Как Алааддин жениться хотел

Здравствуй, гость! Кипяток пиала наливай, сахар здесь никогда не был, садись сказка слушать, лепёщка бери. Что? Чёрствый? Отдай лепёщка назад, сын ёжика, ишь разборчивый нашёлся. Теперь что во сне увидишь, то и кушай. Ты кипяток-то пиала наливай, наливай, мне для гостя ничего не жалко. Два таньга потом на кошма положи. Сказку? Сказку расскажу, конечно, вай-мэ, у меня их как тараканов в караван-сарае.

Алааддин молодой джигит был, красивый, только кушать нечего и халат утильсырьё называется. Вай-мэ, думает, вот хорошо бы султаном стать. Султан каждый день, наверно, кушает, даже два раза в день. Или три. Но султан у нас в стране уже есть и со своей мягкий подушка попа не подвинет. Значит, надо сыном султана стать. Или зятем, да. Вай-мэ, это я хорошо придумаль. И пошёль Алааддин во дворец.

Идёт тёмный улица, смотрит – волшебный ковёр, аэрофлот его маму, лежит. Здравствуй, дорогой, говорит Алааддин, хочешь со мной дружить? Ты меня химчистка отнеси, говорит ковёр, я тебе лучший друг буду. Алааддин ковёр арык прополоскаль, под яркими звёздами высушиль, кисточку от своей тюбетейка оторваль, ковёр пришиль. Маладец, говорит ковёр, аэрофлот мою маму, куда лететь хочишь? Во дворец давай, говорит Алааддин и на ковёр садится гордо, как сам султан уже почти.

В высокой башне царевна Будур на балкон лежит, замуж хочет. Царевна красивый-красивый. Как Луна. Такая же круглая. Везде, вах! Не царевна, а спелый пэрсик, чтоб мне верблюд в глаз плюнул, ежели вру! Лежит царевна, романтично вздыхает. Каждый вечер замуж хочет, а папасултан не разрешает, дочка в высокой башне закрыль, паспорт отобраль. Вдруг смотрит царевна – в чёрном небе волшебный ковёр, аэрофлот его маму, летит, на ковре молодой джигит сидит. Вскочила царевна Будур, стала красиво рукой махать, чуть с балкон не ляпнулась. Алааддин на балкон посадка совершил, хотел царевне сказать, что глаза её как звёзды блистающие, стан гибкостью виноградной лозе подобен, и сама она вся как роза ширазская. Не успель. Подгребла царевна Будур Алааддина и давай замуж выходить. Долго. Часа четыре. Потом блюдо халвы принесла и чайник греть поставила. Покушали они с Алааддином и дальше продолжили. Утром царевна говорит, милый, иди папасултан моей руки просить. А если не разрешит – всё равно ночью прилетай. Обязательно, алмаз души моей, говорит Алааддин, я такую как ты всю жизнь искаль. И на ковре, аэрофлот его маму, улетает. А серебряные ложечки Алааддину в карман халата совершенно случайно попали, мамой клянусь!

Во дворце султан сидит, пахлава кушает, шербет запивает. Здравствуй, папасултан, говорит Алааддин. Дохлый верблюд тебе папа, отвечает султан, зачем пришёль? Алааддин говорит — царевна Будур жениться хочу, я её по факту уже того, поцеловаль. Ты на сибе посмотри, отвечает султан, тибя культурный человек увидит, скажет – султан зять помойка нашёль. И ещё много слов всяких добавиль. Алааддин обиделься, султану говорит — ты нехороший человек, ишак тибя обкакай. Зачем десять раз билят сказаль, я и так всё понял. Скажи, чего хочишь, чтобы дочка за меня отдать? Султан говорит: иди оденься сначала, тущканчик плешивый, потом поговорим.

Алааддин волшебный ковёр, аэрофлот его маму, в трубка скаталь, город пешком пошёл. Идёт, смотрит – на дереве волшебный халат висит. Здравствуй, дорогой, говорит Алааддин, хочешь со мной дружить? Ты меня заштопай, говорит халат, я тебе лучший друг буду. Алааддин из тюбетейка иголька вытащил, белый нитка чёрный халат криво заштопал, красиво-красиво получилось. Вай, спасибо, говорит халат, теперь надевай меня. Алааддин свою старую рвань выбросиль, волшебный халат надель, в арык смотрит – вай-мэ, настоящий бай похож стал! Халат алый шёлковый, с золотым шитьём, на рукавах кружева, на воротнике рюшечки, пуговицы перламутровые, сбоку бантик непонятно зачем, но красиво. Если другой модель хочешь, говорит халат, ты мне только скажи, я любой коллекция юдашкин превращаться умею. Вай-мэ, отвечает Алааддин, не надо, я сейчас и так мистер Багдад, мине в таком халате любой торговец в долг поверит. Пойдём к султан обратно, может, ругаться перестал, курдюк сусликовый, чтоб ему кактус под подушка найти.

Приходят они все втроём во дворец. Здравствуй, папасултан, говорит Алааддин, видишь какой на мне халат. Царевна Будур за меня замуж отдавать будем или баран выражение лица будем делать? Э, дарагой, говорит султан, не спеши. Принеси мне волшебный кувшин, тогда подумаю. Какой волшебный-то, спрашивает Алааддин. Чтоб в нём вино не кончалось, чтобы из него золото по понедельникам сыпалось или чтобы внутри джинн с регистрацией обитал? А пофиг, отвечает султан, лишь бы волшебный.

Подумал Алааддин, в город не пошёль. Сел на волшебный, аэрофлот его маму, ковёр, полетели, говорит, в пустыню. Летят, смотрят – волшебный кувшин на песке лежит. Здравствуй, дорогой, говорит Алааддин, хочешь со мной дружить? Ты меня отмой, говорит кувшин, я тебе лучший друг буду. Полетели они все четверо оазис искать. Смотрят – Джиаффаров родник в песках сверкает, чистейшей водой корни пальм поит. Я тибе про него потом расскажу, гость, ты пока кипяток пиала пей. Отмыл Алааддин кувшин до блеска, полой волшебного халата протёр, на волшебный ковёр рядом положил. Ты кушать хочешь, говорит кувшин? А у тибе есть, спрашивает Алааддин? Тут кувшин как начал из себя еду всякую доставать! Баранина по-восточному, донер кебаб, лахмаджун, самса с говядиной, хабизгин, лэвжи с курицей, кыстыбый… Стой-стой, кричит Алааддин, ты мне сейчас ковёр перегрузка будет. Давай во дворце всё это фуршет-муршет накроем, пусть папасултан кушает, может подавится, дай ему аллах здоровья.

Прилетел Алааддин обратно во дворец. Здравствуй опять, папасултан, говорит, я тибе подарок привёз. Ты национальный бесплатный кухня любишь? Вот тибе кувшин, ты в него как в официант говори, всё что хочешь. Султан проверять начал и кушать пробовать. Так накушался, что поджелудочный железа заболель. Помер султан. Алааддин его палочкой потыкал и спрашивает: так чего, царевну за меня отдавать будем? Султан молчит, понятно. Ну, вот и хорошо, говорит Алааддин, вот и сразу бы так.

Алааддин хороший султан стал. С соседями дружиль, бедняков не обижаль, если в стране неурожай – шёл с волшебным кувшином на площадь, всех бесплатно кормиль. Волшебный ковёр, аэрофлот его маму, каждую пятницу пылесосиль, волшебный кувшин на мраморный полка ставиль, мягкой тряпочкой протираль. Волшебный халат, правда, царевна Будур тут же себе оттяпала. Каждый день новый наряд выдумывала, кутюрье, панимаишь! Впрочем, зато всегда что надеть было. Алааддин её всегда любил, каждую ночь особенно. Хотель однажды гарем завести, потом подумаль – какой, к шайтану, гарем, когда я каждую ночь от царевны Будур только под утро ухожу, аж ноги подкашиваются. Так и не сталь с гаремом связываться. Царевна Будур его больше жизни любила, плов с изюмом самолично готовила, булочки с кунжутом пекла, истерики не чаще чем раз в полгода закатывала, потом сама мириться бежала. Короче, счастливо жили, чтоб и нам тоже не кашлять!

© Сумеречный Макс