АРХЕОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ - 4. РЕЧЬ - ЦЕНТРАЛЬНОЕ ЗВЕНО ПСИХИКИ ЧЕЛОВЕКА.

До 60-х гг ХХ в. психология изучала неговорящего человека, а языкознание изучало язык без говорящих людей (Н.И. Жинкин).

Переворот в психологии разумных процессов совершил Л.С. Выготский. До него только низшие психические функции человека – ассоциации, ощущения, эмоции, непроизвольное запоминание - подвергались экспериментальному нейрофизиологическому исследованию. Высшие умственные процессы – сознание, воля, активное внимание, произвольное запоминание, понятийное мышление, произвольная деятельность – были предметом описательной психологии.

Выготский вторгся в зону высших психических процессов. Свое направление он назвал «инструментальной» психологией, потому что изучал использование человеком знаков (и орудий) - инструментов и средств мышления.

Невозможно объяснить высшие психические процессы в рамках работы индивидуального мозга. Высшие психические функции поддаются осмыслению исключительно в сфере человеческих отношений, где людей связывает речь.

Структура поведения ребенка описывается моделью, где действие разделено между людьми:

- мать говорит ему: «На мячик», «Дай мячик»,

- он тянется к мячу;

- в более позднем возрасте он сам говорит: «мячик», называет, фиксирует словами предметы, к которым тянется и которыми манипулирует: так он вобрал в себя оба полюса, ранее разделенные между действующими лицами – мамой и самим собой.

Так «интерпсихическое действие (внешнее действие, совершаемое в процессе коммуникации людей) превращается в его интрапсихическую (внутреннюю) структуру»: слова, указания, запрещения, которые он раньше слышал от других, становятся внутренними средствами организации (волевой) психической деятельности.

Мысли Л.С. Выготского нашли резонанс в исследованиях П. Жанэ, мыслившего "в унисон":

(1) человеческие психические функции возникли в результате перенесения индивидом в самого себя тех форм социального поведения, которые первоначально выработались в его отношениях с другими людьми;

(2) размышление есть спор, внутренняя дискуссия с самим собой;

(3) слово первоначально было командой для других: за властью слова над психическими функциями стоит власть начальника над подчиненным. Регулирование словом чужого поведения приводит к выработке вербализованного поведения личности.

Многократно наблюдая за поведением детей Л. Выготский заметил, что:

(1) Ребенок сначала регулирует свое поведение внешней речью, описывающей нужный порядок действий и формулирующей его программу.

(2) На следующем этапе развернутая “внешняя” речь сокращается, принимая форму “внутренней” речи, свернутой по строению и предикативной по форме. Эта внутренняя речь достаточна, чтобы самому себе сформулировать намерение, наметить схему дальнейших действий и развернуться в программу сложной деятельности.

(3) Далее внутренняя речь переходит к интериоризованной – минимально вербализованной: слова превратились в мотивы, мотивы нашли для себя готовые культурные и инстинктивные модели поведения, образные "схемы" поступков.

Ключ к высшим психическим функциям – в речи, в языке, во второй сигнальной системе человека.

Под ее влиянием коренным образом меняется восприятие, формируются новые виды памяти, создаются новые формы мышления. Речь сначала внешняя, а затем и внутренняя становится у человека важнейшей основой регуляции поведения.

Исследования Выготским роли речи в формировании психических процессов – одна из основных линий советской психологической науки – породили учение о формировании высших психических функций и формах управления ими, развитое и изложенное в трудах учеников и последователей Выготского - А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, А.В. Запорожца, П.Я. Гальперина, Д.Б. Эльконина....

Был окончен спор языкознания и логики: предшествует ли мысль языку или они не существуют друг без друга? Разрешено диалектическое противоречие предложения и суждения, законов грамматики и законов логики, слов и понятий. Стало очевидно: мышление без языка и до языка невозможно.

Возможно до мышления существовала “предречь” – «пресемантическая» (до смысловая) стадия речевой деятельности. Формула «речь – орудие мысли» годится для микропроцессов, когда мы подыскиваем слова для выражения мысли, представленной образом – гештальтом. Мышление восходит в сферу отношений индивида не только с объектами, но и с другими индивидами. Акт мысли есть акт возражения или согласия, как и речь есть акт побуждения или возражения.

Экспериментальные исследования с помощью тонкой электрической аппаратуры процессов «внутренней речи» (при решении задач в уме, в припоминании стихов, при мысленной реакции на заданный вопрос) обнаружили глубочайшую генетическую связь мышления с речевой деятельностью. Это же подтверждается экспериментально установленными фактами соучастия в актах мышления дыхательной активности (компонента речевой деятельности), затрудненностью или невозможностью акта мышления при зажатом (ущемленном) языке. Поэтому активное проговаривание – озвучивание, вербализация феноменов своего внутреннего мира детьми – главнейший метод развития мышления. Поэтому важнейшее условие успешного умственного развития школьника – богатая, повседневная, корректируемая (управляемая) педагогом разговорная практика вокруг текстов программы обучения. Существуют специальные интенсивные дидактические технологии, позволяющие организовать такую системную разговорно-мыслительную практику ежедневно – на каждом уроке и для каждого ученика – независимо от наполняемости классов (будь то 12-15 или 30-40 человек). Но владеют ею немногие учителя. И оттого большинство учащихся и казенных, и приватных школ лишены такого важнейшего инструмента умственного развития.

Явление смысловой вербальной памяти присуще только и исключительно человеку, так как связано с самыми высшими психическими функциями, в том числе с речью. Хотя персональная образная ассоциативная память известна в животном мире у высших млекопитающих. Физиологический субстрат любой памяти (смысловой вербальной и образной ассоциативной) звездчатые нейроны в мозге высших животных – имеет молекулярную основу.

Использование термина «память» за пределами человеческой психики – в переносном смысле – является антропоморфизмом: искусственным присвоением человеческой функции поведенческим животным реакциям стадиально низшего – дочеловеческого происхождения.

Высшие психические функции и, в том числе, мышление – производны от речевой функции. Не речь орудие мышления, но мышление плод речи. Все высшие психические функции человека не гетерогенны, но гомогенны: они все ветви и плоды одного дерева, ствол и корень которого речь.

Это представление открывает перспективу развития монистической теории человеческой психики.

(Продолжение следует)