Начался суд над бывшим начальником управления собственной безопасности СК.Михаилом Максименко.
М.Максименко привели в зал двое приставов. Он сидел в «аквариуме», глядя в пол. Иногда просматривал распечатку текста своего выступления и грустно смотрел в зал.
Защита сразу попросила суд запретить видеосъемку в зале.
— В связи с содержанием под стражей мой подзащитный плохо выглядит, — поднялся адвокат Андрей Егоров. — Мы не хотели бы, чтобы престарелые родственники видели его в таком виде.
Сам Максименко почему-то предположил, что видеосъемка раскрыла бы некие личные данные. Прокурор Борис Локтионов поддержал позицию защиты, и в зале остались только пишущие корреспонденты.
После этого Локтионов зачитал обвинительное заключение. 14 декабря 2015 года в кафе «Elements» на Рочдельской улице произошла перестрелка, напомнил обвинитель, в результате которой двое человек были убиты. 16 декабря по делу о перестрелке был задержан Андрей Кочуйков — преступный авторитет, более известный по кличке «Итальянец». Кочуйков был связан с группировкой Захария Калашова, известного как «Шакро Молодой». Как ранее стало известно, именно Кочуйков вымогал имущество у владелицы «Elements» Жанны Ким, в результате чего и разгорелся конфликт между Кочуйковым и адвокатом Ким Эдуардом Буданцевым. Сейчас Буданцева обвиняют в убийстве при превышении необходимой обороны. Однако в обвинительном заключении об этом было ни слова.
Заместитель Максименко Александр Ламонов, продолжал прокурор, «узнал о том, что Калашов хочет минимизировать будущее наказание Кочуйкову», и «вступил в преступный сговор» с Максименко.
Представитель Шакро Молодого Олег Шейхмаметов передал высокопоставленным следователям взятку в размере 500 тысяч долларов, после чего дело в отношении Кочуйкова было переквалифицировано с «хулиганства» на менее тяжкое — «самоуправство».
Посредниками в передаче взятки выступили бывший сотрудник Следственного комитета Денис Богородецкий и бывший сотрудник МВД Евгений Суржиков, а в «преступную схему», по словам прокурора, оказались вовлечены высокопоставленные сотрудники СК по Москве— глава столичного главка Александр Дрыманов и его заместитель Денис Никандров.
До этого дня информация о том, что в деле фигурирует сам Дрыманов, официально следствием не подтверждалась.
— Бывший первый заместитель начальника ГСУ СУ по Москве Никандров и экс-глава следственного управления СК по ЦАО Москвы Алексей Крамаренко предоставили Дрыманову служебные записки о необходимости переквалификации действий Кочуйкова и Эдуарда Романова и об изменении им меры пресечения при отсутствии на то законных оснований, — читал прокурор.
До февраля 2015 года Александр Дрыманов возглавлял управление федерального СК по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны. На посту главы столичного управления ведомства он сместил Вадима Яковенко, назначенного заместителем руководителя Федеральной миграционной службы. В июле 2016 года издание Legal.Report сообщило, что Дрыманов ушел на пенсию, однако позже эту информацию опровергли источники «Росбалта». Появление всех этих сообщений совпали с задержанием Никандрова. По некоторым данным, речь шла о задержании Дрыманова, но сотрудники ФСБ столкнулись с противодействием главы СК Александра Бастрыкина. Новые уголовные дела так и не возбудили.
По версии гособвинителя, ключевая роль в коррупционной схеме принадлежала все же руководителю главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СК РФ Михаилу Максименко, который «в силу должностных полномочий обладал реальной возможностью воздействовать на ход следствия».
Второй эпизод, в котором обвиняют Маскименко – получение взятки в размере 50 тысяч долларов. По словам, гособвинителя, Максименко получил эти деньги в октябре 2015 года от петербургского предпринимателя Бадри Шенгелии.
Бизнесмен расстроился из-за конфликта с местными полицейскими, якобы укравшими у него дорогие наручные часы Hublot, и попросил Максименко за вознаграждение организовать уголовное преследование.
В результате следователи завели против «неизвестной группы сотрудников МВД Петербурга» уголовное дело по превышению должностных полномочий.
Максименко отказался признавать вину по обоим эпизодам обвинения.
— Взяток от Шейхаметова (представитель Шакро Молодого – Ред.) и Шенгелии я не получал,— читал по бумаге Максименко.— С Шейхаметовым я вообще не знаком, а с Шенгелией не встречался. Денежные средства так и не были найдены. А я бы физически не смог потратить столь крупную сумму в столь короткий срок.
Максименко заявил, что обвинение против него строится на показаниях лиц, которые находятся «под давлением ФСБ».
— Сам Шенгелия многократно менял свои показания. Он меня оговаривает, делая это вынужденно, — подчеркнул Максименко, заметив, что в первых показаниях свидетели отрицали, что он вымогал взятки.
По словам Максименко, следователи ФСБ требовали от него признать вину под угрозой длительного тюремного заключения.
— Обвинение носит предвзятый характер, направлено на дискредитацию работы Следственного комитета и его руководства, — заключил Максименко.
Никаких доказательств, позволяющих уличить экс-главу УСБ СК, не обнаружено, авторитета должность подсудимого не предполагала, заметил в свою очередь адвокат Максименко Андрей Гривцов.
— Вы можете себе представить, чтобы полковник приказывал генералам?! — спрашивал второй адвокат Максименко Александр Вершинин.
Выслушав защиту, судья Олег Музыченко перешел к допросу Евгения Суржикова — по версии следствия, одного из посредников в коррупционной сделке.
Суржиков — крупный мужчина среднего возраста — сейчас проходит обвиняемым по одному из дел, связанных с перестрелкой на Рочдельской. Свидетель прослужил 25 лет в главке по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП МВД РФ), дослужился до звания полковника, после чего вышел на пенсию. По словам Суржикова, он искал работу в ЧОП, и с ним связался некто Николай Николаев — сотрудник ЧОП, принадлежавшего Андрею Кочуйкову. Суржиков оказался на Рочдельской в день перестрелки якобы совершенно случайно — Николаев позвал его охранять Кочуйкова во время встречи с юристами адвокатского бюро Эдуарда Буданцева. После перестрелки Суржикова привлекли к делу в качестве подозреваемого — его обвиняли в связях с Калашовым. По словам Суржикова, совершенно напрасно.
— Я про этого Шакро в первый раз тогда услышал, — рассказывал Суржиков. — Я его вообще не знал. Потом ездил к этим людям — Шейхаметову, Николаеву — и спрашивал, кто у кого что вымогал. Николаев меня уверял, что никакого вымогательства не было.
Позже Суржиков связался с экс-сотрудником СК Денисом Богородецким. У них якобы возникла идея потребовать триста тысяч долларов от людей Кочуйкова — в качестве «компенсации морального ущерба» Суржикову за обвинение. Богородецкий, уверял суд Суржиков, знал, что дело Кочуйкова перенесут в следственное управление по Центральному округу Москвы и переквалифицируют на «самоуправство».
— А откуда вы узнали об этом? — поинтересовался адвокат Вершинин.
— А вы лучше Богородецкого и спросите, — усмехнулся свидетель.
О роли Максименко и его зама Ламонова Суржиков имел весьма смутное представление — по его словам, к Ламонову он пытался устроиться на работу следователем, но «не прошел тест на полиграф». С Олегом Шейхмаметовым свидетель вспомнил «всего две или три» встречи, но не помнил чисел, когда произошли встречи.
— А почему вы не помните показания, которые давали на следствии? — спросил адвокат Вершинин.
— А вы попробуйте девять месяцев просидеть в СИЗО «Лефортово», тогда и посмотрим, — отрезал Суржиков.
Якобы уже во время третьей встречи Шейхмаметов передал Суржикову коробку с деньгами. Из 500 тысяч долларов бывший следователь Богородецкий позже передал Суржикову его долю — 25 тысяч долларов.
В конце допроса у защиты и судьи произошла перепалка: судья не позволил задать свидетелю вопросы, напрямую не связанные с делом.
После обеда стали допрашивать того самого Дениса Богородецкого — по версии обвинения, еще одного посредника в коррупционной сделке. Несмотря на диагностированный рассеянный склероз, за трибуной Богородецкий держался вполне уверенно — и внезапно огорошил защиту заявлением, что хотел бы воспользоваться правом не свидетельствовать против себя самого, которое предоставляет 51-й статья Конституции.
— Он же может свидетельствовать по делу! — возмутился адвокат Вершинин, но судья Музыченко его не услышал.
Прокурор Лактионов попросил огласить ряд показаний Богородецкого, которые он давал на следствии, а также результаты некоторых экспертиз.
Адвокат Гривцов заметил, что оглашать показания следует только в случае, если показания свидетеля в суде противоречат его показаниям на следствии. Тем не менее, суд ходатайство принял.
— Показания он давать не хочет. Суду вопросы не задают, - возмущался адвокат Вершинин, - но ведь по Максименко он обязан давать показания!
— Вы совершенно правы, адвокат: суду вопросы не задают, — ядовито заметил судья Музыченко. — Я принял решение. А если есть вопросы, задайте их авторам уголовно-процессуального кодекса.
Богородецкий молча выслушивал свои показания следователю. Из них следовало, что координировалась коррупционная схема Ламоновым: он обсуждал возможную переквалификацию обвинения Кочуйкову с Суржиковым и Богородецким, а затем свел Богородецкого с Максименко. Максименко, рассказывал Богородецкий следователю, напрямую их действиями не управлял, но «был в курсе». Именно Максименко достались 400 тысяч долларов из полученных от Шейхмаметова 500 тысяч долларов, оставшиеся 100 тысяч были распределены между посредниками. 25 тысяч получил Богородецкий — их он потратил «на бытовые нужды».
По словам Богородецкого, в схеме был активно задействован экс-начальник СУ СКР по ЦАО Алексей Крамаренко. Именно он переквалифицировал обвинение Кочуйкову.
После оглашения показаний судья зачитал постановление, согласно которому с Богородецкого в связи с «деятельным раскаянием» были сняты обвинения по делу.
На этом свидетеля отпустили.
Оценили 5 человек
8 кармы