Имей мир в себе, и вместе с тобой умирятся небо и земля

О благодати Божией

Павел, волею Божиею апостол Иисуса Христа, находящимся в Ефесе святым и верным во Христе Иисусе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (Еф. 1: 1).

Святой апостол Павел употребляет два важных термина – благодать и мир, естественно, от Бога Отца и Господа Иисуса Христа. Хотелось бы немого поговорить о благодати (а тема эта неисчерпаема): слово благодать часто встречается в Церкви.

Мы говорим, что в таком-то человеке чувствуется благодать Божия, а также: «благодать Божия да будет с вами». Когда благодать Божия присутствует, тогда все приходит в порядок. Еще мы говорим, что целью человеческой жизни является стяжание благодати Божией. Что же это такое – благодать, о которой говорит святой апостол Павел и которая постоянно упоминается как в Новом Завете, так и в наставлениях святых отцов?

Благодать так называется, потому что это харизма, дар; она не то, что можно купить, не то, что продается, – это ниспосылаемая Богом милость. Благодать есть сила Божия, и, как верим мы, православные, – это нетварная Божественная энергия. Есть сущность и есть энергия, и это не одно и то же.

Возьмем для примера солнце. Сущность солнца – это огненная масса, которую мы видим. А энергия солнца – это свет и тепло, доходящие до нас. Мы не можем соприкасаться с той огненной лавой, что представляет собой солнце, но чувствуем его энергию – свет, подающий нам день, и тепло, греющее нас.

Человек не может стать частью Божией сущности. Только Святая Троица являет собой Свою сущность – три Лица одной сущности, а не три сущности. А Пресвятая Богородица, ангелы, святые и все прочие создания приобщены Божественной энергии. Это очень важно (и святой Григорий Палама богословски обосновал это, отстаивая православную веру), ведь человек спасается, будучи приобщен Божественной энергии.

Невозможно соединиться с Божией сущностью. Когда мы причащаемся Тела и Крови Христовой, мы причащаемся не сущности Бога, а Божественной и боготворящей энергии, которой обладают Тело и Кровь Христовы святой Евхаристии. Если бы мы становились частью Божией сущности, тогда у нас был бы политеизм – мы все были бы такими же богами, как Отец, Сын и Святой Дух.

Человек приобщается не сущности, а энергиям Бога, которые многообразны: есть боготворящая энергия, которая делает человека богом по благодати, обоживает человека, освящает его; есть освящающая энергия, просвещающая энергия, очищающая энергия, которая нас очищает, просвещает, освящает, обоживает. Есть Божественные энергии, которые поддерживают наше существование: мир продолжает существовать, потому что Бог поддерживает творение Своей энергией, и твари приобщены этой энергии – и животные, и камни, и материя. Но они не причастны боготворящей благодати Божией, животные не обоживаются, как это возможно человеку, – один только человек соучаствует в освящающей и боготворящей благодати Божией.

Различие между сущностью Бога и Божественными энергиями неизвестно Западу.

Западные люди не приняли этого учения Церкви, одного из наиважнейших, и для них – римо-католиков и протестантов – Бог является чистой энергией или же чистой сущностью и человек не участвует в Божием бытии через нетварные энергии. Поэтому между Богом и человеком оказывается бездна. Божественные энергии – это мост, они помогают человеку и ведут его к Богу.

Если нет Божественной энергии, Божией благодати, между Богом и человеком – бездна. Мы, православные, потому поклоняемся святым мощам, святым иконам, всем этим освящающим средствам Церкви, что верим: все это помогает нам приобщаться к освящающим энергиям Бога. Святые мощи – носители благодати Божией, в то время как на Западе, к сожалению, об этом не знают, и я не осуждаю их за это, но не могу и скрывать того, чем мы, православные христиане, живем и что видим.

Были у нас две поездки в Рим. Мы хотели поклониться мощам апостола Петра – его святой главе. Входим в храм, осведомляемся:

– Где мощи святого апостола Петра?

А там – престол высотой метров 5–6, и наверху его покоилась глава святого апостола Петра.

– Вот там, наверху, – ответили нам.

– Зачем же поместили ее так высоко? Как мы приложимся к ней, сын мой?

– Вы не сможете приложиться к ней.

Так что же нам делать? Мы на нее смотрим! Ну хорошо, а она что, археологический экспонат?

Идем в другую церковь – смотреть на Святой Крест, что обрела равноапостольная Елена, – тоже в какой-то витрине, издалека. Вы знаете, сколько у них святых мощей? Страшное дело! Они их забрали все из Константинополя – и хорошо сделали: спасли от мусульман. Изобилие святых мощей. Частицы Святого Креста, мощи, чрезвычайно много, из Константинополя, но все хранится в витринах. И мы смотрели на них издалека. С фонариком. А мы, православные, выносим свои святые мощи, чтобы поклониться им, прикоснуться к ним, приложиться, потому что так мы участвуем в благодати Божией.

Богословие этих людей – это такое богословие, которое в сущности отрывает человека от Бога, то есть ты понимаешь, что, к сожалению, на Западе было совершено большое преступление, и между человеком и Богом зияет бездна. Конечно, я не имею в виду личную связь людей с Богом, но в богословии их церкви, в римско-католическом догмате не существует этого моста, он им неизвестен. В результате человек чувствует так: Бог далеко; Бог в одном, а я в другом месте и между мной и Им нет никакой иной связи, кроме венца, который Бог даст мне когда-нибудь; я не причастен благодати Божией. Таково их богословское учение. Конечно, это не значит, что люди лишены утешения и связи с Богом, – я этого не говорю. Я говорю о богословском аспекте, чтобы мы поняли: через опыт своих святых Православная Церковь передала нам великую тайну благодати Божией, которая есть Божественная энергия в человеке. Эта энергия – реальная энергия, как реальна электрическая энергия; и когда благодать входит в человека, человек чувствует ее: он словно заряжается; это как будто ты вставляешь руку в контакт, так сказать, и заряжаешься, и осознаешь энергию, входящую в тебя, – так и с благодатью Божией: она та Божественная энергия, которая канализируется в человека.

Когда благодать Божия сходит к нам, тогда все изменяется, все преображается, человек умиляется, он молится, ум его задерживается на молитве, он не чувствует усталости, не чувствует трудностей, легко выстаивает бдения, подвизается усердно, и то, что до благодати было для него трудно, сейчас кажется ему очень легким, Бог присутствует в его сердце и благодать действует в нем, человек заряжен этим присутствием благодати Божией. Она – мощная энергия, она – самое сильное опытное переживание, какое только может быть у человека; не существует более великого опыта, чем опыт благодати Божией, и это то, что переживают не только великие святые.

Благодать Божия посещает душу человека многими способами – и осязаемо, сильно, но зачастую неосязаемо, тем не менее она – благодать, она то, что действует в нас. Она то, что изменяет человека, то есть из волка превращает его в агнца, убеляет всю душу погрязшего в грехах человека, делает ее легкой и исполненной радости. Эта благодать активирует нас, животворит и придает нам силу подвизаться в духовной жизни. Поэтому критерием для оценки своих дел было у отцов следующее: была ли с ними благодать или же она оставила их. Они смотрели – если благодать была в них, они знали, что это от благодати, что сейчас присутствует благодать Божия, а если она их покидала – по причине ли их падений или немощей, – они понимали это; они знали также, какое слово шло от них, а какое – от благодати, потому что слово благодати было словом Бога в их сердце. А их слово было словом, родившимся в их разуме, в процессе логического мышления, как у всех нас.

Как стяжается благодать?

Где этот кабель, соединяющий нас с энергией? Допустим, что мы электрический прибор, например мобильный телефон; мы мобильный телефон, а в контакте – электрическая энергия. Кабель, который свяжет нас с этой электрической энергией, который свяжет нас с Богом, – это заповеди Божии. Точное соблюдение заповедей Божиих. А почему? Не потому, что они представляют собой какой-то кодекс законов, а потому, что соблюдение заповедей Божиих подтверждает течение в нас целительного процесса – смирения, послушания Богу, из которого рождаются все остальные харизмы.

Соблюдение заповедей Божиих связывает нас с благодатью Божией. Поэтому всякий раз, когда мы преступаем заповедь Божию, мы повреждаем нашу связь с Богом, ухудшаем эту связь, портим свое здоровье; когда мы здоровы, мы чувствуем благодать, но когда теряем (духовное) здоровье, тогда теряем и ощущение благодати Божией. Итак, соблюдение заповедей Божиих связывает нас с Божественной энергией, и мы активируемся Святым Духом, Который есть Божия сила, данная Богом нам в Церкви, – Он Утешитель, Дух истины, совершающий тайны спасения людей и всецелую тайну Церкви.

Человек может стяжать благодать одним благим своим помыслом, всего лишь одним благим помыслом. Так же как и лишиться ее из-за одного только дурного помысла. Если вы обратитесь к житиям святых, то увидите, как внимательны были святые к этому, потому что много раз Бог наказывал их, воспитывая, и благодать покидала их на целые месяцы из-за одного только осуждения другого, одного презрения, из-за одного дурного помысла о брате своем, о другом человеке. За это Бог, воспитывая их, так наказывал. И сколько раз благодаря одному только помыслу, одному своему воздыханию человек полностью менялся.

В «Патерике» есть хороший рассказ о некоем авве, который стоял у дверей церкви, смотрел на братий, входящих в церковь, и увидел одного монаха черным, как арап. Это я не к тому, будто черная кожа – что-то плохое. Если бы мы с вами были в Африке, то я сказал бы вам, что вошел один брат, который был белым, как белокожие люди, или белым, как бес, ведь там, в Африке, бесов видят белыми.

Как бы там ни было, но этот человек вошел в храм, а душа его была черна. Святой увидел это, заплакал и начал молиться. Конечно, если бы там были мы с вами, мы бы сказали:

– Этот человек злой! Посмотрим, что он такое сделал…

Или сказали бы стоящему рядом с нами:

– Ты только взгляни на него! Кто его знает, где он был и что он такое натворил!

А если бы это произошло в нашу эпоху, мы сообщили бы о нем журналистам, пусть напишут о нем в газетах.

Но святой поступил не так, как сделали бы мы, а заплакал о брате, стал молиться и просить: «Боже мой, посети эту душу, за которую Ты пролил Свою кровь непорочную на Кресте!»

И вот, когда тот выходил из храма, святой увидел, как душа этого брата светится от благодати, пребывающей в нем. Он подошел к нему и спросил:

– Брат, а что ты сделал в храме? Я видел, что, когда ты входил, с тобой не все было в порядке, а сейчас вижу тебя переменившимся.

– Авва, да что я мог такого сделать? Я, нерадивый, грешный человек, полный мерзости, войдя в храм, услышал чтение: «Станьте ближе ко Мне, и если грехи ваши многи и черны, Я убелю вас; придете ко Мне, и Я упокою вас»[1], – и все, что сказал Бог в Писании. И я стал воздыхать, заплакал и сказал: «Боже, пожалей же и меня, грешного!»[2]

Всего-то он и сказал, что это, и благодать тут же посетила его, и душа его засияла.

Почему бы нам не посмотреть в Евангелие, что говорил мытарь и что – фарисей? Фарисей – это нравственный, безупречный, справедливый, добрый человек, у которого было доброе имя и который был благочестивым. То же самое происходит и с нами, благочестивыми, то же самое. Как воздыхать фарисею, если он все делал точно как надо, если был хорошим человеком? Как сказала мне одна бабушка:

– Что это значит, старче? Все, что я ни делаю, – хорошо! Если что-то делают другие – это плохо! Все свое я считаю хорошим, а что другие делают – то для меня плохо! Что это значит? Возможно ли такое, чтобы я всегда была права, возможно ли, чтобы мои дела были хорошими, а чужие – плохими? Что-то тут происходит!

Я ответил ей:

– Да, ты права, бабушка, что-то тут происходит!

Итак, мы, хорошие во всем, не воздыхаем по Богу, потому что мы хорошие и нравственные люди и исполняем все как следует, но Бог нас не хочет. А другой – грешник, плохой человек, он окаянный, он вор, лжец, мошенник; таким был и мытарь – вот этим плохим человеком. Однако он нашел быструю связь с Богом – воздыхая, плача, бия себя в грудь и говоря: «Боже, помилуй меня, грешного!»[3]. И он был оправдан, тогда как другой был осужден.

Видите, как один помысл пред Богом изменил всего человека? Один смирился, каялся, плакал пред Богом, и Бог тут же его посетил, очистил, освятил и оправдал. Так же, как и разбойника[4]. А другой, фарисей, был хорошим, ему нравилось, что он хороший, и он благодарил Бога: «Благодарю Тебя, Боже, что я не как другие люди или как этот мытарь!» Все, конец!

Отец Тихон, русский[5], говорил:

– Я видел ад, он был полон горделивых святых.

В аду были только горделивые святые! Что он хотел этим сказать? Все хорошие люди, но они эгоистичны, горделивы, считают, что что-то собой представляют, что они нечто. Один писатель (Достоевский) пишет, что Бог возьмет в рай тех, кто по грехам своим никогда не думал, что попадет в рай, то есть тех, кто считал себя недостойным Царства Божия, и за одно только это Бог возьмет их в Свое Царство.

Я говорю это, чтобы вы поняли: благодать, эта сила, эта Божия энергия, входит в человека через соблюдение заповедей Божиих, через борьбу, но не только через это.

Существуют также тайны благодати, и самой великой тайной является смирение человека:

когда человек смиряется и кается, когда он смотрит на себя и не судит другого человека, не осуждает его, не считает безнадежным, тогда Бог принимает этого человека и очищает души этих людей. Почему, как вы думаете, Христос сказал людям Своей эпохи и всем нам, что мытари и блудницы впереди вас пойдут в Царство Божие[6], что они раньше нас войдут в Царство Небесное? Тогда, может, и нам всем тоже нужно стать как они, ведь они же мытари и блудницы? Разумеется, нет! Мытарям и блудницам нет места в Царствии Божием. Эти действия не приведут нас к Царствию Божию. Почему же тогда Христос сказал, что они войдут раньше других?

Потому что эти люди, сознавая свои грехи, могут смириться и покаяться, совершив их. Тогда как другой, думающий, что он в полном порядке, что он ничего не совершил, забыл, что нужно каяться пред Богом, забыл, что нужно плакать пред Богом, что нужно сказать: «Боже, помилуй меня, грешного!»

Фарисей думал, что спасется своими делами, но – как я уже говорил вам о благодати – она потому и называется благодатью, что не покупается, Бог не продает благодать, и если мы делаем дела, то делаем их не для того, чтобы купить благодать, а чтобы стать (духовно) здоровыми и приобщиться благодати.

Как человек, который идет к врачу и следует прописанному им лечению, чтобы выздороветь, чтобы функционировать правильно и здоровым образом, а не чтобы купить себе здоровье, – так и с заповедями Божиими, которые исцеляюще действуют в человеке.

Поэтому никто никогда не может и не должен отчаиваться, поэтому и нам никогда нельзя осуждать никакого человека. Потому что Бог есть Спаситель всех, всех людей, всего мира.

В «Патерике» рассказывается об одном великом авве в пустыне, который, услышав, что какой-то брат впал в плотский грех, возмутился и сказал:

– Фу!

То есть если ты услышишь нечто подобное, ты говоришь: «Пресвятая Богородице, что же это такое?» А он сказал только так и ушел с собрания отцов в свою келью.

Придя туда, он увидел ангела Господня с мечом в руках, который проговорил:

– Я не позволю войти тебе. Бог послал меня узнать твое решение о брате сем, спросить тебя, где поместить этого брата – в раю или в аду?

Он ответил:

– Да кто я такой, чтобы решать?

– Ты, взявший у Бога право судить и ставший судьей мира, скажи: куда следует отправиться этому брату?[7]

Поэтому осуждение – большой грех. Почему? Потому что оно означает отсутствие смирения. Горделивый осуждает другого, а смиренный не осуждает, потому что знает: все мы виновны пред Богом. Нет безвинных пред Богом, все мы нечисты, окаянны, скверны, замараны. Кого мне осуждать, если все мы – одинаковы: один с одной скверной, другой с другой? Может, у меня нет такого-то греха, зато есть тысячи других! Разве это не грехи тоже? Разве и это не раны тоже? Разве и это не оскверняет также образ Божий в нас? Пусть я не лжец, но я же вор, а если я и не вор, то зато несправедлив и все прочее. Грех есть грех, то есть и то и другое грех.

Все нам нужно каяться, и поэтому все мы можем получить благодать Божию, если смиримся и покаемся. Это, возлюбленные братия, ключ к тайне благодати Божией. Бог посещает смиренного человека, который кается, пусть он пока еще борется с грехами. Однако Бог гнушается гордым человеком, пусть он даже и будет безупречен во всем остальном. Бог гнушается горделивым человеком и не только не помогает ему, не только не хочет его, но и отвращается от него, как говорится в Писании[8]. Он мерзость пред Богом.

Вы знаете, что значит «мерзость»? Это что-то такое, что нам противно, что мы не хотим даже обонять, это как падаль, которая так отвратительно воняет, что мы не можем вынести ее смрада и отворачиваемся. Таков и горделивый человек пред Богом, потому что горделивый никогда не раскаивается, он всегда оправдывает себя: «Да, я сказал это, но это нужно было сказать! Нужно было действовать так! Я должен сделать так!» У него есть нож, он режет им других, и его это не волнует.

В горделивом человеке благодать не может пребывать. Сколько бы хороших качеств в нем ни было, но если есть эгоизм, то благодать Божия не может с ним быть. Смиренный и кающийся человек, сколько бы плохих качеств у него ни было, получит благодать Божию, потому что Бог почивает в сердцах смиренных людей, которые каются, а покаяние всегда привлекает благодать Божию.

Сила благодати.

Вспоминаю, как я тоже спрашивал себя, слыша: «Благодать, благодать…». Я спрашивал себя: «А что такое благодать в конце концов? У меня, может, есть благодать, а я и не знаю, что это такое» А есть ли у нас благодать? Это вопрос, и многие люди задают его себе. Есть ли у нас благодать?

Человеку легко понять, есть ли в нем благодать: по плодам. Мы не можем иметь благодать и быть мрачными, запутанными, полными пороков, жить на нервах и в хаосе: благодать не может существовать в сердце подобного человека. У благодати есть плоды, это плоды Духа, и одним из них является то, о чем святой апостол Павел и говорит: (благодать и) мир[9]. Когда благодать присутствует, в человеке живет мир: у него мир в душе, на сердце, в теле; он мирный человек.

Это один из самых очевидных плодов благодати Божией, и человек, имеющий благодать, знает об этом, он чувствует: благодать действует в нем. Отцы говорят: как женщина, когда она беременна, понимает, что в ней есть другой человек, потому что чувствует в себе младенца по его движениям, то же и с благодатью в человеке – он понимает, что благодать в нем, что это не что-то его собственное, а дар, это Божественная энергия.

Точно так же он понимает и когда Бог его оставляет – но это не Бог нас оставил, а мы Его оставляем, вот так будет правильно говорить. Мы оставляем Бога своими грехами, преступлениями, которые совершаем, своими поступками мы оставляем Бога, отходим от благодати, и она не действует. Бог всегда близ нас, но мы Его не чувствуем, потому что закрываем свои глаза под воздействием греха.

Итак, мы чувствуем это, и вот часто многие спрашивают:

– Отче, а курение – это грех? А ходить на дискотеку грех? А носить эту одежду грех? А делать вот это грех?

Грех – это не юридический факт, чтобы мы могли сесть и написать книгу, в которой было бы отмечено: вот это грех, а это не грех, – и проверяли бы каждый раз, грех ли то или другое. Как говорится в одном нелепом анекдоте: написали законы, в которых было сказано: «Если совершишь то-то три раза, то получишь такое-то наказание, а если пять раз, то такое». Ну а если ты сделаешь это четыре раза? Об этом ничего не сказано. Так будем же тогда делать это по четыре раза, если за три и пять будет наказание!

Но поступки не преодолеваются таким образом, мы не можем оценивать их словно бы по своду законов. Так как же ориентироваться тогда? Ты понимаешь сам, когда совершишь какой-либо поступок, что благодать Божия оставляет тебя: совесть гложет тебя, и ты чувствуешь, что Бог не с тобой.

Один юноша спросил меня:

– Грешно ли ходить в такое-то место?

Я ему сказал:

– Знаешь, я никогда не ходил по подобным местам и не знаю, грешно ли это. Но давай-ка я спрошу у тебя: когда ты идешь в это место, ты чувствуешь, что Бог с тобой?

Он усмехнулся:

– Не думаю, чтобы Он был со мной в том месте.

– Ну а если не думаешь, что Он с тобой, так и не ходи туда!

Если это место, куда Бог не может пойти, куда, как ты чувствуешь, Бог не идет с тобой, то это значит, что там нет Бога, что Бог не почивает в том месте. Так мы и понимаем: когда видим, что благодать оставляет нас, тогда не ищи чего-то еще, не ищи, записано ли это в документах. Бога нет в этом твоем деле, в этом твоем действии, в этом твоем отношении к другому.

Прежде всего, знайте, что одна из самых коварных ступенек, с которой мы все падаем (особенно мы, «христиане»), – это осуждение. Человек, который осуждает, падает вниз стремглав, как свинец, он ни на миг не задерживается. Боже, сохрани нас от этого. К сожалению, этим страдаем все мы, в осуждение легко соскользнуть, но последствия у него трагические. Человек совсем лишается благодати. Ты осудил другого человека? Бог тут же оставляет тебя. Бог не может находиться там, где имеет место осуждение.

Потому что осуждение – первое чадо эгоизма; эгоист с легкостью осуждает. Оно сродни хуле на Бога, потому что только Бог может судить человека, ибо только Он безгрешен. Создатель человека и Бог в Своей бескрайней любви ожидает человека до последнего его вздоха, и ты не знаешь, что происходит в сердце другого человека. Ты судишь другого, а знаешь ли ты, что у него в сердце?

Знаете ли вы, какая это великая тайна, сколько нежности у благодати? От одной улыбки, которую ты подаришь страждущему человеку с любовью, от одного благого помысла, который у тебя появится о каком-то человеке, ты тут же можешь почувствовать такую благодать, что реально ощутишь себя пред престолом Божиим. Так много благодати может стяжать человек одним своим простым движением и помыслом! И так сильно может пасть, буквально разбиться и совлечься благодати из-за одного своего осуждающего жеста и отвержения другого человека.

Отец Ефрем Катунакский[10] приводил нам много примеров этого. В Катунаки жил один подвижник, у которого была такая особенность: в своей келье в пустыне, где он пребывал, он повесил несколько жестяных банок, и когда подходило время вечерни или других последований, он бил по ним. Там, в пустыне, нет колоколов; колокола есть в монастырях. Другие не обращали на это внимания, а один брат осудил, услышав, как он по ним стучит.

Отец Ефрем сказал нам:

– Оком души (то есть чувством своей души, через благодать, которую он имел в себе) я увидел, как душа этого человека стремглав падает камнем из-за осуждения.

Брат тут же пал. Он отпал от Бога. Сколько же трудиться надо было ему потом, чтобы снова получить благодать! Поэтому давайте будем с вами осторожны в этом.

Мы можем не совершать грубых грехов, не воровать; у нас нет больших грехов, но есть другие, и хотя мы и полны их, но мы внимательны; а поскольку мы внимательны, то может возникнуть мысль, что мы хорошие люди и в нас нет никакой скверны:

– Моя совесть чиста, – говорят некоторые из приходящих на исповедь, – отче, моя совесть чиста!

И кто же тебе это сказал, сын мой, что твоя совесть чиста? Ты спрашиваешь об этом Бога, чтобы узнать, каково Его мнение?

Расскажу вам об одном случае, произошедшем, когда я был на Святой Горе, чтобы вы посмеялись и увидели человеческое неблагоразумие. Когда я жил в монастыре на Святой Горе, пришел однажды некий человек и говорит:

– Мне нужен духовник, чтобы исповедаться!

Старец сказал мне:

– Иди, пришел человек на исповедь!

Но я не успел, дело уже было к вечеру, я служил вечерню, и было еще много других дел. Это был человек средних лет. Я сказал ему:

– Вы хотите исповедаться?

– Да, отче, я пришел на Святую Гору исповедаться.

– Хорошо, но сейчас я не могу. Завтра утром увидимся во время службы.

Утром в три часа мы вошли в церковь, мы обычно исповедовали тогда в одном храме, но этот господин не проснулся и не исповедался. Во время трапезы он предстал передо мной. Я спросил его:

– Где же ты был, благословенный человек? Я искал тебя!

– Извини, отче, сон одолел меня, я не смог прийти, но непременно хочу исповедаться.

– Так что же мы будем делать?

– Я останусь тут, я не поеду домой. Останусь и на сегодня!

– Хорошо, оставайся и на сегодня, сейчас садись, поедим, а через час-другой увидимся.

Днем у нас был молебен, у меня произошло еще что-то, и я опять не успел. Послал другого брата сказать ему, чтобы он пришел на вечерню. Он возмутился, но в конце концов мы договорились, что он исповедуется на вечерне. Я говорю себе: «Человек ехал из такой дали, у него такая жажда исповедоваться, как же так!» Нашел, кто отслужит вечерню, вошел в храм; меня ждала куча дел, которые я должен был сделать, но я пошел к нему и сказал:

– Поскольку ты приехал, чтобы исповедаться, расскажи мне, что у тебя.

– Ничего!

Я говорю себе: да он сведет меня с ума!

– Что ты хотел исповедать?

– Да мне нечего исповедовать! Я просто хотел, чтобы ты прочитал надо мной молитву, чтобы совершилось таинство, но я не чувствую, чтобы у меня было что-нибудь!

– Ну хорошо. Так у тебя что, совсем нет ничего?

– Нет!

– Ты не совершил ни одного греха?

– Нет, меня ничего не гнетет!

– И никого не обидел?

– Никого.

– И не сказал ни одного слова ни о ком?

– Нет!

– И ни одной мысли у тебя не было?

– Да нет же! Ничего на мне нет!

– Но ты же безгрешен, зачем же ты тогда пришел на исповедь? Ты в ней не нуждаешься. Ты совершил ошибку и зря потратил время. Вот мы и нашли еще одного безгрешного.

Но в нем не проснулось никакого чувства. Никакого.

Видите, до чего может дойти человек? У него все в порядке!

И я говорю это не для того, чтобы судить и осуждать других людей, а чтобы мы видели себя, когда идем пред Бога, и до чего мы иногда доходим, когда не чувствуем своего состояния: все у нас в порядке, мы чисты!

Иногда человек доходит и до такого безумия, духовного безумия, что начинает описывать себя и плачет. Не от раскаяния, а:

– А ты знаешь, какой я человек?

И рассказывает тебе:

– Я сделал то-то, сделал то-то!

И расстраивается, описывая свою доброту и свои добрые дела, и какой-де он хороший и значительный человек. И он так сильно верит в то, о чем говорит, что, расчувствовавшись, начинает плакать, стоит ему только подумать о том, какой же он хороший человек.

Конечно, я верю, что и Бог плачет в этот момент, но от других чувств – видя, до чего может дойти человек в своем падении. Тогда как ты видишь и других людей, которые приходят действительно сокрушенные, смиренные, в покаянных чувствах, и понимаешь, как много Бог действует в них и как благодать действует в них и изменяет их.

В сущности, эта благодать совершает великое чудо Церкви – благодать делает человека из волка агнцем, изменяет его, преображает. Страшно, как благодать действует во всем человеке – в душе и теле. А она действует и в душе, и в теле человека и делает его прекрасным душой и телом, тогда как грех, напротив, делает человека свирепым даже внешне: ты видишь его, его свирепое выражение лица, оно излучает эту ярость, а душа и того больше. Поэтому нам необходима благодать.

Основная цель нашей борьбы – стяжать благодать через соблюдение заповедей Божиих, но более всего – через смирение и рождающееся от него покаяние. Смиренный человек кается, а кто кается, тот привлекает благодать Божию, так же как и наоборот: горделивый никогда не кается и вместо того, чтобы привлечь Божественную энергию, привлекает энергию нечистых духов и реально делается мрачным и чуждым благодати Божией.

Благодать имеет плоды – те, которые перечисляет апостол[11], – и мир Божий, который постоянно прибывает в Церкви.

И мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа[12].

Какое это великое дело – человеку иметь мир в себе.

Мирный человек действительно очень счастлив; счастлив не сильный, богатый, прославленный, образованный, знаменитый, а тот человек, у которого мир в сердце. Что бы ни происходило вокруг него, Божий мир, превосходящий всякий ум, в нем, потому что Бог есть мир. Христос – это мир наш. Он наш мир, и когда Он в нас, тогда всё внутри нас пребывает в мире. Поэтому Церковь постоянно молится: «Миром Господу помолимся», «О свышнем мире и спасении душ наших», «Мир всем», «Мир Божий», «С миром изыдем»! Мы постоянно слышим это слово – «мир» и «источник мира».

Итак, мир – это Христос; когда Он присутствует, в человеке пребывает мир. В человеке пребывает гармония, равновесие, полнота, у него нет никакого страха, тревоги, фобий, неуверенности, стресса, боязни смерти: «Мы заразимся птичьим гриппом, заразимся еще каким-то гриппом, попадем на операцию…» Мы лишаемся мира и расстраиваемся.

Чего-то нам не хватает. Почему внутри у нас такая неразбериха и беспокойство? Возьми Христа и вложи Его в свое сердце. Когда Он присутствует, все остальное бледнеет, и человек чувствует полноту, он мирен, у него нет страхов, тревог, никто не может нас напугать. Когда присутствует Бог, кто же меня напугает? Когда я теряю Бога, да, мне страшно, я задыхаюсь, когда теряю Бога; тогда я попадаю в стрессовую ситуацию и воображаю, что сам все сделаю, все решу и улажу. Но это не так. Бог – Тот, Кто сделает все. Бог устроит все. Держи Бога в своем сердце, и если Ты его задержишь смирением, молитвой, покаянием, хранением Его заповедей, чтением слова Божия, тогда мир будет царить в тебе. И как говорил один великий старец, стяжи мир, и тысячи человек вокруг тебя обретут мир.

Авва Исаак Сирин говорит: «Имей мир в себе, и вместе с тобой умирятся небо и земля»[13]. Тогда ты уже не будешь бояться, что другой причинит тебе вред, сглазит тебя, как мы думаем, будто на нас колдуют, нам завидуют, наводят порчу, и живем с этими безумствами. Никто ничего не может нам сделать: когда мы со смирением носим Бога в сердце своем и призываем имя Божие, тогда Бог присутствует, и мы имеем мир, и разрешаются великие проблемы современной эпохи – стрессы, неуверенность, одиночество, насилие, злоба, терзающие нас каждый день…

Митрополит Лимассольский Афанасий

Перевела с болгарского Станка Косова

https://pravoslavie.ru/58777.h...

[1] См.: Ис. 1: 18; Мф. 11: 28.

[2] См.: Древний патерик. Гл. 18. § 27 (20). М., 1899. С. 350–351; Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве Павле Простом. М., 1999. С. 448–452.

[3] См.: Лк. 18: 13.

[4] См.: Лк. 23: 39–43.

[5] Видимо, владыка Афанасий имеет в виду афонского старца иеросхимонаха Тихона (Голенкова; 1884–1968).

[6] Мф. 31: 31.

[7] См.: Древний патерик. Гл. 9. § 5 (3). С. 144; Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве Исааке Фивейском. С. 194.

[8] См.: Притч. 8: 13; Иер. 13: 9; 50: 31; Иак. 4: 6 и др.

[9] Кол. 1: 3 и др.

[10] О старце Ефреме Катунакском (1912–1998) на русском языке вышло несколько книг. Катунаки – скит на Афоне.

[11] «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5: 22).

[12] 2 Ин. 1: 3; Рим. 1: 7; 1 Кор. 1: 3; 2 Кор. 1: 2; Гал. 1: 3; Еф. 1: 2; Флп. 1: 2; Кол. 1: 3; 1 Фес. 1: 1; 2 Фес. 1: 2; 1 Тим. 1: 2; 2 Тим. 1: 2; Тит. 1: 4; Флм. 3.

[13] Ср.: Исаак Сирин, преподобный.Слова подвижнические. Слово 2. М., 2006. С. 16.