Юмор. Пища наша. Образы русского языка для иностранцев.

Питаемся мы хорошо. Видно, родились в сорочке, поесть всегда что найдётся. Утром, на скорую руку наломаю дров, накалю атмосферу, поддам жару, заварю кашу, подолью масла в огонь, потом расхлёбываем целую неделю. Или жена воды решетом наносит, в ступе истолчёт, из пустого в порожнее перельёт. Закусим дыркой от бублика – вот и заморили червячка. А он у нас стреляный воробей, его на мякине не проведёшь. Как удила закусит, сразу каштаны из огня таскать начинает. На работе у меня обед – проще пареной репы: кто лапши на уши навешает, кто свинью подложит, кто леща даст, а кто соли на хвост насыплет. Проглочу пилюлю, покусаю локти, выпью горькую чашу до дна в час по чайной ложке – и опять сыт. Ну, а на ужин мы шиш с маслом глазами едим, да пищи Святого Антония вкушаем. А то ещё жена антимонии с сантиментами разведёт да вздора намелет, и ну меня обещаниями кормить. Такая клюква развесистая получится, такой сапог всмятку! Только за ушами трещит. А ночью мне плохо спится, вот я и хожу вокруг да около как на иголках, облизываюсь на запретный плод. А жене, хоть трава не расти, всё до лампочки. Но голова-то у меня хорошо варит. Засучу потихоньку рукава, закину удочки и сорву к утру цветы удовольствия. Глядь, опять как огурчик, снова есть чем перекусить.

        * Рассказ включили в учебник русского языка для иностранцев. Я долго смеялся, а потом шевельнул умишком, пораскинул мозгами, поварил котелком, и меня озарило, что это ж для светлых голов сделано, а не для тех, у которых винтиков не хватает и крыша, белены объевшись, съехала не в ту степь. Сила в правде, а правда – в языке.