальше – список, как обвинительный приговор вора в законе. Если все посчитать, - начинаешь во сне скоропостижно дергать пяткой.

У меня финансами, к счастью, заведует жена. Она как-то летом попыталась мне все это подробно рассказать, насчет снаряжения первоклассника, но я на пожертвования родительскому комитету (пункт седьмой, четыре тысячи), как мельница, замахал на нее ладошками, отдал ей, вынув трясущейся рукой из кошелька, зарплатную карту «Мир» и заткнул уши. Страусиная мужская тактика. Башку в песок – и свободен. Что с нас взять? Слабый пол.

И вот мой автомат пошел в первый класс. Как рыцарь на войну. В первый класс «К».

В наше время даже «В», не говоря уже о «Г». А сейчас, как известно, школы объединяются и укрупняются. По типу холдингов и корпораций. Зачем? Не постигаю.

Стоим мы с женой первого сентября на линейке. Народу – тысячи и тысячи. Страшно все напоминает массово-панорамные съемки в фильме Сергея Бондарчука «Война и мир». Или в «Освобождении». «Смешались в кучу» мамы, папы. И так далее.

Сначала, как полагается, выступила директор школы. Интонации – как у тетки в ЗАГСе, поздравляющей брачующихся.

Какой-то школьник ломаным подростковым голосом проникновенно прочитал стихотворение про пользу знаний.

Девчонки в кокошниках трогательно станцевали что-то неясное под «Когда уйдем со школьного двора».

Запустили, как полагается, на «раз-два-три-и-и!» в небо бело-сине-красные шарики. Одновременно, ясное дело, не получилось. Мой «калашников» долго стоял, глядя на небо с открытым ртом, и запустил шарик последним .И то с помощью учительницы.

Зазвенел первый звонок, похожий на победный клич велоцираптора. И вот стали расходиться по классам. И какая-то женщина с комсомольским задором начала в микрофон объявлять:

- Четвертый «Ж»!.. Седьмой «М»!.. Третий «О»!.. Первый «К»!..

Мы с женой многозначительно-задушевно-гордо переглянулись.

Тут же какая-то мама рядом без всякой задушевности, многозначительности и гордости произнесла: «Этих точно будут какашками звать». И трое крупных папа рядом радостно засмеялись.

Тем временем перекличка продолжалась:

- Пятый «Б»!..

Мы облегченно переглянулись.

- Шестой «У»!..

Мы с женой снова переглянулись, но уже растерянно.

- Второй «Я»!..

Мы синхронно вздрогнули и больше переглядываться не стали. Зачем?

Что же будет дальше?

Десятый «Ь»?.. Третий «Ъ»?.. А потом? Восьмой «Х-8»? Девятый «Ю-38»? И, наконец. Одиннадцатый «А-666»?..

Теперь я частенько отвожу ребенка в школу или забираю его из школы. И снова, по старой привычке, все это вызывает у меня некие кинематографические аллюзии.

Если отвожу – очень похоже на сцены проводов на фронт.

Вокзал. Огромный поезд, переполненный новобранцами, бесконечная толпа провожающих, плачущие мамы со сбившимися на сторону платочками. Давка. Крики:

- Коленька, шоколадка в пенале!

- Анжелочка, не забудь носочки переодеть!..

- Ахмадик, если зубик выпадет, смотри, не проглоти!..

Я своему тоже изо всех сил ору:

- Василюнчик, если опять прописи в школе оставишь – выпорю!..

Ничего я его, конечно, не выпорю. Просто это – суровое мужское воспитание. Так положено. Вася кричит мне в ответ сквозь оглушительный гул толпы:

- Я тебя сам, папка, выпорю!..

Я смахиваю скупую мужскую слезу: настоящий мужик растет.

Если я его встречаю, опять же сцена, но теперь уже – возвращение с фронта.

Вокзал. Поезд, переполненный солдатами. Толпа встречающих, слезы радости, давка. Крики:

- Я здесь, Глебушка!..

- Ну как ты, Алиночка?!.

- А где же твоя сменка, Арташесик?!.

Я тоже:

- Прописи не забыл?

Хитрая морда:

-Забыл.

- Врёшь?

- Не вру.

- Выпорю!

- Сам я тебя выпорю.

- Да я!..

- Да ладно, не забыл я, не забыл. Шучу, пап. Купи мне «Агушу». Только грушевую.

И мы гордо шагаем домой, крепко-крепко держа друг друга за руку. Мальчик Вася из первого класса «К» из школы, где учатся около шести тысяч юных гоблинов. И его папа Вова из МГУ, где сорок три факультета, пятнадцать институтов и триста кафедр, не считая разных там филиалов. А студентов и преподавателей в этом самом МГУ столько, что и не пересчитаешь. Как Педров в Бразилии.

И вот они, эти папа Вова и сын Вася, гордо шагают по Москве, самому большому и красивому городу Европы, по столице самой большой и прекрасной в мире страны.

И мальчик Вася с аппетитом пьет грушевую «Агушу». А папа Вова ничего не пьет. Потому что ему завтра надо идти на первую пару. Читать лекцию «Об актуальных проблемах реформы российского образования».

© Елистратов Владимир