Перед закатом, когда в летнем воздухе зависает тишина, нарушаемая редким и тихим пением вечерних птах, самое благообразное и умиротворительное дело, это заняться растопкой самовара.
Да-да, именно растопкой. Чайник с печной плиты, никогда не заменит процедуры благолепия и степенного уюта, которую дарит растопка самовара.
Вот и сегодня, Панас, уже привыкший к внезапным сюрпризам, отыскал в чулане старый, медный, жаровый, то бишь угольный, самовар. После этого случая, вся текущая череда дня вела именно к тому, что бы сесть за любимый стол под грушей, и предаться, аля русо гедонизму, за обрядом чаепития.
Самовар уже вскипел, поставлен в центр большого и добротного стола. Первая чашка чая налита. Кот Тихон тоже забрался на стол, ни в коем случае не проявляя свою невоспитанность, просто достаточно твердо определив свое постоянное и неизменное место за столом. Точнее на столе. Панас, никоим образом этому возразить не мог. Ему даже нравилось, когда вот так, в часы размеренного чаёвничанья, можно было вести монолог с котом.
Монологом, это общение назвать было можно с некоторой натяжкой. Кот, конечно, тоже отвечал и даже иногда возражал и недоумевал, но по своему, по-кошачьи.
- Вот ты, мне скажи, Тихон, кто ты всё же есть на самом деле?- риторическим вопросом начинал беседу Панас. - Нет! Я, конечно, понимаю, что ты проводник между мирами и прочими образными субстанциями. Ты мне даже показал, откуда пришёл сам и появился у меня! Но для меня и есть загадка, почему пришёл ко мне и что кругом творится?
-Только пойми меня правильно, я совсем не против всех этих явлений и оборотов…- продолжал Панас.
Кот сидел в степенной позе, смотрел на Панаса широко открытыми и внимательными глазами. Всем своим видом демонстрируя, что он согласен ходом беседы, и хоть понимает её смысл, но не понимает именно, забот Панаса и его чаяний. Но из деликатности, продолжает слушать и готов ответить на все вопросы.
Вечер становился гуще. Цикады усиливали натиск своей трели, подчеркивая тишину и спокойствие.
Вдруг! Тихон, нарушил свою позу величавой снисходительности, резко и мгновенно собравшись в пружину, впился взглядом в сторону дома. Тут же опять расслабился и занял прежнюю позу степенной отрешённости.
Панас посмотрел тоже в сторону дома, но у него напротив, появилось ясное представление, что в доме кто-то присутствует. И этот, кто-то, представляет из себя, нечто!
- Тихон, там, что? Новый гость? – Панас как-то даже оробел, хотя раньше не испытывал такого чувства, с тех пор как остался в селе один и когда встречал гостей.
- Тихон, нет, там не гость! Ведь так? – медленно произнес Панас и посмотрел на кота.
Тот сидел, как ни в чём не бывало, показывая своим видом, что вся эта суета не достойна его внимания. Хотя если присмотреться, то в глазах кота читалось явное: «А что ты меня спрашиваешь? Сам ведь всё знаешь!»
Дверь дома растворилась и в темноте проема показалась неясная, низкая, кряжистая фигура.
Оценили 7 человек
17 кармы