Главный гешефт ХХ века

Как быть богатым и влиятельным - и избежать зависти и ненависти? Как обобрать ближнего, чтобы он тебе еще и посочувствовал? Как править - и вызывать жалость и сострадание? Это задача почище квадратуры круга.

Испокон веков аристократы и священнослужители бились над ее решением. Они твердили, что власть и деньги от бога, и лучше выдумать не могли. Раньше или позже гильотина и топор ставили всё на свои места. С исчезновением веры задача стала казаться невыполнимой.

Квадратуру круга решили американские евреи.

Верхушка этой супер-богатой, влиятельной, мощной общины качает деньги из швейцарцев, немцев, американцев и русских, правит Америкой и миром, способствует преступлениям против человечности в Израиле, определяет курс доллара, и в то же время поддерживает свой имидж несчастных и гонимых с помощью одного простого, но эффективного средства - пропагандистской машины холокоста.

Норман Финкельштейн, американский еврейский ученый и диссидент, профессор нью-йоркского университета выпустил на днях небольшую книжку Индустрия холокоста, раскрывающую глаза на некоторые стороны этого гениального еврейского изобретения.

Финкельштейн доказывает, что до 1967 года никто в мире не интересовался гибелью евреев в дни второй мировой войны. Менее всех интересовались американские евреи, которые и об Израиле не думали. С 1945 по 1967 год в Америке вышло лишь две книги о гибели евреев, причем и они прошли незамеченными общественностью.

В 1967 году Израиль одержал блестящую победу над своими соседями. Американцы заметили успехи молодого хищника и сделали его союзником. Только после этого американские евреи стали раскручивать пропагандистский аппарат холокоста.

С его помощью они защищали и оправдывали нарушения прав человека на оккупированных Израилем территориях.

Чем больше палестинцев Газы погибало от израильского оружия, тем громче кричали американские евреи о нацистских газовых камерах. Израиль и холокост стали столпами новой еврейской религии в США, подменившей собой обветшавший Ветхий Завет.

С тех пор процесс пошел: выросло богатство американских евреев и их влияние в госаппарате и прессе США. 30% самых богатых людей Америки, 30% министров и банкиров, 20% профессоров университетов, 50% ведущих юристов - евреи. Евреям принадлежит около половины всех капиталов Уолл-стрита.

Легенда о вечно гонимом народе и о страшном холокосте стала необходима - не только для защиты Израиля от осуждения мировой общественностью, но и для защиты еврейских богатеев и олигархов от критики.

Стоит сказать слово против еврея-жулика, как принадлежащая евреям пресса срочно подымает на боевой пост тень Освенцима.

"С помощью сказок о холокосте", - пишет Финкельштейн, - "одну из самых сильных в военном смысле держав мира с чудовищными нарушениями прав человека представляют потенциальной жертвой, а самую преуспевающую в США этническую группу - несчастными беженцами. Статус жертвы дает в первую очередь иммунитет от заслуженной критики".

Для израильтян слова Нормана Финкельштейна не внове. Многие израильские публицисты и историки писали, что сионизм использует память жертв нацизма в своих корыстных интересах.

Так, известный израильский публицист Ари Шавит писал с горькой иронией (в газете Гаарец после убийства ста беженцев в деревне Кана в Ливане в 1996 году): "Мы можем убивать безнаказанно, потому что на нашей стороне музей холокоста". Боаз Эврон, Том Сегев и другие израильские авторы предвосхитили многие заявления Финкельштейна. Но в Израиле всегда было больше свободы, нежели в еврейских общинах Рассеяния.

В США не многие готовы рискнуть. Финкельштейну помогает происхождение. Он - сын жертв холокоста. Вся его семья погибла от рук нацистов, лишь отец и мать прошли через Варшавское гетто, концлагеря, принудительный труд и добрались до берегов Америки. Это придает особый эффект его словам, когда он прямо говорит о тех, кто зарабатывает на крови жертв.

Он доказывает, что верхушка еврейской общины стяжала миллионы и миллиарды на гешефте холокоста, в то время как подлинным жертвам нацизма перепадают жалкие крохи.

Так, из миллиардов долларов, выкачанных еврейской верхушкой из Германии, люди вроде Лоренса Иглбергера, бывшего министра иностранных дел США, получают 300 тысяч долларов в год, а родители Финкельштейна за все свои концлагеря получили три тысячи долларов в зубы.

Директор центра Визенталя ("Диснейлэнд-Дахау"), этого охотника за нацистами, получает полмиллиона долларов в год. Только 15% немецких компенсаций, полученных на "неимущих страдальцев", достигли цели, прочее застряло в каналах и в карманах еврейских организаций.

Еврейские требования компенсаций превратились в рэкет и вымогательство, пишет Финкельштейн. Так, швейцарские банки оказались легкой добычей - они зависели от американского бизнеса, и боялись дурной славы.

Американские евреи, контролирующие прессу США, начали кампанию клеветы и диффамации против швейцарских банков, носящую расистский характер: "швейцарцы жадны и скупы", "характер швейцарцев сочетает простоту и двуличность", "швейцарцы - лишенный очарования народец, не давший человечеству ни художников, ни героев".

К этому добавился экономический бойкот - ведь американские евреи стоят во главе большинства финансовых организаций Америки и распоряжаются триллионами долларов пенсионных фондов.

Чтобы избежать еще больших убытков, швейцарцы согласились заплатить вымогателям. Полученные деньги осели в карманах еврейских адвокатов и организаций.

Американские банки получили больше депозитов от евреев, чем швейцарские банки, тем не менее, они отделались в 200 раз меньшей суммой в полмиллиона долларов. Видимо, еврейские дельцы от холокоста понимают, с кем можно, а с кем не стоит связываться. "Если бы они вели себя с американскими банками, как со швейцарскими, евреям пришлось бы искать убежище в Мюнхене" - шутит Финкельштейн.

Разделавшись со швейцарцами, еврейские организации взялись по новой за Германию и потребовали компенсацию за принудительный труд. Под страхом бойкота и судебных акций немецкие компании согласились заплатить.

В то же время евреи Израиля отказываются заплатить за конфискованное имущество гоев - земли, вклады, дома палестинцев. Американские евреи выступают против компенсации американским неграм за годы рабства. Америка и не думает компенсировать индейцев, ставших жертвой геноцида в 19-м веке.

Опыт вымогательства в Швейцарии и Германии - это лишь пролог к предстоящему ограблению Восточной Европы.

Индустрия Холокоста, пишет Финкельштейн, приступила к вымогательству у бедняков бывшего социалистического лагеря. Первой жертвой давления стала Польша, у которой еврейские организации требуют все имущество, когда-либо принадлежавшее евреям, и оцениваемое во многие миллиарды долларов.

Следующая на очереди - Белоруссия, с ее годовым доходом в сто долларов на душу населения. Одновременно готовится ограбление Австрии.

Вымогательство денег в европейских странах во имя "нуждающихся жертв" унижает жертвы нацистского геноцида.

Американская еврейская община, разбогатев, позабыла о своих "левых" симпатиях и стала консервативной. Антисемитизм в наши дни, в понимании американской еврейской верхушки, это защита прав афро-американцев, попытки урезать военный бюджет, борьба против ядерного оружия и нео-изоляционизм.

Холокост используется, чтобы сделать любую критику еврейской политики нелегитимной, в частности, критику со стороны бедного черного населения США. Именно еврейские круги добились ликвидации программ "позитивной дискриминации", которые могли бы помочь черным стать учителями и врачами.

Финкельштейн высмеивает бредовый тезис "уникальности холокоста". "Каждое историческое событие уникально в том смысле, что имеет свои особенности. Ни одно из них не обладает абсолютной уникальностью".

Почему же эта морально и логически несостоятельная идея легла в основу мифа? Да потому, что уникальность холокоста - это еврейский "моральный капитал", железное алиби для Израиля, и подтверждение исключительности еврейского народа.

Религиозный еврейский деятель Исмар Шорш определил идею уникальности холокоста как "светскую разновидность идеи избранного народа". Недаром оратор и лицедей холокоста Эли Визель постоянно утверждает, "Мы, евреи - другие, мы не такие, как все". Связанная с этим идея "извечного, иррационального антисемитизма всех гоев" способствует созданию особого параноидального духовного климата в Израиле и в еврейских общинах.

"Нас преследуют уже 2000 лет. Почему? Без всякой причины!" - восклицает Визель. Спорить с ним невозможно, потому что, по его мнению, любая попытка объяснить антисемитизм уже является актом антисемитизма.

"Уникальность еврейского страдания - избранность евреев - вечно виноватые гои - безвинные евреи - безусловная защита Израиля и еврейских интересов - такова формула мифа о холокосте, воспетого Визелем".

Руководители американского мемориала боролись изо всех сил против признания цыган жертвами холокоста. Хотя цыган пропорционально погибло не меньше, признание их жертвами уменьшило бы "моральный капитал" евреев, и подорвало бы тезис об уникальности еврейского страдания.

Довод еврейских организаторов был прост - как можно равнять еврея и цыгана, как можно равнять еврея и гоя? Финкельштейн приводит нью-йоркскую шуточку: если сегодня газеты оповестят о "ядерном холокосте, уничтожившем треть планеты", назавтра появится письмо Эли Визеля в редакцию под заголовком "Как вы можете равнять!?" Мы, израильтяне, знаем это слишком хорошо: редкий еврей считает гоя - равным себе. Недаром положение прав человека - не еврея в Израиле одно из худших в мире.

Финкельштейн сравнивает успешные усилия евреев получить компенсацию за ущерб - с отношением Америки к последствиям агрессии во Вьетнаме.

Американцы убили 4-5 млн человек в Юго-Восточной Азии, разрушили 9 из 15 тыс. городков Южного Вьетнама, и все большие города Севера, оставили во Вьетнаме миллион вдов, тем не менее еврейский министр обороны США, Уильям Коэн, отверг не только идею компенсации, но даже извиниться отказался: "Это была война". Евреи стали единственным в мире исключением из этого правила.

"Полученные промышленностью холокоста средства следовало бы направить на компенсацию палестинским беженцам", - заключает Норман Финкельштейн.

На этом промышленность холокоста обанкротится, кому нужны разговоры о холокосте, если в этом нет денег?