Кто, как и почему задумал уничтожить человечество?

Если долго живёшь на одном месте, и уходить оттуда не собираешься, то поневоле начнёшь его обустраивать. Даже если по характеру вахлак, и не склонен к перфекционизму, всё равно – главным аргументом является то, что «некуда уйти». А поскольку живёшь оседло, можно сказать, с обречённой оседлостью, то кровно и очевидным образом заинтересован в порядке вокруг себя.

Философы спорят о сути т.н. «теллурократии» - «власти земли», а на наш взгляд, она именно в этом. Вросшие в землю люди, как и народы – на уровне инстинкта (не говоря уж о разуме) склонны её обустраивать. А что это значит? Значит, создаётся (при обустройстве) ЦИКЛ ВОСПРОИЗВОДСТВА. 

Он связан с необходимостью для оседлого хозяйственника восстанавливать изъятый у земли производственный потенциал, снова и снова воспроизводить возможность старта нового хозяйственного цикла. 

Поскольку мне тут жить долго, то нужно, чтобы тут хотя бы не становилось хуже и хуже год от года. Ну, а в идеале – то конечно, не помешало бы «светлое завтра»: это которое «лучше чем вчера».

Философы спорят так же и о сути т.н. «талласократии», т.е. о «власти моря», и каких только экзотических определений ей не придумали! А на наш взгляд всё просто: талласократия связана не столько с морем, сколько с кочевничеством, бродяжничеством. Потому она включает в себя номадов, формально никакого отношения не имеющих к морям и океанам. Но – что важнее с точки зрения талассократии – кочующим.

Что морской разбойник, что сухопутный – с местом не связаны. Ни сакрально, ни даже в бытовом смысле: сегодня ты в этом порту (или степи), а завтра тебя и след простыл! А потому потребность в обустройстве земли у талассократии или вовсе отсутствует, или, даже если найдём – имеет весьма второстепенное значение.

Давайте уйдём от эмоций: нет ничего хорошего ни в морском разбое (пиратстве, приватирстве), ни в крепостном праве. Мы не собираемся идеализировать в глазах читателя крепостное право по сравнению с пиратским промыслом, или наоборот. Английский капитан на корабле в дальних широтах имеет над матросами ничуть не меньше власти, чем русский помещик в степной крепости. Оба могут подопечного повесить (или поженить), а порка, как телесное наказание, в Англии была отменена много позже, чем в царской России.

Но хотя понятия «лучше» и «хуже» к крепостничеству или приватирству (морскому разбою) неприменимы, чисто техническую разницу между ними мы обязаны отметить. Прежде всего, это ПРИВЯЗАННОСТЬ (закрепощение) К ЗЕМЛЕ, или ОТВЯЗАННОСТЬ.

Почему теоретик глобализации Жак Аттали говорит об элите глобалистов, как о «новых кочевниках»? Почему западники так активно проповедовали нам «трудовую мобильность» - мол, американец легко поедет с западного побережья на восточное, если предложить ему там работу получше? Почему отношение к захваченным землям у англосаксов выкачивающе-грабительское, а у русских – хозяйственно-обустраивающее?

Потому что русские добрее? Да хрена с два! Все люди злы, как черти!

Но русские из глубины континента, представляют ТЕЛЛУРОКРАТИЮ. Не из доброты (мифической), а прежде всего ради самих себя они ОБУСТРАИВАЮТ место, на котором собрались жить. За века это стало чем-то вроде инстинкта. Думает ли муравей, зачем он строит муравейник? А пчела – зачем она лепит из воска замысловатые соты?

Теллурократ имеет инстинкт корней, он всем своим развитием сформирован как усидчивый и малоподвижный. Ему тут жить!

Талассократ – наоборот, пришёл, ограбил и «свалил». У него прямо противоположные мотивации – ему тут не жить! Он приплыл, награбил, что смог, чего не смог, то бросил и сжёг, и уплыл к следующим берегам, как и положено «джентльмену удачи».

Разумеется, менее всего помещик-крепостник (зверь и аморальный рабовладелец) думает о комфорте своих крепостных. Но, как хозяин, он понимает (за исключением редкого случая безумия), что если крепостные вымрут – это будет большой ущерб. Если они будут ходить истощённые, изнурённые – то от них тоже мало проку, не только себе, но и их жестокому хозяину.

Помещик-крепостник (если не сошёл с ума, как Салтычиха) стремится обустроить сытую и здоровую жизнь в своей деревне не потому, что он добр. А просто потому что таков тип его хозяйства, таковы его шкурные, карманные интересы.

Теллурократия через феномен оседлости порождает устойчивость циклов практики, из которых, не сразу, а только по мере умственного и духовного, нравственного и культурного развития общества вырастает социализм.

И когда разного рода неоправдавшиеся «классики» говорят, что социализм неизбежен по мере развития общества, то нужно добавить, что он неизбежен в замкнутом пространстве, в рамках теллурократии.

То есть вы взяли оседлых, и распространили логику их развития на всех. А среди всех разные попадаются. Есть и кочевники, талассократии есть…

В осаждённой крепости некуда бежать от социальных проблем: хочешь или не хочешь, тяжело или нет, но их придётся решать на месте: больше негде. Море же всегда представляло большой соблазн бегства от социальных проблем, размыкало своим простором цепи социальных антагонизмов.

Интересно отметить, что рыбаки, охотники и собиратели кореньев с палками-копалками вначале являли одну профессию. Много веков назад охотники и собиратели исчезли (за редким исключением) – в связи с оскудением объекта своей охоты. А рыбаки – нет… Огромное количество населения средневековой Англии кормилось с моря, как рыбаки; немыслимо даже себе и представить аналогичное количество охотников на таком маленьком острове!

Чем рыбоводство отличается от рыболовства? Тем, что рыбовод разводит ту рыбу, которую потом ловит, и по сути, ничем не отличается от скотовода. А рыболов – берёт у моря готовое. И не восполняет морю то, что взял.

+++

Необходимость восполнения взятого, для оседлого хозяина продиктованная самим инстинктом выживания, самосохранения (сожжёшь свой дом – на улице останешься) – для кочевника…отсутствует. 

На что не просто намекает, а прямо говорит Ж. Аттали, описывая глобализацию и глобалистов!

Русский мужик сеет по весне не потому, что ему сильно этого хочется: это нудная, тяжёлая, чёрная работа, попытки увильнуть от которой и создали ещё в древности опирающиеся на насилие правящие классы.

 Мужик и рад бы избежать весенних полевых работ (т.е. работ в самое голодное для традиционной деревни время, когда дальше всего до урожая). Но этот мужик придумал поговорку «помирай, а хлеб сей» - придумал её, давайте говорить честно, от безысходности.

Никакого «весеннего посева» нет у средневековых английских рыбаков, которых так старательно опекала британская корона (например, специально для них придумала «рыбный день», чтобы облегчить им сбыт улова: из рыбаков верстались кадры для королевского военно-морского флота).

Вы хоть раз видели средневекового(!) рыбака, который вышел в море «сеять икру» (!!!), дабы потом рыба родилась и выросла?!

За рыбака «посевные работы» делает море. Тем более было бы странно, если бы пират (приватир[1]) занимался «реабилитацией» жертв своего морского разбоя.

К чему я всё это? «Власть моря» (в меньшей степени – власть «дикого поля») создаёт совсем иной менталитет, чем «власть земли». Хозяйничание приватира представляет из себя разомкнутый цикл, который не приходит к своему началу методом кругооборота. 

Грабеж предполагает бегство с награбленным в обязательном порядке . Т0 есть место грабежа и место для жительства грабителей чётко, строго разделены. 

Это очень чётко демонстрирует нам колониальная система западных стран, и современный неоколониализм (почему Ж.Аттали и называет его «элиту» «новыми кочевниками»).

+++

Ни в коем случае нельзя уравнивать примитивную (даже первобытную) теллурократию и социализм! 

Теллурократия – всего лишь способ хозяйствования, не содержащий в себе ни морального, ни интеллектуального выбора. Теллурократы стали собой не потому, что хотели этого, выбрали это, а просто у них по-другому не получалось.

Но есть логическая неизбежность, в силу которой, при условии умственного развития человека, из теллурократии вырастает социализм. Не сразу и не целиком, но (если не прервать просвещение), то неизбежно.

Пока человек туп, как украинское население наших дней, с ним можно делать что угодно, и ему это не покажется даже «странным».

Такого прото-человека можно обобрать до нитки, истязать, даже просто расчленить или сжечь, причём хохоча, а он будет подхихикивать. Тупость блокирует поползновения к социализму, как, впрочем, и всё прочее, и остальное. «…Если туп, как дерево, родился баобабом, и будешь баобабом тыщу лет, пока помрёшь (©В. Высоцкий).

Но если речь встанет о развитии – то развитие (прогресс) в любой его форме неотделимы от роста возможностей ума. И, умственно развиваясь, человек задаёт неизбежный вопрос:

-Почему вы ко мне так относитесь? Я такой же, как вы! Я не двуногое орудие, не говорящий скот, не одноразовый расходник для ваших прихотей! Я не инструмент, не топливо! Я – Вселенная, я создан по образу и подобию Божьему!

Постепенно эти вопросы превращаются в ответы (если не повернуть вспять прогресс) – и в замкнутом цикле теллурократии рождается и крепнет социальная справедливость.

Но ничего такого не происходит в талассократии, потому что вопрос «Почему ты так поступил со мной?» вослед уплывающему вдаль приватиру - бессмысленный и безответный. Его, поскольку он «улетел и даже не обещал вернуться» не только нельзя принудить отвечать на этот вопрос, он попросту и не услышит этого вопроса: он всё, уже далеко, он уже за морем. Тебя для него уже нет ни в зоне видимости, ни в зоне слышимости, ни тем более в зоне важности.

Если люди лишены мобильности, то они ВЫНУЖДЕНЫ как-то утилизировать то, что нагадили: ведь иначе они утонут в собственных фекалиях, задохнутся в собственной вони. 

Но если люди нагадили и сбежали – то эта вынужденность на них не распространяется! 

Покакал человек в лесу, и ушёл, пусть другие нюхают. Дома он непременно бы смыл за собой, а нет смыва – придумал бы его. Но то дома! А в лесу – необязательно…

+++

Если грабишь всё время одних и тех же – то, уморив их, останешься без «хабара», сам себя угробишь. Чтобы иметь возможность их снова и снова грабить – надо давать им возможность снова и снова обогащаться. Но если грабишь сегодня одних, завтра других, то здесь, то там – правило отменяется.

Когда с ростом населения и развитием транспорта «огромная» планета вдруг стала «маленькой», казалось бы, этот фактор должен был сработать против талассократии, против приёмов, описанных в книге «Исповедь экономического убийцы»[2] Дж. Перкинса.

Начинайте хозяйствовать в замкнутом цикле, восполняйте изъятое – говорила, казалось бы, маленькая планета – Вам с меня бежать некуда!

Но тут возникла «страшненькая» связь между талассократией (приватирством) и атеизмом.

Отметим философски, что найти в этой паре причину и следствие – затруднительно: это как Инь и Ян. То ли практика разбоя порождает цинизм теоретика, то ли наоборот, изначальный цинизм в картине мира приводит своего носителя к практике разбоя.

Суть атеизма в талассократии весьма проста: хоть нам бежать с маленькой планеты некуда, но нам и жить тут недолго. А после нас – хоть потоп!

Это и придаёт уверенности «новым кочевникам» Ж. Аттали строить вместо социализма нечто ему противоположное, хотя даже сам Ж. Аттали признаёт, что «этот мир будет весьма мрачный[3]».

Вот как описывает психологический и философский базис этой конструкции А. Леонидов в романе «Апологет» (М., 2019 г.)

«–… Ну, а что же вы тогда? – обиделся Алик. – Теперь они говорят, что это не Запад должен перенимать советский опыт, а наоборот, Советский Союз – опыт Запада… Чего там перенимать? Что может дать будущему человек, который и хочет, и умеет только брать?
– Высокий уровень жизни?
– Высокий уровень – то, что он взял от жизни… А я спрашиваю, чего он может дать?
– Всевластие чёрной магии, – сочувственно подсказал собеседник. – При которой вообще отрицают какую-то реальность кроме официально показанных постановочных сценок…
– Ну и… Ну и что из этого выйдет?
– То, что с их рыночным бредом у человечества нет будущего – они прекрасно понимают. И они поняли сие, поверьте, раньше вас, Виталий Терентьевич… – стал Яковлевич сухим и чопорным, перешёл на «вы». Это был серьёзный сигнал неудовольствия, который подчинённый обязан считывать с полуслова. И в то же время – футляр для предельной откровенности всё уже решившего для себя человека…
– И когда вы доказываете, что с ними у человечества нет будущего, – вы ломитесь в открытую дверь. Они осведомлены поболе вашего… Штука-то в том, что им и не нужно никакого будущего! У них в голове три вещи: они сами, объект кражи, и организация процесса кражи. Всё! Больше у них в голове ничего не помещается… А то, что всё это кончится запредельных масштабов планетарной катастрофой – факт, но они надеются к началу катастрофы уже умереть… И вот вопрос: а мы? Ты? Я?
– Лично я помирать не тороплюсь… – пожал плечами Совенко.
Яковлевич засмеялся, похлопал его по плечу, призвал собрание сочинений Чехова в свидетели красноречивым взглядом: мол, тут все свои, Антон Павлович не сдаст, можно и начистоту:
– Алик, мышление большинства наших соратников полно христианскими аллюзиями и паллиативами: линейная история, разомкнутый круг, представления о прошлом и будущем… К будущему надо идти – рассуждают они, как христиане рассуждали… А теперь представь логику однолетнего растения! Куда ему идти? Есть ли у него цели куда-то идти? Главная его цель – пышность, которая привлекает пчёлок к его пестикам и тычинкам… Оно добивается максимальной пышности, потом приходит осень, оно жухнет, вянет, становится бурьяном – и всё. Всё это оно делает на одном месте и никуда не идёт…
– Но, теоретически, даже у растений… – смутился Совенко. – Семена будущих урожаев…
– Ты думаешь, – собеседник широко улыбнулся такой наивности, – однолетнее растение сильно беспокоится о том, что вырастет из его семян? И вырастут ли они вообще? Христиан во власти нет уже 100 лет, а мышление остаётся от них! Вы всё время куда-то идёте, что-то строите, планируете, у вас царствие небесное в головах, представление о недопустимых поступках… На самом деле Вселенная мертва, мальчик мой, и в ней нет недопустимых поступков… Ей вообще безразлично всё, что вы делаете, от начала и до конца…»[4].

+++

То есть, в отличие от средневекового пирата, который, награбив, уплывает на другой берег – глобалисты, через атеизм ставшие смертопоклонниками, уплывают в… Смерть!

Если теллурократия в процессе умственного и нравственного развития человека (если таковое не прерывать) трансформируется в социализм, и в этом переходе форм от грубейших к совершенным заключена вся логика цивилизации, то…

У таллассократии проклятых ещё древними египтянами «народов моря»[5] происходит обратный процесс. Именно поэтому (а не по причине личной неприязни) мы называем Зверя, созданного англосаксами в пику естественному развитию цивилизации – «Антицивилизацией».

Антицивилизация – не есть Псевдоцивилизация. Это не обман, не фикция, не притворство. Антицивилизация использует все средства и методы, все достижения человеческой цивилизации, но в обратную сторону и с обратным знаком.

В мире положительных чисел тавтология: чем больше число, тем оно больше.

В мире отрицательных чисел – чем больше числовое значение (модуль), тем меньше число.  10 больше 5, но (-10) меньше (-5).

Нечто подобное происходит и с научно-техническими достижениями антицивилизации. Чем они больше и значимее – тем хуже для человечества. А на определённом уровне развития антицивилизации она вообще становится несовместимой с жизнью человечества, уничтожает его.

И мы в 1991 году вплотную подошли именно к этому, критическому рубежу развития антицивилизации!

Люди, которые давно мечтали уничтожить мир – наконец, получают в свои руки средства, достаточные, чтобы воплотить свою мечту!

Каждый новый научно-технический успех антицивилизации (каждый новый «Хаймарс» или психотропный наркотик, созданный ею) – это ещё один шаг к ликвидации человеческого рода и вида «человек разумный».

Как это остановить?

Давайте подумаем вместе.

Ведь очевидно же, что нам с вами, читатель, нужно найти ответ на этот вопрос.

Ради жизни на земле.

Если она вам до сих пор всё-таки ещё нужна!

Ал. Берберов, обозреватель ЭиМ

-------------------------------------------

[1] Приватиры (англ. privateer) — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооружённое судно (также называемое приватиром) с целью захвата торговых кораблей неприятеля (а иногда и судов нейтральных держав). То же название применяется к членам их команд.

[2] «Исповедь экономического убийцы» (англ. Confessions of an Economic Hit Man) — биографическая книга Джона Перкинса, опубликованная в 2004 году. Книга посвящена деятельности Перкинса в качестве работника электротехнической компании Chas. T. Main из Бостона. Согласно воспоминаниям Перкинса, во время работы на Chas. T. Main его основной задачей являлось убеждение представителей развивающихся стран в необходимости привлечения кредитов для развития инфраструктурных проектов (способствующих, помимо всего прочего, повышению уровня благосостояния местной элиты), в качестве исполнителей которых, как правило, рассматривались американские компании. Привлеченные для реализации инфраструктурных проектов кредиты, по мнению автора, предоставляли Соединенным Штатам политическое влияние на страну-реципиента, и открывали американским компаниями доступ к источникам полезных ископаемых. В своей книге автор называет подобный подход «экономическим убийством».

[3] Согласно Аттали, глобализация порождает новую кочевую элиту, которая должна быть оторванной от своих национальных корней. Мировое правительство выступает альтернативой мировым кризисам, когда мир будет напоминать «гигантское Сомали». Вместе с тем, общество будущего далеко от утопии. Нищета здесь по-прежнему будет сочетаться с богатством, только уже в глобальном масштабе. Идёт биороботизация, превращение людей в биороботов. В этой концепции человек — придаток к кредитно-регистрационной карточке, кочевник в глобальном разделении специальностей, профессий — без семьи, без родины. Наряду с гиперномадами (менеджерами крупных компаний) будут инфраномады (трудовые мигранты). Увеличение населения вызовет усиление конфликта за ресурсы, которые пока еще сохраняются в Арктике и Сибири. Прогресс может привести к появлению «объектов надзора», которые начнут выполнять государственные функции. Аттали утверждал, что человек старше 65 лет «обходится хозяевам корпораций дорого» и забота об увеличении продолжительности жизни бесперспективна, если речь не идёт о продлении жизни сверхбогатых.

[4] Александр ЛЕОНИДОВ (Филиппов) АПОЛОГЕТ, «День Литературы», полный текст => https://denliteraturi.ru/article/4297

[5] Из египетских источников мы узнаем об ужасающем разгроме, который «богопротивные народы моря» учинили в период 1200—1180 гг. в Арцаве (Лидия), Хеттском царстве, Угарите и Аласии (Кипре). На 11-м году правления Рамсеса III (ок. 1175 г. до н. э.) народы моря осадили пограничную египетскую крепость Хачо. Состоялось сражение с подошедшим войском фараона, народы моря были разбиты, а их вожди попали к египтянам в плен. Далее, разбитые фараоном Рамсесом III, «народы моря» разделились на несколько групп племен, которые грабили и терроризировали налётами с моря неосвоенные фараонами земли Средиземноморского побережья.