Интервью с Назаром Долицким – добровольцем СВО, врачом-психиатром, мотоциклистом, членом мотоклуба «Ночные волки».
— Здравствуйте, Назар. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.
— Зовут меня Назар Долицкий. Я родился в городе-герое Ленинграде, в семье коренных ленинградцев. Закончил среднюю школу и медицинскую академию имени Мечникова, получил специальность врача-психиатра. Работал как по специальности врачом-психиатром, так и в различных других направлениях. В данный момент работаю заведующим отделением, врачом-психиатром в психоневрологическом интернате. С 2004 года моя жизнь во многом посвящена такому явлению, как мотоклуб «Ночные волки», который и сформировал ту гражданскую жизненную позицию, которая определяет практически все направления моей деятельности. Это любовь к Родине, невозможность находиться в стороне от исторических процессов, которые в ней происходят, невозможность быть в стороне в тот момент, когда кто-то нуждается в твоей помощи. Это все можно сформулировать таким понятием, как добровольчество, которое и определяет мой жизненный путь.
— Как Вы пришли в мотоспорт?
— В мотоспорт я не приходил, никогда им не занимался, но вот мотодвижение как явление социальное в моей жизни существует достаточно давно. Началось всё с того, что в 2001 году, не имея никакого опыта езды на мотоцикле, я купил себе русский мотоцикл «Урал». Начал на нём кататься, посещать всякие байкерские мероприятия, общаться с другими мотоциклистами Санкт-Петербурга. И достаточно быстро оказался в старейшем мотоклубе Питера, который назывался «Чоппер Клуб МС». Это движение меня сразу поглотило, в первую очередь — насыщенностью событий, мотоциклетным братством. В 2004 году я был в том составе «Чоппер-клуба», который полностью вошёл в мотоклуб «Ночные волки». Произошло это 27 марта 2004 года. И с тех пор мотоцикл всегда является неотъемлемой частью моей жизни. Это и мотопутешествия, и просто покатушки. Ну и мотоцикл как символ той самой свободы, к которой стремится каждый человек.
«Ночные Волки» в Севастополе в Русскую Весну
— Почему у Вас такой позывной – «Варяг»?
— Для этого есть несколько причин. Одной из них стало то, что в начале 2010-х годов был создан мотоклуб «Варяги», который находился в орбите поддержки мотоклуба «Ночные волки», и я стал его президентом. Между прочим, название «Варяги» было придумано и предложено тоже мной. Ну а в конце 2013 года — в начале 2014 мне довелось оказаться в городе-герое Севастополе, когда там разворачивались события «Русской весны». Когда я начал принимать в них активное участие, встал вопрос позывного. Я вспомнил как раз про тех самых варягов и то, что я приехал на ту славную территорию таким воином, гостем. И вспомнились древние варяги, которых призывали для решения разных, в том числе ратных вопросов. Тогда, в дни «Русской весны», как раз и возник у меня позывной — «Варяг».
— В каких странах представлен международный клуб «Ночные волки МС»? Есть ли представители клуба в недружественных странах?
— Мотоклуб «Ночные волки» смело можно назвать международным, потому что наши представительства есть во многих странах, включая, в том числе, и недружественные, и ведут они достаточно активную деятельность. Хотя некоторым нашим ребятам приходится находиться практически в подполье. Я не буду их называть, чтобы не подставлять. Но хочется отметить «Ночных волков» в таких странах, как Швейцария, где ребята занимают очень активную позицию.
Назар Варяг Долицкий
Например, когда началась специальная военная операция, ребята, «Ночные волки» Швейцарии, многие из которых швейцарцы, организовали «горячую линию» помощи российским и белорусским дальнобойщикам, которые подвергались нападениям и гонениям. И по этой «горячей линии» ребята выезжали и помогали нашим ребятам отстаивать свои права, в том числе физически. Также они проводили акции по защите памятника Суворову в честь его альпийского похода. И это у них получилось, они отстояли памятник.
Хочется отметить «Ночных волков» в Австралии, в которой государство достаточно негативно настроено по отношению к России. Но ребята ведут свою линию, объединяя ветеранов Великой Отечественной войны, которые живут в Австралии, проводя каждый год 9 мая мотомарши в честь Великой Победы. Они ездят к нам, посещая наши мероприятия, за что также подвергаются гонениям у себя в стране, поэтому зачастую им приходится делать это инкогнито. Они не фотографируются и нигде никак это не выкладывают, но приезжают и всё равно ведут свою деятельность.
Александр Хирург, основатель и бессменный лидер Ночных Волков
Также «Ночные волки» Словакии, где до определённого времени, когда началась специальная военная операция, им приходилось быть чуть ли не в подполье. Но сейчас в Словакии ситуация поменялась, и ребята чувствуют себя намного лучше.
Как я уже сказал, «Ночные волки» стали действительно историческим явлением, международным. И в нас, в «Ночных волках», также, как и в России в целом, люди во всем мире — те, кто поддерживают традиционные ценности, кто не растворяется в этой всей дьявольщине, захватившей западную цивилизацию — видят символ некоего возрождения, символ сохранения тех самых традиционных ценностей.
— А в российском филиале — есть ли какое-то идеологическое единство внутри клуба, помимо любви к мотоциклам?
— У «Ночных волков» любовь к мотоциклам – это некий цемент, связывающий кирпичи, из которых строится здание мотоклуба. А кирпичами является как раз любовь к России, любовь к Родине, готовность ради неё совершать Поступки и даже чем-то жертвовать. И именно идея мотоклуба едина для нас всех. Все наши отделения, от Швейцарии до Австралии, объединены идеей Русского мира, который в себя включает не только этнически русских людей, но и тех, для кого Русский мир — это ковчег спасения мировой цивилизации.
— В целом ваш клуб поддерживал Донбасс с самого начала конфликта, ещё с 2014 года. А что с остальными мотоклубами? Есть ли среди них ваши единомышленники или наоборот — противники?
— Я не готов говорить за другие клубы, я готов говорить за свой. Ситуация, которая разворачивается в мире, которая зародилась ещё в 2014 году, поделила мир на добро и зло, на правду и ложь. И оставаться где-то между этими понятиями — кто-то может и пытается, но это получается достаточно лукаво. Поэтому все заняли какие-то свои позиции. Наша позиция однозначна во всех этих вопросах, она стопроцентно выверенная. Но есть и другие структуры, которые я бы не хотел называть — например, мотоклубы, люди из которых воюют с обеих сторон. Как у них это уживается — это вопрос больше к ним, но мне это видится неким лицемерием.
Наш мотоклуб находится однозначно по одну сторону баррикад. Даже в 2014 году, когда возникли какие-то моменты разногласий, мы достаточно быстро очистились от всех, кто не находится в нашей прямой парадигме. И сегодня мы занимаем совершенно однозначную позицию по всем вопросам мировой ситуации и её развития. А остальные мотоклубы — да, мы знаем тех, кто активно вовлечен в поддержку фронта, кто участвует в боевых действиях на нашей стороне. Но на сегодняшний день «Ночные волки» — это единственный мотоклуб, который полностью на своей основе сформировал боевой отряд, который представляет мотоклуб и который носит название нашего мотоклуба – отряд «Ночные волки», «Пятнашка».
Ночные Волки Пятнашка
— Штурмовой отряд «Ночные волки» в «Пятнашке» — целиком и полностью из байкеров? Или только костяк? Как вообще зародилась идея такого отряда?
— Во-первых, мы не очень приветствуем слово «байкер», мы поддерживаем понятие «мотоциклист» — человек, который ездит на мотоцикле, для которого мотоцикл – это, в некотором роде, смысл жизни.
Как только началась специальная военная операция, естественно, мы не остались в стороне. Наши представители стали ездить на территории, где проходили боевые действия, так или иначе видели всё это. В октябре 2022 года был сформирован отряд полностью из состава мотоклуба. В него вошли исключительно «Ночные волки». И 26 октября 2022 года этот отряд вошел в состав Интернациональной бригады «Пятнашка». Дальше наш отряд стал пополняться, в том числе ребятами, которые не были «Ночными волками», не были мотоциклистами. Мы начали их принимать и даже, надо признать, что некоторые из них стали «Ночными волками». Причём «Ночными волками», родившимися в пламени войны, то есть — братьями, проверенными не словами, а подвигами. Сегодня это уже достаточно открытое подразделение, и многие из тех, кто приходят в отряд «Ночные волки», добровольцы, которые приходят в «Пятнашку», становятся далее «Ночными волками» по жизни.
— Вы служили военврачом в передовых подразделениях, хотя Ваша гражданская специальность — врач — психиатр. Многому ли пришлось заново учиться?
— Как я уже сказал, в октябре 2022 года был сформирован отряд «Ночные волки», «Пятнашка», который практически сразу после короткой подготовки принял участие в боевых действиях по освобождению города Авдеевка. И в феврале 2023 года к этому отряду присоединился я как медик подразделения. Да, действительно, моя гражданская профессия — врач-психиатр, поэтому мне пришлось пройти некую ускоренную переподготовку, освоить основы и навыки тактической медицины, которые я получил в Академии РАТМЕД. Это учебное заведение, которое плотно работает с военно-медицинской академией, и которое проводит подготовку именно боевых медиков, достаточно качественно и интенсивно. Как врач я имею звание, имею военно-учётную специальность, но в рамках нее мне, по моей специальности, как командиру взвода, пришлось бы, скорее всего, работать где-то на тыловых задачах. Но мне хотелось быть на передовой, со своими братьями. Поэтому, освоив навыки тактической медицины, первой помощи при ранениях, я начал работать именно на передовых позициях, чтобы оказывать помощь нашим бойцам именно непосредственно в боевых условиях.
— То, что Вы имеете большой опыт работы психиатром как-то помогало Вам и Вашим товарищам по службе? Часто ли Вам приходилось сталкиваться с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР)?
— Военврач, медик на передовой — он зачастую не тот, кто помогает при ранениях, при тяжелых состояниях. В первую очередь это док. Док среди бойцов, к которому идут с совершенно разными жалобами. И зачастую приходится помогать — у кого-то какая-то болячка, у кого-то что-то обострилось, извините — понос, золотуха, простуда… И врачу приходится оказывать абсолютно весь спектр помощи бойцам. Психиатр помогает людям, наверное, не только на войне, а и в жизни иногда даже просто разговором. Потому что к тебе обращаются с какими-то своими переживаниями, проблемами. И, работая психиатром, ты учишься не только таблетками, уколами, но и словом помогать людям в каких-то их психологических проблемах. Психотерапия – это тоже один из инструментов, которым приходится пользоваться. Но посттравматическое стрессовое расстройство в основном возникает уже как отсроченная реакция на стрессовую ситуацию. Поэтому с ПТСР мы будем работать, скорее всего, в основном в тылу. В боевых условиях до этого обычно редко доходят. Да, бывают какие-то стрессовые реакции, острые, но у нас, я имею в виду — в добровольческом подразделении, я с этим не сталкивался, потому что уровень мотивации бойцов на выполнение задачи достаточно высокий.
— По Вашему опыту, можно ли избежать того же ПТСР, которое фактически можно диагностировать у всех, кто так или иначе сталкивался с войной, просто в разной форме? Или хотя бы смягчить его последствия?
— Вопрос достаточно ёмкий, и ему можно посвятить отдельную лекцию или интервью, потому что проблема ПТСР достаточно актуальна, особенно при активных боевых действиях. Но посттравматическое стрессовое расстройство – это уже всё-таки нозологическая форма. Это диагноз, конкретное психическое расстройство, возникшее в результате воздействия длительного стресса, имеющее свою клинику и нуждающееся в лечении. Но многие бойцы, возвращаясь из зоны боевых действий, те, кого мы называем «комбатанты», имеют массу в том числе и психологических проблем, которые в свое время называли «афганским синдромом», «вьетнамским синдромом».
Это не всегда доходит до степени ПТСР — посттравматического стрессового расстройства, когда необходимо уже зачастую медикаментозное лечение. Профилактикой всего этого, конечно, может быть высокий уровень мотивации. Потому что, честно говоря, в среде добровольцев я таких вещей практически не встречал. Люди идут на войну осознанно, они находятся в определенной среде, в окружении таких же людей с высокой мотивацией. Ведётся грамотная работа командиров. Когда они видят, что человеческий потенциал используется по назначению, а потери сводятся к минимуму, то вот этот неизбежный боевой стресс минимизирован. Вот это — реально то, что может быть профилактикой развития именно психологических осложнений.
На Авдеевской «промке»
Ну и, конечно, как я уже сказал, такие расстройства зачастую развиваются уже отложено, иногда через несколько месяцев, а то и полгода после окончания действия стресса. Очень важна среда, в которую человек возвращается. И если эта среда ему оказывает поддержку, понимание, он находится в среде таких же, как он — конечно, это всё смягчается. Поэтому здесь важна огромная работа тылового окружения. Это семья, друзья, коллектив — чтобы человек после того, что ему довелось пережить в боевых действиях, мог возвращаться в определенную терапевтическую среду. Тогда проявления этих расстройств будут сводиться к минимуму.
Оценили 15 человек
17 кармы