Адвокатуру у нас проверяют на знание истории профессии и правил ведения переписки в СИЗО. А вот на вменяемость, склонность к убийствам и любовь к печам — не принято. Зато монополию в судах дать планируют именно им. Поздравляю, граждане — скоро защищать вас будут те, кто хорошо знает, как утилизировать неудобных клиентов.
В России давно витает идея: а давайте-ка сделаем адвокатскую монополию. То есть, чтобы в суде граждан и компании представляли только лица в адвокатских мантиях и с адвокатским статусом. Мол, юристы без статуса — сплошные дилетанты и аферисты. А вот адвокат — это светлый, честный, проверенный со всех сторон профессионал. По крайней мере, так об этом нам вещают со страниц сайтов ФПА (Федеральная палата адкокатов), в кулуарах Минюста и на юридических форумах. Только вот одна свежая история в очередной раз наглядно показывает, кто и что у нас сидит в адвокатских креслах и какую монополию этим гражданам вообще можно доверять.
Адвокат-убийца, ферма, кремационная печь. Жесть.
В октябре 2024 года адвокат Сергей Зуев из Москвы не просто подвёл клиента. Он его зарезал. Причём — трижды. По версии следствия, между Зуевым и его знакомым Андреем Терешкиным возник конфликт из-за продажи имущества. Казалось бы, обычная гражданско-правовая история. Но в России всё проще решается ножом: https://www.m24.ru/news/proiss... https://news.mail.ru/incident/...
Три удара в сердце — и клиент больше не мешает. А дальше — вообще триллер с элементами чернухи: тело погрузили в машину, отвезли на ферму, где у господина адвоката стояла... кремационная печь. Формально — для сжигания трупов животных. А по факту — вот вам ещё одно применение. Тело сожгли. Потом Зуев и соучастник продали имущество убитого на пять миллионов рублей: https://www.kommersant.ru/doc/...
Сценарий достойный сериала «Настоящий детектив». Только это — российская адвокатура. И это не случайный мужик со справкой из ПНД и ножом в подворотне. Это — человек с корочкой. И с допуском к делу: https://t.me/skmoscowgsu/4874
Какая система контроля? Какие проверки?
После таких историй логичный вопрос: как вообще возможно, что такие персонажи спокойно занимают адвокатское кресло? Где контроль, где проверки, где эти хвалёные «этические комиссии» и экзамены? Ответ: их нет. От слова совсем.
Теперь возникает и другой закономерный вопрос- а что Федеральная палата адвокатов и адвокатские палаты субъектов РФ не проводят контрольных выездных проверок своих членов? Никто не проверяет, вменяем ли адвокат, склонен ли он к агрессии, что у него в анамнезе, какие у него моральные ориентиры? Проверок на адекватность не предусмотрено? А может стоит предусмотреть? Хоть ты людоед — главное, чтобы был статус и платил взносы по 500 000 рублей?
Этика? Забавно. Да, есть Кодекс профессиональной этики адвоката (КПЭА). Но это документ с такой юридической силой, что его можно свернуть в трубочку и положить рядом с Конституцией РФ — на полочку, для красоты. О его соблюдении вспоминают разве что в случае корпоративных конфликтов внутри самой адвокатуры. А вот чтобы реальный контроль — нет, не слышали.
Специальные квалифицирующие признаки в УК? Тоже нет
Идём дальше. Казалось бы: человек со статусом адвоката, пользуясь доверием клиентов и знанием юридических процедур, совершает преступление. Должны быть какие-то отягчающие или квалифицирующие признаки в Уголовном кодексе. Но… сюрприз — их нет. Адвокат, убивший клиента — это такой же подсудимый по ч.1 ст.105 УК РФ, как и Вася с рынка.
То есть, по логике закона, статус адвоката — это вообще ничего. Ни привилегий, ни особой ответственности. Хотя при выдаче удостоверения обещали совсем другое. Зато экзамен на статус адвоката содержит массу вопросов про историю адвокатуры и содержание вышеупомянутого КПЭА (кодекс профессиональной этики адвокатов), который даже федеральным законом не является. Практика? Знание уголовного и гражданского процессов? Да и какая Этика...
Какую монополию нам тогда навязывают?
Теперь главный вопрос. Если внутри адвокатуры творится такое, если никакого контроля нет, если никто не отвечает за поведение адвокатов, то какую, простите, монополию нам собираются вводить? Монополию психически не проверенных персонажей с ножами и кремационными печами на фермах?
Адвокатская монополия в том виде, в котором её лоббируют сейчас, — это не про повышение качества юридической помощи. Это про рынок. Огромный, многомиллиардный рынок представительства в судах, который хотят оградить от всех прочих специалистов. Чтобы платить за участие в процессе могли только «свои». Причём даже если среди этих «своих» встречаются Зуевы.
А в ВУЗах этику адвоката вообще не преподают
Парадокс, но факт: в большинстве юридических ВУЗов России студенты вообще не изучают ни Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», ни Кодекс профессиональной этики адвоката. Зато сдают экзамен по ним, чтобы получить статус.
Вывод: в адвокатуру сейчас можно попасть, не имея ни базовых представлений о специфике профессии, ни понятия об ответственности перед клиентом. Просто выучить билеты. А дальше — хоть стой, хоть падай. Печать на удостоверении есть? Добро пожаловать.
Убийства адвокатами — не случайность, а системный симптом
История Сергея Зуева — не единственный случай. Просто эта история получилась особенно громкой. Но адвокатская среда, как и любая другая закрытая корпоративная структура, периодически даёт такие «всплытия». Где-то отнимают деньги у клиентов. Где-то подделывают документы. Где-то сдают доверителей следствию. А где-то — убивают.
При этом палаты годами замалчивают неудобные случаи. Лозунг один: «Не выносить сор из избы». Поэтому на вопрос: «А кто проводит контрольные проверки адвокатов?» честный ответ — никто. Адвокатура контролирует только сама себя. Система, где и жертва, и палач — одни и те же.
И после этого кто-то ещё говорит о «профессиональном фильтре»?
Когда нам в очередной раз начинают рассказывать про адвокатскую монополию и то, что она повысит качество юруслуг, хочется спросить: на примере каких адвокатов? Тех, что с ножами и печами? Тех, кто прячет трупы на своих фермах? Говорят: «Экзамен на статус адвоката — это профессиональное сито». Да-да, сито, в котором главное — выучить вопросы про «Историю российского адвокатского сообщества с XVIII века». А насчёт психических отклонений и склонности к насилию никто не спросит.
Почему об этом важно говорить
Потому что в стране, где планируют юридическую монополию на судебное представительство, подобные истории — это не страшилки. Это предупреждение. Закрытая, неконтролируемая система, обладающая правом представлять людей в суде, — это потенциальная катастрофа. Адвокатура без внешнего контроля и ответственности перед обществом становится аналогом клана с внутренними правилами и круговой порукой.
Пока ФПА рапортует о «чистке рядов» и «контроле за этикой», в адвокатской среде режут клиентов, сжигают тела и обчищают имущество. И вот этим людям хотят отдать монополию на судебную защиту. Потому что кто-то наверху очень не хочет, чтобы в судах были независимые юристы.
И пока оттуда не вычищены психопаты с ножами и соучастниками, никакой монополии этой структуре доверять нельзя.
Оценили 11 человек
16 кармы