Солнце зависло в зените, и в воздухе висел запах разогретой смолы и лесной смородины, напоминая о доме и беззаботном детстве. Ноги по щиколотку тонули во мху, под подошвой тихо хрупали утонувшие в нём прошлогодние шишки. К лицу противно липла паутина, нудно зудели слетевшиеся на запах пота слепни. А главное, зверски хотелось пить.
– Далеко ещё идти? – поинтересовался Антон и, подхватив с куста недозрелую ягоду, отправил её в рот.
– Уже пришли, – отозвался конвоир.
И в самом деле – впереди, между стволами, показался высокий частокол. Они подошли к массивной двери, сколоченной из толстых плах. Не опуская оружия, их нежданный спаситель положил левую ладонь на середину дверного полотна. Послышался негромкий мягкий щелчок, и дверь стала медленно открываться.
– Прошу.
Тамбуром служил высокий сруб. Из полумрака возникли двое крепких парней в серо-стальной форме без знаков различия.
– Всё нормально, ребята, – спокойно сказал проводник. – Проводите их в гостевую.
Срубленное из матёрого леса добротное строение, с распахнутыми свету глазами-окнами, вызвало у Антона двойственное чувство. Здание одновременно напоминало и добротные срубы из сибирской глубинки, и те немногие, почерневшие от времени, бывшие дворянские дома. Досталось им, как и их бывшим хозяевам, по полной. Когда после революции пролетарии поделили дощатыми перегородками некогда полные простора и света комнаты буржуев на тесные конурки и заселили в эти конурки «ячейки советского общества» .
Под слоем фанеры и краски канула в Лету изящная лепнина, драгоценный паркет пошёл на дрова, лишь скорбно хрустели под ногой обломки голландских изразцов.
. Однако, несмотря на явное смешение стилей, строение смотрелось вполне органично – удобное, дающее уставшему хозяину тепло, уют и желанный отдых. Отведённая им комната представляла собой большую залу в стиле не то барокко, не то ампир… Антон плохо разбирался в таких вещах. Тёмная мебель с гнутыми ножками, большие светлые окна, а на выложенном белым изразцом камине… ого! На камине стоял портрет Отца Народов – Иосифа Виссарионовича Сталина. Однако!
К личности Вождя у Антона отношение было сложное. С одной стороны, крови при нём, действительно, пролилось немало. Но и то, что страну он принял с сохой, а сдал с атомной бомбой, тоже со счетов не сбросишь.
– Ну, теперь, надеюсь, я услышу ваши настоящие имена, – сказал, входя в зал, их проводник.
Выглядел он совершенно иначе, хотя щетина на щеках и растрёпанная шевелюра никуда не делись. Серо-стальная форма сидела на нём ладно, обнаруживая крепкую спортивную фигуру. Резко изменилась и выправка – исчезла без следа развинченность, перед ними стоял профессиональный военный.
– Чай, кофе? – светски поинтересовался он.
И как гостеприимный хозяин, разлил по чашкам душистый чай цвета тёмного янтаря, после чего вперил в них внимательный взгляд.
– Штерн Борис Моисеевич, майор Космической Службы. Теперь позвольте услышать ваши имена. Итак?
– Зверев, начальник Службы Космической Безопасности, – представился Виктор.
Если хозяин кабинета и был удивлён, он ничем этого не показал.
– А вы?
– Ветров Антон Васильевич, пока безработный.
Кивнув, Штерн отошёл в угол и уселся перед компьютером. Через пару минут он поднял глаза.
– Антропометрические паспорта соответствуют заявленным, а идентификационные браслеты фиксируются в статистическом отделе Министерства Внутренних Дел. Как это понимать прикажете?
– Всё верно, – пожал плечами Виктор. – Позвольте мне связаться с руководством. Тем более, что командир у нас с вами один.
– Пожалуй, это будет лучше всего, – кивнул майор и нажал кнопку на маленьком пульте.
В воздухе прозвучал мелодичный сигнал.
– Рахметов, слушаю, Борис Моисеевич.
– Руслан Ринатович, приветствую, здесь Зверев, – безопасник сделал шаг вперёд.
– Кто? – изумился голос. – А ты как там оказался? Боря, подключи видео.
– Включено, – лаконично отозвался Штерн.
– А, это у меня, прошу прощения.
На стене мягко засиял большой экран, с которого уставился пожилой мужик явно восточной внешности.
– Точно, Зверев, – удовлетворённо хмыкнул он. – И второй пропавший тут же, хвала Аллаху. И как вас туда занесло, интересно?
Когда Виктор вкратце изложил их злоключения, Рахметов задумался.
– И что ж вы там такое нарыли?
– Это вот к нему, – кивнул на Антона безопасник. – Я этого и сейчас не знаю.
– Понял, – кивнул Глава Космослужбы. – Рассказывайте, капитан.
Сообразив, что обращаются к нему, Антон кашлянул.
– Всё очень просто. Там статистические подтасовки. Процент умышленных убийств сведён к минимуму за счёт того, что они проведены по сводкам как тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом.
– А это не один чёрт?
– Графы отчётности разные. Можно доложить, что процент умышленных убийств резко сократился. Сильно увеличился процент отказов в возбуждении дел. Наверняка имеет место укрытие преступлений. И так далее.
– И как давно это началось?
– Примерно два с половиной года.
– Совпадает с его назначением на должность, – заметил Зверев.
Начальник Космослужбы молча кивнул.
– Займёшься этим сам, Антон. В рамках оказания практической помощи, – голос Рахметова сочился ядом. – Капитан тебе поможет. Боря, личность обоих подтверждаю. Зверев в статусе моего личного представителя. Будьте здоровы!
Экран погас.
– Слыхал, капитан? Напишешь в форме обзорной справки, а я перешлю.
Перехватив выразительный взгляд Антона, Зверев сделал невинное лицо.
– Ну, чего ты набычился? Я представление неделю назад отправил, ответа не было, я и молчал, чего зря болтать? Поздравляю, кстати, с тебя причитается.
Ветров безнадёжно махнул рукой, он уже привык к иезуитским замашкам товарища, и повернулся к хозяину кабинета.
– Борис Моисеевич…
– Я Вас умоляю! – майор картинно поднял перед собой ладони. – Да всё, что хотите! Стол, кабинет, даже шкуру мою на пол вместо коврика! Таких людей под бластером конвоировать, никогда себе не прощу! Но я вам-таки жизнь спас, разве нет?
Продолжение следует
Оценили 2 человека
4 кармы