Пляши, Джонни, пляши!

                     

                                                                    «Мальчишка, мальчик-гватемалец,                                                                       Певец метро,                                                                                                                 Какой тебя колотит танец                                                                                    Трещоткой строк?»

                                                                                                                   М. Кинер

Музыканты в подземке встречаются часто. Понятно, их положено прогонять, но обычно полиция смотрит на них сквозь пальцы. Ну, ясно, имеет с них небольшую мзду – так почему бы и нет?

А вот танцора я увидел впервые.

В подземке я с недавних пор езжу постоянно. Обычные обитатели Сити спускаются в сабвэй два раза в день – на работу и с работы. А я мотаюсь все восемь часов, потому что по нынешним временам мобиль из-за пробок годится только для того, чтобы доехать от дома до ближайшей станции. Дальше можно застрять часов на шесть, и вряд ли работодателю это понравится. А уж при моей работе…

Я курьер. В очень серьёзной фирме. И если обычные счета, договоры, прайсы и прочее спокойно летают по сетям, то некоторые серьёзные документы должны существовать только на бумаге. И должны быть вручены серьёзным людям только в руки. И без задержек. Так что – только подземка и общественный транспорт, идущий по спецполосе.

Танцор выламывался в центре станции «Кронверк-авеню». Мальчишка-подросток в этих новомодных широченных тинейджерских штанах, с дредами, с татуировкой на левой щеке. Смугловатая кожа, набрякшие верхние веки… Хаттимец, наверное, или аррат. Впрочем, в нашем мультикультурном обществе это давно уже никого не интересует. Стоявший у стены старенький трещащий максиплеер хрипел что-то ритмичное, а мальчишка извивался какими-то невероятно гибкими и в то же время угловатыми движениями, напоминая каучуковую марионетку. Глаза его были закрыты, казалось, он отдаётся музыке истово, как в трансе. Спешащие люди на несколько секунд останавливались, многие одобрительно кивали. Летевшие в коробку монетки танцор не замечал совершенно. Меня немного удивило, что прогуливавшийся неподалёку полицейский не сделал мальчишке ни одного замечания, но, впрочем, это не моё дело. Постояв пару минут, я двинулся на подъёмник. Рабочий день на сегодня был завершён.

Открыв мобиль, я плюхнулся на сиденье, потянулся и повернул ключ зажигания. Никакой реакции не последовало. Чертыхнувшись сквозь зубы, я открыл бардачок и посмотрел в клетку. Мэшь бессовестно дрыхла.

- Что-то ты, подруга, совсем обленилась! - укоризненно сказал я ей и требовательно постучал пальцем по прозрачной передней стенке.

Зверёк проснулся, посмотрел на меня хитрыми чёрными глазками и послушно запрыгнул в колесо. Лапки быстро-быстро замелькали, перебирая ступеньки. Индикатор заряда кристэлла пополз вверх.

Я поставил клетку на колени и потихоньку тронулся со стоянки.

Энергетический кризис выпал на долю наших родителей, то есть на прошлое поколение.

Углеводороды на Земле кончились. Нефть, газ, уголь – все известные месторождения были выработаны полностью, и даже более чем полностью. Надежды на залежи под ледниками южного полюса не оправдались. А цивилизация требовала энергии всё в больших количествах.

Ветряки, маленькие гидроэлектростанции, солнечные батареи – всё было пущено в ход. Развивалось всё что можно. Использовались геотермальные источники, сила морских течений, устройства, работающие на разнице температур. Но это оказалось каплей в море. Обеспечить нужды человеческого общества они не могли.

Атомная энергия, говорите? После взрыва Невадского комплекса древние катастрофы типа Чернобыля и Фукусимы казались ничтожными инцидентами. Экологи стали к этому моменту очень влиятельной политической силой. На строительство атомных станций было наложено полное и безоговорочное вето.

Вот тогда на Земле появились кристэллы. Энергетические кристаллы. Кстати, как именно они появились – никто не знает. Если кто-то начинал интересоваться этим вопросом – утыкался в информационный вакуум. То ли их изобрела международная группа учёных, то ли нашли археологи, то ли… Никому не известно. Можно предполагать всё что угодно, вплоть до контрабанды инопланетных технологий. Инопланетян, кстати, пока так и не обнаружили…

Кристэллы вырабатывают электричество, да. Но не сами по себе. Они работают только в паре с движущимся живым существом. Я не разбираюсь во всех этих тонкостях, знаю только, что мелкий кристэлл продаётся в любом магазине вместе с настроенным на него животным.

Как ни удивительно, лучше всего для этой цели подошли грызуны. Биологи и генные инженеры несколько лет занимались этой проблемой. Так были выведены несколько генномодифицированных видов. Наиболее ходовыми оказались мыши и хомяки – соответственно, теперь их называют мэшами и хомэками. Они с самого рождения настраиваются на свой кристалл и после этого им достаточно минут двадцать побегать по клетке, чтобы энергии кристэлла хватило на полдня. Дольше заряд кристэллы, к сожалению, не держат.

Клетку с мэшью можно увидеть везде. Под столом в офисе, на подоконнике в кафе, в витрине ларька. Многие носят клетки с собой. Что вы хотите – коммуникатор тоже надо подзаряжать. Недостаток мэшей – маленькая мощность. На поездку мобиля хватает, конечно, но заводской станок они уже не потянут. А попытки учёных использовать более крупных животных для симбиоза с большими кристэллами пока успехом не увенчались. Да и стоимость кристэлла с увеличением объёма растёт по экспоненте.

Квартира встретила меня темнотой и тишиной.

- Ещё один ленивец на мою голову? – громко возмутился я, аккуратно поставив клетку с мэшью на полочку в прихожей.

Хомэк не отозвался. Обычно он начинал шебуршиться, едва только заслышав скрежет ключа в замке. Я включил подзаряженный мэшью по дороге фонарик и прошёл в комнату. Хомэк лежал в своей ватной берлоге и тяжело дышал.

- Эй, эй, ты не заболел там? – беспокойно спросил я, осматривая поилку. Воды было достаточно, палочка сухого корма была только чуть погрызена. Я пощекотал хомэка карандашом через прутья.

- Давай, дружок, побегай немножко. А то ужин готовить надо, да и по визору я соскучился.

Хомэк не прореагировал. Чёрт, неужели заболел? Квартирный хомэк стоит, конечно, не как визор, но довольно ощутимо. Моему всего полтора года. А гарантию на него, между прочим, магазин не даёт… Проклятье, у меня же холодильник потечёт!

Не люблю я этого, но придётся…

Я нажал кнопку сзади клетки. Там есть аккумулятор, специально для этой цели…

Короткая искорка электрического разряда прошила клетку. Хомэк подскочил и бестолково заметался, тычась носом в стенки. Жалящие искорки время от времени подстёгивали его.

Индикатор квартирного кристэлла пополз вверх. В комнате вспыхнул свет.

- Прости, малыш, но побегай ещё минут десять. И в следующий раз не вынуждай меня прибегать к таким мерам. Кто тебе мешал днём побегать в колесе? И вообще, я тебя, наверное, обменяю.

Мальчишку-танцора я стал встречать очень часто. Он мог появиться абсолютно на любой станции, даже если на ней был минимум пассажиров. У меня создавалось стойкое впечатление, что публика ему не очень-то и нужна, что он пляшет сам по себе, для удовольствия. Впрочем, видел я его всегда мельком, особо не приглядываясь. В мегаполисе у человека своих забот хватает. Но вот одна сцена меня удивила…

Парнишка, как обычно, с закрытыми глазами извивался под стук глуховатых барабанов, очень удачно вплетающихся в шум пролетающих поездов. Два каких-то укурка лет по двадцать пять остановились рядом.

- Не, ну ты гля, чё выделывает, – заметил один, в чёрной кожаной куртке. – И ведь не споткнётся ни фига!

Второй парень посмотрел на танцора мутным взглядом и вдруг попытался поставить ему подножку. Обладатель кожанки в это время наклонился к коробке с монетками.

Танцор, не глядя, подпрыгнул вверх и сместился в сторону, по-прежнему не открывая глаз. Но поразило меня не это.

Полицейский появился мгновенно. Электродубинка мелькнула в воздухе и оба парня рухнули на землю, извиваясь от боли. Полицейский наклонился и защёлкнул на них наручники, а потом повернулся к танцору.

- Джонни, ты в порядке? – очень обеспокоенно спросил он.

Музыка как раз смолкла, и паренёк остановился, открыв глаза и переводя дыхание.

- Всё нормально, сэр, благодарю вас, - спокойно ответил он. – Не беспокойтесь.

Полицейский кивнул и что-то пробурчал в рацию. Подбежавший патруль потащил парней в отделение. Танцор достал бутылку воды, сделал несколько глотков и снова включил музыку. Представление продолжалось.

« С чего бы это полицейский так забеспокоился о каком-то сопляке?» - подумал я. Но тут же выкинул эту мысль из головы. Всех странностей в мегаполисе не перерешаешь.

Впрочем, то, что мальчишку зовут Джонни, я запомнил.

Холодильник у меня всё-таки потёк. Домашний хомэк заболел окончательно. Пришлось потратиться и обменять в магазине с большой доплатой. Впрочем, новый был совсем молоденький, и носился по клетке радостным вихрем.

Закончив уборку я, перед тем, как лечь спать, со стаканчиком коктейля подошёл к окну. Ночной Сити пылал рекламными вывесками, горели фонари, освещающие автострады, светились миллионы окон.

«Сколько же мэшей и хомэков требуется городу?» - подумал я. «И где они все размещаются?»

Воображение услужливо нарисовало подземные бункеры, где на стеллажах бегали в клетках миллионы мэшей. Мэр в белом передничке заботливо менял поилки.

Я хихикнул, допил коктейль и пошёл спать.

В этот раз я столкнулся с танцором лицом к лицу. Открылись двери, и вываливающаяся толпа вынесла меня прямо на мальчишку. Я едва удержался на ногах, чтобы не толкнуть его.

- Парень, ты бы нашёл себе другое место! – ругнулся я. – Час пик ведь!

В этот момент очередной трек закончился, и парнишка открыл глаза. Я посмотрел ему в лицо и содрогнулся. В мозгу откуда-то возникла фраза «…глаза, запорошённые пеплом усталости…»

Я не глядя, выхватил из кармана какую-то купюру.

- Эй, как тебя, Джонни! Что ты с собой делаешь? Всех денег не заработаешь, как говорится. На, возьми, хватит на сегодня. Иди домой, отоспись!

Мальчишка улыбнулся, но как-то натянуто.

- Спасибо, мистер, - хрипло ответил он. – Спасибо за заботу, но не нужно. Я должен танцевать. Простите, если помешал.

Я покачал головой, сунул купюру ему в карман и пошёл к выходу. Стоя на подъёмнике, я ещё раз обернулся. Музыки уже не было слышно, а паренёк снова извивался в танце, запрокидывая голову и дёргаясь гибкой марионеткой.

«…Смешной и добрый человек. Сколько он там мне протянул? Десять долларов? Знал бы он, что его десятка мне, как… в общем… без надобности. А то, что пожалел – спасибо. Джезус есть в его сердце.

Вы все мчитесь в подземке, добрые люди. Добрые и не очень. И не задумываетесь, кто крутит колёса вагонов, кто освещает станции, кто питает аппаратуру контроля. Мэши, говорите? Да нет, тут и миллионы мэшей не помогут. Люди.

Да, именно с людьми кристэллы работают на полную мощность. Если бы каждый человек умел настроиться на свой кристэлл… Каждый был бы сам себе ходячей электростанцией, мог бы горы насквозь прожигать и в космос летать на прогулку. Но, увы, пока люди этого не умеют.

А нас, генетических уродов – всего несколько тысяч. Мы огромная редкость. Да, корпорации готовы на всё, чтобы заполучить нас. Ты дал мне десять долларов, добрый человек? Смешно. Мне платят такие гигантские деньги, что я просто не могу представить себе эту сумму. Но и отрабатывать их надо по полной. Контракт заключён на год…

Подземка работает восемнадцать часов в сутки. Шесть часов я сплю. Мёртво. Не видя снов, мне не до этого. А с утра и до ночи я танцую. Пообедать за пять минут и ждать, прислушиваясь к коммуникатору – на какой станции иссякает заряд? Езжай туда, Джонни, пляши, Джонни, подземка должна работать, Джонни! А если я засну – маленький вживлённый чип будет взбадривать меня. Крохотными, но очень больными искорками…

Джезус, как же я устал...»

© Сумеречный Макс