«Вам все равно умирать»: эксперт простыми словами объяснил план США по вывозу украинского продовольствия

Интервью  

У ВСУ сейчас нет единого центра управления. Президента они не слушаются, части не обладают единым потоком информации, нарушены все коммуникации. В этих условиях трудно говорить хоть о каком-то тактическом успехе или контрнаступлении, считает обозреватель медиахолдинга «Правда.ру» Александр Артамонов

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру

В связи с последними успехами наших войск под Лисичанском и Северодонецком в МВД ЛНР заявили, что нам удалось взять в котел 16 тысячную группировку ВСУ.

- Александр Германович, какие факторы говорят нам о том, что это именно котел, а не просто окружение?

— В районе Северодонецка уже перерезана железнодорожная ветка, которая с 2014 года снабжала снарядами зверей, мешавших мирной жизни ДНР/ЛНР. Идет тяжелый артиллерийский обстрел Северского Донца, идет работа по правому берегу. В связи с тем, что погода ухудшилась, наступательных боев с использованием пехоты не ведется. Но это разумно, потому что мы бережем людей. Если проводящие окружение части еще не сошлись физически, то все пути снабжения горючкой, боеприпасами, а также возможность связи с большой украинской землей, для группировки перерезаны.

Я не собираюсь праздновать победу, но могу сказать, что противник это понимает. Поэтому за сутки было сбито более 15 беспилотников, которые пытались вести армейскую разведку, чтобы скорректировать артиллерийский огонь и помешать окружению. Бои на этом направлении будут продолжаться.

Если взять все направление от Рубежного до Попасной, то тут происходит передислокация войск. После взятия мариупольского котла необходимо получить пополнение на севере за счет союзных вооруженных сил, которые были заняты боевыми действиями в городе. В Мариуполе по-прежнему остаются подразделения МЧС, Нацгвардии и часть чеченского батальона «Восток» (это их историческое название, сейчас они числятся за МЧС), который продолжает проверять и зачищать дома. На севере ждут этого пополнения и лучше метеосводки для того, чтобы работать более эффективно.

- Как поставки западного оружия влияют на ход боевых действий?

— Не только перерезана железная дорога. Всем частям ВСУ на границе Донецкой и Луганской области не приходится рассчитывать на пополнение боеприпасами. Сегодня поступили очень интересные кадры, как мы ликвидировали крупный распределительный узел в районе Львова. Уничтожены несколько эшелонов тяжелой техники и боеприпасов. Это не только зрелищно, но и эффективно.

Отмечу также, что мы взяли первую трофейную безоткатную 155мм гаубицу М-777 американского производства образца 1945 года. Я имею в виду, что такие стволы живут долго как концепт, но она обладает автоматической системой наведения при помощи корректировщика огня. Возможно и ручное наведение. То, что такие гаубицы появились в распоряжении ВСУ, доказывает, что до последнего времени не была перерезана нитка для тех интендантских служб, которые пополняли боеприпасы и обновляли стволы.

Важно, что стволы в украинской армии изношены до предела. В них болтаются снаряды как нога в слишком большом валенке. Стволы нужно менять. Отправлять на заводы стволы 152 мм сейчас невозможно. Киевская хунта поступает проще, меняя 155мм западные стволы в обмен на хлеб.

Получается страшная картина, когда Запад лишает украинцев последнего куска хлеба, вывозя эти 20 млн тонн зерна. Более того, Запад радостно рапортует, что впереди мировой голод, потому что прерваны обычные логистические пути поставки хлеба. Более того, в обмен на этот хлеб украинцам дают оружие. «Украинцы, вам хлеб не нужен. Вам все равно умирать. А еще лучше, убивайте поскорее самих себя». Это чудовищная по цинизму ситуация.

Так что уничтожение поставки боеприпасов — это гуманная акция, которая сохраняет жизни украинским бойцам. Мы помним о том, что не все там палачи и выродки. Очень много людей мобилизованы и ушли в тербаты (батальоны территориальной обороны — Ред.). Когда все закончится, после фильтрации они вернуться к мирной жизни. Их ждут дома и на полях, чтобы собирать урожай. Надеюсь, в следующем году уже настанет мир.

- Два механизированных батальона ВСУ пытались перейти в контратаку на Запорожском направлении, но это закончилось для них весьма плачевно. Это была неудачная попытка пиара, или в этом все же был смысл с военной точки зрения?

— Подобные шаги противник уже не раз предпринимал под Харьковом. Цель у них одна. Она была поставлена западными начальниками, которые проводят корректировку всей стратегии ВСУ. Им важно доложить о выходе на российскую границу. Это символический шаг. Им важно осуществить хоть какое-то контрнаступление, в идеале где-то закрепиться, поставить там пограничный столб и снять красивое видео.

Наши СМИ уже показывали кадры, как ВСУ установили российский флаг на какой-то опушке и рапортуют Зеленскому, что они уже вышли на рубеж. А потом они этот флаг вынули и понесли куда-то в другое место. Им важно доложить об успехе, в обмен на который пойдет западное оружие. Но люди не понимают, что этим оружием они ускоряют свой конец.

Для реального контрнаступления противнику необходимо получить американские РСЗО, но США им не готовятся давать это оружие. Сенаторы уже далеки от шапкозакидательства. Они уже не призывают «убить немножко русских», чтобы сделать их более договороспособными. Кроме гаубиц никакого тяжелого вооружения пока нет, а без РСЗО, авиации и тяжелой ствольной артиллерии добиться успеха при отсутствии получения единой информации от спутников наблюдения и беспилотников невозможно.

У ВСУ сейчас нет единого центра управления. Президента они не слушаются, части не обладают единым потоком информации, нарушены все коммуникации с точки зрения иерархической вертикали власти. В этих условиях трудно говорить хоть о каком-то тактическом успехе.

- У части российской аудитории вызывает опасение тот факт, что противник имеет возможность подтягивать в зону боевых действий новые ресурсы, а мы по-прежнему действуем ограниченной группировкой. Можете на это что-то возразить?

— Могу. Я не так давно на одном из своих ресурсов приводил точные данные. Для того, чтобы обучить человека быть пилотом гражданского вертолета, требуется 143 дня. Никто вам при этом не даст право управлять турбинной машиной. Обучение профессионального пилота военного вертолета потребует 2 — 2,5 года. Без учета того, что человек вступил в первый бой и выжил, и без учета сложных условий пилотирования. Для обучения на ЗРК «Пэтриот» требуется год. Могу продолжить.

Мне могут возразить: а как же замечательные американские гаубицы, которые позволяют стрелять в ручном режиме? Чтобы стрелять куда-то в сторону Донбасса много ума не надо. Надо еще и попасть. Управление танком не намного проще, чем управление боевым вертолетом. Я уже не говорю про боевую слаженность подразделений.

Смешно говорить, что поставка западного вооружения миллиону солдат, о котором говорит киевская хунта, сможет что-то поменять. Они просто гонят людей на убой. Мы не живем в эпоху 19 века и однозарядных ружей. Даже для того, чтобы стрелять из винтовки Мосина (которой вооружают бойцов ВСУ), а это снайперское оружие точного боя, которое бьет на 800 метров, нужно много времени. Наши бойцы ее тоже используют, но это то же самое, как играть на скрипке Страдивари, оружие, заточенное под уникального пользователя. Даже мотопехоту невозможно обучить меньше чем за полгода в учебке.

Мне возразят: «Эти люди проходили ротацию в Донбассе, воюя с тем, кого они называли «сепарами»». Нет. Они проходили ротацию в блиндажах, стреляя по гражданским лицам, а не на линии фронта. Они не умеют толком стрелять и обслуживать это оружие. Когда мы занимаем линию окопов противника, мы находим нераспечатанные ручные системы ПЗРК вроде «Иглы» и реже «Стингеров». Много «Джавелинов» попадаются.

«Джавелинами» пользоваться более-менее умеют, но их нередко присылают со списанными сроками хранения. Когда мы по фотографиям отслеживаем маркировку на этих Джавелинах, то эти партии пяти-семи летней давности, а у них срок хранения три-четыре года. Потому что там есть баллон с инертным газом для охлаждения головки самонаведения. Не охлаждая головку самонаведения, вы не сумеете заставить ракету захватить цель.

Так что киевская хунта выдвигает эти несчастные отряды тербатов, чтобы они хоть как-то задержали продвижение нашей профессиональной армии и дали им время. А дальше они снимают кадры этих убитых и говорят, какая жестокая Россия. Но как ни странно, когда идет война, то люди гибнут. Не сражайтесь, сложите оружие.

Мне реально жалко этих людей, потому что за ними стоят заградотряды. В сети есть видео, как снайпер ВСУ убивает украинского бойца, который попытался бросить оружие и покинуть позицию. У человека нет выбора. Он должен там сидеть, он не умеет пользоваться оружием, у него нет единого командования, а за ними стоят заградотряды, которые не дают им отступать. Тактика живого щита нам и так известна до боли.

Можно поставить любое оружие и нагнать любое количество людей, но они не годятся для ведения войны. Сейчас война — это высокотехнологичное занятие, требующее квалификации на уровне рабочей профессии высшего разряда. Еще до того, как вы вступите в бой. А в бою нужны еще и личные качества. Потому что не все годятся для того, чтобы вести бой. В профессиональной армии проверяют еще и моральную устойчивость.

Так что нет никакого миллиона в запасе у киевской хунты. Есть несчастная толпа, которую они хотят убить и получить кредиты от Запада. По словам экс-депутата Кивы, личное состояние этого кровавого клоуна Зеленского оценивается в 1,3 млрд долларов. Он еще заработает деньги на том, что украинцы погибнут в пламени этой войны.

С нашей стороны еще используется тяжелое вооружение. Страшно представить, что происходит с человеком, который попадает в зону поражения ТОС, у которой в очаге возгорания температура 3000 градусов, а потом резкий перепад давления в 120-130 единиц. Лопаются внутренние органы. Неподготовленный человек с нестабильной психикой, увидев это, просто перестанет себя осознавать. Мы должны относиться ко всем этим людям с пониманием и не видеть в них врагов.

- Мы ставим своей целью сохранить жизни наших бойцов, тем более, что потери у нас не такие маленькие, как нам бы этого хотелось. Вы могли бы на конкретных примерах показать, от чего они чаще всего гибнут?

— Наши солдаты гибнут от профессиональных действий украинской армии. Например, от гаубичного огня. У нас хорошие орудия («Гиацинт», «Мста-С»), но дальность той же самой М-777 доходит до 40 км. Это сверхвысокая дальность (в среднем до 20-30 км). Когда ведется артиллерийская дуэль и происходит прилет, это очень большая проблема.

Гибнут от блуждающих минометов. Мы, кстати, сейчас стали уничтожать такие диверсионно-разведывательные группы. Блуждающий миномет — это не только кустарная разработка. Есть даже блуждающие орудия. Французская система «Сезар», которые макроновцы сейчас будут поставлять на Украину, это орудие, смонтированное к кузову грузовика. Выстрелил-ушел с позиции-уехал в другое место. Такие фантомы наносят большой ущерб.

Сейчас в Северодонецке идут тяжелые бои. Каким образом могут не гибнуть наши бойцы, когда приходится брать дома по-квартирно с жильцами. Сидит в детской девочка с куклами, а позади нее стоит бармалей, который иногда прямо из детской ведет огонь. Что делать? Люди гибнут, потому что они щадят население и думают о тех, кто сдается в плен.

А еще больше скажу, что гибнут из-за заминированных тел. Потому что украинская армия отступает и минирует трупы собственных солдат. Это уже совсем каннибализм. Ведутся еще снайперские дуэли.

Я не умаляю профессиональную подготовку ВСУ, но ВСУ обладает ограниченной подготовкой. Она ограничена тем, что они привыкли быть карателями. Кстати, западные армии даже карателями не работали. Они привыкли стрелять по туземцам в Сирии или в Мали. А теперь они столкнулись с нашей высокопрофессиональной армией с сирийским и югоосетинским опытом. Чего уж говорить про бойцов Донбасса, которые уже восемь лет как Спарта воюют.

Никто не застрахован от гибели. Война — это война. Это не увеселительная прогулка.

- К сожалению, Минобороны недостаточно ярко рассказывает нам о героях этой спецоперации, ограничиваясь лишь бездушными пресс-релизами. Почему этих людей не зовут на телевидение, почему о них не снимают документальные фильмы? Можно ли с этим что-то сделать?

— Про них рассказывают. В новостях регулярно говорят, как тот или иной герой принял бой с превосходящими силами противника, или как командир ТОС уничтожил семь или восемь танков. Но Минобороны не дают добро на интервью, потому что у нас, как у журналистов, есть профессиональная выучка. А если неподготовленный человек начнет говорить, он может сказать что-то лишнее. А у разведчиков есть принципы, что 80% информации — это открытая информация. Надо просто уметь анализировать и составлять различные части пазла. Если их аналитики прослушают 5 или 7 таких интервью, они могут получить важную информацию. Минобороны просто боится за этих людей.

Да, мы помним, какое в США было информационное сопровождение «Бури в Пустыне». Но американцы любят Голливуд. Они давно этим занимаются, хотя сейчас они работают грубо, один фейк за другим. У нас нет этой культуры и фильтрации, что можно, а что нельзя. Это большая проблема, особенно при наличии пятой колонны у нас в стране. Известный американский политик Линдон Ларуш, который имел отношение к ряду американских и британских спецслужб, незадолго до смерти прямо говорил, что Россия пронизана спящей сетью американских и британских спецслужб. Есть среда определенная.

Меня удивляет антипатриотический дух даже на уровне студентов, часть из которых прямо высказываются в поддержку ВСУ. Я вчера принимал экзамены в журфаке РУДН, и там один из студентов написал репортаж про украинского мальчика, у которого отец погиб, воюя с русскими. Это очень хорошая питательная среда, из которой удобно набирать агентов.

Нам придется чистить страну, никуда мы от этого не денемся. Но пока мы не зачистим страну, Минобороны будет опасаться. И правильно делает. Например, на юге Франции в городе Мариньян есть «Еврокоптер», крупнейший в Европе производитель гражданских и военных вертолетов. Попробуйте, будучи иностранцем, приблизиться к Мариньяну хотя бы на 10 км. Вас отследят заранее. Франция ни с кем не воюет, но у них четко стоит и наблюдение, и контроль за прибывшими. Это не сопоставимо с неумеренной свободой у нас, когда то же «Эхо Москвы» столько лет жило на деньги «Газпрома». Так что надо понимать, с кем ты говоришь, и что ты говоришь.

Кирилл Курбатов

Источник