Азъ, буки, веди... Буква Ч. Чёртов март

*** Несерьёзная феерия провинциального пошиба по мотивам устного народного творчества. ))

Скажу прямо - не люблю я 8 Марта.

И Павла Глобу тоже не люблю...

Глобу я не люблю давно, с тех самых пор, когда он с предельно умным видом поведал из телевизора, что в финальном матче чемпионата Европы по футболу будут играть сборные России и Италии. Звёзды, дескать, так его информировали! Уж не знаю, с какими конкретно звёздами он общался...

Брякнул - и всё, игру как отрезало. И у наших, и у итальянцев, ни те, ни другие даже из группы не вышли.

Сглазил, так выходит?

Так! В прямом смысле. В самом наипрямейшем!

А 8 Марта я не люблю с прошедшей весны.

Без Глобы, конечно, тоже не обошлось. Без него вообще никогда ничего не обходится...

По телику - Глоба, по радио - Глоба... Глобализация...

Как я понимаю теперь антиглобалистов!

Шутка.

Так вот...

Тихонечко собираясь рано утром в тот, самый радостный для всех женщин день, в гараж, я узрел на диване газетку, открытую в аккурат на гороскопе. Автором гороскопа, конечно же, являлся всё тот же горе-футбольный предсказатель.

И дёрнул меня чёрт прочесть…

"Стрельцам (это я, кстати) не рекомендуется совершать путешествия. Лучше вообще подавить в себе желание сесть за руль. Займитесь решением своих производственных проблем, попытайтесь улучшить взаимоотношения с начальством. Избежать материальных потерь Вам, скорей всего, не удастся..."

Дальше я читать не стал, запихнув газетку в сумку - на растопку дачной печи сгодится…

Интересно... Он, когда ваял этот гороскопишко, забыл, что 8 Марта - вы-ход-ной?

Какое к чёрту начальство?

Однако... Чёрные мыслишки были разбужены. Окончательно и бесповоротно.

"Что за потери? Какое такое путешествие? - не мешкая, пристрелил я их. - Тридцать три километра от города… Фигня какая…"

Мамма мия, как я грохнулся на обледеневшем подъездном крыльце!

Если бы не меховая шапка, всё могло бы закончиться несколько неприятней…

С трудом поднявшись, мотая гудящей головой и потирая отбитый копчик, прилежно пересчитавший все восемь ступенек, я посмотрел на спящие окна квартир в поисках нежеланных свидетелей моего утреннего позора и слушателей моего же раннего мата, недовольно ворча: "...а про то, что и ходить Стрельцам сегодня нельзя, промолчал, гадёныш..."

Это ещё ладно, что именно я грохнулся, а если бы жена? Или дети? Или старушка какая?

Где эти лодыри-дворники, мать их? У-у, упыри...

Прихрамывая, я двинулся в сторону гаража.

Закинув в багажник новенького "Mitsubishi Lancer" пару снегоуборочных лопат, я задумался.

Потом решительно нагрёб пакет граншлака, прихватил штыковую лопату и запихнул это всё туда же.

Подъехав к подъезду, я скинул куртку, оставшись в видавшем виды доисторическом спортивном костюме, и, вооружившись набором "лопата/граншлак", начал усердно долбить наледь на крыльце.

Увлёкшись, я и не заметил, как они подошли.

Лишь услышав девичьи голоса, довольно громко обсуждающие какие-то неведомые мне проблемы, я оглянулся.

Облокотившись на мою машину и эффектно дымя тонкими сигаретами, стояли две барышни, лет…

Ну, не умею я определять возраст нынешней молодёжи!

Хотя…

Судя по обсуждаемым вопросам, лет девятнадцати - двадцати…

Меня они не стеснялись совершенно - фигали стесняться этого лошару помидорного в китайском ширпотребе?

Иногда барышни прерывали разговор, жадно затягиваясь ярко-малиновыми губами и явно прислушиваясь к музыке, доносившейся через полуоткрытое окно автомобиля.

- Когда я буду богатым, очень, очень, очень богатым?

Кто скажет мне эту дату, когда я буду богатым?

Когда я буду богатым, богатым, богатым, богатым,

Тогда полюбишь меня ты, о, это будет! М-м-м! - задорно напевал Тимур Ведерников.

Я посыпал почти очищенные ото льда ступеньки граншлаком и устало выпрямился. В кармане забулькал телефон.

Звонил брат, Серёжка. Спросил, выезжаю ли я.

- Да, через пятнадцать минут буду. - ответил я, убрал мобильник в карман и стал собирать инструменты.

- Я же хотела в дворники пойти, нет, ты меня отговорила… - громко заявила одна из барышень. - Смотри, бля, они с мобилами теперь ходят… А мы, как дуры, стынем на "точке"… Да нет, всё бы ничего, если бы не мусорские "субботники"… Кстати, интересно - дворникам до сих пор бесплатно жильё дают?

Усмехнувшись, я вежливо попросил девчонок пододвинуться, открывая багажник.

Я аж засмотрелся на отвалившиеся девичьи челюсти, когда мой ярко-чёрный "дворницкий" "Lancer" прошелестел мимо них, ещё раз с головы до ног обдав мелодией моего любимого "ГрАссМейстера":

- Когда я буду богатым, богатым, богатым, богатым,

Я буду лысым, пузатым, зачем мне будешь нужна ты?

Зато я буду богатым, богатым, богатым, богатым,

Зато я буду богатым, о, это будет! М-м-м!

***

- Здорово, Ульянов-Ленин! - двухметровый Серёжка, кряхтя, уселся рядом со мной и протянул руку.

Это только братец зовёт меня Ульяновым - Лениным… Почему?

Во-первых, я - Владимир Ильич…

Во-вторых - мою жену зовут Лена, а любовница носит редкое имя Ульяна.

И Серёжка, естественно, прекрасно знаком с обеими.

- Привет, Серёга! Всё купил? Как мясо?

- Мясо в порядке! Овощи-фрукты-шоколады имеются! За цветами и выпивкой заедем... И вперёд!

- Ясно… Сами не пьём, как договорились?

- Не пьём. На подарок больше будет!

Дело в том, что мы решили устроить нашим благоверным праздничный сюрпрайс.

Выезд на природу. На дачу. С банькой, шашлыками, шампусиком и прочими несусветными радостями для души, желудка и тела. И с трезвыми мужьями!!!

Ничего более удивительного и нелепого мне видеть ещё не приходилось... По крайней мере - 8 Марта...

Да, кстати... Наши супружницы - сёстры, двоюродные, но тем не менее…

Меня поначалу эта ситуация вообще убивала - два братца женились на сёстрах… Два братца-акробатца...

Как будто мы не в миллионном городе проживаем, а в какой-нибудь демографически-катастрофичной деревеньке… Круговая порука, да и только… Этот... Как его? Инцест...

Шутка.

Крутой цветочный салон, несмотря на довольно раннее утро, не пустовал, отнюдь.

Как-никак, 8 Марта…

Вот он, наш ответ Чемберлену... м-м-м, женщинам на их извечный вопрос "...ты меня любишь?" Выручка от цветов, вполне сопоставимая с ВВП, возможна только в нашей стране! А некоторые ещё мечтают выйти замуж за иностранца...

Глупо... Уж про 8 Марта тогда точно придётся забыть...

Помятые и небритые мужички (...эх, хорошо, видать, вчера поздравили на работе коллег дамского пола!) как-то недоумённо шелестели деньгами, выбирая букеты, соответствующие размеру их заначек.

Перед нами в очереди стоял парень лет двадцати четырёх. Стеснительно так спрашивает у продавщицы, наклонившись вперёд:

- А какой цветок у вас самый недорогой и достаточно красивый?

Продавщица после лёгкого замешательства указала на какое-то аляповато-полевое недоразумение.

- Заверните! В красивую блестящую бумагу! И всяких там травинок добавьте, конечно... - важно сказал парень, поворачиваясь к нам с Серёгой. - Надо же ещё бухла купить, так?

- Так! - неожиданно встрял в разговор не очень свежий грузчик, едва успевающий подтаскивать со склада охапки-коробки цветов. - Так! Вот я вчерась… - он вальяжно уселся на стул возле прилавка, с определённым трудом закинув ногу на ногу. - … Купил красивых цветов, принёс домой, поставил в красивую вазу, сел за стол… А праздника-то нет! Не чувствуется праздник! Сгонял по-бырому за водкой, совсем другое ж дело! Правильная очерёдность покупок - это, брат…

- Фёдорыч! - рявкнула на него одна из продавщиц. - Чего расселся? А ну, розы тащи!

***

Со знанием дела загрузив в багажник вино, цветы, безалкогольное пиво и аварийный фонд в виде двух бутылок водки (...да мало ли...), мы стартанули за город.

В направлении моей дачи.

Тут, я думаю, надо сделать небольшое отступление.

Дело в том, что если кое-где март (и восьмое число тоже) считается временем весенним, то в наших суровых краях весной даже ещё не пахнет.

Даже не попахивает...

Те же сугробы кругом, снежные сосны и ели… Весь этот зимний инвентарь, конечно, какой-то… малость поизносившийся, но всё же…

Солнышко, естественно, радует временами, но не так уж чтобы очень...

А ещё в марте бывают такие снегопады…

Упс, это меня совсем в другую историю понесло… Исправляюсь.

Итак, едем.

На пустынной дороге отчаянно голосует женщина. Вроде - не из этих…

Или из этих, но - ветеран труда...

- Подвезём? – повернулся ко мне Серёжка. - Кстати, анекдот вспомнил, когда твою машину сегодня увидел…

- Подвезём, конечно. Бесплатно в честь праздника! Если по пути, конечно…

Оказалось - по пути. Дамочка проворно шмыгнула на заднее сиденье и мы двинулись дальше.

Серёжка опять со своим анекдотом:

- Мальчик хвастается друзьям: "У моего папы опять новая машина! Слышали? У моего папы опять новая машина! Крутая-я-я-я!" Друзья: "Да, а какая? Покажь!" - "Она в гараже. Сохнет. Папа всю ночь номера менял и перекрашивал…"

Мы с Серёжкой деликатно похихикали, тряся головами. Сзади тишина.

"Наверное - знала…" - подумал я. Вернее - не успел подумать. Из-за спины раздался заинтересованный женский голос:

- Так он её поцарапал, что ли?

На наше добродушное фырканье-хрюканье дамочка, похоже, обиделась. А может, нам так показалось... Во всяком случае, через несколько минут она вышла у какой-то закусочной, коих на трассе пруд пруди.

***

Вот мы и на даче…

Добрались, надо признать, не без некоторого труда. После того, как свернули с трассы, езда стала совсем другой... Не зря же я сказал вам про сугробы.

Но с нашим-то тяжёлым лопатным вооружением... Да с Серёжкиной силищей... Нам было всё нипочём!

- Серёга, занимайся мангалом и дорожками, я - баню топить и дом.

- Ладно. Когда ленолей-то ждать?

- Электричка через два часа отправляется… - я посмотрел на часы. - Ты своей сказал, чтоб ничего не планировала?

- Давно. Она мне уже весь мозг изъела - что за сюрприз, да что за сюрприз?

- Не раскололся хоть?

- Могила… Кибальчиш! - гордо постучал себя в грудь Серёга. - Хорошо хоть - спала, когда уходил…

- Ленка тоже. Я ей записку оставил и будильник завёл. Должны с твоей созвониться.

- А вдруг не приедут?

- Ха-ха-ха! Прилетят! На мётлах! Во-первых - сюрприз, а во-вторых - разве же они нас сегодня одних оставят?

- Логично... А кстати, сам сюрприз - это шашлык или баня?

- Серёжка… Сюрприз - это мы! На фоне сугробов, шашлыков и бани…

Да, кстати, "леноли" - это они, жёны.

Елена и Ольга.

***

Через пару часов мы с Серёжкой порядком употели.

Зато какая неописуемая красота воцарилась кругом!

Геометрически ровные дорожки живописно разлиновали заснеженный дачный участок, соединяя плюющиеся дымом из труб баню и дом, раскалённый мангал и тщательно вычищенный квадрат футбольно-развлекательного газона в центре.

Серёжка так разошёлся, что прокопал дорожку от главной улицы посёлка до дачи.

Я бы ничуть не удивился, если бы он пробуровил благоустроенный тротуар до самой станции, чем "леноли" были бы приятно шокированы…

Не пробуровил. Времени не хватило, однако...

А ещё мы развесили на раскидистой ёлке, растущей неподалёку, коробочки с подарками.

Подарочки с нашей, мужской точки зрения, были беспонтовые - духи, косметические мазилки-щипалки-клеилки, бусики, серьги и прочее, всего уже и не помню.

В общем, всякая блестящая женская мишура, которой, без сомнения, был бы осчастливлен до конца своих дней любой младенец племени Тумба-Юмба.

Зато сами коробочки были шикарные! Разноцветные и сверкающие!

Кстати, яркое мартовское солнышко появилось так вовремя и привнесло в окружающий пейзаж ощутимую долю праздника и приподнятого настроения.

Солнечные лучи, отражаясь от коробочек, весело запрыгали по снегу разноцветными зайчиками...

- Бросай! Броса-ай! - заорал я Серёжке, взглянув на часы. - Ёпть, чуть не прошляпили! Приедут сейчас!

В мгновенье ока накрыв на стол, мы торопливо начали переодеваться.

Кхм... Переодеваться…

Один из бывших серёжкиных одноклассников работал в городском цирке. Он-то и ссудил нам на праздник два шикарных костюма.

С удовольствием ссудил.

Я не знаю, как это описать. Трудно… Но попробую.

Представьте себе двух неслабых мужчин в коротких, откровенно клетчатых штанах на лямке и с пуговицей размером с блюдце, огромадных красных ботинках с задранными вверх носами, полосатых носках и обалденных, пусть даже немного тесноватых, фраках-пиджаках.

Одетых, разумеется, прямо на голый торс…

Мой фрак был ядовито-зелёного цвета, а Серёжкин - небесно-голубого.

Довершали сию восхитительную картину красные поролоновые носы и парики.

Нет, парики не красные, что вы... Конечно-конечно, рыжий и белый.

- Не переборщили с костюмами, нет? - с сомнением спросил я Серёжку, натягивая колючий и кудрявый блондинистый парик.

- А хрен его знает… - Серёжка медленно повёл плечами. Фрак с треском лопнул по шву. - Теперь-то поздняк метаться уже… Удивлять так удивлять…

- Ну и видуха... Может, вместо носов надо были "цаки" изготовить?

- И про два "ку" не забыть...

Толкаясь, мы бросились к огромному зеркалу и застыли перед ним в изумлении.

На секунду.

От последовавшего за этой секундой взрыва хохота с крыши, вздрогнув, съехал огромный пласт снега.

Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль. Знаете, какая?

А вот эта:

- Что… - давясь от смеха, выдавил я.

- Новый… - прохрипел Серёжка, согнувшись.

- Хозяин…

- Надо?...

И мы в буквальном смысле слова повалились на пол, дрыгая ногами…

***

- Тук-тук-тук… Кто-кто в теремочке живёт? - игривые девичьи голоса за дверью. - Можно к вам?

Дверь со скрипом отворилась, в дом ввалились возбуждённые улыбающиеся половины и тут же застыли. Прямо в дверях. Тараща на нас изумлённо-испуганные глаза.

Хы-ы… Не узнали, что ли?

- В этот тёплый женский день,

С хлебушком и солью,

Нам поздравить вас не лень,

Леночка и Оля! - от души прогорланил Серёжка на весь дачный посёлок, трогательно держа в протянутых вперёд руках булку круглого "Чусовского" хлеба, на котором покоился спичечный коробок с солью. Ну, не знаю я, куда Ленка осенью солонку убрала…

- Мы готовились всю ночь,

Вышло обалденно!

Просим есть и пить помочь,

Олечка и Лена! - рявкнул я в тон Серёжке, неожиданно пустив в финале петуха.

Гостьи ещё пару мгновений ошалело молчали, а потом, схватившись друг за дружку, начали хохотать. Хохотали они заливисто. И долго… Нам показалось - очень долго...

Мы с Серёжкой, переглянувшись, даже пожали плечами - истерика, что ли?

- Ой, не могу… - сквозь смех, со слезами на глазах, пробормотала Ольга. - Ленка… Семёныч… Клоу-у-уны...

И опять хохотать.

- Так… Оля, всё… - строго сказала Ленка, внезапно успокоившись. - Всё-ё-ё!

Они посмотрели друг на друга и опять покатились…

Я украдкой взглянул в зеркало. Смешно, наверно… Но не настолько же!

Причина столь необузданного девичьего веселья стала нам ясна позже.

Оказывается, поддатый Семёныч, наш дачный сосед, ехал с "ленолями" в одной электричке. И, по обыкновению, развлекал их разнообразными бородатыми анекдотами.

М-м-м, рассказать?

"Одна дама пообещала внуку на день рождения пригласить для него клоунов.

Наступает день рождения, а клоунов все нет.

Вдруг звонок в дверь.

Внук радостно орет:

- Ура! Клоуны, клоуны!

Женщина открывает, на пороге два чуть тёпленьких бомжа в каком-то разноцветном рванье:

- Хозяйка, может какая работа в саду есть? Не корысти ради, на еду бы заработать…

Нет, жалко же людей… Женщина им и говорит:

- Ну, пойдите вон… Дрова поколите в саду, что ли….

А клоунов все нет!

Внук в рыданиях катается по полу... Стучит ногами...

Истерит, как может, в общем. По полной программе...

Вдруг женщина смотрит в окно - в саду один из бомжей такие чудные номера проделывает!

То на землю забавно бросится, то сложные пируэты крутит, то на яблоню залезет и ловко спрыгнет оттуда, как Тарзан...

И, к тому же, похоже, что-то поёт.

Не очень мелодично, но громко и трогательно.

Женщина стучит в стекло, подзывает второго бомжарика и говорит ему:

- А Ваш талантливый друг так же не выступит для моего внука? Заплачу 50 долларов…

Бомж тут же орёт на всю ивановскую:

- Эй! Эй! За 50 баксов дашь второй палец отрубить?"

Мы с Серёжкой опять посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляд на ржущих девчонок. И что? Не смешной анекдот, абсолютно… А они заливаются...

Странные всё-таки созданья эти женщины…

- И ещё… Семёныч сказал, что зайдёт… Обязательно... Попозже... - проскулила сквозь смех Ольга.

- И увидит… Вас… Клоунов... - простонала Ленка, бессильно уронив голову на стол.

Тьфу! Что к чему?

Очень странно, но сервированный нами, грубыми мужланами, стол супружницам понравился.

- Делаете успехи, мальчики! - одобрила Ленка, придирчиво обнюхивая купленную в супермаркете на вес сельдь "под шубой".

- Молодцы они у нас, правда, Ленка? - Ольга шлёпнула себе в тарелку приличную горку оливье. Из того же супермаркета.

- Стар-р-рались! - гаркнули мы хором.

Тут, на этом самом месте, пожалуй, пришло время рассказать о наших жёнах подробнее.

Елена.

Характер нордический, выдержанный.

Спокойствие, рассудительность и ум.

Инженер-конструктор.

Приверженность каким-то туманным и недосягаемым идеалам.

В школе была отличницей, но не занудой.

В институте тоже.

Брюнетка.

Немногословна.

Оптимистка.

Потрясающая интуиция, как-никак - Рыба.

Временами холодна, временами гиперсексуальна (как правило, в самый неподходящий момент).

Очень начитанна и интеллигентна.

Привлекательна, даже красива.

Тактична.

99 – 66 – 93 (прим. - замеры годичной давности).

Ольга.

Характер вулканический.

Постоянно огребает приключения на одно место.

Работает в строительном бизнесе.

Образование высшее.

Болтушка нереальная (ей повезло, что Серёжка слегка глуховат – армейская контузия).

Брюнетка.

Хитрая и упрямая.

Легка на подъём.

Никакой интуиции, слегка нагловатая нахрапистость – залог победы.

Расчётлива и практична, немного завистлива.

Весела.

Обожает красивые и модные вещи.

Для мужчин крайне привлекательна внешне.

95 – 61- 91 (прим. - по словам Серёжки).

- Уррррра! - бумкнул Серёжка шампанским в потолок. - С праздником!

- Мальчики, а себе? - подняла Ольга фужер.

- Не пьём! - заявил я, открывая банку безалкогольного пива. - И не манит…

Ленка аж поперхнулась.

- Тогда тост! - надула губки Ольга.

- Легко! - сказал я, и мы с Серёжкой встали из-за стола.

- Раз, два, три, четыре, пять!

Женщин будем поздравлять! - громко затопали мы огромными красными башмаками, делая вид, что маршируем героическим октябрятским звеном. -

Вы, любимые подружки,

Оторвитесь от подушки!

Мы, простые пацаны,

Вас поздравим, раз-два-три!

Выше ногу поднимай!

Поздравления принимай!

Обещаем, что у нас

Поведенье будет - класс,

Приставать мы к вам не будем,

Пять-четыре-три-два-раз!

Трудно будет удержаться,

Но готовы мы сказать -

Пусть живут помады ваши,

Раз-два-три-четыре-пять!

Раз-два-три-четыре-пять,

Мы не станем повторять -

Это будет только сёдня,

Снова год потом вам ждать!!!

- Ха-ха-ха! - восторженно зааплодировали девчонки. Ленка даже неумело свистнула, сунув пальцы в рот. Скорее - прошипела. - Бра-а-аво! Бис!

- Пе-е-есня! - торжественно объявил Серёжка.

Я быстренько достал гитару и мы, неумело и смешно пританцовывая, дружно забубнили на мотив из "Иронии судьбы…":

- Если у вас нет подружки,

Её не заменит сосед…

И не найти чистой кружки,

Если у вас, если у вас, если у вас бабы нет…

Если у вас нет любимой,

Не надо её ублажать,

Проходите подарков мимо,

Если у вас, если у вас, если у вас март опять…

Мужики матерятся басами, в кассе звенит медь,

День - женский, решайте сами,

Иметь (...или не иметь?)

Иметь или не иметь?

- У-у-у-у! - затопали ногами от удовольствия супруги, не забывая периодически потягивать шампанское. - Мо-лод-цы!

Дверь со скрипом отворилась.

На пороге с зачехлённым ружьём за спиной стоял Семёныч. Вылитый почтальон Печкин. Только покрупнее.

Он внимательно оглядел окружающую обстановку, громко икнул и, слегка запинаясь, выдал:

- Один - это мало, два - кое-что, три - целая куча, а больше трех - сто!

Ого-го!

Да Семёныч был не просто "поддат", как стеснительно поведали нам "леноли", а практически в хлам!

Семёныч.

Просто Семёныч.

И всё.

Имя, конечно, имеется, но хозяин имени на него всё равно не откликается.

Мужчина крепкого телосложения и непонятного возраста.

Всегда небрит и слегка под шафе.

Неагрессивен, даже миролюбив.

Общителен.

Спокоен и философичен.

Охотник и рыболов.

Любимое занятие - слоняться по лесу, время от времени обнаруживая следы и, простите, какашки различной дичи, и подолгу их изучать.

Даже обнюхивать! (...сам видел).

Самой дичи я у него не встречал.

Никогда!

Разговаривает анекдотами или прибаутками.

Всегда! (...ну-у, кроме периодов высочайшего душевного волнения).

- Семёныч! - обрадовались мы с Серёгой. - Заходи!

Семёныч перевёл взгляд на нас и тут же чуточку протрезвел. В его глазах мелькнуло недоумение и даже лёгкий испуг. Икнув, он робко пробормотал:

- Мужик серый, кафтан рослый, на босу ногу топоры, лапти за поясом, под носом румянец, а во всю щеку - что в носу…

- Ха-ха-ха! - опять покатились девчонки. - Семёныч, да это же Вовка с Серёжкой! Проходи, садись за стол!

Гость неожиданно бодро скинул ружьё, валенки, телогрейку, лихо забросил шапку на шкаф и шустро шмыгнул за стол.

- Не для компанства, а ради приятства. Сегодня праздник, жена мужа дразнит, на печь лезет, кукиш кажет: на тебе, муженек, сладенький пирожок, с лучком, с мачком, с перечком!

- Начало-ось… - озабоченно пробасил Серёжка. - Семёныч, шампанского налить?

- Серёга, ты что ль? - взгляд Семёныча сфокусировался на рыжем клоуне, а потом медленно переехал на меня. - Володька?.

- Ну, наконец-то! - облегчённо сказал я. - Мы уж подумали - ты не в себе… Куда с ружьём-то собрался?

- Поехал Ерёма воевати на добром коне - на теляти… Шубейка на нём жеребячья, а шапка на нём поросячья ... Ерёма, Ерёма, сидел бы ты дома! - после некоторой паузы загадочно ответил Семёныч и опять посмотрел на Серёжку. - Сергей, милок, худой поросенок, ножки трясутся, кишки волокутся - почем кишки? - По три денежки…

- Тьфу! - в сердцах сказал Серёжка. - Гадом буду, Вовик, тут без водки не обойтись…

- Не для чего иного, прочего другого, а для единого единства и дружного компанства! - заметно оживился Семёныч, уловив слово "водка", схватил со стола пустой стакан и дунул в него. Типа - готов!

- Тащи... - бросил я Серёжке ключи от машины.

- Баня поспела! - торжественно объявил Серёжка, ставя на стол запотевшую бутылку водки. - Кто горазд?

- Мальчики, идите сначала вы! - сказала Ольга. - А мы попозже, когда не так жарко станет…

- А разве мы не вместе все? - удивились мы с братцем.

- Сами что говорили, напомнить? "Обещаем, что у нас поведенье будет класс, приставать мы к вам не будем, пять-четыре-три-два-раз!" - девчонки захохотали.

- Гуси-лебеди летели, в чистом поле запотели, мигом банюшку доспели. Воробей дрова колол, тараканишка топил, мышка водушку носила, вошка парилася, приушмарилася… Бела гнида подхватила, на рогожку повалила, сера блошка подскочила, ножку подломила, в предбанок вошку выносила... - Семёныч наконец-то открыл бутылку и вопросительно уставился на нас с Серёжкой.

- Не-не… - замахали мы руками. - Мы париться…

- Кого отх…ярить, попарить-пожарить? - выпив, потянулся за огурчиком Семёныч. - Березовый веник, он не бездельник! Огреешься им, будешь бодр в понедельник!

- Фу, матерщинник, Семёныч! - набросились на него "леноли", отобрав бутылку (тот уже прицеливался плеснуть себе ещё). - Идите, парьтесь… Глядишь, дурь кой из кого выпарится…

***

Я слышал, что Семёныч отменно парит, но сам испытал это потрясающее действо впервые.

Серёжка мухой вылетел из парной минут через семь, после того, как Семёныч раза три шваркнул на раскалённую каменку по ковшику воды.

Я удрать не смог...

Я уже ничком валялся на полке, а по моей спине, ногам и ступням поочерёдно прогуливались ароматные берёзовый и пихтовый веники.

- О-о-о-о… - стонал я периодически, катастрофически плавясь от жары. На большее сил не было...

Постоянно меняя амплитуду, место и силу ударов, Семёныч мастерски переводил меня из одного состояния в другое.

Вот-вот, казалось, я уже с радостью соглашусь, что Земля стоит на трёх китах (...слонах, мышах, жуках, неважно) и чистосердечно признаюсь во всех мыслимых и немыслимых человеческих и нечеловеческих грехах, даже в убийстве Кеннеди, как вдоволь натанцевавшийся на моей коже веник окунался в прохладную воду…

- О-о-о-о… - стонал я опять. Теперь уже от блаженства.

Земля опять вращалась вокруг Солнца, а я был невинен аки младенец...

- Если веник хлещет пятки - веселей бегут ребятки! - хрипел небритый Семёныч, до жути смешно выглядевший в банной будёновке, фартуке и рукавицах. - И спине, и заду он дает отраду!... Н-ка, воротись давай, ЭТО срочно прикрывай!... Ходи веник и по пузу, чтоб не быть ему арбузом!

Ошалевший, я вывалился из бани и нырнул в сугроб, чуть не сбив с ног Серёжку, уже поворачивающего на мангале шашлыки…

О-о-о-о… Миллиарды иголочек на цыпочках пробежались по коже… Вот это кайф…

- Мужики и бабочки, мамочки и папочки! - в дверях бани проявился Семёныч в суконной будёновке и с веником в руке. Пот лил с него ручьями. - Чтоб любовь свою сберечь, надо веничком посечь!

***

- Семёныч, ну дык... Колись, ружьё-то тебе зачем? На охоту собрался?

Мы помогали Серёжке дожаривать уже почти готовые шашлыки.

"Леноли" с визгом, хохотом и шампанским прыгали вокруг ёлки, сбивая подарки.

От потрясающего мясного аромата наши истерзанные баней организмы исходили слюной, соком, желанием... чем там ещё?

- Ружжо-то? - Семёныч был явно трезв и задумчив. - Винни-Пух с Пятачком нашли ружжо. Винни и говорит: - Пятачок, я понял, что это... Это дудка, ты дуй, а я на клавиши нажимать буду... Пятачок пристроился к дулу: - Винни давай!... Выстрел! У Пятачка пол-рожи нет, глаза повылетали, руки поотрывало. Тут Винни и говорит: - Что, мерзкая свинья, улыбаешься? А мне вот ушки заложило...

- Семёныч…

- Да показать я его хотел… Вовану и тебе... А потом пристрелять, япона мать… - Семёныч бросил сигарету и потянулся, хрустнув суставами. - Новое ружжо, как новая баба - счастье солдата, угроза Генштаба…

- Сейчас и пристреляем… - пообещал Серёжка и побежал в дом за ружьём.

- Эй! Эй! Мальчишки! А ружьё вам зачем? - закричали "леноли" со ступенек дома, держа в охапках кучи разноцветных коробочек.

- Не боись! Мы его Семёнычу в руки не дадим! - крикнул в ответ им я. - Кстати, баня свободна! И шашлыки почти готовы!

- В баню мы успеем… Вы поосторожней там с ружьём-то! - донельзя довольные, с головы до пят обсыпанные снегом, девчонки ввалились в дом.

Ух, какая отменная охотничья машинка!

Великолепное ружьё... Воронёная сталь стволов завораживала. Приклад и ложе, покрытые лёгкой инкрустацией, словно магнитом притягивали взгляд и руки.

- Ижевский "магнум"… - похвастался Семёныч, от избытка гордости переходя на прозу. - Сестра прислал в подарок на юбилей. Она там, в Удмуртии живёт. Обмоем обновку?

Он достал из кармана телогрейки непонятно как оказавшуюся там початую бутылку водки с нашего стола. Из другого кармана с нескрываемым чувством достоинства были извлечены стопка и огурчик.

Серёжка покрутил головой по сторонам.

- Вовик, ты пиво допил? - сладким голоском вопросил он.

- Не-а… Не могу я эту бурду пить… - честно признался я. - Безалкогольное пиво - первый шаг к резиновой женщине…

- Ставь тогда… Вон туда, к теплице… - Серёжка повернулся к Семёнычу. - Давай патрон!

- Ну уж нет! - решительно запротестовал я. - Никаких банок-бутылок!

- Семёныч, ты чего мне дробь суёшь? - недоумённо прорычал Серёжка. - Пулю давай! Есть пули?

- Секция пулевой стрельбы принимает заказы от населения… - пробормотал Семёныч, доставая из пантронташа пулю. - Не могу пройти мимо безобразия. Так и хочется принять участие!

- Ты куда это стрелять собрался? - обеспокоенно потянул я Серёжку за рукав.

- Вовик! - тот уже деловито зарядил ружьё. - Не кипи! Мы обещали пристрелять ружьё Семёнычу?… Пристрелки в чистом виде, конечно, не получится, но проверить бой мы можем. Легко!

Серёжка вскинул ружьё и выстрелил.

В антенну. Телевизионную, разумеется. Эта самая антенна уже лет пять возвышалась над домом на длиннющей сухой жердине, которую я самолично вырубал в лесу, а потом волок к даче, уподобляясь трудолюбивому муравью.

Да, достойная жердина. Метров восемь…

Была…

- Охоча жаба до орехов, да зубов нет… - начал было Семёныч, но вдруг замолчал, так и оставшись стоять с открытым ртом.

Через мгновение челюсти отпали и у нас с Серёжкой.

Жердина медленно начала клониться в сторону, словно переломленная посередине. Всё быстрее и быстрее… Вот она уже не клонится, а падает…

Бух!

Верхняя часть жерди с любовно привинченной самолично мной антенной рухнула на участок, подняв снежное облако.

Из дома раздался странный разочарованный вой.

Ольга, вся в бусо-серёжечных обновках, выглянув в приоткрытую дверь, негодующе вопросила:

- Кто стрелял? В кого стреляли? - увидев, что мы все живы-здоровы, она изменила вопрос: - Вовка, у тебя тут телевизор перестал показывать, почему? Сериал же начался… Эй! Вы чего? Э-эй!

Посмотрев пару секунд на наши столбнячные физиономии и поняв, что вразумительный ответ ей не светит, Ольга сердито захлопнула дверь.

- Охренеть... Семёныч, я не понял… - Серёжка, очнувшись, с уважением рассматривал ружьё. - У тебя разрывные, что ли?

Семёныч со стуком закрыл рот, что-то пожевал секунду и изрёк:

- Ругать жалко, а похвалить не за что… - он снова пожевал, налил себе водки и вкусно выпил. - Летит пуля, жужжит, я вбок, она за мной, я в другой, она за мной, я упал в куст - она меня хвать в лоб, я цап рукой - ан это жук!

Оказалось, на самой середине жерди были сучки. Какие-то уродливо большие.

Анахронизмы…

Ой... Атавизмы!

Вот Серёжка и повыбивал одной пулей все эти сучки... Случайность... Но какая эффектная!

- Классное ружьё… - с завистью сказал Серёжка, зачехляя оружие. - Семёныч, на охоту когда пойдём?

- Охотку тешить - не дрова рубить… - начал было Семёныч...

- Вечно вы со своими шуточками… - мимо нас с полотенцами на шеях и шампанским в руках продефилировали "леноли", нарочито пошло крутя задами. - Телик даже не посмотреть теперь... Мы в баню, не скучайте…

- Шашлыки! - взглянув на них, вспомнил Серёжка и стремглав бросился к мангалу. И чем это ему девчонки напомнили о мясе?

- Молли Миллер купила мыла, Молли Миллер мылась умело… - прогундосил Семёныч, опять наливая себе водки.

От запоздалого приступа смеха я плашмя грохнулся в сугроб.

***

- От прелести-лести сижу на этом месте… - вдруг подал из угла, где он сладко дремал в кресле, голос Семёныч. - Вот моя книга-раздвига… В этой книге есть много чего, хотя не видно ничего... Тут есть диковинная птичка, не снегирь и не синичка, не петух, не воробей, есть портрет жены моей... Вот про неё я расскажу и портрет вам покажу...

Мы дружно замолчали и с удивлением воззрились из-за праздничного стола на хмельного Семёныча. У того на коленях лежала толстенная книга, извлечённая из нашего книжного шкафа, альманах живописи второй половины XIX века.

Семёныч перелистнул ещё пару пару листов и глубокомысленно изрёк:

- Глядит с картины рыбка, глядит она с улыбкой… В глазах огонь горит, поди - энцефалит… Кругом твердо, не зыбко, отсюда и улыбка…

- Ха! Семёныч, бредишь, что ли? - усмехнулся Серёжка.

Вы знаете, а я внезапно понял, что хотел сказать Семёныч! Во всяком случае, так показалось.

До меня вдруг дошло то, что когда-то мучило меня и в Третьяковке и в Русском музее.

Тогда я не задумывался о причине, а вот сейчас допетрил - на старинных картинах значительно больше весёлых либо безмятежно-спокойных лиц, чем на советских полотнах, где постоянная тревога в глазах и ожидание очередных указаний любимых и мудрых вождей. Без указки - никуда.

Нет, период "соцреализма" тоже был достаточно улыбчив, но совершенно по-иному.

Плакатно. Улыбками рабочих-крестьян-роботов, в очередной раз хвастающихся "небывалым урожаем" или "рекордной плавкой".

- Ну, Семёныч… - восхищённо начал было я, но тут снова отворилась дверь.

День открытых дверей?

На фоне сияющего белизной снега всеми своими округлостями красовался силуэт супруги Семёныча, тёти Тани.

Тётя Таня.

Женщина потрясающих форм и сногсшибательного голоса.

Помните мультфильм с Леоновым, где тётка огромный апельсин голосом… так, отвлеклись опять…

Презирая рифмы, говорит исключительно суровой прозой.

Изумительная хозяйка.

Превосходная повариха.

Прямолинейна и безапелляционна до ужаса.

Может заставить работать любого.

Семёныч - не исключение.

Гостеприимна (до определённой степени).

Имеет какое-то отношение к породам женщин "всёвдом" и "жизньсгубилтымнепаразит".

Существует в нескончаемом процессе перевоспитания безнадёжного романтика Семёныча.

Воспитанника не бьёт.

Жалеет.

Я бы сказал - любит.

- Жена моя солидна, за три версты видно... Уж как в красный сарафан нарядится да на дороге покажется - извозчики ругаются, очень лошади пугаются. Как поклонится, так три фунта грязи отломится… - настороженно проворчал Семёныч, глядя на тётю Таню, донельзя похожую на супервместительную амфору из-за упёртых в бока рук. - Прилипла же ко мне невеста, наша Таточка любезна. Красавица какая, хромоногая, кривая, лепетунья и заика. Сама ростом не велика, лицо узко, как лопата, а назади-то заплата, оборвали ей ребята…

- Ты чего там бормочешь, старый хрыч? - возопила тётя Таня, привыкая к полумраку избы. - А ну, выходи, где ты есть! Э-эх, шатаешься по людям, меня позоришь… Нет, чтобы для дома что-нить пользительное сделать…

- А я ужо свой дом поправил, потом синяк соседу ставил… Мой дом каменный, на соломенном фундаменте. Труба еловая, печка сосновая. В доме окна большие - сверлом прокрученные. Черная собака за хвост палкой привязана, хвостом лает, головой качает, ничего не чает... Четверо ворот, и все в огород. Кто мимо меня едет, ко мне заворачивает, я карман выворачиваю. Так угощаю, чуть живых отпущаю… Ик! - Семёныч устало замолчал.

- Тьфу, ирод! - в сердцах плюнула тётя Таня и повернулась к нам. - Здравствуйте, не серчайте, что сразу не поздравкалась, ослепла со свету-то… Только и слышу, как этот сверчок куценогий скворчит чего-то там…

- Здравствуйте, тётя Таня, с праздником!

- Спасибо, Леночка, спасибо! И вас с Оленькой поздравляю… Вот ведь мужики - Вовка с Серёжкой… - опять обратилась тётя Таня к Семёнычу. - Домоседничают, девок радуют-ласкают, а этот… Как кот, ей-богу, только дверь приотворишь - прошмыгнул скрозь ног…

- Татьяна, с праздником! - опомнился Семёныч, не без труда поднялся и полез в карман телогрейки. - Подарочки дарить - вражду хоронить…

- Коля… - ахнула тётя Таня, открывая помятый пакетик и назвав от изумления супруга по имени. - Это ж… Ах, какое колечко, спасибо!

- Будет вам золотая булавка, а мне хватило б табачной лавки... - смущённо пробормотал Семёныч, отстраняясь от страстно лезущей к нему целоваться супруги.

- Тёть Тань, у нас тоже подарочек есть для Вас… - я вспомнил о лежащем в бардачке машины простеньком, но красивом цветастом платке, купленном по случаю и неизвестно с какой целью в мартовском мужском шопинг-ажиотаже. - Проходите же к столу, проходите!

В новеньком цветастом платке, со знанием дела накинутом на плечи, тётя Таня была неотразима. Даже Семёныч как-то пошловато-угрожающе хмыкнул, внимательно взглянув на неё, зардевшуюся.

- Жарко… Натопили… - обмахиваясь кончиками платка и смущённо улыбаясь, сказала Тётя Таня. - Ну… Наливайте, что ли… А то уйду… Ой! Запамятовала, дура старая…

Тётя Таня метнулась к сумке и начала выставлять на стол свои знаменитейшие в этой местности соленья.

Восхищённо поглазев на краснобокие помидорчики, ровненькие шипастенькие огурчики, мы с Серёжкой переглянулись и грустно вздохнули. Потом перевели глаза на запотевшую водку и вздохнули снова.

Ещё грустнее.

- …Коля-то ране таким ухарем был… Мы ж с ним как познакомились? По улице шли с подружками, песни пели, а тут этот… С гармошкой… Откуда он взялся? Так, прямо на улице и очаровал меня… Так очаровал, что через месяц поженились уже… Но привычку свою дурную девок на улице цеплять не оставил… - тётя Таня выразительно посмотрела на Семёныча, отчего тот уронил обратно в банку ловко подцепленный на вилку огурчик. - Поехал как-то к себе на родину, одноклассника встретил… Тот - жена, мол, на даче с дитями, отчего б нам не разговеться? Взяли выпивки, закуски понабрали, сидят… Разговляются… На подвиги потянуло моёго-то, а как же… Не хватает женского полу в компании, водка не лезет в организму, а та, что залезла уже, без дела пропадает… Наливай давай, Вовка, а то в горле от воспоминаний пересохло…

- Водка, водка, огуречик, вот и спился человечек… - пробормотал Семёныч, внимательно наблюдая за процессом розлива.

- А дальше-то что, тёть Тань? - спросила Ольга.

- Дальше? А дальше тот товарищ стал отказываться - нет, ты что, меня, дескать, все знают в этом городе… Ну, а мой: "Да ла-адно, я сам всё излажу…" В общем, пошли они. Впереди, конечно, этот… - жест в сторону Семёныча, который, подумав пару секунд, оглянулся и посмотрел - нет ли кого за спиной. - Девки, конечно, встретились... И не раз... Полно девок летом-то на улицах… Мой-то, мой: "Здравствуйте, девчата!" Те, лыбясь, здороваются, но видят одноклассника и быстренько сматываются… И дальше всё один к одному… И этак несколько раз… Приуныл уже жаних-то мой - то ли возраст не тот, то ли девки брезгливы не в меру… И вдруг, о, удача! - две шалавы стопроцентные, эти уж отлынивать не станут… "Здравствуйте, девчата!" опять, те оборачиваются: "Здравствуйте, Виктор…" Как там, Коля?

- Сергеевич…

- Да, "Здравствуйте, Виктор Сергеевич!" Это дружку, значица, Колиному-то… А тот… Вдумайтесь только! - "Ну, здравствуйте, Сорокина и… ну, пусть будет, Иванова… Что ж ты, Сорокина, задницей-то голой на ветру крутишь?" А та, испуганно: "Виктор… Сергеевич, да… Виктор Сергеевич, я только на минутку из машину вышла, там тепло…" Вот… Отошли чуть… "Ты кто?" - испуганно спросил мой-то. - "Да гинеколог я…"

Леноли заржали так, что задремавший было опять Семёныч, подскочил почти на полметра.

- Тёть Тань, а Вы-то откуда узнали?

- Дык ить… Сам проболтался, выпимший… Ну, спасибочки Вам за подарки-угощения, пойдём мы… - тётя Таня сгребла в охапку Семёныча и направилась к дверям. - Справлюсь, не беспокойтесь… Щас снежком лицо умою, очухается… Можно сразу второй снежочек... В портки… Тогда не пойдёт, побежит… Ну, будьте здоровы… Вовка, ружьё покеда у себя оставь от греха, да спрячь подале, слышь-ка?

***

- Так! Всё! Хватит сидеть! - Серёжка постукивал об пол мячом. - Пошли в футбол играть… Ленка с Ольгой на воротах…

- Гооооооол! - уже через минуту радостно вопила Ленка, прыгая в воротах. - Это надо отметить! Серёжка, гол вам, тащи нам с Ольгой шампусик!

- Что значит "нам с Ольгой"? - поразился Серёжка. - Ольга же гол пропустила…

- Чей праздник? - подала голос из своих ворот Ольга. - Тащи-тащи давай!

- А нет шампанского, девочки! - через минуту выглянул из дома Сергей. - Ну, вы и пить…

- Водку с апельсиновым соком и льдом! - важно воздела вверх указующий перст Ольга.

Серёжка опять скрылся в доме.

Через какое-то время он появился в дверях с двумя полными до краёв фужерами.

Задумчиво покрутив головой, он решительно поставил фужеры на крыльцо, оторвал с водосточной трубы пару сосулек и украдкой бросил их в коктейли.

- Пять - пять! - громогласно объявил тяжело дышащий Серёжка. - Мяч на центр!

- Какой центр, смотри!

Наши славные вратари, отметив очередную "плюху", так и остались сидеть в импровизированных воротах. Ольга что-то торопливо и с воодушевлением рассказывала в лицах, кривляясь и смешно размахивая руками. Время от времени девчонки хохотали и прихлёбывали свой неслабый коктейль.

О футболе они, похоже, уже успели забыть…

- Всё, - обречённо выдохнул Серёжка, - кондиция… Приступ болтовни…

Внезапно он напрягся, прислушиваясь. Из дома уже давно доносились какие-то странно знакомые звуки.

- Телефон! - хлопнул Серёжка себя по лбу и кинулся в дом.

Я неторопливо поплёлся за ним.

- Да? Кто?... Привет!... Тебя самого с праздником, придурок! А что случилось? Блин, я не знаю… Давай, я Вовку тебе дам, он в железе лучше соображает… Виталька… - шепнул мне Серёжка, вручая мобильник.

Виталька - наш с Серёжкой приятель, абсолютно безбашенный, но нереально везучий парень.

Ох, сколько раз его отчаянная голова почти соприкасалась с дамокловым мечом справедливого возмездия…

Но всё обходилось.

Доброе провидение по неведомой нам причине опять и опять благосклонно приподнимало карающее холодное оружие, предоставляя Витальке очередную отсрочку.

Виталик подвизался в каком-то мутном бизнесе, хотя должен был бы стать артистом.

Ему блестяще удавались многие образы.

Особенно - образы конченных придурков. Эдаких супердаунов.

Иногда в поле Виталькиных актёрских откровений попадал и я.

Ну, например…

Мы ехали с ним на рыбалку и заскочили в какой-то сельский магазинчик за продуктами.

Знаете, такие... М-м-м... КООП.

Дело в том, что позвонили наши товарищи с рыболовецкой базы (они уехали рано утром чтобы поставить палатки, надуть лодки, развести костры и всё такое)…

В общем, звонят и растерянно сообщают, что забыли купить хлеба.

- Купим… - заверил их я.

- Вовик, водки ещё возьми, не хватит. Нас не четверо, а семеро будет…

- Какие проблемы? - сказал я и встал в очередь.

Каким-то шестым чувством я уловил заинтересованно-сожалеющие взгляды местных покупателей, обращённые на нас.

Оглянулся - точно, Виталька уже забавляется.

Гуинпленовская добрая улыбка, слюна до груди по подбородку, в меру безумный взгляд, оригинальная шаркающая походка, хаотично вращающиеся скрюченные руки…

Короче, народ сочувственно поглядывает...

Прежде всего на меня, мы же вместе зашли…

И тут Виталик, брызгая слюной, визгливо и довольно разборчиво выдаёт на весь торговый зал, тыча неправдоподобно загнутым пальцем в витрину:

- Барбариски! Хочу барбариски!

Мне ничего другого не остаётся, как подыграть, ну, не молчать же, в самом деле?

- Сейчас… - сюсюкая, говорю я, ласково гладя Витальку по трясущейся лохматой голове. - Еды немножко купим и если денежки останутся…

- Слушаю вас… - пожилая продавщица с сочувствием и жалостью.

- Три бутылки водки и три булки хлеба! - говорю я.

Народ вокруг явно напрягся от озвучания такой, казалось бы, шикарной потребительской корзины.

И тут разыгравшийся Виталик внезапно изобразил что-то вроде лёгкого эпилептического припадка:

- Три водки! Опять? Я три не выпью! Мне снова плохо будет! - завизжал он, искусно пуская очень реалистичные пузыри.

У всех напрягшихся ранее присутствующих дружно открылись от изумления рты.

В магазине наступила полная тишина.

Гробовая. В ожидании моей следующей реплики.

- Тогда барбарисок не получишь… - выдержав красивейшую паузу и зловеще ухмыльнувшись, сообщил я.

- А-а-ах! - пронеслось по залу. Типа - вот урод, фашист, садюга, гад и т.п. (про меня, конечно).

- Возьми, болезный… - протянула сердобольная продавщица пакет барбарисок Витальке, с ненавистью глядя на меня.

Тот покраснел, как рак в 10-литровом ведёрке над костром.

- А что нужно сказать доброй тётеньке, олух? - прохрипел я, еле сдерживая смех…

Виталька тогда ещё долго гонялся за мной по стоянке среди машин…

Так…

Вернёмся, пожалуй, к нашим баранам…

- Вовик, привет! - я вздрогнул и отставил трубку подальше от уха. - Слышь, тут капец, короче… Я вчера пароль на винду сменил, а сегодня проснулся - не помню, мать твою бог любит! Чё делать? Все варианты уже перепробовал…

- Зачем менял-то? Пил вчера, что ли?

- Попили малость пивка в честь прекрасных половинок, подумаешь…

- Сколько выпил?

- Три литра…

- Тогда записывай! - я усмехнулся, подмигнул Серёжке и включил на телефоне громкую связь.

- Погоди-погоди, карандашик с бумажкой возьму… Готов!

- Сейчас идёшь в магазин. Понял?

- Понял. В компьютерный?

- В ближайший продуктовый!

- Зачем?

- Ты записываешь?

- Да-а… - неуверенно. - …Вы там трезвые?

- Абсолютно! Идёшь в магазин!

- Да понял я!

- Покупаешь полтора литра "Клинского" и три бутылки "Пита".

- Это тебе, что ли? За подсказку?

- Это тебе! Выпиваешь всё и садишься за комп… Понял?

- Угу… - неуверенно и разочарованно одновременно.

- Звони потом…

- Вовка, ты как додумался до такого? - Серёжка сучил ногами от восторга.

- От зависти… Кстати, где наше безалкогольное?

***

- Девчонки, сколько можно собираться? Поехали-поехали, темнеет уже…

- Мальчики, а давайте в ресторан сходим? Потанцевать охота-а-а…

- Посмотрим на ваше поведение… - улыбнулись мы с Серёжкой, наслаждаясь властью.

- Мальчики, мы на вас надеемся… Обязательно надо в ресторан, обязательно! Ля-ля-ля… - Ольга тараторила без умолку, умудряясь пританцовывать прямо на заднем сиденье автомобиля. - Я знаю один, где клёвая живая музыка… А какой там саксофон... Филинз, носын мо зэ филинз, траин ту фогэт… Серёжка, а ты умеешь на саксофоне играть? А трудно научиться? Я хочу, чтобы ты по вечерам…

Мы мчались по полупустынной трассе, причудливо вихляющейся в мрачных уральских горах, то взлетая к ярким звёздам, то падая в тёмную пропасть.

- А на флейте? На флейте трудно? Вовка, скажи, ты же музыкальную школу окончил… Скажи, жалко, что ли? Музыку погромче сделайте, вы чего там, уснули? Это же "Чингис-Хан"! Москау, москау…

- Олик, помолчи хоть пару минут, а? - оглянувшись, достаточно ласково сказал Серёжка. "Олик" обиженно пискнула и замолчала. Как будто её выключили. - В голове уже звенит… Вовик, не понял, а почему здесь двухстороннее стало?

- Не знаю… С осени не был… - пожал я плечами. - Ремонт, наверное… Знаков понавесили… Смотри, Серж, что это там?

Мы с изумлением и ужасом уставились вперёд. Огромная TIRовская фура, довольно живенько спускаясь с тёмной горы навстречу нам, степенно, но неуклонно разворачивалась поперёк дороги.

И до встречи оставалось совсем немного...

Хм-м, мартовские дороги - очень коварная субстанция.

Подтаивающие на весеннем солнышке днём, утром и вечером они напоминают конькобежные дорожки.

Вот и сейчас…

Мы прекрасно понимали, что выправить ситуацию дальнобойщику уже не удастся. Фура начала уже заваливаться набок, по-прежнему быстро двигаясь навстречу.

Что делать? Развернуться?

Узко, в один приём не выйдет!

Задний ход?

И по скользкой тёмной дороге вниз задним ходом?

Не то!

Нас в обоих вариантах подомнёт уже через...

- Держитесь! - заорал я и, прибавив газу, резко вывернул руль вправо, туда, где откос был не таким крутым.

Тряхнуло нас прилично…

Пробив снежный отвал, мы, теряя скорость, поползли вниз, увязая в снегу и разворачиваясь. Одно время мне показалось - сейчас перевернёмся.

Ан нет, обошлось…

***

Выйти с ходу не получилось - снег до половины дверей.

Выбравшись через опущенные стёкла, мы с Серёжкой по пояс в снегу стали карабкаться вверх, к трассе.

Фура, уже лежащая на боку, с противным скрежетом и искрами тащилась по дороге. Жуткое зрелище… Такая громадина…

- Ленка, мы где? - сонный Ольгин голос за спиной. - Мы уже у ресторана? Нет? А нафига мы сюда приехали?

Водитель фуры выбрался сам, без нашей помощи.

Мы с Серёжкой нервно закурили, угостив сигаретой и дрожащего дальнобойщика-беларуса.

Звонок...

Телефон!

Серёжка залез в карман и, мельком взглянув на дисплей, передал трубку мне.

Звонил Виталька.

- Вовик! - голос довольно пьяный.

- Ну? - спросил я и опять включил громкую связь.

- Вовик, ты гений! Я пароль вспомнил!

- Молоток! И какой был пароль?

- Хочу_чёрную_бабу!

Даже донельзя расстроенный беларус слегка улыбнулся, услышав наш дружный хохот…

*****

- Разберёмся… То ли смещение груза, то ли брак при погрузке, то ли неопытность водителя… Ждите, минут через десять эвакуатор будет…

- Да я, наверное, сам уеду, старлей… Меня бы только вытащить…

- Вытащим… Ждите…

Я ещё немного постоял среди празднично мигающих огней милицейских машин. Серёжка с ленолями уехали в город на попутном автобусе, а я вот…

У-у-у, Глоба…

Поубивал бы... Накаркал! Воистину - приметы и гороскопы начинают работать с того самого момента, когда о них узнаёшь.

Из машины доносилось пиликанье мобильника.

Я подбежал, утопая в снегу, схватил трубку и малость опешил.

На дисплее значилось "Уля".

Ё-п-р-с-т, я ж её даже с праздником не поздравил…

- Приветик! - весело сказала Ульяна. - Ты не забыл - завтра едем на пикник за город? Ты вообще собираешься меня поздравлять или нет?

- Да-да-да… - пробормотал я и отключился.

Где бы раздобыть гороскоп на завтра? Вдруг он вовсе даже ничего, положительный...

Да хоть и от Глобы...

© Copyright: Влад Вол