Мир, который построил вирус: дипломатия временно умерла. Максим Соколов

Дверь помещения отдельного режимного корпуса Городской клинической инфекционной больницы имени С. П. Боткина. Архивное фото

Как бы ни относиться к текущему сокращению всех и всяческих сношений, видеть в них адекватную меру против заразы, полагать, что власти находятся в состоянии перебдения или, напротив, недобдения и надо еще строже, — в любом случае тенденция к изоляции есть медицинский факт во всех значениях этого слова.

Не избежали этого и внешнеполитические сношения. Известия об отмене встреч и визитов идут одно за другим. Политики никуда не ездят, а сидят запершись дома, порой вещая через традиционные СМИ и соцсети.

Это, конечно, представляет сильный контраст с тем, что наблюдалось еще месяц-другой назад. В эпоху, предшествующую COVID-19, интенсивность международных сношений на высшем уровне и тем более на уровне министров иностранных дел била все рекорды.

Министры так вообще жили в самолетах: приземлился, встретился с коллегой и дальше полетел на новое свидание. Главы государств если и отставали, то не слишком, как будто стремясь к идеалу Благословенного царя "Всю жизнь прожил в дороге".

Теперь об этом странно и вспоминать — настала эпоха домоседов.

Однако в домоседстве высших лиц нет ничего нового. Много столетий, вплоть до середины XX века, это было нормой, а разъезды представляли собой исключение — поездки на войну или на послевоенную мирную конференцию, что случалось совсем не каждый день.

Дипломатия же препоручалась послам, которые от имени своего государя вели переговоры, парафировали соглашения, а также, понятное дело, интриговали. Подпись суверена на соглашении была последним, завершающим этапом, а главная дипломатическая кухня варилась на посольском уровне.

Соответственно, послы добрынинского типа (А. Ф. Добрынин был послом СССР в США с 1962 по 1986 год и пользовался чрезвычайным доверием при американском дворе) в прежние времена были не уникальным случаем. Классик французской дипломатии Поль Камбон был послом в Лондоне с 1898 по 1920 год и, заняв свой пост, когда отношения между Францией и Великобританией были на грани войны, добился заключения сердечного согласия между двумя державами. Список выдающихся послов былого времени можно долго перечислять.

Прежнему очень высокому значению посольской должности способствовала традиция еще XVII-XVIII веков, когда и явились постоянные дипломатические миссии. Средства телекоммуникации были тогда таковы, что посол был подобен кораблю в автономном плавании. Конечно, он имел инструкции от своего государя, но оперативное управление политикой было физически невозможно. Курьер, загоняя лошадей, мог передать донесение в столицу и привезти ответ дней где-то за десять. В острой ситуации это слишком много, послу приходилось решать самому.

С появлением железных дорог (тем более авиации), телеграфа и радио возможности связи улучшились, но традиция автономии сохранялась. Да и не все можно решить депешами из центра. Политика являет собой столь хитросплетенный клубок, что дипломатический агент на месте всегда будет лучше знать и понимать те мелочи, которые могут иметь решающее значение. Так что по-хорошему, пока есть дипломатия, послы останутся необходимы и стремительные авиационные сношения державцев кропотливую работу посольств не заменят.

Тем более что в последнее время наблюдалась очевидная пропорция: чем чаще и больше происходят встречи и съезды на высшем уровне, тем больше заходит в тупик мировая политика. Беспрестанные личные сношения — хоть с галстуками, хоть без галстуков — не помогают, если не мешают.

Замена личных встреч телеконференциями вряд ли будет полноценной. Удаленная связь не способна передать важные нюансы. Иначе купцы во всем мире только посредством нее бы и общались — какова экономия! — чего, однако, не наблюдается. Так что в наступающие новые времена можно ждать возрождения посольской дипломатии, послы обретут прежнее значение и почет.

Медицинская маска – претендент на "слово года". Хотя COVID с ней еще поспорит. Уже спорит. И выигрывает. Заболевших за сто тысяч, не доживших до выздоровления примерно четыре тысячи. Еще ста миллионам предстоит узнать, в какую группу попадут они.

И все бы хорошо, когда бы не одно но. Никакой посол и тем более никакая телеконференция не заменят символических свиданий, которые в дипломатии тоже бывают весьма важны. В последнее время, бесспорно, этим символическим значением безбожно злоупотребляли, раз встретились-де, значит, и все в порядке. Тем не менее abusus non tollit usum. В некоторых случаях самый факт свидания имеет важное протокольное значение, а его отсутствие — не менее важное негативное значение.

В этом смысле нынешняя крайняя затрудненность сношений ставит под вопрос как символизм визита державцев в Москву на 9 Мая, так и замысел Ялты № 2, т. е. съезд глав пяти держав, членов Совета Безопасности ООН. Остается лишь рассчитывать на то, что за оставшиеся полтора месяца успехи гигиены и санитарии нам помогут.

© Максим Соколов