Авторитет Церкви и наша интеллигенция

В деле веры опасность нашего времени в том, что в сознании наших интеллигентов, даже верующих, считающих себя православными, все более и более тускнеет значение авторитета Церкви и чистоты догмата веры и все дело веры сводится к нравственным истинам. Отсюда – охлаждение к Церкви и равнодушие к истинам православия по их существу. Что враги Церкви стараются сознательно поддерживать в среде интеллигентов такое отношение к Церкви, к догматам веры, это понятно: вытравление из народной души православия и разрушение Церкви – их заветная мечта. К несчастью, сами верующие, особенно получившие образование в светских школах, безсознательно подготовляют почву для врагов Церкви, чтобы сеять среди них семена равнодушия к догматам веры. Появляется ересь, ложное учение, искажающее православное учение – нашим образованным «чадам Церкви» и дела нет до самой сущности возникающего спора о том или другом пункте православного учения; мало того: незнакомые с догматикой, они и сами иногда готовы «подогматствовать», высказать то или иное мнение, не желая справляться даже с тем: как излагается тот или другой пункт учения в изложениях веры православной, писанных православными богословами. Стоит неосторожно как-нибудь задеть самолюбие такого диллетанта-богослова и он готов уже упорно отстаивать свое, иногда только что ему пришедшее в голову мнение, а если вы вздумаете горячо опровергать его, – он примется еще с большею настойчивостью отстаивать свою мысль, иногда совсем противоположную учению Церкви... Ему и на мысль не приходит авторитет Церкви: он сам себе авторитет. Да, это печальное и вместе страшно опасное для чистоты учения веры явление – полное равнодушие к догмату, к церковному пониманию новых веяний в области догмата, к авторитету Церкви, я уже не говорю об авторитете современной нам иерархии, но самой Церкви, когда ее учение обосновывается на учении святых отцов, на единомыслии всего епископата в основных положениях того или иного пункта учения. Догмат, как таковой, считается нашими интеллигентами как будто чем-то отжившим, потерявшим всякую ценность, что пора и забыть, и забросить, как пережиток давнего прошлого... 

Мало-помалу забывается руководящее православное начало в отношениях «сына Церкви» к учению Церкви, а так как нельзя же быть христианином без всяких догматов, то на место православного начала в сознание православного христианина, незаметно для него самого, вторгается начало сектантское; смиренное искание водительства Церкви в учении веры – подменивается самочинным блужданием ума в области религиозной мысли. Так равнодушие к догмату ведет к забвению руководящих начал православного богословского мышления, а отсюда рождается самочиние религиозной мысли, ведущее в свою очередь к разномыслию с Церковью и к сектантству, как скоро в душе верующего, потерявшего руководящее начало православного мышления, пробудится стремление к опознанию своей веры. Что корабль, сорвавшийся с якоря и лишенный руля, то верящий, оторвавшийся от догмата и уклонившийся самочинием мысли в сторону сектантства.

Вот почему святые отцы так крепко стояли за чистоту догматов веры. Некоторые иноки говорили преподобному Агафону: «Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец?» Он отвечал: «Это правда». Они опять спрашивают его: «Ты, Агафон, пустослов и клеветник?» Он отвечал: «Да». И еще говорят: «Ты, Агафон, еретик»? Он отвечал: «Нет, я не еретик»! Тогда спросили его: «Скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес»? Он ответил: «Первые пороки я признаю за собою, ибо это признание полезно душе моей, а быть еретиком – значит быть в отлучении от Бога, но быть отлученным от Бога я не хочу». Это значит, что угодник Божий боялся отлучения от Церкви, ибо отлученный от Церкви отлучается и от Бога, так как Глава Церкви есть Господь Иисус Христос. Наши обычные грехи суть грехи нашей слабой воли, а ересь есть грех гордого ума. Всякая же ересь есть в сущности искажение учения веры. На учении веры, на догмате зиждется и учение нравственности: искажается догмат – неизбежно искажается и основа нравственного учения. Ересь потому и гибельна, что не дает места смирению пред авторитетом Церкви, а чрез то лишает еретика и возможности покаяния, а следовательно и благодати спасающей. Вот как важно хранить чистоту догмата. Вот почему Церковь в наше время, да и всегда, так строго относилась ко всяким лжеучениям и, щадя самых великих грешников, согрешающих грехами воли, не отлучала их от себя, еретиков же, искажающих ее учение, беспощадно отсекала от общения с собою, если они после вразумления не хотели отречься от своего мудрования...

Мы знаем, что и сама Божественная Любовь не прощает грешников, упорствующих в смертных грехах, ибо Любовь Божия не может стать в противоречие с правдою Божиею, если сам грешник не пожелает сего, если он не проявит своей воли к восприятию воздействия на него Любви Божией чрез смиренное раскаяние. Церковное предание говорит, что Арий покушался лицемерным раскаянием и обманом возвратиться в недра Церкви, при содействии царской власти, но обличен был в своем лицемерии правосудием Божиим...

Достойно внимания, что, как скоро возникает какое-либо лжеучение, наша либеральствующая интеллигенция тотчас берет его под свою защиту и становится к Церкви, к ее представителям, в оппозицию. Уже одно это показывает, как далеко уклонились такие люди от Церкви. В их суждениях чувствуется уже как бы некоторое пренебрежение к представителям Церкви, и притом к представителям не только современной Церкви, но и Церкви веков минувших, – правда, пока молчаливое, но все же довольно заметное: от Назарета-де может ли что добро быти? от тех веков мы-де ушли далеко вперед: стоит ли с ними считаться?.. И помышляя так, несчастные все дальше и дальше уходят во мрак духовного невежества и самочиния религиозной мысли... А между тем, казалось бы: если ты веруешь во святую, соборную и апостольскую Церковь, если хочешь быть верным ее чадом, если при этом еще сам не можешь глубоко изучить все ее догматы, ее учение, то чего проще: доверься тем, кому Сам Христос поручил хранить в чистоте эти догматы, это учение – пастырям Церкви и ее Богоучрежденной власти, и сего довольно с тебя для твоего личного спасения. Но вот этой-то простоты веры, этого-то безусловного доверия к представителям Церкви и нет у наших якобы верующих интеллигентов. Они сами хотят решать все вопросы веры и жизни, своим смышлением, и оттого попадают в сети ложных мудрований, запутываются в них и впадают в ереси и расколы...

При таких условиях как не опасаться нам, пастырям Церкви, возможности и формального отпадения от нее таких шатающихся, всяким ветром учения колеблемых чад Церкви? При нынешних свободах всякого рода иные могут сделать это просто из желания показать свой либерализм, свое отрицательное отношение к церковной власти и ее представителям. Но такое отпадение будет, в сущности, только вскрытием нарыва, который давно назревает в теле церковном. Конечно, Церковь должна принимать все меры для врачевания этого «нарыва», но если болезнь не поддается лечению, то, может быть, для целого тела Церкви будет лучше, если зараженные члены отпадут от нее и не станут вредить другим, еще здравым, милостию Божией, членам...

архиепископ Никон (Рождественский) 04.04.1851 - 1201.1919 г.г. 

Источник: Мои дневники / архиеп. Никон. - Сергиев Посад : Тип. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1914-. / Вып. 5. 1914 г. - 1914. - 195 с. - (Из "Троицкого Слова" : № 201-250). / Авторитет Церкви и наша интеллигенция. 89-94 с.