А как там в Китае?

Заинтересованный наблюдатель может наконец выдохнуть. Третья волна коронавирусной инфекции, об ужасах которой так долго говорили «из каждого утюга», уверенно пошла на спад.

Начал снижаться и градус перепалки между сторонниками и противниками жёстких мер иммунопрофилактики, незаметно для увлечённого большинства перекочевавшей из области медицины в область социально-политического противостояния.

Заметную роль в этом снижении сыграли попятные шаги московского мэра и главного федерального санитарного врача, неловко прикрытые агрессивными, хотя и не больно-то эффективными оправданиями. А вслед за ними и откат руководителей Минобразования и вузов, которые на днях с большим или меньшим скрипом начали отзывать свои прежние вандальские распоряжения «стращать и непущать» на учёбу непривитых студентов и школьников.

За кипением отечественных страстей легко было пропустить мимо внимания тот факт, что на фоне других стран эпидемиологическая обстановка в России – в удельных цифрах, приведённых к числу населения, – выглядит довольно скромно.

К примеру, «третья волна» в Великобритании, с 63% полностью вакцинированного населения, показала в пике почти в пять раз большие уровни заболеваемости, чем в России. И эта цифра на днях снова поползла вверх.

Израиль с таким же процентом полностью привитых, подходит к уровню четырёхкратного превышения отечественных максимумов, и стремительный взлёт заболеваемости в этой стране пока не выказывает тенденций к торможению.

В США (51% полностью привитого населения) и во Франции (52%) уровни заболеваемости более чем вдвое выше наших, и тоже пока ещё растут, хотя не так стремительно, как в Израиле.

В Италии (56%), в Швеции (46% полностью привитых) заболеваемость сейчас примерно вдвое ниже, чем у нас, однако зимние и весенние уровни в три-четыре раза превышали наши максимумы.

В Чехии (49% полностью привитых) заболеваемость с начала лета держится около нулевых отметок, однако и осенние, и зимние, и весенние пики в этой стране достигали абсолютных мировых рекордов (их лучше было бы назвать «антирекордами»), превышая наши максимумы более чем в семь раз.

В целом заболеваемость в развитых странах превышает наши уровни в разы и разы.

В связи с шумными событиями Тридцать вторых летних Олимпийских игр в Японии следует отметить в данном экспресс-сравнении и эту страну. И здесь стоит, пожалуй, удивиться в первый раз.

Известно, что население Японии лишь немногим меньше, чем в России (125 млн против наших 147), а проживает это население на территории в 45 раз меньшей. Понятно, что с эпидемиологической точки зрения плотность населения – один из ключевых параметров: чем гуще живут люди, тем скорее и легче передаётся между ними инфекция. И при прочих равных условиях распространение инфекционного заболевания в более густонаселённых районах происходит намного более интенсивно, и зависимость тут не линейная, а скорее степенная.

Средняя плотность населения в Японии (332 человека на квадратный километр) почти в сорок раз превосходит таковую в России. Конечно, это сравнение не очень честное: Россия богата малонаселёнными регионами на северах и за Уралом. Но даже если взять в сравнение одну из самых заселённых областей России – Московскую, то и тут усреднённая Япония выигрывает практически в два раза. По городам различия меньше, но всё равно они сохраняются. Пример: население в Токио, которое по числу сравнимо (чуть больше) с нашим столичным, по плотности на треть гуще, чем в Москве.

И при этом, за вычетом последнего месяца, пиковые уровни заболеваемости в этой стране были в три, в четыре раза ниже наших.

В объяснение низких уровней заболеваемости в Японии говорят о высоком уровне привитости населения (36% против наших 19%), о дисциплине и организованности японцев, о генетических предрасположенности – но это никакого серьёзного веса не имеет, потому что с началом Игр кривая заболеваемости наперекор всем подобным соображениям резко рванула вверх.

Эпидемиологически Япония – ближайшая соседка США, между этими странами происходит интенсивный грузопоток, многолюдное морское и авиационное сообщение, но почему-то на эпид.обстановку в Японии наплыв европейских болельщиков сказался куда больше, чем постоянный пассажиропоток из США – с тамошними весьма высокими уровнями заболеваемости.

Странно, правда?

И коли уж дело коснулось Дальнего востока, резонно поинтересоваться и некоторыми другими странами этого региона. Мы же помним, «откуда есть пошла» новая коронавирусная инфекция. В связи с чем вышеприведённые соображения о плотностях населения закономерно обретают первостепенное значение: океанские регионы Индокитая – это сплошь обширнейшие территории с весьма высокой плотностью населения. Ниже приведена карта, иллюстрирующая – о чем, собственно, вообще идёт речь.

Усреднённая плотность населения в Китае – 147 человек на квадратный километр, что лишь в два раза меньше усреднённой маленькой Японии. И стоит особенно подчеркнуть, что с такими плотностями проживает почти полтора миллиарда человек. В свою очередь провинция Хубэй с центром в ставшим печально известным городом Ухань, расположена в одном из наиболее густонаселённых районов Китая (на карте это место отмечено кружочком с крестиком). Здесь проживает более 57 миллионов человек с плотностью 310 человек на квадратный километр, что лишь чуть уступает усреднённой Японии. В свою очередь в префектуре Ухань, объединяющей целый конгломерат городов во главе с одноимённой столицей, проживает 11 млн человек с плотностью населения уже 1300 человек на квадратный километр. Собственно в городе Ухань плотность населения лишь чуть меньше, чем в японском Токио – 5822 чел./км2.

При этом для верного сравнения надо держать в уме, что в России всего лишь четыре города-миллионника, из них только в одном население превышает 10 миллионов. Для Китая же это рядовое явления, городов-десятимиллионников там десятки. Если честно, когда о вероятности смертоносной коронавирусной инфекции впервые заговорили на уровне топовых новостей, у меня в голове была только одна мысль: всё, братцы, Китаю – хана. При самых скромных (на тот момент) подсчётах – треть населения переболеет, два процента летальности, в итоге – до десяти миллионов умерших в течение ближайших трёх месяцев. А если не треть? Если две трети? А если – четыре процента, а не два?

Однако примерно с апреля 2020 года и до настоящего времени Китай полностью сошёл из коронавирусных боевых сводок, и это произошло как-то настолько гладко, что никто и внимания не обратил. В топах статистик заболеваемости, и тем более смертности, Китай не просто незаметен. Его там нет. Совсем.

При, повторяю, том, что это – полтора миллиарда населения, 51% которого проживает в городских условиях с высокой, и весьма высокой плотностью, с крупными и многочисленными кластерами городских конгломератов.

Впору удивиться во второй раз: так как же там, в Китае?

А никак.

В объяснение сему парадоксу одни говорят, что Китай враз привил всё население и теперь в ус не дует. Это объяснение не годится, потому что, во-первых, никакой вакцины в 2020 году в Китае не было. Массовая вакцинация началась только в конце 2020 года (но шла она действительно ударными темпами).

Китай выпустил несколько традиционных вакцин (основанных на убитом вирусе), эффективность которых оценивается довольно низко: коронавирус быстро мутирует и на такие вакцины ему обычно начхать. Есть также несколько векторных и антигенных вакцин, разработанных совместно с иностранными компаниями. Национальная кампания вакцинации выполняется в Китае преимущественно собственными вакцинами.

Другая версия связывает низкие цифры с закрытостью этой страны: Китай, дескать, просто не сообщает о действительном состоянии заболеваемости. Это неправда. Китай один из пяти постоянных членов ВОЗ и по уставу этой организации обязан предоставлять отчётность по общему для всех стран протоколу. Но ВОЗ про Китай помалкивает.

Говорят, наконец, что в Китае были введены драконовские меры по изоляции населения, по принуждению ношения масок, локдауны и пр. Такие меры имели место, довольно строгие требования поддерживаются и до сих пор. Однако эффективность их скорее чисто дисциплинарная. Считается, что Китай действительно довольно сильно пострадал от локдаунов, но в массовом порядке они происходили лишь по весне 2020 года, и в целом урон от них значительно меньше, чем в развитых странах Запада. По сообщениям с мест никаких особенно жестких мер в Китае не наблюдается.

Поскольку ничего особенного кривая заболеваемости в Китае не представляет (её впору бы обозвать не «кривой», а «прямой заболеваемости»), имеет смысл полюбопытствовать единственной по-настоящему кривой её частью – с января по март 2020 года.

Типичная волна инфекционного заболевания представляет собой фигуру, похожую на очертания колокола – относительно плавный рост по мере распространения инфекции, пик при заражении максимума подверженного контингента, и плавное снижение заболеваемости по мере его «выгорания». Это связано с накоплением в популяции иммунной прослойки с естественным иммунитетом (переболели с «клиникой» или безсимптомно), и/или с неестественным иммунитетом, т.е., вакцинированных. А также с какими-нибудь прочими санитарными мерами. Всякие неровности реальных кривых, отличающих их от математических гладкостей, бывают связаны с охватом инфекционным процессом новых контингентов, регионов, городов и т.п...

...и с особенностями измерения, диагностики и сбора статистических данных. То есть, на полученные кривые оказывают влияние методы сбора данных, а не собственно ход инфекционного процесса. Многие заметили характерные недельные провалы в этих кривых, приходящиеся на выходные – а также на праздничные или каникулярные дни. Это вовсе не значит, что в такие дни люди не заболевают. Но учёт событий в такие дни нередко переносится на следующие рабочие дни, что даёт небольшой дополнительный всплеск в начале каждой недели. Либо – при лёгком течении заболевания – оно не попадает в статистику вовсе.

В иных случаях на неровностях статистических данных сказывается недостаток инструментальных средств. В частности, если медики сталкиваются с новым заболеванием, для которого средства объективной диагностики на данный момент отсутствуют, то даже при наличии высокой заболеваемости статистика по ней может оказаться недостоверной, и при последующей очистке компрометированных данных начальный период может в статистике сильно «просесть». По мере разработки и введения в оборот таких средств в разгар заболевания начальный сбор данных может показать непрерывный рост заболеваемости, совершенно непохожий на начальный этап развития эпидемического процесса. Затем, при насыщении эпидемического сайта средствами диагностики, наблюдается довольно резкий перелом кривой заболеваемости, и только с этого момента статистика начинает выдавать более-менее объективную динамику.

Именно такая ситуация, вероятно, и происходила в Китае.

Там с конца января по середину февраля 2020 года наблюдался весьма стремительный рост выявленной заболеваемости по мере производства и распределения лабораторных тестов по провинции Хубэй и соседним регионам. Затем во второй половине февраля она пошла – слишком резко для коронавирусной инфекции – на убыль, и к концу марта сошла на нет.

Непредвзятый взгляд на эту динамику подсказывает занимательную гипотезу. На момент обнаружения «новой коронавирусной инфекции» в Китае в конце декабря 2019 года, эпидемия, жёсткость которой была сильно преувеличена в связи с тем, что первыми были обнаружены самые тяжёлые случаи, была уже в самом разгаре. Быстрый рост выявленной заболеваемости поначалу действительно испугал и медиков, и действующие власти. Были приняты безпрецедентные жёсткие санитарные меры. Все помнят, с какой скоростью в Китае были построены огромные госпитали. Которые простояли некоторое время пустыми, и были разобраны.

Здесь важно отметить ещё разок сам факт спада волны. Спад наступает по мере накопления в популяции иммунной прослойки, невосприимчивой к текущему штамму данной волны. То, что этот спад произошёл самым очевидным образом в Китае, то, что он происходил на первых и вторых волнах в других странах – задолго до того, как в ход пошли какие бы то ни было экстренные иммунопрофилактические мероприятия (прививки), – отчётливо говорит о том, что накопление иммунной прослойки происходит несравненно быстрее каких бы то ни было вакцинных кампаний. И, вероятно, безсимптомное носительство ковид-19 в каждой такой волне присутствует в гораздо более широких масштабах, чем полагают эскулапы.

Вероятно, китайское руководство, не обременённое мнениями экспертов с хорошо прикрытыми конфликтами интересов, достаточно быстро сориентировалось в реалиях этих процессов, и более этими чрезмерно болезненными для реальной экономики проблемами не заморочивалось. Откуда и «растут ноги» парадоксальной китайской «прямой заболеваемости».

Что же касается дальнейших последствий вышеописанного события, которые аукнулись по всей планете более чем десятикратным эхом, то это... уже совсем другая история.

В чём мораль сей басни. Образованная интеллигенция давным-давно уже усвоила один из философских постулатов квантовой механики: измерение какого-то процесса неизбежно влияет и на результат измерения. Но было бы неправильно относить его к одной только квантовой механике. Там (при микро-измерениях) результатом этого постулата становится системная неопределённость измеряемых величин. В измерениях больших масштабов (в макро-измерениях) инструментальное вмешательство также приводит к некоторым последствиям, неучёт которых порождает артефакты экспериментальных данных – то есть, такие результаты измерений, которые не имеют отношения к объективному ходу измеряемого процесса.

По мере развития коронавирусного эпизода уже неоднократно и у многих возникало недоумение по поводу тотального отсутствия методов доказательной медицины во всей этой истории. На самом деле исследований, выполненных с привлечением таких методов, полно. Только они не пользуются никакой популярностью, почему-то даже и в профессиональной среде.

А ход даётся статистике, полученной при невозбранном использовании этих самых артефактов. О некоторых говорилось уже многажды:

- уровни заболеваемости повсеместно показывают без всякой дифференциации по степени тяжести, при этом в статистику попадают как тяжёлые случаи, так и безсимптомное носительство, и никто не в состоянии сказать о долях того и другого;

- уровни смертности повсеместно показывают без всякой привязки к причинам смерти; при позитивном коронавирусном тесте все они списываются на ковид, и никто не в состоянии сказать о доле смертности именно от ковида;

- и др.

К списку можно прибавить административно контролируемое тестирование, которое хорошо видно на следующей иллюстрации.

Здесь отчётливо бросается в глаза синхронность начала «третьей волны» по всем регионам России, от Архангельской области до Хабаровского края. 

Ни по первой, ни по второй волнам такой синхронности не наблюдается. 

В третьей же с некоторым опережением идут Москва и Московская область, а затем вдруг все остальные регионы разом. По некотором размышлении причина становится понятна: надо же какое-то время для того, чтобы диагностические тесты разъехались по регионам. А дальше – сколько ни тестируй, почти все покажут высокие уровни носительства. И какое отношение они имеют к реальной эпидемиологической динамике и к уровням тяжести её, остаётся «за скобками». А за скобки эти никто особо и не заглядывает – в том числе и обременённые высокими государственными ответственностями чиновники.

Такая же картинка по разным странам никакой синхронности хода коронавирусных волн не показывает. Оно и понятно: суверенные правительства суверенных стран отмашки для начала проведения антиковидных мероприятий отдают суверенно.

Спасибо за прочтение.

Dixi