В это утро Панас поднялся рано. Солнце еще не взошло, но было уже светло. Лес просыпался. Тишина ночи таяла, разбавляясь светом и редким птичьим пением.
Перед закрытой калиткой стоял пожилой мужчина, которому было уже значимо за 60 лет. Он растерянно смотрел на Панаса, вышедшего на крыльцо дома. У ног гостя ходил кругами кот Тихон, изредка притираясь о сапог незнакомца.
- Доброго утра Вам, милостивый государь!- нерешительно начал незнакомец.- Какой у Вас славный котик! Я тут совсем, было заплутал. А он меня прямо спас, и вывел к Вашему дому.
-Здравствуйте и Вам!- ответил Панас.- А Вы не стесняйтесь. Проходите. Располагайтесь как дома. Гостям всегда рады!
Незнакомец нерешительно зашел во двор, не сводя взгляда с Панаса.
-Полагая, мне предстало представиться?! Я Дмитриев Иван Иванович. Действительный тайный советник в отставке. Гостил у своего кузена. В расстройстве чувств, решил вспомнить забавы молодости и побродить по окрестным местам. Да вот, заплутал. Спасибо, спасителю. Вывел к дому Вашему,- и кивнул на Тихона.
- Тихон, у нас покровитель всех путешественников и сам, я думаю ходы подземные ведает,- полушутя похвалил Панас Тихона.
-Вы уж не взыщите. Не могу я определиться с обращением к Вам. На службе Вы или хозяйство ведете?- поинтересовался Иван Иванович.
-Так стало быть хозяйство веду! Обращайтесь ко мне просто. Пансом меня зовут.
Вид у Ивана Ивановича был уставший и измотанный. Непокрытая лысая голова взмокла. Редкие волосы спутались, и в них застряла местами лесная труха.
-Вы чаю попейте с выпечкой моей вчерашней, да и спать ложитесь отдохнуть. А как выспитесь, пообедаем и там уж приключением Вашим займемся,- предложил гостю Панас.
Иван Иванович без перерыва выпил два больших бокала чая. Хотел оценить выпечку Панаса, но усталость взяла верх над голодом, объявляя это слипающимися глазами и киванием носом. Панас увел его в дом. Постелил постель для отдыха и уложил спать.
Сам принялся хлопотать на летней кухне. Появился азарт и желание побахвалиться и удивить гостя своим поварским искусством. Не зря же он несколько недель от рассвета до заката, в непреодолимом стремлении, с упрямством фанатика, умножал хозяйство и совершенствовал свои домоводческие навыки.
Дом не давал ему возможности почувствовать одиночество. Постоянно подавал Панасу идеи и возможности их воплощения по благоустройству перекрестка путей. Панас представления не имел, как должен выглядеть перекресток путей. Возможно, на нем и дома не должно быть? Возможно, на месте перекрестка должна быть пустыня или опушка безлюдного леса.
Этот перекресток, именно в данном месте, теперь был со своим Хранителем, его Домом, и со всеми атрибутами безупречного ортодоксального хозяйства.
Присутствовали так же огород и сад, баня, колодец и добротный, уже довольно наполненный погреб.
К тому моменту как Иван Иванович проснулся. На столе, под грушей, его уже ждал достойный обед из нескольких блюд. Запах молодой вареной картошки, посыпанной укропом и приправленной постным маслом, Иван Иваныч, как раз и разбудил его. Была так же соленая сельдь и консервированные овощи из запасов таинственного подполья Панаса.
- Вот теперь прошу к столу, а вечером Вас в баню приглашаю!- улыбнулся Панас, который только сегодня понял, что уже изрядно соскучился по общению с людьми.
Поблагодарив радушного хозяина, Иван Иванович сел за стол. Панас приглашал гостя отведать то да это. Гость ел, и каждый раз дивился неведомым ему продуктам. Пробовал. Хвалил. Расспрашивал о диковинных для него блюдах.
Разговор постепенно перешёл, о том, как Иван Иванович гостил у своих знакомых в имении. Как речь зашла о друге его юности и гениальном писателе и историке Николае Михайловиче Карамзине, который почил как раз этим месяцем лета, два года назад, в 1826 году.
То, что Иван Иванович назвал дату лета 1826 года и обозначил её как «этим месяцем лета два года назад», Панаса в удивление не привело. Соль, принесенная странником, уже дала возможность приобщиться к некоторым тайнам устройства мироздания, и понять удивительные маршруты путей бытия и времени.
- Извините. Раз Вы называете Николая Михайловича другом юности, то стало быть, Вы есть тот самый поэт и баснописец Дмитриев Иван Иванович, с которым «граф истории» делился своими секретами?- уточнил Панас.
-Крайне лестно, что Вы обо мне наслышаны.- Иван Иванович приятно обрадовался осведомленности хозяина и продолжил,- про «графа истории», Вы конечно про тот случай, когда ливрей вписал в гостевой лист Николая Михайловича, таким образом, из-за его необычной должности? Случай, конечно, весьма забавный!- Иван Иванович засмеялся.
Дмитриев, явно повеселел от приятной ему темы и от того, что его собеседник имеет сведения и представление о его окружении.
- Осмелюсь всё же спросить. У Вас какой-то необыкновенный совсем дом и угощение. Сама речь, употребляемая Вами непременно русская, но крайне отличается от той, которая пользуется в обществе. Я бы даже предположил, что …- Иван Иванович в нерешительности попытался продолжить, но задал вопрос,- уж будьте добры удовлетворить моё любопытство и объясните, где я нахожусь?
Панас постарался уклониться от прямого ответа. Вспомнил, что к вечеру будет готова баня, а там само собой разрешатся все вопросы.
Иван Иванович не отступал:
- Вы уж не взыщите, но я, как только проснулся, то не смог удержаться и осмотрел Вашу библиотеку. Она меня просто поразила до глубин души и ввела в глубочайшее удивление и озадаченность. Я таких книг никогда не встречал, а уж поверьте мне, я повидал немало печатного дела и произведений. Так что уж будьте, прошу Вас, со мною, человеком преклонным и в годах, крайне откровенным. Я просто в полном недоумении прибываю. Если бы не ваш радушный приём и любезность ко мне, то я бы был бы непременно встревожен.
- Иван Иванович, если честно, то я с недавнего времени не всё понимаю, что происходит со мной, с домом и вообще вокруг. Вам нечего здесь тревожиться. Мне трудно будет Вам объяснить, а Вам понять меня. Если говорить прямо, то около двух месяцев назад, со мною случились определенные метаморфозы, и я со своим домом попал, что-то вроде в перекресток миров и путей. С тех пор здесь живу и думаю, что для этого есть своя причина свыше. Так же как и Вы сюда попали. Кстати! Может Вы, расскажите, как вышли в здешних местах на мой дом?
- История крайне необычная. Как ранее говорил, гостил я на даче у кузена Бекетова Платона Петровича. В обществе за вечерним кофе собрались приятные люди, и разговор постепенно зашёл о смерти достопочтимого друга нашего Николая Михайловича Карамзина, почившего два года назад. Эта тема меня крайне задела и я, с целью успокоиться решил прогуляться. Как бывало, в молодости любил. Одному побродить по округе на свежем воздухе.
Дача Платона Петровича, располагается в Симоновской слободе, а совсем недалеко Тюфелева Роща. Куда я и решил прогуляться. Места мне крайне знакомые, но пройдя чуть по лесу, совсем потерял направление. Сначала было удивительно, что не узнаю окружения. Но удивление перешло в испуг, в котором я так до самого утра и пробродил в лесу. Я даже и ожидать не мог, что там пропаду.
Когда уже почти пал духом и выбился из сил, то меня встретил Ваш милый кот. Мне даже показалось, что он меня звать стал за собой. Вот сюда он меня и вывел.
Тихон лежал рядом на травке, безмятежно дремал, мерно двигая ушами, понимая, что речь зашла о нём.
Панас продолжал слушать Иван Ивановича, совсем не собираясь перебивать.
Потому он и продолжил:
- Признаться, после ночного плутания по лесу и при встрече с Вашим котом, меня словно проняло. Совсем на днях, мне предоставили вышедшее в этом году обновленное издание Александра Сергеевича Пушкина поэмы «Руслан и Людмила». Там словно про моего спасителя и сказано:
«У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…»
-Я даже подумал, что это он и есть, так настойчиво он меня за собой приглашал. А как я огляделся в Вашем доме, и услышал Ваши объяснения происходящего, то даже не знаю, что и думать? Чудеса, да и только!
-Я так даже понимаю, что на этом чудеса и совпадения моего прихода к Вам в гости, совсем не заканчиваются! Всё-таки, не зря вечерняя беседа и расстройство моё о покойном друге Николае Михайловиче, заставило меня заблудиться и выйти к Вам.
-Думаю совсем не зря,- согласился Панас.- Ведь в Тюфелеву Рощу, Вы, Иван Иванович, вышли прогуляться в подмосковье? А сейчас сидите со мною за обедом, только не удивляйтесь. Сейчас Вы, как у вас говорят в Малороссии.
Поглядев на Дмитриева, Панас не увидел в его взгляде испуга или удивления. Скорее там было любопытство и какая-то догадка.
- Вот и я думаю, что здесь есть тайна Николая Михайловича Карамзина, которую он мне доверил знать и возможно, которая меня сюда привела. А так же и трагедия, связанная с этой тайной!- сказал с воодушевлением Дмитриев.
Оценили 6 человек
15 кармы